Ловушка для Крысолова

      Полет домой, к старушке-Земле, оказался весьма утомительным. Военные не теряли времени даром, и майора Реджинальда Мэллока ждали надоедливые допросы – то с дознавателями, то с психологом. Редж упрямо отвечал, что сидел на цепи и ловил местных крыс, и ничего, кроме пары коридоров и места своего основного заточения, не видел. Что этим местом являлась спальня господина, Редж решил не распространяться – сказал, что просто комната для отдыха, и от него вскоре отстали. Психологу пришлось доказывать несколько дольше, что с ним, в общем, прилично обращались и пара болезненных наказаний и сидение на цепи, в течение нескольких месяцев, никакой психологической травмы ему не нанесли. Через некоторое время Редж просек – все, что интересовало военных, это сколько им все это будет стоить, то есть размер компенсаций морального ущерба, ну и вообще, как настроены тармаэлы относительно землян. Земля не собиралась воевать с опасным противником. С теми, кто мог дать отпор, Земля предпочитала сотрудничать и торговать. Скоро и психолог решил, что с Мэллока хватит, и его, наконец, оставили в покое, выдав визитку с телефоном горячей линии психологической помощи бывшим военнопленным. Редж засунул ее куда-то и забыл.       На Земле десантник только успел повидаться с родственниками и некоторыми гражданскими друзьями - их, собственно, было немного, потому что Редж вечно мотался по рейдам, месяцами, а то и годами, не бывал на Земле, а все нормальные люди обзаводились семьями, детишками, бизнесом, в общем, уходили от его образа жизни настолько далеко, что при редких встречах им и поговорить-то было не о чем. Реджа снова потаскали по инстанциям, заставили подписать ворох бумаг, а потом, его и остальных освобожденных военнопленных, отправили на курортную планету поправлять здоровье. Освободившихся из плена, кстати, было совсем немного - Леха, Майкл и Родеску из их отряда. И еще парочка парней из того, что отправили на разведку еще раньше массированного десанта. Редж помнил, что в плен к тармаэлам сдалось гораздо больше бойцов, но, то ли они рабство не пережили, то ли хозяева не пожелали расставаться со своими трофеями. Последнее заставляло задуматься - Марвея оказал ему неоценимую услугу. Только почему-то эта мысль вселяла в сердце не только радость.       Отпуск на курорте пронесся как пестрая карусель. Они дружной компанией кутили по барам, клубам и борделям - благо, все было за счет МОЗа (Министерства Обороны Земли). Ребята делились возмущенными рассказами о рабстве, у Родеску на спине красовались шрамы от плетей, его отправили работать на какую-то стройку, и там ему досталось от надсмотрщика. Леху дрессировал еще и сам тармаэл, так что он испробовал и тармаэльских когтей, в его обязанности входило убирать за тесоками - животными, использующимися в качестве лошадей - и он не раз сталкивался на конюшне с недовольным господином. Редж, натянуто улыбаясь, высказал, что его заставили крыс ловить в какой-то кладовке - один раз он возмутился, получил когтями по шее и с тех пор сидел тихо, и рабство его протекало на редкость скучно. К нему немедленно прилипло прозвище "Крысолов", и почему-то оно неприятно резало слух в устах товарищей. А через пару месяцев Крысолов вернулся на Землю и оказался предоставленным самому себе. Родеску остался в десанте и улетел в рейд, Леха решил прикупить домик на тихой колониальной планетке, с разведчиками они как-то особо не подружились. Так что, на Реджа, приехавшего в свою холостяцкую квартиру, внезапно навалилось одиночество. Пару дней он отсыпался после перелета, и вот настал вечер, когда заняться было, ну совершенно, нечем. Он позвонил старинному своему другу – Дику. Но тот с семьей сейчас отдыхал где-то на другой планете и вернуться обещал только через неделю. Редж вышел прогуляться, каменные джунгли мегаполиса ослепляли яркими огнями - на Земле никогда не было темно, даже ночью. В душе поселилось что-то неуютное, муторно ворочающееся где-то в глубине. Думать об этом было нельзя… глупо было об этом думать… Марвею он больше никогда не увидит. Нет никакой возможности найти его, Вселенная велика, вероятность случайной встречи равна абсолютному и непреклонному нулю, а направленные поиски невозможны, да и опасны - объявят шпионом или психом. Да и о чем он? Какие поиски?! Интрижка между рабом и господином - кажется, это что-то сродни Стокгольмскому синдрому.       