***
В столовой, повинуясь желанию Акселя, они сели за общий стол, где уже обедали несколько человек, но никто остро не отреагировал на их решение. Старший быстро втянулся в разговор, при этом высмеивая одного из своих знакомых, а Исак терпеливо сидел рядом и мирился с громкими обсуждениями парней. Как впоследствии он понял, их компания обсуждала небольшую вечеринку в честь начала нового полугодия, и Аксель непременно согласился пойти. Это было скучно, потому что Вальтерсен явно не будет в этом участвовать. Он скучающим взглядом обвел всех присутствующих за их столом и вздохнул, когда к нему обратился Магнус — одноклассник, с которым Исак был буквально ни в каких отношениях, они никогда не ссорились, но и не общались по-дружески: — А ты что думаешь? Ты придешь? — он как-то резко вывернул шею, чтобы посмотреть на младшего, что Исак невольно подумал, что тот мог бы уже давно ее вовсе сломать. Исак отвел взгляд к точке на столе, стесняясь всеобщего внимания, напряженно пожал плечами, но не произнес ни слова. — Конечно пойдет, — Аксель пихнул его в бок, подбадривая со стороны и улыбнулся, когда тот взглянул на него. Вообще-то, навыки общения Исаку удалось улучшить, по сравнению даже с началом этого учебного года, но его смущение до сих пор давало о себе знать. С другой стороны, раньше он бы уже давно смылся отсюда, потому что если нет собеседника, то и отвечать никому не надо. Сейчас же он не рыпался и оставался на месте. — Я… может быть… — не глядя ни на кого определенного, произнес Исак и потер заднюю сторону шеи рукой. Странно, но его защитный механизм — сбежать от всех — не работал так, как надо. — Вау, ты умеешь нормально разговаривать! — восторженно сказал Магнус, улыбаясь по-детски искренне. Если говорить до конца честно, то Исак не молчал абсолютно все время, потому что при вопросе на уроке он мог спокойно ответить, ведь чувствовал себя в своей стихии, но на переменах было спокойнее своровать Акселя ото всех и поговорить с ним. И он никогда не хотел выходить из своей зоны комфорта. До встречи с Эвеном, если быть точнее. — Да, кхм, я умею говорить, — со смешком сказал Исак и вновь вернулся к своему обеду, показывая каждому, что, несмотря на такой дружеский жест, он все же будет оставаться сторонним наблюдателем в их разговоре. Казалось, все поняли его желание и перестали смотреть только на него. Впрочем, возможно, их смутил убийственный взгляд Акселя, который пытался оберегать Исака от перенапряжения от общения с другими. Однако тот совершенно не подавал признаков недовольства всей этой ситуацией: сидел пил свой чай и отламывал маленькие кусочки от своей булочки.***
Когда все их уроки закончились, Исак не то чтобы просто облегченно выдохнул, он готов был простонать, потому что втянуться в работу после продолжительного отдыха, как и всегда, было не так легко. Голова долго обрабатывала получаемую информацию, а тело устало сидеть неподвижно на уроках. Но, в конце концов, даже такая пытка закончилась. На скамейках во дворе школы Исак краем глаза вновь заметил компанию Элиаса, которые презрительно на него смотрели. Может быть, конечно, это и было его больное воображение, поскольку те ни слова не сказали при его виде. Аксель ответил всем им таких же уничижающим взглядом. Парни вышли за ворота школы и сразу же свернули к дому Акселя, переговариваясь о предстоящей неделе зачетов. Они были настолько увлечены этим их разговором, что даже не заметили бы мотоцикл Эвена, если бы тот не окликнул их: — Исак! Акс! — он пафосно оперся задом на сидение и держал шлем в руке, при этом стараясь как можно более брутально смотреться. Впрочем, Акс просто закатил глаза, а сердечки в глазах Исака появились бы и без этого шоу. — Мне казалось, ты сказал, что пойдешь ко мне, — шепнул старший на ухо Исаку, когда тот остановился в ступоре — он и сам так думал. Вальтерсен тихонько подошел ближе к Эвену, но все же сохранил некоторую дистанцию, оглянувшись по сторонам. — Ты же сказал, что не против, если мы отменим встречу, — виноватым тоном сказал Исак, покосившись на недовольного Акселя, который буквально сверлил их взглядом, будто бы даже осуждая друга за такой поступок. Но ведь Исак не был даже в курсе, что Эв все же приедет. Найшейму сразу не понравилось то, что тот был так далеко от него, но он принял это, потому что они стояли слишком близко к школе, а младший уж точно не хотел бы раскрыться таким образом. — Хотел тебя увидеть, — невинно пожал плечами и улыбнулся своему парню. Он повесил шлем на мотоцикл и выпрямился перед парнями. Он указал рукой позади