Смертельное влечение

Публичная бета включена

— Так что случилось с вашим больничным крылом? — Реддл, удобно развалившись на ступенях, обвел взглядом поляну. — С ним все хорошо, оно за стеной, — Джинни присела рядом, достаточно близко, чтобы коснуться, но не вплотную. — Мне пришлось соврать, чтобы тебя вытащить. Знаешь, Гарри и Драко, они не плохие, просто иногда перегибают палку. И… — И в этот раз они решили избить меня до полусмерти после сегодняшней отработки. Спасибо, я знаю, — На удивленный взгляд Джинни он вздохнул и пояснил: — Твои приятели не слишком оригинальны. Я сменил семь школ, и в каждой из них проходил этот спектакль. Но знаешь, это первая, в которой меня предупредили. Спасибо. Он насмешливо козырнул. — Пожалуйста. Ты, кстати, забыл, — Джинни достала из портфеля тетрадь и протянула её Реддлу. Он настороженно замер. А Джинни ощутила жгучую неловкость, будто ляпнула дурость, — на столе оставил, после драки. Тут на корешке твоя фамилия. А имени нету. И я… Ей казалось, Реддл мрачнеет с каждой фразой. Наконец, Джинни не выдержала. — Да что ты молчишь, скажи уже что-нибудь! — Ты читала ее? — она опять услышала хрипотцу в его голосе. — Нет. Зачем бы мне? — Ну, а вдруг ты захотела узнать мои темные секреты, — по его тону невозможно было понять, шутит он или нет. — Темные секреты, брошенные на самом видном месте? В толпе любопытных школьников? — Джинни цокнула языком. — Не самое лучшее место, чтобы их прятать. Она вдруг поняла, что они вдвоем держатся за тетрадь, и Реддл будто нарочно касается ее руки. — А мне кажется место отличное. Особенно если хочешь, чтобы какая-нибудь прекрасная дева нашла и раскрыла эти темные секреты. Да он издевается! Он и правда думает, что Джинни на это поведется? Глупой улыбки Реддл уже не скрывал. А Джинни вдруг захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжёлым по лбу. Чтоб не нагнетал. Но в руках была только злосчастная тетрадь. Ей Джинни и воспользовалась, впрочем, даже не вполсилы. — Тогда действительно жаль, что тетрадь нашла я, а не она. Ну, может, в следующий раз повезет. — Ай! Обязательно ей передам привет, — Реддл потёр ушибленной лоб. С ударом она все же переборщила. Или этот парень опять выделывался. Джинни бросила тетрадь ему на колени и уже не так раздраженно заметила: — Кстати, я Джинни Уизли, — она вытянула руку для рукопожатия. — Так ты мне скажешь, что значит это загадочное «Т»? Тони? Тревор? Трент? Он улыбнулся и пожал ее руку. — Том. Очень приятно, — его рука была шершавой и жёсткой. Совсем не похожей на холеные руки Гарри. — Том. И как же мне запомнить такое редкое имя? Придется, наверно, наизусть заучивать. Звонкий мальчишеский смех разнесся по поляне. Том выпустил ее руку. — Красивая, умная, ещё и с чувством юмора. А я то думал, я один здесь само совершенство. — От скромности ты не умрешь, не так ли? Он только плечами пожал. — Минус один способ умереть. По-моему, это очень заманчиво. — Кстати об этом, — Джинни суетливо полезла в сумку, — я должна обработать твои раны. Если ты вернёшься с рассеченной бровью и сбитыми костяшками, самый последний идиот не поверит, что ты был в больничном крыле. Она достала из сумки пару флаконов и ватные диски. Том молча наблюдал за каждым ее движением. Под этим внимательным взглядом Джинни стало неловко, она ощутила, как краснеет. Перевернув бутылку синего стекла на диск, Джинни встала и нависла над Томом. — Вот так, — в пару мягких движений она стёрла кровь, да и сам порез с его лица, — теперь руки. Том послушно вытянул их, и Джинни, вернувшись на ступени, начала осторожно стирать следы драки. Она заметила ещё несколько царапин, уже