Чернила под кожей

Следующим утром Исак проснулся раньше всех и, выпутавшись из хватки Эвена, вышел из своей комнаты. Он, тихонько ступая практически на цыпочках, заглянул в гостиную, где спал Элиас, и недовольно поджал губы, потому что, вероятно, старшему было совсем не так удобно спать на таком месте. Тем не менее он прикрыл дверь в эту комнату, чтобы не будить никого своими хождениями, и зашел в ванную. В стаканчике для зубных щеток появились еще две, помимо их трех. Видимо, Элиас и Микаэль собирались задержаться здесь и позаботились о своих нуждах еще с вечера. Исак быстро привел себя в порядок и зашел на кухню. В принципе, он мог бы сейчас что-нибудь приготовить, но, презрительно посмотрев на плиту, просто подошел к холодильнику и оценил все продукты в нем, надеясь найти что-нибудь, что не надо было готовить. У него оставалась еще одна шоколадка, которой он мог позавтракать, но вот остальные вряд ли могли бы насытиться этим. Вальтерсен взял из холодильника свою шоколадку, лимон, молоко и яйца. Он не хотел бы снова начинать готовить, но также ему казалось, что Эвен и его друзья могли бы оценить его старания. Хотя, возможно, он хотел немного впечатлить их всех своими кулинарными способностями. Если, конечно, его руки до сих пор еще помнят все. Первым делом он налил в фильтр для воды воду из чайника и кинул туда порезанный лимон. Он оставил это настаиваться на самом центре стола и выложил блистер аспирина, чтобы каждый проснувшийся мог немного унять свое похмелье. Эскиль как-то говорил, что теплая вода с лимоном для него служит лучшим лекарством, так что Исак надеялся, что и для всех остальных она сработает. После этого Исак быстро завел тесто для блинчиков, а, пока выпекал их, нарезал ветчину и сыр. Оставалось только сделать столько блинчиков, сколько хватило бы для завтрака для четверых парней. Наверное, ему стоило приготовить побольше. В целом, времяпрепровождения за готовкой никак не огорчало его, но сам факт того, что он отступил от обещания самому себе, немного злил его. Но он готов был мириться с этим: он ведь делает это для Эвена. Хотелось бы, чтобы тот похвалил его. Когда он приготовил примерно половину блинчиков, на кухню зашел заспанный Микаэль, который щурился от яркого света и бормотал ругательства, обращенные на Криса, который пинался во сне. — Доброе… утро, — неуверенно произнес Исак, улыбаясь несмелой скромной улыбкой. — Эм… на столе лежат таблетки… — Господи, да, — с благодарностью сказал парень, улыбнувшись младшему. — За ними и шел сюда, — пояснил он причину своего ликования, подошел к столу и взял пару таблеток. Запил их водой с лимонным соком и поморщился от вкуса. — Фу, пакость. — Там лимон… — оправдался Вальтерсен, — я слышал… эм, что он помогает от похмелья. — Хм, да, спасибо, — поблагодарил Микаэль и выпил еще один стакан воды. Он готов был продать своих друзей, чтобы избавиться от глупого похмелья. Он громко зевнул, прикрывая рот рукой, и развернулся к выходу. — А ты… — уже на выходе спросил Исак, — ты будешь завтракать? — Пойду разбужу Элиаса, а потом вдвоем придем, — Мик подмигнул подростку и удалился из комнаты. Исак снова развернулся к плите и облегченно выдохнул. И все же общение с друзьями Эвена давалось ему сложновато. Намного проще было бы просто играть в молчанку, уступая место Эвену в ведении диалога, однако наедине с кем-то было крайне неловко находиться. Исак будто что-то натворил и теперь ощущал вину за содеянное. Самое наиглупейшее чувство в его жизни. Вальтерсен прилагал усилия и добился хорошего прогресса в общении с людьми, но, видимо, этого было крайне недостаточно, чтобы нормально вести разговор с другими. Он хотя бы старался. Исак предполагал, что Микаэль вернется вместе с Элиасом через минут пять, но по прошествии