себя, где на сидении лежал пакет с новыми красками и иглами для татуировок. Вальтерсен кивнул и опустил взгляд, не зная, что сказать. — Тебе не стоит ездить на мотоцикле, — с толикой упрека сказал парень и покосился на мотоцикл, потом перевел взгляд на Акселя и напряженно выдохнул, потому что тот смотрел на них скучающим взглядом. — На улицах лед везде, — неловко подковырнул снег под ногами, держа руки в карманах. Так Эвен не мог даже дотронуться до его кожи, что немного расстраивало. Возможно, не немного. — Я осторожно, — Эвен улыбнулся ему и закусил губу. — Хочу тебя поцеловать, — шепнул Найшейм ему на ухо, из-за чего тот резко отпрянул, выставив руки перед собой и испуганно на него глядя. Старший не испытывал вины за такую реакцию, а даже немного порадовался ей, потому что Исак даже слегка покраснел: он чертовски сильно любил этот румянец. Аксель тяжело сглотнул, сжимая ладони в карманах куртки, и отвернулся от них. То неприятное чувство снова засосало под ложечкой, не позволяя даже просто взглянуть на этих двоих. Парни слишком открыто миловались друг с другом, из-за чего становилось невыносимо. Хотелось уже сказать им что-нибудь вроде «Снимите себе номер». Исак и Эвен только говорили друг с другом еще пару минут, пока Аксель усиленно боролся с желанием блевануть и прервать их этим или просто уйти отсюда. К его счастью, Исак вскоре сказал, что им нужно идти. И это было его спасением.***
Уже дома Акс заварил им чай и положил перед Исаком плитку шоколада, предполагая, что это задобрит его. Когда Эскиль спросил у него адрес Вальтерсена, он сразу заподозрил что-то плохое и выспросил от и до все, что произошло. И, как не парадоксально, он был согласен скорее с Юнасом и Эскилем, чем с Исаком, хотя он никогда не скажет тому об этом напрямую. Дело было в том, что он специально пригласил друга домой, чтобы их возможная ссора не была увиденной ни одним человеком. Вальтерсен тихо раскрыл упаковку шоколадки и отпил глоток чая, наблюдая за Акселем, который немного нервно стучал по стенкам кружки, пока размешивал сахар. Ничего хорошего не должно было произойти. — Так о чем ты хотел поговорить? — спокойно спросил Исак, посмотрев ему в глаза. Его друг на это тяжело вздохнул и закусил губу, чуть улыбнувшись. — Эскиль говорил, что ты с Леа поссорился, так что я решил спросить тебя об этом, — он пожал плечами. Достаточно расслабленно, чтобы Исак ничего не заподозрил, но слишком явно для себя. После Рождества Камилла завела разговор об Исаке и рассказала, что знает о его ориентации. И, даже несмотря на то, что она не настаивала на том, чтобы их дружба закончилась, Аксель понял это между строк. Конечно, он не мог так запросто разорвать все общение со своим лучшим другом, однако начал все чаще думать об Исаке. И о том, почему же все так произошло. Акс всегда был на его стороне, но не мог позволить им с Ками поссориться из-за этого. — Мы немного поругались, — признал мальчик, постукивая ложкой по стенкам кружки, как минуту назад это делал его друг. — Но это неважно. Завтра она уже возвращается, и никто не знает, когда она приедет снова. — На самом деле, Эскиль сказал мне, что ты был очень раздражен и я должен быть осторожнее, — Аксель, сидя перед ним, серьезно посмотрел в его глаза и, увидев в них какое-то совсем другое чувство, вновь закусил губу. Он отставил кружку в сторону и сцепил пальцы рук в замок, выжидая, пока его друг хоть что-нибудь ему ответит, хотя и понимал, что, вероятно, Исак ничего не скажет. Не так уж он и прост, чтобы сразу все вывалить, что терзает его душу. Исак чувствовал себя крайне некомфортно и потому тряс постоянно ногой под столом, сбавляя таким образом напряжение. Не хотелось бы так просто сдаваться, но и ссора с Акселем в его планы не входила. Оставалось лишь только ждать, пока старший мирно отступит и они продолжат пить чай. Их гляделки не увенчались чьим-то успехом. Хотя если бы они играли по-настоящему, то Исак уже давно рассказывал всю правду своему другу, потому что абсолютно трудно справиться под натиском взгляда Акселя и не моргнуть ни разу. Вальтерсен не отчаивался и старался просто не думать о том, что сейчас тот специально давит на него. — Ну и? — не сдержавшись, все же спросил Акс, тяжело вздыхая, потому что младший иногда бывает таким чертовски упрямым, что даже любой осел позавидует. Тот пожал плечами. — Окей, ладно. Просто скажи, вы еще больше поругались или все же что-то наладилось. — Думаю, это можно считать примирением, — задумчиво протянул Исак, отворачиваясь от того и закатил глаза, когда услышал облегченный