подсохших и занялась и ими тоже. Пока не дошла до рукава. Длинная царапина пряталась под ним и Джинни отогнула его. Том отдернул руки. Резко, но недостаточно. Джинни успела разглядеть белые полоски шрамов. Она подняла глаза и попыталась встретится с Томом взглядом. За черной челкой больше не было видно глаз, хотя на его губах играла улыбка. — Прости, детка, эти штуки твоими зельям не залечить. Я постарался на славу. Джинни переборола приступ неловкости. — Извини. Я не хотела задеть тебя. Просто делаю свою работу. — Это не твоя работа, — он откинул волосы назад и вновь скользнул безмятежным взглядом по ее лицу, — Скорее наоборот, ты пошла против своего работодателя. За что он тебя по головке не погладит. Джинни отмахнулась. — Разберусь. Я слишком ценный сотрудник, чтобы увольнять меня из-за одной сорванной сделки. И они дружно рассмеялись. И вновь, стоило смеху утихнуть, Джинни ощутила на себе этот пристальный взгляд. — Неужели тебе это нравится? Подчиняться командам такого придурка, как этот Поттер? Джинни пожала плечами. — А тебе? Нравится каждый раз, меняя школу, получать по рёбрам? Никогда не хотелось приспособиться и быть, как все? Ходить на крутые вечеринки, встречаться с кем захочешь, летать на классной метле? — Никогда. Я вне системы. Честно говоря, она меня пугает. Знаешь, это как ходить по прогнившему дому. Никогда не знаешь, то ли пол провалится под твоим весом, то ли потолок упадет на тебя сверху. Ни с чего. Просто так. Уж лучше сидеть на лужайке перед домом и ждать, когда он рухнет. Том улыбался, но стало как-то неуютно. Джинни вдруг поняла, что это не от его слов. На улице похолодало, вечер двигался к закату. Ещё немного, и пора будет возвращаться. Но не прямо сейчас. — Кстати, а что с твоей формой? Она тоже вне системы? — Джинни указала на черные лацканы его мантии. — Не знаю. А что с ней не так? — Том слегка удивленно поднес рукав к глазам, словно так ему лучше видно. — Она черная. — Как у всех в этой школе. Ну почти у всех, — последнюю фразу он произнес с улыбкой. —Полагаю, мне тоже стоит спросить, что с формой? — Тут все просто, я исключение, — Джинни надменно тряхнула волосами и сделала вид что не слышит, как Том в приступе фальшивого кашля пробормотал что-то вроде «мисс Самомнение», — потому мне и позволено больше, чем другим. А вот с твоей формой явно что-то не то. У всех других учеников есть знаки отличия, полоски цветной ткани, чтобы различать с какого они факультета. Но не у тебя. — Может, они появятся позже? — лениво спросил Том. Ему явно было не слишком интересно. Но и закрывать тему Том не спешил. — Нет, обычно они появляются сразу после распределения. — Значит, мне подсунули бракованную мантию. Такое часто случается, если переходишь в новую школу в разгар учебы. — И тебя это не волнует? Он пожал плечами. — Если они продали мне такую, значит другой уже не было. Все равно, через пару-тройку месяцев дяде надоест сидеть в Англии. Он заберёт меня отсюда, и больше этих тряпок я не надену. Смысл париться? Что-то резануло слух Джинни, но она не сразу поняла что. Ей пришлось мысленно отмотать его слова назад и прослушать их ещё раз. Том сказал «дяде». Но почему за него решает дядя, а не родители? В животе пробежал холодок. Спрашивать напрямик было бы грубо, но Джинни снедало любопытство. — И часто вы переезжаете? — осторожно спросила Джинни. Том пожал плечами. — Когда как. Однажды я проучился в одной школе полтора года. Если тебе интересен антирекорд, то это три недели. Представляешь? — Том хохотнул, — Не все учителя мою фамилию знали, когда я забирал документы. Неполный месяц, ужаснулись Джинни. Она протянула руку и коснулась