Чернила под кожей

Исак уже знал, что день пройдет абсолютно отвратительно: утром он разбил, по-видимому, любимую кружку Криса, из-за чего тот ходил и смотрел на него обиженным волчком; потом он поскользнулся на кафельной плитке в ванной и ударился бедром об угол раковины; ближе к полудню он случайно пролил кофе на Эвена, который уверял, что ему совершенно не больно, но Исак видел болезненно покрасневшую кожу на его предплечье от ожога кипятком. Так что когда в дверь позвонили, а он открыл ее и увидел на пороге Эскиля, Вальтерсен совершенно не удивился. Даже как-то спокойно выдохнул, понимая, что на этот раз никто не покалечится. — Эм… — он облизнул свои губы, не пропуская того внутрь. — Ты что-то хотел? На самом деле, Эскиль не представлял собой какую-то угрозу и не был напрямую его обидчиком, однако он явно был на стороне Леа, когда та решилась выяснить с ним отношения. И если от Юнаса он мог ожидать такой подставы, то Эскиль на этот раз открылся ему по-новому. Тригвассон переминался с ноги на ногу и выглядел виноватым, но даже такой вид его не мог разжалобить Вальтерсена, учитывая, что сейчас дело касалось его семьи. — Я хотел узнать, все ли нормально с тобой. Ты не отвечал на сообщения. — Откуда ты узнал адрес? — От Акселя. — Ты ему рассказал? — Эскиль кивнул и опустил голову, ожидая услышать нападки в его сторону, но Исак лишь поджал губы и повторил за ним кивок. Он цокнул языком и постучал пальцами по двери, надеясь скрасить этот неловкий момент между ними. — Ну, ты узнал, что все хор… Он не успел договорить фразу, поскольку открылась дверь в квартиру и за нею оказался Эвен. Тот доброжелательно улыбнулся Эскилю, сказал громко: «Привет!» и подошел к Исаку со спины. Исак посмотрел на него через плечо, а потом перевел взгляд на старшего и взглядом попросил уйти, пока Эвен ни о чем не узнал. — Проходи, — после такого затянутого молчания сказал Эвен, распахнул дверь до упора и потянул Исака к себе, чтобы тот не мешал их другу, но Исак не сдвинулся с места. — Эвен, ты… ты не мог бы уйти, нам надо поговорить, — Вальтерсен умоляюще посмотрел Найшейму в глаза, отчего тот напрягся и склонил голову вбок, ожидая объяснений. Исак молчал, поджимая губы. — Что-то произошло? — Нет, эм, нет, — поспешно ответил Эскиль, обращая их внимание на себя, он заламывал свои пальцы, не зная, как еще подступиться к Исаку, потому устало выдохнул и опустил голову. Снова. Так несвойственно для него. Тригвассон редко испытывал чувство стыда, но сейчас не мог чувствовать что-то еще, потому он просто угрюмо посмотрел на них двоих. — Я пойду. — Ты же только что пришел, — решив докопаться до правды, Найшейм испытующе смотрел ему в глаза так сурово. Он предполагал, что Эскиль в чем-то провинился перед Исаком, в противном случае это Вальтерсен пришел бы к нему. Что мог сказать Эскиль? Исак наверняка уже успел его возненавидеть за все это время, а то, что он Акселю рассказал про их ссору с Леа, лишь злило того еще больше. Эвен точно встанет на сторону Исака, иначе и быть не может, так что надеяться на понимание с его стороны было бы попросту глупо. Да и пришел он не устраивать дискуссию, а извиниться за то, что влез не в свое дело и повлиял косвенно на Исака, чтобы тот встретился с Леа. Исак смотрел на него с толикой враждебности, но по большей части все же волновался из-за того, что заставил Эскиля так себя чувствовать. Господи, да они оба чувствовали себя отчасти виноватыми, но не собирались признавать это при Эвене, тот не должен был присутствовать на их примирении. Но не потому, что они не доверяют ему, а потому, что не должны втягивать его во всю эту семейную драму. — Ладно, мне правда пора, — кивнул самому себе и развернулся на месте, смутно ожидая, что Исак его остановит, но вместо младшего это сделал Эвен: потянул за рукав обратно в квартиру и закрыл за ним дверь. — Рассказывайте, — строго