выдох Акселя. — Это был сарказм. — Да что с тобой не так? — повторил за ним закатывание глаз и устало посмотрел на него. Они поговорили-то парой фраз, а он уже обессилен от этого. Все же все эти душевные разговоры не по его части. — Почему бы вам не помириться? Уверен, Леа правда хочет это сделать. Может, это даже пойдет тебе на пользу, — убежденно сказал парень, заставив младшего недоверчиво выгнуть бровь. — Ну, имею в виду, что в детстве вы же хорошо играли, так? — Это было в мои четыре годика, — поправил его Исак и все еще непонимающе смотрел на него. Старший зачесал свои волосы назад и рвано выдохнул воздух из легких. Исак вот совсем не милый сейчас. — Я говорю это к тому, что у вас еще не все упущено. Вдруг вы даже будете еще ближе, чем раньше? — он параллельно активно жестикулировал, но его слова вовсе не убедили Исака хоть немного смягчиться. Вряд ли можно вернуть то подобие братско-сестринских чувств между ними, ведь они были утрачены так давно, что Исак даже не помнит, каково это — иметь любящую сестру. Зато в его памяти свежи картинки пустой кровати в его комнате, когда Леа сбегала со своими друзьями по ночам, а ему нужна была ее поддержка; свежи ее слова о том, что он слишком никчемный, раз жалуется на то, что он вынужден заботиться о своей же, черт возьми, матери; он помнит, как она не раз спихивала свои промахи на него перед отцом. Их семью сложно назвать благополучной. Даже не так: ее невозможно назвать благополучной. И любви в ней было не то чтобы мало… ее практически не было вовсе. — Зачем вы все говорите мне про это? — нервно бросил Исак, поежившись и обнимая самого себя руками. — Я не хочу этого, — значительно тише произнес он и облизнул обветренные губы. — Мы говорим это, потому что ты — наш друг, вот и все. — Неправда, — негромко возразил Вальтерсен, отодвигая свой стул от стола, чтобы установить между ними дистанцию чуть побольше. — Серьезно, какая вам всем выгода от того, что я подружусь с Леа? — Для нас — никакой, а вы можете избавиться от своей детской травмы, например. — Какой еще травмы? — Исак вновь выгнул бровь и сложил руки на груди, даже немного заинтересованно глядя на того. — Ну, эм… — Аксель на секунду замялся, но переставать говорить не собирался. Он хотел донести до Исака свою мысль, хотя на первый взгляд она и могла показаться слишком грубой и бестактной. — Я говорю о том, что такая семья, как твоя, влияет на детей. — То есть Леа выросла такой стервой из-за нашей семьи, а я стал… кем? Старший отвел виновато взгляд в сторону и медленно и тихо произнес: — Ты встречаешься же с парнем… — Эм… — Исак растерянно поджал губы и хотел было посмотреть тому в глаза, но не смог оторвать их от сцепленных в замок пальцев, ногти которых впивались в нежную кожу рук. — Прости, что ты сказал? — Исак, не пойми меня неправильно, я не думаю, что это плохо или что-то такое, но… ты же и сам понимаешь, что это ненормально. Вальтерсен закусил щеку изнутри и сосредоточил свой взгляд на всем его окружающем, кроме его друга. — Мне стоит уйти, — тихо шепнул, словно самому себе, Исак и соскользнул со своего стула, быстро удалился в коридор, по пути забирая и рюкзак из угла прихожей. Аксель не смог остановить его на выходе с кухни, потому как младший сидел у самого выхода, так что ему пришлось последовать за Вальтерсеном в коридор. — Эй, подожди, я не это имел в виду, — он схватил подростка за плечо, но тот лишь зло стряхнул его руку и продолжил обуваться. — Не обижайся, Исак, я не хотел тебя обидеть. Ответа от Исака не было, но и это было предсказуемо. Зачастую Исак предпочитал молчать во время ссоры и слушать, что говорит его оппонент, чтобы потом спокойно переварить всю эту информацию и выбрать свой следующий шаг: как извиниться. — Это нечестно, ты меня не слушаешь даже, хотя я хочу извиниться, — фыркнул на все это ребячество Аксель. Исак остановился. Повернулся к нему и посмотрел в глаза отсутствующим взглядом: ни злости, ни сожаления. — Знаешь, что действительно нечестно? — он не стал дожидаться ответа. — Нечестно то, что мой лучший друг считает мою любовь к другому человеку — симптомом детской травмы. Но даже не это так отвратительно. Сначала ты говорил, что поддержишь меня в любом случае, а теперь вываливаешь свои настоящие мысли. — Это так выглядит, но я правда не это имел в виду, — виновато произнес Аксель и его опущенные плечи подтверждали это, но Исаку не хотелось смотреть на него. Это было выше его сил. — Это очень лицемерно и цинично, — кинул Исак через плечо, открыл дверь и вышел из квартиры. Это все просто слишком.