Спорим?

      Я была рада убраться оттуда, поэтому даже не стала упрекать Джейса за невыполнение условий. Договаривались же, что и телефон, и мотоцикл остаются в его старой роскошной жизни. А здесь этому места нет. Его мотивация до сих пор кажется крайне сомнительной. Я не верю ему. Не верю Тео. Могу положиться только на себя. К чему я пришла?       Я закрываю глаза. Не хочу смотреть по сторонам сейчас. Ничего нахрен не хочу.       Не знаю, сколько проходит времени. Час или несколько минут. Без разницы. Когда Джейс тормозит, я приподнимаю голову и оглядываюсь. Он напрягается и чуть разворачивается, будто проверяя меня.       — Надеюсь, ты успела поспать, потому что сейчас дорога будет в разы хуже.       Я киваю, и он трогается с места. Я недооценила его слова и жестко поплатилась за это. На первой яме я чуть не слетела. После этого прижалась со всей силы, игнорируя тупую боль в ребрах. Я крепко зажмурилась, чтобы пыль не летела в глаза.       — Куда мы вообще едем? — перекрикивала я рев мотора, но тщетно, ведь ответа так и не последовало.       Начали показываться редкие деревья. Они проносились зелеными размытыми пятнами, а я не успевала даже сфокусировать взгляд. На самом деле, мне было все равно, куда ехать. Я вполне могу за себя постоять, да и с мотоциклом управиться смогу, если что. Но что-то я сомневаюсь, что Джейс хочет навредить мне. Конечно, оснований для таких сомнений он не давал, но я не могу никак растоптать эту глупую, детскую надежду, что не все люди потеряны. Но, может, никто никогда не был найден? Может, это просто невозможно?       Да, так и есть. Никто в полной мере не контролирует ситуацию, но все делают вид, что понимают, что делают. Все делают вид, что понимают, как устроен этот мир, но нихрена. У всех, якобы, есть цель жизни. Но если нет смысла, значит и целей быть не может. Ведь так? Ведь я не одна просто не могу придумать, для чего нужно мое существование? Ведь не одна я чувствую, что без меня все будет так же, как со мной? Смысла нет. Мы просто катаемся на планете, летящей сквозь бесконечный космос, и думаем, что сможем сделать что-то великое, изменить этот мир. Разрушение — тоже изменение. Деградация — часть эволюции.       Иногда я боюсь, что все на самом деле знают правила игры. Такое ощущение, что инструкции раздавали на уроках в школе, которые я прогуливала. Иначе объяснить, почему я тотально проебываюсь по всем фронтам, просто нереально. Конечно, скорее всего, я просто неудачница. Ленивая и неспособная. Просто цифра в удручающей статистике отчисленных, безработных или малоимущих. Светлое будущее. Американская мечта нового времени.       Слишком много думаю, но какой к черту смысл. В такие моменты на ум приходят «Тезисы о Фейербахе». Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его.       И если надо что-то менять, я поддержу старину Дердена и выберу путь разрушения. Саморазрушения. «Самосовершенствование — не более, чем мастурбация, самоуничтожение — вот что действительно важно».       Бойцовский клуб. Как забавно. Мне нравился Паланик до безумия, а экранизацию я пересмотрела десятки раз. Как забавно, что на деле все оказалось иначе. Когда я только начинала, в голове закрепился образ свободы. Свободы, которую я получу в Клетке. Но на деле я только туже затянула на себе металлический ошейник и укоротила цепь. Потому что я забыла о главном: лишь утратив всё до конца, мы обретаем свободу. А я только зарабатывала, увеличивая свой банковский счет. Тряслась за каждый доллар.       — Приехали, — раздался голос. Я будто тонула, а надо мною пласт воды. Не меньше пяти метров, точно. Я изолирована.       