И пока он смотрел себе под ноги, разглядывая проплывающий под ботинками мокрый после дождя асфальт и цепочки огней, отражающиеся в лужах, в мысли ненароком прокрались воспоминания: и синие глаза, и редкая улыбка, и водопад струящихся по спине волос, и взмахи светлых ресниц, и легкая поступь. Ощущение, когда тебя случайно задевает шелковый рукав. Изящные пальцы с перламутровыми когтями под его губами, цепочка на лодыжке. Тихий вечер у костра. Какой же взгляд у него иногда бывал грустный и усталый, и замкнутый, и какое в нем иногда проглядывало одиночество. Как Синеглазый терпел боль, потому что нельзя было показывать слабость, как его строгая осанка ломалась на пороге спальни, где только Крысолов мог видеть, что тармаэл тоже живое существо и ему может быть плохо и больно. Позволял таскать себя на руках, раздевать, когда и пальцем не мог шевельнуть от усталости. Как уснул первый раз у него на плече, пока Редж держал компресс со льдом и согревал его своим телом. Горло сдавил какой-то подозрительный комок. Редж мотнул головой - надо было зайти куда-нибудь выпить... выпить и найти себе девчонку. Нормальную, веселую девчонку. И выкинуть все это из головы, потому что невозможно-невозможно-невозможно его найти! И никогда уже не повторится это сумасшествие и надо жить дальше, раз уж дали ему второй шанс на нормальную жизнь, вернули свободу, а он не отказался от нее. Нет, ну что за глупости?! Рабом что ли просить остаться?! Чушь какая – Редж не хотел сдохнуть на цепи. Он решительно зашагал к призывно горящей вывеске - бар «Любовный нектар» - дурацкое, но зато многообещающее название. Рюмка-другая, Редж поболтал с какой-то симпатичной брюнеткой, она улыбалась ему, но без особого энтузиазма, а сам десантник еще не решил, стоит ли клеиться к ней всерьез.       Туалет в баре имел общий вестибюль с женским. Комнату с зеркалами заливал яркий белый свет, рядом мыла руки блондинка с длинными, высветленными до жемчужного блеска волосами. Редж задумался, насколько этот потрясающий цвет искусственный, а потом она подняла взгляд, и он задохнулся – на него смотрели синие как васильки глаза. «Нет-нет-нет-нет, это сумасшествие! - кричал внутренний голос. - Найди себе брюнетку! Брюнетку с темными глазами. Чтобы ничто не напоминало. Зачем искать замену?! Суррогат! Что за бред?!» Но рот Реджа уже болтал какие-то очаровательные комплименты, уже спрашивал, насколько близко она видела звезды - потому что сам он видел немало из них также близко как солнце, но самая яркая сейчас перед ним. Она смеялась, лучилась осознанием своей красоты, молодости и того, что вся жизнь впереди и весь мир у ее ног. Она позволила себя угостить и потанцевать, обнимая за талию и привлекая близко-близко, и увести гулять по ночным улицам. Ее звали Аника, и Редж чувствовал, что она не против поехать к нему домой, но что-то заставило его повременить с этим. Хотелось вызвать в себе настоящий интерес, привязаться, дать шанс развиться чувствам, которые могли бы вытеснить... лишнее – ну по крайней мере Редж так себе объяснил внезапный приступ сентиментального романтизма.       