приказал он, но Исак только отвернулся от него, чтобы не видеть его глаз и напряженных плечей из-за него. Тригвассон же жестом застегнул себе рот на замочек и кинул этот ключик Исаку в карман. Он и так достаточно обидел Исака, чтобы сейчас продолжать всю эту браваду. — Исак? — Я… эм, я потом расскажу, но сейчас… — он запнулся на полуслове и исподтишка посмотрел на Эскиля, подпиравшего спиной стену позади него. И пусть сама поза была донельзя расслаблена, он мог с уверенностью сказать, что Эскиль так же волнуется, как и он сам. — Почему бы не сделать это сейчас? — Я не хочу об этом сейчас говорить, — признался Вальтерсен, ковыряя носком пол их прихожей. Он зачесал волосы назад и выпрямился, чтобы выглядеть более… взрослым. — Поговорим об этом потом, ладно? — Нет, — сиюминутно отказал Эвен и посмотрел на Эскиля, предполагая, что тот первым сдастся под напором. — Хорошо, — недовольно произнес Исак, делая шаг в сторону квартиры. — Тогда поговорите вдвоем, я не хочу в этом участвовать, — еще до того, как Эвен смог бы его остановить, Вальтерсен скользнул в приоткрытую дверь и захлопнул ее за собой. — Что произошло? — грубо кинул Эвен, возвращая внимание к Тригвассону, и напряг так челюсти, что за скулах заиграли желваки. Он подошел ближе к нему и смотрел в глаза, заставляя одним только взглядом, убеждая, что проще сказать сразу, пока он не разозлился. — Говори. Это как-то связано с тем, что ты мне тогда написал и спросил, как Исак? Эскиль тихо кивнул. — Класс, — саркастично протянул Найшейм. Что-то произошло, а он закрыл глаза на странное поведение Исака в тот раз. Ведь чувствовал, что что-то не так. — И что же это было? — Если я расскажу, то он прибьет меня. — Я прибью раньше, если не расскажешь, — парировал Эвен, сложив руки на груди в ожидании ответа на его заданный вопрос. — Он встретился с Леа, — сказал Эскиль, оценивая реакцию Эвена: тот сначала выпучил глаза, а затем самопроизвольно у него открылся рот. Он хотел было что-то сказать, но не нашел для этого слов. Вряд ли он мог представить, что произошло, но можно было предположить, что они явно не помирились в тот раз. Тем более он знал, насколько сильно Исак ненавидит даже саму мысль о встречи с кем-то из его семьи. — И? — Они немного поссорились… И теперь он злится на нас с Юнасом, потому что мы все это подстроили… — Тригвассон сожалеюще поджал губы, признавая, что их идея была абсолютно глупой, но сейчас-то они ничего не могли исправить. Хотя точнее было бы сказать, что это Эскиль не может ничего исправить, потому что Юнас целиком и полностью поддерживал Леа, но от него можно было это ожидать: их дружба длится около пятнадцати лет. Так что сейчас, вероятно, когда Леа уедет, а Исак вернется обратно в коллективет, их мирное существование сойдет на нет. Вполне ожидаемо. Васкес усиленно будет обвинять Исака, что тот не сделал шаг навстречу собственной сестре, а Исак обидится на него за такие слова. А Эскилю, видимо, придется их обоих уравновешивать и разнимать в словесной перепалке. В общем, быть буфером в их общении. Будет сложно. Хотя Исак, вероятно, сможет и сам себя защитить, учитывая, как громко и озлобленно кричал он на Леа, когда та задела его. — И зачем вам это надо было? Вы лучше меня знаете, что он этого не хотел, — с явной агрессией спросил Найшейм, но Эскиль пожал на это плечами. — Мы хотели, чтобы у него снова появилась семья. Одних только нас никогда не будет достаточно, ты должен это понимать, — Эвен облизнул губы, отвел глаза на пару секунд, обдумывая его слова, и кивнул. — Ладно, я просто хотел убедиться, что он в порядке. — Не хочешь зайти? — более благосклонно предложил Эвен, открывая дверь в квартиру. Возможно, потом Исак обидится и на него, но если есть хоть крохотный шанс, что тот простит Эскиля, он готов был на этой пойти. — Не бойся, если что, я попробую его убедить, что вы с Юнасом пытались ему