Чонгук и Шоколадная фабрика/ Jungkook and the Chocolate Factory

      Эта история о простом парне по имени Чон Чонгук. Он не был быстрее, сильнее или умнее других сверстников. У его родителей не было ни богатства, ни влияния, ни связей, и вообще они едва сводили концы с концами. Чон Чонгук был самым счастливым человеком на всём белом свете, просто… он этого не знал.       В месте, где жил Чонгук, казалось, серость находится круглый год. Всё здесь — улицы, дома, машины — было светло-серым днём, лишь к ночи становясь бурым, и, будь Чон чуть помладше, его бы угнетала эта палитра родного места. Но сейчас, когда ему семнадцать, этот вид кажется безумно привычным, и сложно представить, что где-то там, вне города, может быть всё по-другому.       Чонгук уже почти взрослый и совсем скоро Гуки сможет работать на заводе, как и отец, помогать семье. Интересно, он сможет купить черепицу и починить крышу? По ночам спать даже в одежде очень холодно…       Чонгук улыбается всегда. Мороз щиплет щеки, когда он идёт по улице, заглядывая в лавки и мечтая, что когда-нибудь сможет принести домой сладкую выпечку и порадовать родителей, бабушек и дедушек, всю их большую, дружную семью. В их доме на самой окраине города так давно не было запаха сладкого… Хотя! Через неделю ему уже восемнадцать, а значит, ежегодная шоколадка станет самым лучшим родительским подарком.       — Мам, бабули, дедули, я дома! — Юноша аккуратно открывает кособокую дверь, радостно приветствуя семью, и та, в свою очередь, нестройным хором приветствует его. Чонгук стряхивает с плеч куртки талый снег и подходит сначала к дедушке Чону, касаясь губами щеки в приветствии, и тот треплет его по волосам, затем обнимает остальных прародственников. Дедушку Чона Чонгук очень любит — он всегда рассказывает интересные истории, шутит, хотя и практически не встаёт с постели из-за больных ног. Бабушка Чон, лежащая напротив него, бормочет что-то очень добрым голосом, что-то бессмысленное; она давно больна, но у них нет денег даже на еду, не то что на лекарства…       Гуки слышит, как мама полушепотом спрашивает у отца, принес ли он картошки, а тот смущенно качает головой из стороны в сторону. «Я добавлю больше капусты, будет вкуснее», — мама улыбается понимающе.       Наконец они собираются возле кровати, которая служит им одновременно и столом, мама протягивает дедушкам и бабушкам похлебку, в которой плавает много капусты.       — Ох, Куки, я тебе кое-что принес, — вспоминает папа, вытаскивая из кармана пару колпачков от зубной пасты, взятых с работы.       — О, папа, спасибо! Это то, что нужно! — Чон радостно подскакивает со своего места, доставая из своего укромного места огромный макет… фабрики. Действительно огромный макет с трубами, столбами, зданиями — и всё из колпачков зубной пасты! Новые колпачки становятся головой для человечка, стоящего рядом с макетом, и Чонгук улыбается, довольный проделанной работой.       — Это ведь фабрика того Ви Вантэ? — мамин папа скептически смотрит на результат трудов внука, но Чонгук не обижается, потому что дедушка Ли на самом деле очень добрый, хоть и не признается в этом. Он рассказывал о том, как разочаровался в этом мире, что ничего хорошего ждать не стоит, поэтому, наверное, он всегда такой угрюмый.       — Да, он производил такой классный шоколад! Мама очень давно покупала его, когда я был совсем маленьким, и я до сих пор думаю, что лучше шоколада «Vante» нет ничего, — искренне признается Чонгук, возвращаясь к столу и оставив макет на видном месте.       — Чон-а, а я ведь когда-то работал на фабрике Ви Вантэ и даже видел его! Он гений, самый настоящий гений.       Слова дедушки Чона звучат как слова из сказки, и вообще, почему дедушка раньше не говорил о таком? Это же так круто! Родители удивленно переглядываются, похоже, они тоже об этом не знали, а дедушка Ли скептически хмыкает и отвечает:       — Да ну, хорош врать малышу Куки, не работал ты на фабрике. Прекращай выдумывать и скорее ешь лучше.       — Я действительно там работал. Удивительно, но всё это было всего лишь двадцать лет назад, когда тебя, Гуки, ещё и не было в планах, — дедушка подмигивает ему, — да… хорошее было время, как сейчас помню. Ещё двадцать лет назад мистер Вантэ начинал с маленького магазинчика на Черри-стрит, и тогда, работая там, я сразу понял — этот мальчик самый настоящий гений. Можете мне поверить в то, что уже тогда он превращал конфеты, обычные шоколадные конфеты, в птиц? Изобрел мороженое, остающееся холодным несколько часов без морозилки? О, его можно было оставить в самый жаркий день и с ним ничего не случилось бы!       — Но это невозможно, дедушка, — Чонгук говорит то, что думает, а дедушка Ли повторяет:       — Вранье это. Не бывает такого.       — Но Вантэ действительно гений, — убежденно повторяет пожилой человек, зачерпывая ложкой похлебку. — Когда Ви Вантэ было всего лишь тринадцать, он построил свою фабрику. Фабрику! Она стала самой большой в мире, об этом много где писали.       — Я читала об этом, — вспоминает мама, — и самой большой загадкой было не то, что фабрика самая большая, а то, где мальчишка достал деньги на строительство, ведь никаких миллионеров по фамилии Вантэ не существует, а этот Ви так вообще сирота, как он сам рассказывал. Было столько грязных слухов…       — Слышал, что этот парень был в Индии и построил для принца шоколадный дворец! По-моему, именно тогда мальчик прославился на весь мир, и шоколад вошел в моду. Производство его фабрики пошло по всему миру, — папа, сказав это, повернулся к маме, добавив, — Так вкусно, дорогая, у тебя золотые руки.       — Да будет тебе, обычный суп, — ответила мама, но видно было, что ей очень приятна такая обычная похвала. Чонгук поворачивается в сторону дедушки Чона.       — А что было дальше?       — Что? Твои родители сказали правду. Но многие не любили Вантэ, завидовали ему, особенно другие производители шоколада. На фабрике, где я и работал, началась вся эта грязь с выведыванием секретных рецептов технологий, рецепты жвачки с самыми огромными пузырями, вечно холодного мороженого и многого другого появились у конкурентов. У мистера Ви, совсем ещё мальчишки, украли дело его жизни… Он закрыл фабрику. Как сейчас помню, когда он вышел к воротам фабрики. В чёрном берете, во всем черном, будто для него это был день траура. Совершенно ничего не выражающее лицо и слова «я закрываю свою фабрику навсегда». Ему было столько же, сколько и тебе сейчас, Чонгук-и.       — Но она же не закрылась навсегда, правда, — с надеждой спрашивает парень, — ведь так?       — Кто знает… Из труб идёт дым, но никто там не работает. Ворота закрыты с того времени и больше никогда не открывались… и Ви Вантэ больше никто не видел с того времени.       — Мутная история, — заключает дедушка Ли, — и мутный парень этот Вантэ. Очень много непонятного.       — Я хотел бы увидеть фабрику вновь, — мечтательная улыбка появляется на лице дедушки Чонгука, — увидеть мистера Вантэ и пожать ему руку.       — Невозможно, — убежденно ворчит дедушка Ли, и с ним сейчас согласна вся семья. Разговор за столом затихает, и слышен только стук ложек об тарелки и благодарности за ужин. Чонгук смотрит на трубу из колпачков от зубной пасты и думает, что тоже не отказался бы увидеть столь удивительного человека, как Ви Вантэ.       В их городке темнеет быстро, и даже здорово, что на чердаке, где он спит, в крыше дыра — через неё открывается такой классный вид на небо и кусочек шоколадной фабрики. Он поворачивается и смотрит на свой криво нарисованный рисунок, и рад, что теперь изображает фабрику более достоверно. Чонгуку немного грустно, что их сегодняшний разговор остаётся только мечтой, причем совершенно несбыточной, и он закрывает глаза, с надеждой, что завтрашний день станет другим, особенным.       В ту ночь, когда семья Чон Чонгука разговаривала о Ви Вантэ, невозможное стало возможным. Ворота шоколадной фабрики распахнулись, и сотни фигур на мини-мотоциклах, нагруженных товаром, отправились в путь по сотням тысяч городов. На улицах появились новости, о которых люди шептались, не веря, что это действительно правда. — Вы только послушайте! — Зевака зачитывает слова с красочно оформленного плаката. — «Здравствуйте, люди мира! Я, Ви Вантэ, решил позволить пятерым детям посетить мою фабрику. Одного из них ждёт награда, о которой он не мог и мечтать! В пяти плитках шоколада спрятаны пять билетов. Лишь с помощью билета эти дети могут попасть на шоколадную фабрику. Они могут оказаться где угодно, в любом магазине, на любой улице, в любой стране мира».       — Ничего себе, — восхищенно выдыхает миссис Кан, булочница, — вот это новости! Этот молодой человек решил напомнить о себе спустя столько лет! Ах, хотелось бы, чтобы моя Мира смогла бы попасть туда.       — Билеты достанутся богатеньким детишкам, а то вы не знаете, как это происходит. Развлечение для самых везучих и способных из шоколадок сложить лавку размером с твою, Сиён.       Мужчина, обратившийся к булочнице, хрипло смеётся, отходя от столба с объявлением. Шоколад шоколадом, а работать нужно, и зарабатывать не на ненужные сладости, а на кусок хлеба.       Незнакомец уже не верит в чудеса, но дети по всему миру, в ту же секунду читающие те же плакаты, надеются, что билет достанется именно им.