Он взял у Аники номер телефона и вызвал ей такси. Вернувшись домой уже почти под утро, он завалился в постель, сиротливо обнимая подушку, но почему-то не возникло ни тени сожаления, что отпустил девушку. Ладони бессознательно скользнули по ткани наволочки – простой, не шелковой. «Марвея», - зачем-то прошептали губы. Редж вжался лицом в подушку. Это все пройдет, забудется, нужно время, просто нужно время. Утро у Реджа было позднее, он решил спуститься и позавтракать в кафе напротив своей квартиры. Ароматный кофе с шоколадными кексами напомнил ему, как прекрасно быть свободным человеком. Через пару часов он позвонил Анике и сообщил, что соскучился. Договорились встретиться вечером, у Реджа еще оставалось время, чтобы зайти в магазин и купить себе новую рубашку. Свидание все-таки! Первое настоящее многообещающее свидание за год. Он купил цветы - последний раз он покупал цветы девушке... Редж не помнил, обычно ему казалось, что хватает собственного обаяния. Через пять минут ожидания за столиком маленькой итальянской кафешки Крысолов почувствовал себя крайне глупо – белоснежная рубашка, букет роз – он так себя никогда не вел. Возникло острое желание метнуться в ближайший магазин и купить себе простую черную футболку. Но Аника уже шла от входной двери и лучезарно улыбалась. Она приняла шикарный букет, как должное, взгляд пронзительно синих глаз был довольным и одобрительным. Они болтали о каких-то пустяках, Аника распространялась о том, что инопланетные курорты конечно более экологичные и «дикие», но зато оставшиеся курортные заповедники на старушке-Земле сохранили очарование многовековой культуры человечества. Редж кивал, улыбался, но взгляд его становился все рассеянней. Аника была умной девушкой, и, заметив, что собеседник заскучал, перевела тему. - Для тебя, наверное, то, что я назвала эти курортные планеты дикими – смешно. Ты ведь видел по-настоящему дикие планеты, да?       Редж снова кивнул и начал рассказывать ей, как десант зачищает полные опасных тварей джунгли, прежде чем они становятся курортами. Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами и деликатно восхищалась его мужественностью. А Крысолов вспоминал снег, тихо падавший за окном. - Аника, а ты видела когда-нибудь снег? - Нет, я предпочитаю теплые курорты. - А поехали на Аляску? На выходные! - Ты серьезно? - она рассмеялась. - Да, почему нет? - это было дорого, но на что еще ему тратить деньги? - Там наверное так холодно, - задумчиво протянула девушка. - Ну ладно, если... - Хотя, знаешь, можно купить много модных теплых вещей! И с мехом! - Ради одних выходных?! Там есть комбинезоны в прокат, я узнавал. - Ой, ты мужчина, тебе не понять. Когда едем? Сколько у меня времени?!       Они ехали всего на три дня, но Аника тащила с собой целый чемодан – огромный, ярко-сиреневый. В аэропорту пришлось заплатить за перевес. Аэровокзал Аляски встретил их обычной земной слякотью, но в заповеднике, куда их доставил турбомобиль, пушистым ковром лежал снег. Редж вдохнул его холодную свежесть, подставил лицо падающим с неба снежинкам, стараясь не думать, что падают они на самом деле со снеговых пушек, установленных на искусственных высотах. Снежинки таяли на щеках, а сердце тоскливо сжималось, но он отогнал это ощущение и взглянул на свою спутницу. Аника уже переоделась в новенькую шубку и пушистые сапожки и с интересом поглядывала по сторонам. - Что теперь? - спросила она, сверкая улыбкой. - Давай просто погуляем.       Аника утопала в сугробах и очень скоро утомилась и запросилась уже пойти домой или хотя бы взять мотосани. Редж вздохнул – да, легко бегать по снегу умели только эльфы и... - Пойдем, камин затопим, - сказал Редж, подхватывая девушку под локоть и помогая ей выбраться из заснеженного леса на дорожку.       Деревянный коттедж обогревался электричеством, но Редж растопил камин, Аника в это время колдовала над глинтвейном. Наконец, они оба устроились у огня с бокалами ароматного напитка. - Не понимаю, что тут люди находят? Здесь же ску-у-учно, - протянула Аника, допивая свою порцию. - Как это скучно? - Редж мягко отобрал от нее бокал и привлек девушку к себе.       И все было – и синие глаза, и светлый водопад волос, и шелковая кожа, и изящные лодыжки. Аника хихикала, когда Редж самозабвенно облизывал ее изящные пальчики на ногах, а потом нетерпеливо потянула его к себе.       