двадцати минут оставил это ожидание и переключился полностью на готовку. Сегодня он должен был вернуться в общежитие, чтобы поздравить Эскиля и Юнаса, а потом еще и зайти к Акселю домой. Причем везде ему придется избегать девушек — Леа и Ками. И он не был уверен, что ему удастся это сделать. После того как он закончил приготовление завтрака, Исак сложил всю использованную грязную посуду в раковину, выставил блинчики с ветчиной и сыром на стол и оставил их, чтобы парни могли сразу же увидеть завтрак. Он налил в фильтр еще воды и добавил несколько долек лимона. По пути в комнату Эвена он заглянул в гостиную и там увидел спящего Элиаса и Микаэля, лежащего на кресле, видимо, в полудреме. Он не стал их будить, поэтому просто зашел обратно в комнату и закрыл за собой дверь. Вальтерсен не был уверен, спит ли Найшейм, но тот не отвечал на его вопросы, поэтому Исак решился переодеться прямо в комнате. Вряд ли тот станет обманывать ради того, чтобы немного попялиться на тело младшего. Переодевшись в большой вязаный свитер нежно голубого цвета и черные джинсы, Вальтерсен присел на край кровати и склонился над Эвеном. — Эвен, — тихо прошептал он. — Эв, я пойду домой, ладно? — М? — Я говорю, что схожу домой, чтобы поздравить Эскиля и Юнаса, и потом к Акселю, — он потрепал Эвена по плечу, чтобы тот проснулся. Найшейм приоткрыл один глаз и вопросительно вскинул бровь. — Я вернусь ближе к вечеру, ладно? — Подожди, я с тобой, — он медленно приподнялся на локтях и грузно выдохнул. — Нет, не волнуйся, спи, я постараюсь быстро вернуться. Я поеду на автобусе, а ты не любишь общественный транспорт, так что отдыхай дома. И не бери мотоцикл, если куда-нибудь пойдешь, сейчас легко разбиться: везде лед, — Исак наклонился еще ближе и поцеловал того в щеку. Эвен жалобно что-то промычал. — Кстати, там на столе завтрак, так что, как проснешься, поешь, хорошо? — Угу, — кивнул Эвен и снова уткнулся носом в подушку. Он встретит Исака, когда тот будет возвращаться, но сейчас теплая и уютная кровать манила его куда больше, чем мороз улицы. — Я позвоню, когда буду возвращаться, — Исак снова поцеловал его, но в этот раз в губы и выпрямился. Ему нужно было немного поработать, прежде чем он мог бы вернуться к Эвену в его согревающие объятия.

***

Эскиль был одет в свой любимый новогодний свитер с оленем спереди и его задом на спине. Юнас же надел домашние треники и обычную белую футболку. Они пока еще не ждали гостей, но пригласили Исака специально в это время, чтобы тот не встретился с Леа. Парни послали ее в магазин в десяти минутах ходьбы от их общежития, поэтому надеялись, что им хватит времени, чтобы поздравить друг друга и подарить подарки. После того как все формальности были соблюдены, Эскиль остановил Исака и посмотрел на него таким долгим выжидающим взглядом. — Что? — не выдержал подросток. — Как у вас там с Эвеном семейная жизнь? — заговорщицки прошептал Эскиль, подтолкнув того плечом. Исак отвел взгляд и пожал плечами. — Так же, как и с вами. Только сейчас к ним пришли в гости еще два парня, — поделился Исак. Он с улыбкой посмотрел на своих друзей и отвернулся, немного смущаясь своих же слов. — Но мы ведь лучше? — с толикой ревности спросил Эскиль, отбирая ненавязчиво у Вальтерсена его рюкзак, когда тот потянулся к нему, чтобы вновь закинуть на плечи и уйти. Он отставил его подальше от младшего и нарочито заинтересованно смотрел на Исака, заставляя того даже поежиться от такого внимания. — Ну… — поддразнивая, протянул Вальтерсен и рассмеялся, увидев оскорбленное лицо Тригвассона. Юнас лишь закатил глаза на их ребячество. Он подошел чуть ближе и оценивающе рассматривал лицо младшего, пока, что-то найдя в нем, не отклонился, довольно при этом хмыкнув. — Эм, ладно, это, наверное, нормально, — насмешливо