помочь. — Спасибо, но… — Пойдем, — позвал он снова. — Крис, наверное, тоже соскучился, — Эвен усмехнулся и кивнул головой в сторону квартиры. Эскиль замер в такой нехарактерной ему нерешительности. Раньше он действовал бы напролом, но в этот раз Исак не шутил, когда «попросил» его отвалить. На самом деле, Тригвассон видел разного Исака, но в гневе тот никогда не был. И именно это наводило ужас. Этот страх нельзя было сравнить со страхом перед смертью или другим человеком в общем, это было чем-то другим. Как когда причиняешь, хоть и ненарочно, близкому человеку боль и боишься, что тот не сможет простить тебя за это. Такое странное чувство. Такое новое, что ли. Найшейм выжидающе на него смотрел, пока тот примет это решение, и нисколечко не торопил. В конце концов, Эскиль сделал шаг навстречу к нему и все же зашел в квартиру. Эвен закрыл за ними дверь и попросил того пройти в гостиную, где сейчас сидел Крис, и поговорить с ним. А сам же зашел в их с Исаком комнату, щелкнул замком и посмотрел на Исака. Тот лежал на животе на кровати и делал вид, будто ничего не произошло. — Может, закажем пиццу? — Вальтерсен как ни в чем не бывало посмотрел ему в глаза и вскинул брови, ожидая его ответа. — Почему ты не хочешь об этом говорить? Ты мог бы рассказать, что вы с Леа поссорились, я бы тебя поддержал, — Эвен сложил руки на груди и выглядел немного старше своих лет из-за нахмуренных бровей и напряженных мышц. Вальтерсен пожал плечами и отвернулся. — Мы не поссорились, — кинул небрежно он. — Мы наконец-то все разрешили. — Что-то мне подсказывает, что это не так. Исак поднял на него злой взгляд. Он сглотнул, отвернулся буквально на секунду, а потом вернул свое внимание Эвену, но теперь глядел на него более мягко: скрывал свои чувства. — Это не твое дело, — тихо сказал он и опустил голову, потому что не мог противостоять ему. Перед Леа он мог показать свой характер, наорать на нее, но это объяснялось лишь его ненавистью к ней. На Найшейма же он физически не мог поднять голос или грубить слишком долго. Поскольку тот сейчас смотрел с некоторым разочарованием, которое перекрывало его недовольство, Исак ощущал вину перед ним, хотя и мог абсолютно уверенно сказать, что в этой ситуации он — жертва. Эвен не хотел давить на него, потому подошел к кровати, сел на ее край и грустно усмехнулся, чтобы тот не чувствовал напряжения. Будто это возможно. Вальтерсен перевернулся на бок и подпер рукою голову. — Что она тебе сказала? — Леа… — он закусил губу, обдумывая этот вопрос. Что она ему сказала? Да, по сути, ничего нового. Он и раньше знал, что он худший сын и брат. Он и раньше знал, что забота о матери — это его обязанность, от которой он избавился при удобном случае. Он и раньше знал, что Леа любит его и именно он отвергал ее любовь. Он и раньше знал, что не подходит для этой семьи. Если он уже все это знал, то разве ее слова могли причинить боль? Конечно нет. Поэтому это гнетущее чувство в груди он объяснял одним лишь словом — одиночество. У него нет семьи, и так будет всегда. Исак не хотел смотреть на Эвена, потому что, вероятно, тот скажет, что Исак сделал все правильно, но в его глазах будет видим протест своим же словам. Потому что семья Найшейма всегда была дружна. Даже в его годы он каждый день звонит матери, отцу и при удобном случае навещает их. Человеку, у которого полноценная семья, никогда не понять такого, как Исак. Парня с комплексом неполноценности из-за гребаной семьи. Глаза заслезились как-то сами собой, он даже не понял этого, пока Эвен не дотронулся своими ладонями его глаз. — Я не телепат, Исак, я не смогу понять без твоих слов. — Это бесполезно, — Исак убрал его руки от своего лица и сел на кровати. — Это ведь правда бессмысленно: Леа… она хочет обратно соединить семью, а я против этого, — Вальтерсен ожидал хоть каких-то слов от Эвена, но тот молчал, не перебивал, чтобы тот мог