Редж проснулся и с теплой улыбкой посмотрел на светлую макушку, покоящуюся на его плече. Зря он не хотел знакомиться с блондинкой, она была восхитительным светлым лучиком. Мужчина провел кончиками пальцев по ее волосам, убрал непослушные прядки от лица. Уголки ее губ поползли вверх, и она открыла глаза - простые человеческие голубые глаза. - Что же я такое сделал с тобой прошлой ночью? - Редж чуть растеряно улыбнулся. - Ну, это было классно, - кокетливо протянула она. - И я очень не против повторить! - ее пальцы пробежались вниз по его животу. - А что случилось с твоими глазами? - А, о господи, Редж! Я ношу линзы. Ты же не думаешь, что у людей и правда бывают такие глаза?! - она рассмеялась заливистым смехом. А потом с озорством тигрицы начала вылизывать его грудь, опускаясь все ниже. Редж зажмурился, шумно дыша. Но на него неотвратимо накатывало ощущение фальши всего происходящего - все было ненастоящим, как и те две синие льдинки под ее ресницами, которыми он любовался еще вчера. Не в ее глаза он смотрел, пока медленно двигался в ней - не в ее. Фальшью был последующий утренний секс - механический акт, легкая судорога удовольствия.       Девушка упорхнула в душ, а потом, накинув халат, варила ему кофе и мастерила завтрак из продуктов, оставленных в холодильнике заботливым персоналом. Редж подошел к ней, обнял сзади, она обернулась и чмокнула его в подбородок.       Еще два дня тянулись почему-то очень медленно, и Крысолову все труднее было улыбаться. Сердце рвала тоска, и он не мог больше видеть этот искусственный синий цвет в ее глазах. Потом они еще некоторое время встречались, и как-то незаметно все сошло на нет.       ***       Вернулся из отпуска Дик, они с Реджем встретились, поболтали о старых-добрых временах. Но жизнь их была такая разная - у Дика семья, дети, всякие хозяйственные заботы.       Редж пришел домой, сел на кровать и уставился в одну точку. Он его больше не увидит. Никогда. Они все равно что умерли друг для друга. Как он там? Все так же один, со своей железной осанкой на людях и невыносимо грустными глазами в одиночестве? Есть ли там сморки, и он опять спит при свете? Редж вспомнил одинокую, сгорбленную на окне фигурку – сколько боли было в этом одиночестве. И как он голову ему на плечо откинул...       «Я уезжаю... похоже навсегда...»       А ведь он отпустил его. И имя свое все-таки сказал. Марвея... Марвея... И между ними миллионы километров безымянного космоса и звезд. И тысячи жизней не хватит, чтобы отыскать.       Редж не знал, куда деться от воспоминаний. Они преследовали его, не давали спать по ночам. Он как подросток обнимал подушку, гладил ее горячими ладонями и сходил с ума, зажмуривая глаза и скользя рукой по возбужденному члену. И выдыхал его имя в конце.       Он знал, что все это совершенно бессмысленно и саморазрушительно. Что нет ни малейшего шанса что-то вернуть. Это надо было забыть как сон. Но время почему-то не лечило, а наоборот делало тоску все невыносимее. Однажды, пытаясь залить это сумасшествие алкоголем, к нему пришла мысль, что раз не выходит с девушками, то, может, ему теперь переключиться на парней?!       Чувствуя себя окончательным безумцем, Редж отправился в гей-клуб с твердой установкой – никаких блондинов с синими глазами, и с голубыми тоже. Вернулся домой он предсказуемо не один. Хорошенький азиатский юноша, изящный как куколка, с аккуратной короткой стрижкой. Скромный, даже немного застенчивый, он понравился Реджу гораздо больше развязных накрашенных парней, извивавшихся на танцполе. Юношу звали Кит, Редж угостил его коктейлем, и сказал, что тот не похож на местных завсегдатаев. Кит признался, что первый раз здесь и ему самому не очень уютно. Редж увел его домой, напоил чаем, а потом юноша сидел, сложив руки на коленях, и никакой инициативы не проявлял. Редж погладил его по бедрам и почувствовал, как тот внутренне напрягся. - Ты