произнес Исак и вновь потянулся к своему рюкзаку. Эскиль преградил ему путь. — Отдай мой рюкзак, Леа скоро вернется. — Почему бы вам не поговорить? — предложил Юнас, выступая вперед Эскиля, словно бы его защищая от нападок Исака. Впрочем, это было бесполезно. Вальтерсен сделал еще одну попытку забрать рюкзак, и, когда у него это не получилось, он зарылся пальцами в волосы и напряженно выдохнул. — Окей, хорошо. Я пошел. Отнесите рюкзак в мою комнату, ладно? — он надел шапку и развернулся к двери. — Счастливого Рождества, предатели, — кинул им Вальтерсен и открыл дверь. Эскиль, взволнованный таким поведением подростка, ущипнул Юнаса за плечо и кивнул головой на Исака, предлагая хоть что-нибудь сделать. Васкес же помотал, нахмурившись, головой. Тогда Тригвассон оттолкнул его и позвал младшего: — Эй, Исак, подожди, — он протянул ему рюкзак и виновато посмотрел в глаза. Ему казалось, что они все делали правильно, однако такая реакция Исака значила лишь то, что он настроен против Леа довольно серьезно. А это, в свою очередь, значило, что он не имеет права вмешиваться еще сильнее. — Забирай. Надеюсь, ты хорошо проведешь этот день, — он улыбнулся ему. — Спасибо, — искренне произнес Исак. Он бы мог оставить рюкзак действительно дома, но там находился подарок и для Акселя, так что у него не было права оставить его здесь. — Пока. Парень хлопнул за собой дверью и сбежал по ступеням вниз, даже не желая думать о том, что сейчас Юнас и Эскиль, вероятно, спорят. Он вышел на улицу, закинув рюкзак на спину, и отошел от подъездной двери, наверное, метров на пять. Он смотрел под ноги, потому вскрик, напоминающий ему его имя, стал неожиданностью. Вальтерсен поднял взгляд выше и увидел перед собой Леа, несущую пакет с продуктами. Он пару раз мысленно выругался. И не мысленно тоже. — Исак, привет, — она подошла к нему ближе, собралась было обнять, но Исак не позволил ей это сделать, выставив руки перед собой. — Эм… — Прости, мне надо идти, — быстро пролепетал мальчик и прошел мимо нее, добавил скорости своим шагам и надеялся лишь на то, что та не станет его догонять. — Эй, Исак! — девушка не отставала от него, а, когда догнала, быстро схватила за руку и потащила в сторону общежития. — Я так соскучилась, а ты сбегаешь от меня, — наигранно обиженно произнесла она, на что глаза Вальтерсена округлились от удивления. Он чуть ли не открыл рот. — Ты что сделала? Издеваешься? Отпусти меня. — Нет, — строго приказала она и открыла подъездную дверь с помощью кода. Исак был уверен, что одного из их друзей нужно было убить за предательство. Юнаса. — Нам давно нужно было поговорить тет-а-тет, — она скорчила улыбку и потянула на их этаж. Вальтерсен попытался вырвать руку из хватки Леа, но та даже не напрягалась, чтобы удерживать Исака, с легкостью держала его подле себя и тащила все выше по этажам. Она позвонила в дверной звонок, и уже через полминуты ей открыл Эскиль. — Твою ж мать, — себе под нос прошептал он и впустил их внутрь. — Эм… — Прости, мы поговорим позже, ладно? — Леа состроила невинное выражение лица и, разувшись, затащила Исака в его же комнату. И та была захламлена женской одеждой. Вероятно, она принадлежала Леа на этот непродолжительный период ее отдыха. Ирония чертовой судьбы. — Итак, — начала она, — не хочешь объяснить мне, почему ты так просто все бросил. — Что, например? — Например то, что ты запихнул маму в психушку и ни разу не навестил ее, — она сложила руки на груди, ее выражение лица стало скорее злым, чем огорченным, а Исак просто беспомощно стоял перед ней, как в детстве, когда он что-то портил, а она была вынуждена проводить с ним воспитательные беседы. Но это было так давно, и Исак теперь не чувствовал вины за содеянное, даже не переживал. — Если