Free feelings

Free feelings. 13 глава. Иду по тротуару, иногда запрыгивая на бордюр, стараясь удержаться и не свалится нахер. Богатые дома окружают меня по бокам, поэтому в этой части парка я стараюсь не смотреть по сторонам. А смысл? Они лишены жизни. Да и я предпочитаю наблюдать за чем-то настоящим и интересным, поэтому их напыщенность и иллюзия идеальности меня не колышет. Забегаю в школу и сворачиваю на нужный этаж. Что ж, надеюсь, никто из тупых учителей не привяжется по пути. Где твоя форма? Почему ты опоздала? Причеши наконец волосы! Какого черта они вообще пристают ко мне с этими идиотскими вопросами? Я же не обращаю внимание на фиолетовую помаду, оставшуюся на зубах, или километровые усы, которым позавидует сам Сталин. Начинаю смеяться, представляя как перекосит лицо мисс Мельнц, если я начну спрашивать ее, почему усы гораздо гуще волос на голове, и какого фига она душится этими духами с запахом древности и помойки (хотя, я уверена, это несет от нее) так, словно от этого зависит ее жизнь. — Диланс!!! — за спиной слышу шорох и монотонные шаги. Да уж, «повезло». Разворачиваюсь на пятках, натянув на лицо очаровательную улыбку: — Ох, Мисс Мельнц! Как говорится, вспомнишь… Кхем… Лицо географички стремительно багровеет, и я делаю ангельское выражение лица когда произношу: — …солнце — вот и лучик! Учительница до сих пор находится в состоянии шока, но сразу переходит в нападение: — Почему ты опять опоздала? — Я просто вышла в туалет. Какие-то проблемы? — разворачиваюсь к ней спиной и шаркаю в сторону лестницы, чтобы поскорее оставить учительницу в гордом одиночестве и завалится на излюбленную последнюю парту. Мэй на первом уроке? В последнее время все идет как-то странно. О чем, о чем, а о геометрии я думаю в последнюю очередь, сидя на последней парте. Я буравлю взглядом спину Холланда, пытаясь понять, что заставляет его приходить каждую ночь в парк. Причем, самое странное заключается в его поведении. Со стороны он выглядит избалованным ублюдком, который все стремится сделать идеально. Отстой. Но какого фига он сидит в метре от меня в четыре часа утра и напевает песенки собственного сочинения? Еще и увязался следом, джентльмен хренов. Разве ему не плевать на всех кроме себя? Они ведь все эгоисты, богачи эти. Тогда с чего такое приветливое отношение и эта тупая улыбочка? Ну нахер. **** Я словно чувствую спиной чужой взгляд и оборачиваюсь, встречаясь взглядом с Мэй, которая через секунду отводит глаза и начинает рассматривать кабинет незаинтересованным взглядом. Я хмурю брови и стараюсь хоть на немного выкинуть из головы мысль о предстоящих экзаменах. Мама прожужжала мне все уши о том, что я должен сдать их на «отлично». Мне кажется, что даже результат девяносто девять из ста ее сильно огорчит. Я продолжаю заниматься с огромным количеством репетиторов, хотя, я уверен в своих знаниях, да и тему освоил за пару часов. Лишняя трата времени. В перерывах между спасительными уроками я успел поболтать с Беттани о том, как же она восхитительно выглядит и поблагодарить заместителя директора за то, что ей срочно понадобилась помощь с какими-то документами. Лучше кипы ненужных бумажек, чем общение с Беттани. Печально, но правда.