Я в трансе. Иначе и быть не может. Я не понимаю, как слезла, а еще я точно уверена, что Джейс что-то говорит. Но я пялюсь в одну точку и не могу пошевелиться, будто мне в вены залили цемент. Сердце стучит все громче. Я живая. Живая.       — Я живая, — шепчу, но губе еле шевелятся.       Андервуд долго смотрит на меня. И что-то в его взгляде мне не нравится. Но я не боюсь этого. Мне просто хочется исправить. Знаете, есть вещи которые ненавидишь, но стоит им сломаться, приходит сожаление. И сейчас я вижу, как в его глазах плещется свинцово-серая грусть, а он хмурится. И мне отчего-то хочется плакать, потому что я уверена, то же холодное отчаяние застыло в моих стеклянных глазах. И я соврала. Я не живая. Застывшая, треснутая кукла. Сломанная, выставленная на витрину в антикварном магазине давно мертвого города. Но он — совсем иное. В его глазах молчаливое принятие, будто бы он готовится стать тенью.       — Что с тобой случилось? — тряхнул головой он.       — Тебе никогда не казалось, что все это не имеет смысла? — неожиданно спросила я. Ва-банк.       — В этом и суть, наверное. Каждый находит свой смысл и преследует свою цель.       — И… Какой итог?       — Какой итог? — насмешливо переспросил Джейс. — Итог — личное царство два фута в ширину и шесть футов в глубину. Смысла нет, мы просто тусуемся.       Я не смогла удержать нервный смешок и огляделась по сторонам. Мы стояли прямо перед лесом. Большая часть деревьев была хвойной, а остальные стояли голые, качая тонкими ветками. Воздух был свежий и будто колючий.       — Я правду говорю. Ни в чем нет смысла. Просто развлекайся. Конечно, некоторые заморачиваются, придумывают хрень, типа «твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека». Или категорический императив. Людям нравятся загонять себя в рамки, судя по всему.       — Ты имеешь что-то против Канта? И довольно странно слышать это от юриста.       — Стереотипное мышление. Это все, что кажется тебе странным во мне? Даже обидно немного.       — Ты настроен по душам поговорить?       — А почему нет? Люди приезжают в лес по трем причинам: попиздеть, заняться сексом или убить кого-то. Не нравится мой вариант, предложи свой, я не против почти любого варианта, — фыркнул Джейс. — И вообще, разве я давал повод не доверять мне?       — Ты не давал повода доверять тебе.       — Почему же? Я сразу честно рассказал суть спора, объяснил правила игры и дал право выбора. Я информировал тебя достоверно и полноценно по каждому аспекту, но доверять ты будешь парню, к которому попросту привыкла. Это ведь пиздец. Он тебе пиздит чаще, чем дышит.       — Ты постоянно говоришь мне о том, какой Тео пиздец плохой, но ни разу не удосужился назвать причину. Ты просто… — я тяжело вздохнула, скрипя зубами.       — Я не могу назвать причину в ближайшее время. И я говорил уже. Как смогу — так сразу. К тому же, я очень хочу видеть твое лицо, когда ты узнаешь.       Он хочет увидеть момент, когда я потеряю доверие к единственному близкому мне человеку, которому я рассказывала каждый свой секрет. Он хочет увидеть, как рушится мой мир. Феерия катастрофы.       — Почему ты вообще занимаешься этим? Я про споры и этот херов веб-сериал.       — Мне скучно.       — Разве тебе весело вот так издеваться над людьми?       — Пытаешься вытащить на свет гуманность? Херовая попытка, потому что ты пиздишь людей за деньги.       Я мотнула головой. Он совершенно прав. Джейс медленно пошел к деревьям, а я двинулась следом. Что-то мне подсказывает, что это не самое лучшее решение в моей жизни. Но в последнее время это чувство не покидает меня. Инстинкт раненой антилопы.       — Или, учитывая твой рейтинг, даешь людям пиздить тебя за деньги, — беззаботно продолжал Андервуд.       — Если ты сейчас не прекратишь, я не стану себя останавливать, — зло проговорила я. — И вообще, у тебя все было. С самого начала. А мне приходится за каждый цент биться. Буквально. Ты не можешь представить, насколько это дерьмово. То, что ты испытываешь сейчас — цветочки. Тебе не приходится оплачивать жилье из своего кармана, ты взял мотоцикл. У нас с Тео даже денег на телефон нет, а что у тебя? Айфон, серьезно? Мы из совершенно разных миров, и ты не сможешь понять меня за этот месяц. Ты будешь знать, что все это эксперимент и можно в любой момент соскочить, но моя жизнь — не эксперимент. Если я проебусь, меня не будет ждать пластиковая карта и счет в банке. Меня ничего не будет ждать. А ты набил себе подушку безопасности и цинично пытаешься судить меня. Ты пытаешься, но, блять… — я глухо зарычала от негодования, сжимая кулаки.       — Но я ведь не виноват, — он останавливается и резко оборачивается. Я чуть отшатываюсь назад, но он закатывает глаза и дергает меня за воротник на себя.       — Ты что тв… — я врезалась в него, и толстовка заглушила дальнейший поток ругательств. Я насильно отталкиваю его и морщусь.       — Я пытаюсь понять, каково быть бедным. Даже трачу деньги на спонсирование этого нелепого симулятора. Но я ведь просто родился таким. А ты ненавидишь меня за это. Это ведь несправедливо, тебе так не кажется? Ты злишься и завидуешь, а объектом твоих бурных эмоций становлюсь я, — его голос почему-то такой хриплый. Наверное, морозный воздух так действует. — Но мне это льстит в какой-то мере, — он улыбается, а в уголках его глаз лучами появляются маленькие морщинки. Это значит, что улыбка настоящая.       Он разворачивается и продолжает идти, а мне приходится перейти на легкий бег, чтобы догнать его.       — Куда так бежишь, эй? — проговорила я, поравнявшись с Джейсом.       — Нам надо успеть до заката подняться в одно место. Там охеренно красиво.       — Обратно по темноте? — с сомнением спросила я.       — Обратно в разных пакетах спускаться будешь, — фыркнул Джейс.       — Твоя самоуверенность тебя убьет, Джим.       — Прекрати, ты прекрасно помнишь мое имя. Меня вообще сложно забыть.       — Твоя высокомерность меня порядком подзаебала, знаешь ли, — проговорила я, переступая очередной корень. — Долго еще идти? — я слегка задыхалась.       — Ты ведь спортсменка. Терпи, — по голосу Джейса было ясно, что пока он не чувствует никакой дискомфорт.       Я чувствовала, как начинают гореть мои легкие. Каждый шаг давался с трудом. Я остановилась и прикрыла глаза. В ушах шумело. Опершись о дерево, соскользнула на землю. Потерла живот. Я почти ничего не съела, да и не попила. Наверняка именно поэтому состояние такое отвратительное. Я ведь не какая-та слабачка.       — Ты там как? — Джейс оглянулся, окликая меня. — Эй? — он вернулся ко мне, присаживаясь рядом. — Там совсем немного осталось, но можно посидеть, если хочешь. Только недолго. Скоро закат.       — Я просто… — горло слегка жгло, и я мотнула головой, махая рукой. — Все в порядке.       — Вы, женщины, такие слабые, — он притворно вздохнул.       Хоть я и понимала, что это чистой воды провокация, никак не отреагировать я не могла. Сама того не осознавая, я зло посмотрела на него, фыркнув.       — Поднимемся — проверим, — прошипела я, рывком вставая на ноги.       — Опять твои беспочвенные угрозы. Осталось немного.       Он был прав. Через несколько минут мы были уже на месте. Я оперлась руками о колени и вздохнула. Никак не могу восстановить дыхание. Видимо, я совсем расклеилась из-за этой болезни. Чувствую себя выжатой. Тем не менее, я выпрямилась и огляделась по сторонам. Мы были на небольшой полянке, окруженной плотным кольцом деревьев почти со всех сторон. Одна заканчивалась крутым обрывом с видом на город. Я сделала несколько шагов к краю и оглянулась.       — Как ты нашел это место? — проговорила я.       — Просто довольно часто гулял.       — Никогда бы не подумала, что ты гуляешь по таким местам. Клубы, вечеринки, но не это…       — Только идиотам нужно специальное место, чтобы веселиться, — улыбнулся он. — А твое стереотипное мышление… Как ты там говорила? Немного подзаебало.       — Я не могу с тобой нормально общаться, потому что, скорее всего, ты постоянно все транслируешь своим отбитым друзьям.       — Моим отбитым друзьям? Запомни эту фразочку, я тебе припомню через некоторое время.       — Да заткнись ты уже, — без тени злости проговорила я. — Меня больше злит, что я общаюсь не с тобой, а с персонажем, которого вы с друзьями коллективно и бездарно написали. У тебя биполярка, что ли? Такой бред.       — А ты хочешь пообщаться со мной? Ты уверена? Может, я окажусь еще хуже, чем то, что мы придумали.       — Но это будет настоящим. Это главное.       — Ты так думаешь? Разве тебе не комфортнее жить иллюзиями? Ты не допытываешь меня про Тео, думаешь, что сможешь успешно окончить университет и найти себе работу… Продолжить список?       — Ты считаешь меня глупой, — я не спрашивала. Утверждение. — Считаешь, что я не разбираюсь в жизни, да?       — Ага. Ты пошла с совершенно незнакомым парнем в лес. Одна. В глупой уверенности, что сможешь отбиться, если что. Я мог пронести с собой нож. Пистолет. Ты совершенно ни о чем не думаешь и слишком много на себя берешь. Как ты еще не померла вообще?       — Просто не встречала никаких отбитых маньяков.       — Но вот он я. И я намного хуже, чем ты думаешь. Уверена, что хочешь узнать?       — Я уверена в этом. Но ты ведь можешь продолжать притворяться. Ебаный цирк, самому не надоело?       Джейс отвернулся, разглядывая городок, в котором с каждой секундой становилось все больше огней. Солнце садилось, а небо окрасилось в красно-розовый цвет. Я чуть склонила голову набок, всматриваясь в кудрявые пушистые облака.       — Надоело, — тихо проговорил Андервуд.       Я удивленно повернулась на него.       — Мне пиздец, как все надоело, ты даже не представляешь, — продолжил он еще тише.       Его голос немного хрипел, а темные волосы казались чуть бордовыми в свете угасающего солнца. Он был красивым, это сложно отрицать. Ему бы на обложки журналов сниматься, а не юридический заканчивать. Он смотрел на закат, а я смотрела на него. Не могла оторваться. Это все температура. Совершенно точно.       Он развернулся ко мне, подходя чуть ближе. Неотрывно смотрел мне в глаза, а я не отводила взгляд. Игра в гляделки. Моргнул — проиграл. Я чуть прищурилась, делая шаг вперед. Мне приходится чуть запрокидывать голову, чтобы видеть его теперь. Слишком близко.       Внезапно он чуть присел, подхватил меня за талию и прижал к себе. Наши носы соприкоснулись, и он прикрыл глаза. Я инстинктивно обвила ногами его торс, чтобы лучше удержаться, и закинула руки на шею. В этот раз я сорвалась первая, но чуть промахнулась. Коснулась губами его скулы. Джейс придерживал одной рукой мое бедро, а вторую положил на поясницу, крепче прижимая меня к себе, будто мог растворить. Он чуть повернулся, ловя мои губы. Я приоткрыла их и почувствовала, как он провел языком по моим зубам. В животе будто все перевернулось. Я положила руку на затылок парня, чуть толкая его к себе. Пальцы второй руки лихорадочно перебирали вьющиеся пряди. Я схожу с ума. Совершенно точно.       Но мне нравилось быть сумасшедшей.