первый раз, что ли? - шепнул Крысолов. - Нет... просто... - Кит покраснел и еще больше съежился, пряча сложенные ладони между коленями, - я мало тебя знаю. - Хорошо, не будем торопиться тогда. Ты еще чай будешь или тебе постелить на диване? - Нет... я не имел в виду, что не... ну просто я немного смущаюсь... потому что у нас с ТОБОЙ будет первый раз, - запинаясь, пробормотал юноша. - А мы знакомы всего несколько часов, - закончил за него Редж. - Ладно, чудо, ты завтра учишься, работаешь? - Я вообще учусь, но завтра же выходной. - Извини, забыл. Я сейчас не работаю. В отставке. - Понятно. А почему ты спросил? - Хочу быть уверенным, что ты не убежишь с утра, когда я еще буду спать. - Я могу номер телефона оставить... если хочешь. - Я хочу, чтобы ты и сам завтра остался. А сейчас идем спать. Пятый час уже, - он поднялся. - Кто первый в душ? Или хочешь вместе пойдем. - А можно я... - Можно.       Кит встал со стула, нерешительно потоптался на месте, а потом прильнул к мужчине, обвивая его шею руками, и потянулся к нему губами. Редж мягко поцеловал его, гладя по узкой спине. - Я не хочу спать на диване, - тихо пробормотал юноша. - Ладно, будешь спать со мной. Я тебя обниму, и на этом пока ограничимся. Идет? - Ты такой хороший, - Кит ткнулся носом ему в плечо. - Я тебе глупым кажусь, да? - Нет, просто еще маленьким. Иди и перестань морочиться. Ты мне нравишься.       Когда с водными процедурами было покончено, и они наконец улеглись, Редж выполнил свое обещание, приобняв юношу за талию, и отметил, что она у него тонкая, как у девушки. Особых трудов быть рыцарем прилагать не пришлось - было уже почти пять утра и обоих быстро сморил сон. Утром, а вернее далеко за полдень, организм Реджа был уже совсем другого настроения и однозначно реагировал на то, что с ним в одной постели находится весьма соблазнительное существо. Крысолов чуть отодвинулся, чтобы не смутить юношу, а ладони поползли по горячей со сна коже, отмечая какая она гладкая – такой у европейцев не бывает, если они за собой специально не ухаживают. Редж уткнулся губами в нежный изгиб между плечом и шеей, пальцы закружили вокруг соска. Дыхание Кита сбилось – он явно проснулся, но не подавал вида. Редж продолжил целовать аккуратное ухо, слегка прикусил мочку – Кит шумно выдохнул через нос, но даже не пошевелился. - Хм, ну что, встаем завтракать или еще полежим? - самым невинным тоном поинтересовался Крысолов, накрывая пальцами маленький отвердевший сосок. - Я еще сплю, - хрипло ответили ему. - А... ну спи, - согласился Редж и его ладонь переместилась на бедро Кита. Естественно закончилось все тем, что они занялись сексом – тихим, мягким, тягучим утренним сексом. Юноша дрожал в его руках, тихо постанывал, выгибался, а Редж целовал его смуглые плечи, медленно двигаясь в горячем, узком и таком отзывчивом теле. Они провели этот день вместе – прогулялись, сходили в кафе, вечером заехали к Киту, чтобы он мог сменить одежду, но в процессе переодевания они как-то начали целоваться и ехать обратно на квартиру к Реджу было уже лень – он остался спать на узкой студенческой койке, прижимая к себе стройную фигуру юноши.       С Китом было легко – он не требовал к себе постоянного внимания, не приставал с расспросами, когда Редж впадал в меланхолию, тихо сидел рядом и молчал. С ним можно было часами бесцельно бродить по городу или позвонить и попросить приехать, не устраивая какого-то специального мероприятия. Тихий, уютный, милый мальчик, только вот тоска не отпускала Реджа, все глубже прорастая корнями в сердце. Сколько бы он отдал, чтобы снова увидеть свою синеглазую мечту. Все чаще приходили глупые бессмысленные мысли – мог ли он остаться с Марвеей? Что, если бы попросил, признался, что не хочет расставаться? Что, если Синеглазый отпустил его просто потому, что появилась такая возможность – освободить, а если бы Редж попросил, признался, то... И так крутились по кругу в голове бесполезные, изводящие метания. Невозможно было что-то изменить, все мосты сожжены, и осталось ему, как пелось в каком-то старинном фильме – только имя. И это была еще одна заноза: почему Синеглазый сказал ему свое имя, ведь не хотел сначала. Что это значило для тармаэла? Чего они друг другу не сказали? Легко ли было Марвее уйти, не оглядываясь? И перед мысленным взором до рези в глазах вставала картина, как прямая напряженная фигура в развевающихся шелковых одеждах исчезает посреди космопорта. Навсегда исчезает - и из жизни Крысолова тоже.       