***

Подхожу к террасе, чтобы выскользнуть через дверь, ведущую на задний двор. Тишина. Поворачиваю ручку, крепко сжимая, стараясь успокоить собственное сердце, так как глухие удары в ночной тишине слышатся как настоящий грохот. Плавно впускаю прохладный ночной ветер в дом. Поднимаю глаза на окна. Путь свободен. Черное небо, усыпанное звездами и затянутое легкими облаками, создает атмосферу чего-то волшебного. Выходя на аллею, я привычно стягиваю капюшон толстовки и меняю крадущуюся походку на более расслабленную, ведь мне нечего бояться. Точнее, некого. *** — Давай, Брайс! — смеюсь и бегу чуть быстрее, заставляя собаку пошевелиться и броситься меня догонять. — Ленивая задница, — чешу пса за ухом и расплываюсь в гордой улыбке, когда продолжаю, — весь в меня. Давненько я не гуляла с ним по ночам, поэтому он весело виляет хвостом и убегает вперед, наслаждаясь теплым воздухом, пока я еду на скейте, разрушая тишину за спиной. Меня расслабляет эта темнота. Вечернее небо, способное скрыть в себе все мои мысли. Присаживаясь на скамейку я, не теряя времени, сразу же начинаю рисовать. Хотела сегодня лечь пораньше, чтобы успеть немного выспаться. Замечаю шорох со стороны «идеального поселения» и поднимаю взгляд на парня, который выглядит до жути виноватым, впрочем, как и всегда. — Привет, — он что, думает, что раз мы «тусуемся» в одном месте, я теперь буду вести с ним ванильные беседы? Серьезно? — Ага. — Это собака? Смотрю на заинтересованный взгляд Томаса и спрашиваю: — Как ты догадался? Возьми с полки пирожок и свали нахер. Кажется, такие слова сильно его озадачили и он воспринял их буквально, поэтому решаю нарушить неловкое молчание и говорю: — Специально взяла его с собой, надеялась, что ты испугаешься и укатишь отсюда. Или, в крайнем случае, что он схавает тебя, но я не такая везучая. Лицо Холланда вопросительно вытягивается, и я начинаю смеяться, успевая крикнуть: — Шучу, идиот. Это Брайс. — Милое имя, — поджимает губы и неловко садится на скамейку, начиная рыться в рюкзаке. Кажется, там что-то гремит. Томас достал термос из рюкзака и начал возиться с крышкой. Он тут, что, пикник решил устроить? — Эй! Ты с собой случайно кастрюлю не принес? Я тут как раз хотела суп сварить, — насмешливо интересуюсь, видя, как он ровно складывает чашку, термос, какую-то миску и столовые приборы. Скатерть-самобранка, ей богу. — Нет, это просто чай. Он, кстати, полезный, в отличие от колы. Не знаю, что ты в ней такое находишь. — Шутишь? Кола и пицца — мое все. Так что не вмешивайся в наши отношения. Дай угадаю, чай с ромашкой? Тебе к лицу. — С мятой. Будешь? Вопросительно приподнимаю бровь. Он же шутит? — Обойдусь. Я в магазин, ты со мной? Или будешь куковать тут? — Да, конечно я иду. И зачем я пришла сюда? Этот «Томас» притворяется, словно не обращается со мной в школе как с куском… Может, это высокомерное отношение или же грубость, просто вынужденная модель их поведения? Серьезно? Когда же я докатилась до того, чтобы сравнивать себя и Холланда? Мне давно стоило закопать куда подальше желание найти человека, способного понять меня, своего близкого друга. К черту. Мне не должно быть трудно в своем одиночестве. Оно делает меня сильной. Выше нос, Мэй Диланс. *** Замечаю уже знакомую неоновую вывеску и чувствую, словно я уже привык. Привык к ярким буквам, которые заставляют морщиться, привык к тяжелой двери и главное, к странному ощущению спокойствия. Расслабляешься и проводишь всю ночь со своим хобби. Пар от теплого мятного чая окутывает кончик носа, согревая его. Я даже свыкся с сарказмом Мэй, шуточки которой всегда направлены на то, чтобы меня оскорбить или посмеяться. Она отталкивается от поверхности и едет к автомату с газировкой. Интересно, она понимает насколько это вредно. Стою у пластиковой посуды, кидая долгие взгляды на спину девушки, которая, к моему еще большему удивлению, берет две банки. Чтобы не отстать, хватаю первые попавшиеся стаканчики и встаю позади нее. Весенний ветер позволяет идти спокойно и наслаждаться свежим воздухом. С того момента как мы вышли с магазина, мы не проронили ни слова, поэтому, тихий голос, разрезавший тишину, заставил меня резко