Шэнь Вэй запрокинул голову назад и засмеялся.
- Чжао Юньлань, ты же знаешь, что существуют такие места как рестораны, где тебе готовят еду, играет приятная музыка, и ничего не надо делать кроме того, что наслаждаться атмосферой.
- Рестораны это не для меня. Так, профессор, что тебе не нравится?
Шэнь Вэй поднял руки в защитном жесте.
- Извини, извини. Мне очень нравится. Спасибо, - еле слышно прошептал он, опираясь на ограждение крыши; за железными прутьями было видно, как садится солнце.
Прохладный ветерок поднимал вверх лацканы пиджака и ворошил волосы. Он казалось портил образ, созданный Шэнь Вэем. Волосы растрепались и теперь свободно падали на лоб, пиджак уносило куда-то в сторону, открывая тем самым обзор на стройную фигуру, облаченную в черную рубашку. В этом костюме он выглядел еще красивее чем обычно. Зауженные брюки прилипли к ногам, словно Шэнь Вэя окатили из ведра. К слову они были укороченные и из-под обуви было видно косточки, заметив эту маленькую деталь, Чжао развернулся к Шэню спиной. Трогательная улыбка застыла на его губах. Все это было слишком красиво, скорее, как сцена из фильма или из сна, но никак не реальность.
Мужчина, который стоял перед ним на расстоянии вытянутой руки, походил на принца.
Единственный раз за все то время, Чжао задумался, а что он может дать этому принцу?
Молодой университетский профессор, всегда вежливый, притягивает людей, создает ощущение безопасности, одним словом - идеал. А что Чжао? Да его все уважают, может даже боятся, но есть один позорный пункт из его биографии. Это то чем раньше он гордился, и о чем сейчас хотел бы забыть. Потому что это непостоянное прошлое отпугивает Шэнь Вэя. Чжао считали бабником все то время пока он работал в спец отделе. Да возможно когда-то был за ним этот грешок. Но после одного происшествия он перестал спать со всеми налево направо. Когда он смотрел на Шэнь Вэя, то видел его терзания. Профессор не хотел стать лишь очередной жертвой, он точно хотел быть особенным для одного только этого человека.
Он никогда не был жертвой.
Когда Юньлань впервые увидел Вэя он лишь заинтересовался им, возможно хотел узнать о нем побольше. Профессор был таким замкнутым человеком, что хотелось узнать все его тайны. Но спустя некоторое время, он просто был благодарен Шэню за поддержку и то, что тот приглядывает за ним, несмотря на иногда гнусный характер шефа.
Чжао подошел к краю крыши и встал рядом с «другом». Не говоря ни слова, он закрыл глаза и подставил лицо ветру, будто прося его забрать с собой все его печали и сомнения. Руки расслабленно лежали на перилах, не сжимая их. Правая рука Шэнь Вэя находилась в нескольких сантиметрах от его собственной, но Чжао не предпринял ничего, чтобы дотронуться. Долгожданное спокойствие разливалось теплом по телу. Улыбка не сходила с лица.
"Как же хорошо", подумал Чжао Юньлань.
"Он прекрасен", подумал Шэнь Вэй, наблюдая за тем, не стесняясь. Его интерес не был замечен, но смущение даже перед самим собой сразило его, и он опустил глаза вниз. Когда он снова решился повернуться в сторону мужчины, то уже был захвачен в плен искрящимся нежностью взглядом. Не удержавшись он провел кончиками пальцев по руке детектива, а затем скользнул рукой выше по предплечью, и еще выше, сжав плечо. Юньлань не пытался взять инициативу в свои руки или глупо пошутить, как он любил.
Ему нравились эти новые ощущения, когда такие редкие прикосновения любимого, сейчас осыпались на него водопадом. Взгляд Шэнь Вэя скользил по телу детектива вторя своим движениям. Задержавшись руками на шее, он проследил дорожку вены, и заметил насколько умиротворенно бьется сердце человека напротив. Чжао наслаждаясь этим прикрыл глаза и откинул голову назад. Спустя мгновение он почувствовал руку в своих волосах которая тянула его обратно. Не успев даже открыть глаз он почувствовал мягкое прикосновение пальцев к своим губам, а следом и сам поцелуй. Эта нежность пьянила рассудок, начало казаться что это все сон. Ведь не может Шэнь Вэй так целовать его? Одно лишь невесомое прикосновение и, даже если Шэнь Вэй захочет стереть его, то Чжао не позволит. Этот поцелуй он запомнит на всю жизнь.
Даже если у них будут миллионы таких поцелуев.