Хотя в деньгах Редж пока не нуждался, он решил, что хватит сходить с ума еще и от безделья. Надо найти работу. В космодесант он возвращаться не собирался. Почему? Потому что судьба ему, вроде как, дала второй шанс. Он проиграл, попал в такую резню, из которой живыми вышли только единицы, и он был среди этих немногих счастливчиков. Ему светило унизительное рабство до конца его дней, и снова он, почти чудом, оттуда выбрался. Не стоило вновь нарываться, вдруг судьба не будет в следующий раз столь благосклонной, чем когда у нее были... синие глаза. Редж пошел в полицию: бывшего спецназовца приняли с радостью, но вскоре его начала одолевать тоска. Никаких настоящих дел: мелкие воришки, нелегальные проститутки, сопливые хулиганы, разбегающиеся при звуке полицейской сирены. А большую часть времени он протирал форменные штаны в участке, травя байки с коллегами, зажиревшими на непыльной работенке. Единственным утешением был Кит, но только до тех пор, пока Редж не заметил, что тот начал в него всерьез влюбляться. - Надо поговорить, малыш, - с тяжелым вздохом начал Редж. - О чем? - встревоженный взгляд. - Кит, ты очень хороший. Очень. Правда. И ты достоин того, чтобы тебя любили, - слова казались такими неуклюжими и неестественными, но иначе Редж не придумал, как начать этот разговор. - А ты не любишь, - тихо закончил за него Кит, опуская взгляд и опять своим беззащитным жестом пряча ладони между коленями. - Прости. - Это потому что я парень? - Нет. Это потому что я люблю другого. Но ты не подумай, я ни с кем кроме тебя не встречаюсь, - быстро добавил Редж, сам себе удивляясь, что говорит такое. - Мы с ним расстались, уже давно. Я думал, время вылечит, но нет... не вылечило, - с горечью признался он. - А это нечестно по отношению к тебе. - А что, если я не против? - юноша вскинул загоревшийся надеждой взгляд. - Мы только пару месяцев встречаемся. Может быть, если ты дашь мне время... Редж покачал головой: - Я должен это пережить, Кит. Я раньше даже не понимал, как мне будет плохо без него... Я только сейчас до конца осознал, что это... это любовь, наверное, так это называется. - А он об этом знает? - Нет. И не узнает никогда. - Почему? Ты должен ему сказать... - Не могу, - покачал головой Редж. - Я не знаю, где он, и нет никакой возможности его найти. - Ужасно, - Кит вздохнул. - И... и что ты собираешься делать? - Мне нужно побыть одному. Перестать пытаться это чем-то перекрыть и... просто пережить. - Может, это плохая идея – переживать такое одному? - Плохой идеей было попытаться не вспоминать за счет тебя, - покаянно признался Редж. - Все равно не получилось, и голову тебе заморочил. - Нет-нет, - юноша вскочил со стула и, подойдя к Реджу, обнял его. - Ну зачем ты так? Мне с тобой хорошо. Давай попробуем... давай я останусь и помогу тебе забыть... - Кит, - Редж мягко высвободился, - я не хочу забывать.       Кит ушел, взяв с него обещание, что если он передумает, то позвонит. Не важно когда – пусть это даже произойдет через год. Редж в свою очередь заставил его пообещать, что тот не будет ждать его звонка. Он клял себя последними словами за то, что этот милый тихий мальчик теперь будет страдать. Но это было нечестно, тысячу раз нечестно – спать с ним, а потом исчезать на несколько дней и думать-думать-думать о грустных синих глазах. Да и в постели - Редж пару раз поймал себя на том, что в мыслях он не с Китом.