высказаться. — Я их ненавижу, понимаешь? — Думаю, тебе не было бы так больно, если бы ты их действительно ненавидел. — Только я знаю, что я чувствую, — с небольшим упреком сказал Исак и отвернулся. Эвен кивнул. Безусловно, так и есть, но именно в словах Эвена и была истина, которую так глубоко в сердце похоронил Исак. И уж точно не хотел принимать. Между ними повисла тишина. Эвен смотрел на Исака, ожидая его слов, а Исак — в сторону, потому что этот разговор был ужасен. — Почему бы тебе не послушать Леа? Может, ваш конфликт можно решить? — Нет. — Но ты ведь хочешь этого. — Нет. — А если… — Нет, Эвен, — негромко сказал Исак, поднимая взгляд. — Я не хочу этого. Даже если я пожалею потом об этом. Не хочу знать ни одного из них. — Они твоя семья. — У нас уже был… такой разговор. Ты обещал быть на моей стороне… — Я всегда на твоей стороне. Исак покачал головой и поджал губы. Этот разговор лишь доказывал, что они не могут понять друг друга, а значит, эту тему нельзя затрагивать. Рядом с Эвеном он хотел бы чувствовать защиту, а не осуждение. Но если тот не мог это обеспечить, то… может, тогда все это между ними было зря? Он, сам от себя не ожидая этого, вздрогнул, и его нижняя губа мелко задрожала. Невидимо для чужого взгляда, но ощутимо для него самого. Эвен тяжело вздохнул и притянул его в свои объятия, погладил по спине, убаюкивая в своих руках, но успокоения от такого жеста абсолютно не было. — Хочешь, мы поговорим с ней вместе? — Эвен, — Исак отодвинулся от него и серьезно посмотрел, — я не хочу ни с кем из них общаться. Просто не хочу. Будь на моей стороне. — Ладно, — согласился Эвен и кивнул головой в подтверждение своих слов. — Но с Эскилем, я думаю, ты должен помириться. Он не назло тебе это сделал. — Я знаю. И я не злюсь конкретно на него, — объяснил Исак, облизнув свои губы. — Просто… они будут на стороне Леа, понимаешь? Они — ее друзья, а не мои. — Неправда, — возразил Эвен. — Будь это так, Эскиль не чувствовал бы вину и не сидел бы сейчас в гостиной, ожидая, пока ты сможешь его простить. Он беспокоится только о тебе, — он на секунду замолчал, обдумывая свои следующие слова. На ум ничего не приходило, так что он пожал плечами и поднялся с кровати. — Если что, я буду рядом, ладно? Уверен, он сожалеет обо всем. — Я тоже уверен в этом… — Тогда в чем проблема? — Там нет Юнаса, он будет винить меня. — Уверен, ты ошибаешься. Исак не стал спорить, а просто поднялся с постели и пошел вслед за Эвеном в гостиную, мысленно готовясь просто ко всему. Он не собирался разводить войну с Эскилем или Юнасом, так что самым простым было бы сказать, что все в порядке, что он не злится и не обижается. Тригвассон стал лишь жертвой стечения обстоятельств, ведь так? Они вошли в гостиную, где Эскиль радужно улыбался Крису, который увлеченно что-то рассказывал, но стоило Исаку появиться из-за спины Эвена, как тот посерьезнел и нахмурился. Старший остался стоять на пороге, а Исак, улыбаясь уголками губ, сел возле Эскиля и придвинулся к нему ближе. Крис замолчал из-за напряжения в воздухе и решил продолжить рассказ чуть позже, а сейчас просто наблюдал за разворачивающейся картиной. — Я не виню тебя, — практически шепотом сказал Исак, повернувшись к нему. — И я не хочу, чтобы наша ссора с Леа отразилась на нашей дружбе, — Эскиль кивнул. — Но я не буду мириться с тем, что вы с Юнасом лезете туда, куда не следует. Ты сможешь воздержаться от комментариев о моей семье? И советов, как наладить отношения? — Ладно, — кивнул Эскиль, запрещая себе улыбаться, пока не увидел улыбку на лице Исака. Он в своей привычной манере притянул того в медвежьи объятия, чтобы закрепить их результат, из-за чего Исак пробурчал что-то о том, что ему это никогда не сможет понравиться. — А мальчик-то открывается все с новых и новых сторон, — пропел Крис, подойдя к Эвену, и хлопнув того по плечу, прошел мимо в свою комнату.