припомнить, то ты первая бросила ее, — холодно ответил Исак и отвернулся от девушки. — Я уехала учиться, — поправила она его, но на свою фразу услышала лишь недовольное бормотание. От Исака исходила аура неприязни и злобы, от Леа тоже, и они оба не могли поладить. — Ты захотела больше не заботиться о ней, — сказал Исак, шагая к выходу из комнаты. Леа ожидаемо его остановила. — Ты не навещал ее. — Я и не обязан. — Она твоя мать! — И в равной степени твоя. Так почему только я должен был за ней ухаживать? — чуть повысил тон Исак, раздраженно дернув плечами. Он отошел от сестры максимально далеко, словно не мог находиться слишком близко. Парень вновь испытывал чувство вины, от которого он избавился не так давно. — Я уехала учиться, чтобы вернуться через пять лет и обеспечить вам нормальную жизнь, — выкрикнула Леа и сжала кулаки до побеления костяшек и появления следов от длинных ногтей. Она выдохнула и закрыла глаза. — Да будто сдалась нам твоя хорошая жизнь. Ты была нужна рядом, а не за океаном, черт возьми, — рыкнул Исак и отвернулся от нее. Для него несвойственно было кричать, даже повышать голос, но эти упреки со стороны его сестры жутко бесили. И самое ужасное было в том, что он ждал подобного от встречи со своей сестрой. После того, как их семья была разрушена, они говорили друг с другом всего два или три раза. И все встречи заканчивались одним негативом. Леа оперлась задом на его письменный стол, а Исак считал до десяти, прислонившись спиной к дверце шкафа с противоположной стороны от нее. Вдруг в их комнату кто-то постучался. — Уйди, — грубо кинула Леа, при этом смотря на Исака. — Ты не общался со мной. — А я обязан был? Ты бросила меня наедине с мамой. Я больше не хочу видеть никого из вас в своей жизни, — более спокойно объяснил Исак. — Ты не имеешь права. — А вы имели право рушить мою жизнь? Думаешь, это так классно: считать, что твоя семья — это твои друзья. Ни ты, ни папа, ни мама не были поддержкой для меня. Ты всегда оставляла меня наедине с мамой, а сама уходила гулять. Так же поступал и отец. А мама… — он на мгновение прекратил говорить, чтобы вдохнуть больше воздуха в легкие. Эти воспоминания до сих пор приносили боль, и он не мог ничего с собой поделать, потому что… наверное, потому что тема семьи навсегда стала его самой болезненной. Он пожалел, что решил все же идти поздравлять своих друзей именно в этот день. Всего этого могло бы и не быть: сидел бы сейчас и нежился в объятиях Эвена, его любви, смеялся над шутками Криса и старался бы подружиться с Микаэлем и Элиасом. — А мама просто забывала меня. Ты хоть понимаешь, какой эффект это произвело на ребенка? И ты правда думаешь, что я могу с вами всеми хорошо общаться, считать вас своей семьей? — по его щекам скатились слезы, но у него не было сил даже просто стереть их. Он всхлипнул и закрыл глаза, желая совладать со своими чувствами. Леа двинулась было к нему, но остановила себя на полпути. Она поджала губы и отвернулась от него. — Отлично, — саркастично сказала она. — Ну и ладно. Пусть будет по-твоему. — Чудно, — бросил он и вышел за дверь комнаты. За нею у стены стояли Юнас и Эскиль. Стоило двери приоткрыться, как они с надеждой смотрели на того, кто собрался выйти к ним. Увидев слезы на лице Исака, они оба виновато склонили головы. — Исак, ты… — Тригвассон потянулся к нему, но Вальтерсен грубо оттолкнул его руку и вылетел пулей в коридор. — Ис, подожди, ты… — Отвали, — гневно бросил Вальтерсен и вышел из квартиры. Уже на улице он позволил себе всхлипнуть, но все же пытался сдерживаться и не плакать. Потому что Леа не достойна его слез, он выучил это. Все ее слова — обычные оправдания сбежавшего от ответственности человека. Им нельзя было верить. Ни в коем случае. Он никогда не поверит Леа.