обернутся. — Будешь? — протягивает сверкающую на свету банку колы и приподнимает бровь. — Я… Пожалуй, нет, спасибо. Не пробовал и не надо. Наверное. — Держи, кто-то же должен учить тебя уму-разуму, — кидает банку и смеется, потому что мне приходится сильно изловчиться, чтобы поймать ее. — Спасибо, — говорю тихо, словно проглатывая окончания, стараясь не спугнуть девушку. Чай! Наливаю из термоса горячий чай в кружку и протягиваю ей на соседнюю скамейку. Выражение лица с недоверчивого сменяется на ухмылку, и она забирает стаканчик. — Ну давай, попробую таинственный чаек из многочисленных банок. Надеюсь, не отравишь меня, а то Шерон отстрелит мою задницу если я не заполню документы на экзамен. — Ты королева пассивно-агрессивных, да? — Первая часть предложения меня устраивает, а над второй тебе лучше еще поработать. — А тебе стоит больше времени уделять учебе, Мэй. Экзамены уже через месяц, а ты вроде никак не готовишься. — Я тебе уже говорила, что ты суешь нос не в свое дело? Я и экзамены две параллельные прямые, которые никогда не пересекаются. С чего бы мне к ним готовиться? Я слишком стара для этого дерьма. — Отлично, геометрию ты более-менее знаешь. Успех на экзамене зависит от степени твоей подготовки. Если ты будет готовится этот месяц, ты еще успеешь сдать профильные экзамены. — Учитывая то, что я ни черта не понимаю эти эльфийские каракули, называющиеся алгеброй? Лучше бы математичка искала свое достоинство, а не магнитные индукции. — Кажется, это физика. — Кажется, мне насрать. И мне не кажется. Все равно, я ничего не пойму и придется выслушивать нотации Крысюка. Роюсь в портфеле, загоревшись желанием помочь Мэй. Во-первых, она не сдала меня родителям или учителям, во-вторых, мне совсем не жалко поделится знаниями. **** Уже три часа ночи, а я сижу над этими тупыми предметами вместе с Холландом. Кажется, после векторов я отключилась, но ненадолго, так как успела выслушать лекцию по корням. — Давай Мэй, это же легко. — Легко это откосить от физ-ры, а это, — киваю на его записи, — сплошной отстой. — С таким настроем мы далеко не уедем. Главное, ты третью тему поняла, правда? — в его глазах надежда. Надежда не потому, что я от него наконец отъебусь, а надежда на мое понимание, ну, или мне так кажется. — Мы? Так третью я поняла. Может, на сегодня все? Теперь моя очередь. — Какая очередь? — добродушно улыбается, что вызывает у меня желание стереть эту улыбку и я отвечаю: — Очередь мучить тебя. Ты заставил меня учить алгебру!!! Поэтому ты… — я коварно улыбаюсь и, после того, как добрая улыбка Холланда исчезает, ухмыляюсь еще больше и вскакиваю со скамейки, подходя к его тетради, — Колись, что ты там пишешь, что ты делаешь тут до самой ночи? — Я… Мэй, слушай, прости пожалуйста, этого я тебе сказать не могу. Мне пора. Он начал спешно собирать вещи, то и дело багровея и спотыкаясь. *** Взгляд опускается на прохладную, так и не открытую банку колы, и я хватаю ее с собой, стараясь как можно скорее убежать от расспросов Мэй. Она довольно умная и все понимает, жаль, что сама не может этого понять. — Было приятно пообщаться, спокойной ночи, — бубню под нос, смущаясь от пристального взгляда и уже поворачиваюсь спиной, когда слышу: — Колу-то дай, — все ясно, ей не понравился чай и она хочет вернуть свою колу обратно. Все верно, я даже не знал как ее открыть и не сломать. Отдаю банку и резко отворачиваюсь, ведь уже пора спешить, когда в спину прилетает: — Держи, Холланд. Приоткрываю рот и забираю открытую банку колы, улыбаюсь Мэй, смотря прямо в глаза, после чего, спокойно разворачиваюсь со словами: «Надеюсь ты не плюнула туда, пока я не видел», но резко умолкаю, натыкаясь на ее поднятую бровь. Она смеется и говорит: — А ты быстро учишься. Кто бы мог подумать, что я мог сказать такую чушь. Влияние этой девушки, видимо, очень сильное. Углубляюсь в свои мысли и шагаю навстречу дому, по такой привычной тропинке парка. — Удачи, Том, — достаточно всего двух слов, чтобы заставить меня остановиться и оглянуться. Меня раньше никто так не называл. Никогда. — И тебе, Мэй. Делаю первый осторожный глоток колы, чувствуя пузырьки, и широко улыбаюсь, наслаждаясь теплом, зародившимся у меня в груди. Том.