Этот особенный.
Первый поцелуй, инициатива которого исходила от Шэня.
Невероятно.
Чжао опустил ладонь на щеку Шэнь Вэя, поглаживая. Второй рукой он притянул его к себе ближе. Шеф не был маленькой сопливой девочкой, он никогда не реагировал на близость с кем-то слишком эмоционально, но в этот момент он, казалось, забыл, как жил раньше. Как он жил без этих поцелуев и этих рук на своей талии. К сожалению, Шэнь слишком быстро разорвал поцелуй и уперся головой в грудь Чжао.
- Даже не пытайся никому рассказать.
- Боже упаси, мне никто не поверит, - прошептал Юньлань, даря новый поцелуй. Он лишь второй, из моря следующих.
***
Их медленные ленивые поцелуи на закате постепенно переросли в более чувственные и яростные касания. Не выдерживая этой пытки Чжао произнес:
- Ты не против, если мы...
- Переместимся в квартиру? Да, - закончил предложение за него Шэнь Вэй.
В каком-то диком танце сплетенных тел они направились вниз по лестнице. По дороге натыкаясь на стены, они сшибали с дороги все что попадалось. Еле дойдя до нужной двери, они снова вцепились друг в друга поцелуями-укусами, тут же зализывая ранки. Удивившись такому напору от своего, обычно холодного, профессора, Чжао толкнул его к стене, сам оставаясь немного поодаль, пытаясь рассмотреть это великолепие. Волосы стояли торчком от того, что Юньлань запускал в них свои пальцы, полурасстегнутая рубашка свисала с одного плеча; губы опухли от поцелуев, и с уголка стекала капелька крови; очки перекосились, а взгляд был как у зверя, вышедшего на охоту, так и притягивал к себе. Вид был очень горяч. Чжао рассматривая свою жертву еще раз медленно приблизился к нему, и коснувшись губы Шэня языком, слизал кровавую капельку, извиняясь. Тут же запечатывая губы нежным поцелуем, он начал расстегивать рубашку до конца.
- Ты такой красивый, Шэнь Вэй.
- Ах-х-х, - послышалось в ответ. Юньлань скользнул языком по подбородку вниз, по шее, слизывая горький парфюм.
Шэнь схватил его за волосы и сильнее прижал к шее, намекая быть чуточку грубее. Отклеив мужчину от стены, Чжао не глядя открыл дверь и спиной шагнул в эту, можно сказать, романтическую, темноту. Привлекая профессора за собой, он удивлялся насколько же развязным оказался такой тихий и уравновешенный человек. Как говорят в тихом омуте черти водятся. Перенимая инициативу на себя, этот «тихоня» развернул детектива к стене и прижался к нему всем телом шаря руками под футболкой. Помимо его развратного вида он был не разговорчив. В принципе Чжао не настаивал сейчас на разговоре по душам, им и так было чем заняться. Посланник заключил лицо Юньланя в свои ладони и прижался к губам в каком-то детском, целомудренном, поцелуе. Потянув его на себя, он направился к кровати, и упал на нее первый.
"Расхристанный и такой сексуальный" - пролетело в мыслях Чжао, и он залез к возлюбленному на колени. Остановившись от лица Шэнь Вэя в нескольких сантиметрах, он перестал двигаться; дыша горячим воздухом в губы друга, он начал тереться бедрами, вызывая у того тихие вздохи.
- Почему ты такой молчаливый? – надувшись прошептал шеф, - хочу услышать, как ты кричишь.
- Извини, но сегодня кричать будешь ты, - игриво ответил ему тот, перекатывая Ланя на спину и усаживаясь на его бедра; выглядел он по истине прекрасно: как король, отвоевавший чужие владения.
***
Травма малыша Го не была серьезной, поэтому он вернулся домой на следующий день. Не утруждая никого из отдела, он самостоятельно добрался до маленькой квартирки в центре города, и спокойно сидел за кухонным столом, попивая чай. Те помои, которые дали ему сегодня с утра, называя чаем, застряли в горле на все то время пока он улепетывал с того страшного места, поэтому горячий зеленый чай был как никогда хорош.
Шуджи так и не появился у него сегодня, и думая о том происшествии, он понимал, что даже если это был не сон, он не должен обвинять Чу Гэ, ведь на деле – сам его поцеловал.
Те эмоции, которые парили вокруг них в тот момент, были больше похожи на какую-то сказку, сон или галлюцинацию, чем на реальность. Поэтому парень пододвинул свой дневник поближе, и приготовился записать все что тогда чувствовал.
Все, до последней капли.