***

Исак сделал дополнительный круг по парку перед домом Акселя, чтобы успокоиться, и только тогда подошел к их дому и набрал пароль на домофоне. Квартира Акса была на втором этаже, так что он быстро поднялся и нажал на дверной звонок. Ему нужно было лишь изобразить милую улыбку для друга и его родителей, и это оказалось не так сложно, как он думал. Когда дверь открылась, за ней показалась мама Акселя: — Ой, Исак, проходи, — она доброжелательно сказала ему и шагнула вглубь квартиры, ожидая, что тот разуется и пройдет к ним за стол. — Простите, но я не буду проходить, — виновато произнес он, опустив голову, и с извинением улыбнулся. — Не могли бы вы позвать Акселя, пожалуйста, — вежливо попросил он женщину, и та лишь кивнула головой и удалилась в гостиную. Уже через минуту из нее вышел Аксель, однако был не один: рядом с ним, держа его за руку, вышла и Камилла. Девушка улыбалась с открытой неприязнью, но Акс, казалось, ничего такого не замечал. — Привет! — восторженно произнес старший и приобнял друга в знак приветствия. Это не понравилось девушке, и она потянула его к себе уже через пару секунд их объятий. Аксель не возражал. — Я… хотел подарить тебе подарок и… — он скинул рюкзак со своих плеч и открыл его. — Ты же не будешь заходить, да? — уточнила Ками, и Исак, взглянув на нее, облизнул неловко губы и отвернулся, перед этим помотав головой. — Хорошо. — В общем, — он достал небольшой подарок в оберточной бумаге и вручил его Акселю. Камилла забрала его у своего парня, — с Рождеством, — счастливо улыбнулся Исак и раскрыл руки для того, чтобы обнять своего друга еще раз. — Спасибо, — благодарно сказал Аксель и с готовностью обнял его в ответ. — Подожди немного, твой подарок у меня в комнате, ладно? Исак кивнул и, не обращая внимания на недовольный взгляд Камиллы, остался стоять на своем месте. — Тебя здесь никто не ждал, — невзначай сказала она, надеясь побыстрее прогнать парня, но тот был достаточно зол на этот день, чтобы не обращать сейчас внимание на едкие комментарии. — Ты мешаешь. — Эм… — он посмотрел ей в глаза, формулируя следующую фразу, — извини, Камилла, но мне сейчас абсолютно не до тебя, — отведя взгляд в сторону, виновато произнес Вальтерсен, ковыряя ботинком коврик в прихожей. — А что? Голубой мир пошатнулся? Не втягивай только во все это Акселя. — Т-ты… — Исак закусил губу, чтобы не продолжать этот разговор, и отвернулся. — Исак, вот, держи. С Рождеством, — Аксель вышел из своей комнаты и вручил другу подарок. Вальтерсен тепло ему улыбнулся и вновь потянулся, чтобы обнять его. — Спасибо, Акс, — он похлопал того по спине и отстранился. — ладно, я, наверное, уже пойду. — Эм, а у тебя… — он замялся, подбирая слова, — в смысле… у тебя все хорошо? Ты хорошо проводишь время? — Да, все хорошо. Я потом напишу тебе, — Исак вновь натянул на голову шапку и уже собирался выйти из квартиры, подгоняемый злым взглядом Камиллы, но вспомнил, что еще не попрощался с родителями Акселя. — Мам, пап, идите сюда, — позвал их старший, поняв причину заминки подростка, потому тот благодарно ему улыбнулся и развернулся. Он старался не смотреть на то, как девушка закатила глаза. Родители появились в дверном проеме спустя всего полминуты и тепло ему улыбались самой искренней улыбкой. — С Рождеством! — торжественно произнес Исак и вернул им улыбку. — И тебя, Исак. После этих слов он вышел из квартиры, из здания, и покинул пределы района Акселя. Он мог бы напрямую сейчас пойти обратно в салон, но решил еще немного подумать и сделать крюк по пути домой. Очень большой, полный мыслей крюк.