его пальцев. — Мне так жаль. — Пустяки. Это весело. — Вовсе нет. Это возмутительно. И печально. И одиноко. В общем, почти любое слово во Вселенной, кроме «весело». — Прекрати. — Том вдруг сделался серьезным и посмотрел на нее без доли иронии, — просто не надо меня жалеть, ладно? Я вне системы, помнишь? Но всё же руку не стряхнул. Наоборот, продел свои пальцы сквозь ее. — Можно подумать, у этого есть плюсы. Том улыбнулся. Не так широко, как минуту назад, но вполне искренне. — Больше времени на чтение. И никто тебе не указ, что именно читать. — Издеваешься? — Ничуть. Обожаю книги. Можно в любой точке мира зайти в библиотеку и взять, допустим, «Над пропастью во ржи» или «Лолиту», и это будет ровно та же история, что ты читал два года и семь штатов назад. И персонажи те же. Они никогда не меняются, не предают. Ну разве что друг друга, но не тебя. И ты всегда можешь им доверять. Стабильность. — И главное, если тебе не нравится история, ее всегда можно закрыть, — Джинни вспомнила, как совсем недавно читала одну бульварную книжонку. От полета в открытое окно книгу спасли только заплаченные за нее деньги. Том мотнул головой. — Я всегда дочитываю книги. Не имею привычки бросать друзей на середине пути. Обычно друзьями называют людей, подумала Джинни. В крайнем случае собак. — Тебе, должно быть, попадались только хорошие. — Ну как сказать, — он с неохотой высвободил свою ладонь и зарылся в сумку. Через секунду на свет божий вылезла пухлая и весьма потрёпанная книжонка в серой обложке с пафосным названием «Лорд теней». — Да ладно. Любовный роман? Зачем? — Любопытства ради, — пожал плечами Том, — я спросил у продавщицы, что почитать, чтобы понравится девушке. Она сказала "будь как Лорд Теней". Джинни с любопытством взяла книжку и тут же поняла, она не просто потрепана, у нее не хватает страниц и прилично. В самом конце. Пары тройки финальных глав недоставало. — Кажется, ей ощипали хвост, — с сомнением заметила Джинни. — Плохой финал. Тебе бы он тоже не понравился, — прокомментировал Том, а когда Джинни подняла на него взгляд, добавил, — что поделать, я тащусь от хэппи-эндов. — Разве в таких романах все не заканчивается свадьбой и горсткой детей? — спросила Джинни, открыв книгу как раз на вырванных страницах. К ее удивлению, там нашлась одна вклеенная. На ней от руки, убористым почерком было что-то написано. Джинни зачитала вслух, — «Седрик вышел из дома и сел в свой свадебный лимузин. Но он не знал, что его друг Том подложил туда взрывчатку. Лимузин подъехал к дому счастливой невесты. Седрик распахнул дверь и помахал любимой. В этот момент раздался взрыв. Все было решено. Седрик был мертв». Захлопнув книгу, Джинни ещё раз посмотрела на Тома. — Хэппи-энды, говоришь? — Эй, не вини меня. Это было убийство из милосердия! Если бы ты знала, во что превратится главный герой, попав в цепкие ручки героини, поступила бы так же. — Ну-ну, — рассмеялась Джинни, — а я думала, книги твои друзья. Можно взять почитать? — И я желаю своим друзьям только лучшего. Дарю, если хочешь. Джинни улыбнулась. — Знала я одного Седрика. Отличный парень был, — Она спрятала подарок в сумку и критически осмотрела ее содержимое. Взамен дать нечего. — И что с ним стало? — поинтересовался Том. — Женился на истеричке. — Жаль. Но всех спасти невозможно. Разве что ту самую новомодную книжицу. «Ханна» за авторством некого Р. Дж. Люпина. Достав ее из сумки, Джинни протянула Тому. — Обмен. Чтобы ты не заскучал. Дико популярная штука, если что. У нас ее читают все. С сомнением Том взял тощую книжку в глянцевой обложке. Повертел в руках. Хмыкнул. — О чем она? — О девушке, которая страдала, как и положено главной героине. И о парне по кличке Лунатик, который был тайно в нее влюблен. Но, разумеется, она его не замечала. Вообще, три четверти книги главная героиня занимается тем, что выбирает не тех парней, прекрасно зная, кто они есть. А потом жутко удивляется, когда всё идёт не так. И в конце, вместо того чтобы сделать выводы и что-то решить со своей жизнью, она тупо самовыпиливается. — Звучит, — Том задумался, — впечатляюще уныло. — Ну не совсем. Я провела пару вечеров, искренне смеясь над происходящим. А потом все вдруг превратилось в драму. — Окей, проверим, — и он раскрыл книгу. На первой странице. Там где шел белый лист и можно было что-то написать. Джинни вдруг бросило в жар. — Стой, — вскрикнула она, но было уже поздно. Том пробежал глазами по крупным буквам, выведенным ярко-красными чернилами и поднял взгляд на нее. — «Джинни! Будь хорошей девочкой, не читай, где плохо написано.» — с ехидной усмешкой процитировал он. Джинни же отметила, что вопросительная интонация здесь не совсем подходит. Рон, когда писал свое послание, не поскупился ни на восклицательные знаки, ни на строчки в два раза шире обычных, ни на тройную обводку красным. Так, что гораздо точнее было бы прокричать ей эти слова в лицо, при этом схватив за руки и хорошенько тряхнув. — Это Рон, мой брат. Он мне книгу прислал, по каталогу ее в Хогвартс не высылают. Вот я и попросила. Впервые за разговор ей захотелось спрятаться от этих внимательных глаз. И она прикрыла лицо ладонями. Какой кошмар! Что же, Рона можно поздравить, он умудрился испортить ей личную жизнь, даже не присутствуя при этом. — У тебя есть старший брат? — будто и не заметив ее смущения, спросил Том. — Нет, у меня шесть старших братьев, мама, папа, куча дядь и их жены, толпа кузенов и даже одна язвительная тетушка найдется. Осторожно оторвав руки от лица, Джинни взглянула на Тома. Впечатленным он не выглядел, скорее заинтересованным. — И что же хотел сказать этой загадочной надписью твой один-из-шести брат? — Он печется о моем моральном здоровье. В книге есть одна сцена секса и… к слову сказать, она и правда написана не очень. Но Рона, конечно, это не волнует. Он сам ещё наполовину ребенок, но пытается заботится обо мне. Я имею ввиду, что тут вообще такого? Эта книга посвящена депрессии и самоубийству, и это вообще никак его не заботит. Читай, сестрёнка, без проблем. Но сцена секса — это другое дело. Тут сразу нужно навешать запрещающих заклятий и оттащить меня на милю. Можно подумать, люди заканчивают жизнь самоубийством чаще, чем сексом занимаются, — Джинни поймала себя на том, что вскочила со ступенек и ходит из стороны в сторону. И тараторит, как ненормальная, — если ты хоть что-то понял из моих объяснений, то ты, наверно, гений. — Запрещающих заклятий я пока не вижу, — спокойно, без доли иронии заметил Том. — Он наложил чары невидимости на чернила в той главе. Снимаются двойным ударом палочки. При перелистывании страницы возвращаются. — Так он тебе почти доверяет. Похвально. — Да. Просто обалдеть. А сколько человек способны прилюдно опозорить тебя? — Что? — кажется, Том не понял вопроса. Значит с семьей ему повезло. — Твоя семья. Про дядю ты уже сказал, а кто ещё? — Больше никого, — Том спрятал книгу во внутренний карман мантии, — мама умерла, когда я был ребенком. Отец сбежал и того раньше. Так что если кто кого и может опозорить, это я его, своим внезапным появлением. Он хотел ещё что-то сказать, но резко замолчал. — Джинни, вот ты где, — у самого края поляны стоял Гарри Поттер и сверкал непринуждённой улыбкой, — а я тебя обыскался. Пойдем скорее, у нас много дел, а до отбоя всего ничего.