Амур с винтовкой

Тихо, тихо... Ещё чуть чуть... Я осторожно наводил дуло компактного пистолета в грудь идущему мужчине. Давай же, ещё немного... Подходи же поближе... Есть!.. Дело сделано, на сегодня это последняя партия... Последняя пара, правильнее будет выразиться... Можно идти. Только вот куда? В канцелярию не хотелось – заспанный сторож будет нещадно ругаться, что я снова пришёл в неурочное время, что слишком поздно и что в следующий раз не откроет. И от того, что небожителям запрещено выражаться, становится только хуже – изощренные умы ангелов, нашли такое количество весьма каверзных замен тем самым словам, что даже Большой Босс махнул рукой, так и не разобравшись, что из этого сквернословие, а что – нет. Я медленно брел по тёмной улице. До полуночи оставалось примерно пол часа и тогда начнётся новый день и новые задачи упадут на мою многострадальную голову. Что ж, это моя работа, сам ведь выбрал... Можно быстренько заскочить к Дерду, но он наверняка сейчас занят. Ночь – время чертей, а полночь для них даже своеобразный час пик. Заявки и различные жалобы поступают почти каждый миг – то молодые парни-сатанисты в парке оккультные ритуалы устраивают, подрывая честь Подземного Агенства, то какой-то алкаш снова безостановочно материт всех и вся, не подозревая, что чем больше он орет, тем больше шанс того, что сказанное сбудется. Я тихо усмехнулся, отряхивая засохшую грязь с рукавов чёрной кожанки. Не только черти в темноте работают. Мне, например, иногда приходится на вызов в два ночи ехать. Именно ехать. К сожалению, право на крылья имеют только архангелы высшего порядка и ангелы-хранители. Жаль. Мне бы они не помешали, а то прячься целый день по чердакам, целься... Хотя, наверное, с воздуха это неудобно... Да и выглядит странно... Все-таки справедливо продуманно. Я медленно зашёл в маленький дворик с детской площадкой. Огляделся. Вроде все чисто, можно и тайник проверить. Я прошептал несколько слов на особом языке и корни единственного чахлого деревца приподнялись, открывая маленькую пещерку. Так, винтовка, пара гранат, три запасных пистолета и пустая пулемётная лента – все никак не выброшу. Все на месте, даже любопытная детвора не смогла прорваться сквозь защиту. Я положил пистолет туда же и взял винтовку. Все же из нее стрелять удобнее, как по мне. Я почесал в затылке. Скрип вышел знатный. Надо бы что-то поесть... Все-таки сгоняю к Дерду, хоть бутерброд перехватить... Через минуту я уже стоял в подъезде соседнего дома, который возвышался своей десятиэтажной мощью над маленькими хрущёвками как наседка над цыплятами. Первый этаж, квартира пятьдесят. Какие-то подростки, не зная, куда утилизировать свою неуемную энергию, накорябали карманным ножиком на кожаной обкладке своеобразное продолжение: «оТтеНков сеРого» Но Дерду, похоже, это даже льстит, раз он не заменяет дверь... Я нажал на маленькую кнопку звонка и услышал, как в квартире он отозвался ехидной третью. Спустя минуты три, когда я хотел звонить снова или уходить, дверь резко распахнулась, саданув меня по лбу и на пороге возник взъерошенный черт. – Кого тут ангелы принесли?! – громко и сварливо поинтересовался он. – Не смешно. – ответил я, потирая лоб и протискиваясь внутрь. Дерд сразу же сбросил с лица притворную сердитость и весело спросил: – Ну что, сколько ты сегодня соединил чистых сердец, сколько грязных? Я молча прошёл на кухню и открыл холодильник, разыскивая колбасу. Дерд, ничуть не обидевшись, залил чайник и поставил на плиту. При этом он постоянно поставлял свои светлые волосы, лезущие в глаза. Хоть он и был чертом, а за внешностью следил будь здоров – стрижки, укладки, каждый день линзы нового цвета. Все подъездные девки с ума сходят, а мне смешно. – Знаешь, если бы у меня продукты не восстанавливались самостоятельно, хрен я бы тебя пустил, – заметил он, хихикнув. – Ну извини... – буркнул я, пережевывая найденный бутерброд на тарелочке. – Какое слово-то хорошее... Слушал бы и слушал... – мечатательно возвел сиреневые сегодня глаза к потолку чёрт, – надо же, ангел – а какой прожорливый! Повезло тебе с другом... Я молча кивнул и снова углубился в изучение припасов, переместившись к буфетному шкафчику. Дерд тихонько рассмеялся и ушёл в свою комнату. Все правильно, у него разгар рабочего дня, далеко отходить нельзя. Я выключил чайник и уселся за стол, похрустывая печеньем.

***

Итак, ещё немного. Вот они идут. Девушка в наушниках и какой-то мужчина... Ближе, ближе... Пли! Молодые люди столкнулись и упали в разные стороны. Спустя секунду их руки соединились. Готово. Винтовку нужно перезарядить... Так, патроны, все на месте, можно идти. Я спустился с чердака здания и вышел на улицу. Остановился у ближайшего фонаря. Тут был ещё один мой тайник и я, поспешно оглянувшись вокруг, воровато запихал оружие вниз, в подземный сундучок-охранник. Сердце защемило. Почему, почему я должен соединять сердца, а сам обречен на одиночество?.. Я конечно понимаю, что за все надо платить, но... Это, в конце-концов, нечестно! Когда я устраивался на работу, никто не говорил о таком... Никто не предупреждал... Хотя, конечно, фиг бы они кого в свою контору затащили, если бы сразу все карты раскрывали. Хитро придумано, ничего не скажешь... Мы не можем заставить никого полюбить нас, снаряды не сработают... Кому-то от этого даже хорошо, ведь любовь всегда приносит сильные переживания. А я же совсем не могу смотреть на результаты своих работ. Хотя по уставу положено наблюдать и подправлять, но... Это чертовски обидно! Внезапно моей правой ноги что-то коснулось. Я, отвлечённый от своих мыслей, посмотрел вниз. На влажном асфальте стояла маленькая девочка в беленьком платьице и смотрела вверх светлыми глазенками. – Дядя, а почему ты такой грустный? – помолчав, спросила она. – Да так... – замялся я, оглядываясь по сторонам. Но родителей крохи видно не было, улица была пуста. – Нет, ты скажи! – чуть подпрыгнула девочка, дергая меня за куртку. – Работа сложная, вот и грущу... А где твои мама и папа? Ты потерялась? – спросил я. – Да... – тихо ответила девочка и еле слышно всхлипнула. – Ну-ну, не плачь... – начал утешать её я и подхватил на руки, – где ты живёшь? – Не знаю... – Что ж... – я снова замялся, но тут заметил у малышки на руке бумажный браслет. На браслете было от руки написанно: улица Семёновская, дом 2 квартира 21. Какая удача! Должно быть, родители понимали, что девочка может потеряться и заранее написали адрес. – А я знаю, где ты живёшь! Сейчас я тебя отнесу, ты только не плачь!.. – приободрил кроху я. Она кивнула. – Ты все-таки скажи, что такого грустного в твоей работе? Настойчивая малышка. – Ну вот ты любишь свою маму? – спросил я. – Да. – А папу? – Папу тоже... – А они тебя? – И они меня... – А вот меня никто не любит. И я никого любить не могу. – сказал я и почувствовал, что волна отчаянья подступает. Но пришлось стиснуть зубы и идти дальше. Девочка молчала. Ну вот и нужная улица. Как хорошо, что малышка не успела уйти далеко, а то бы потерялась совсем... Тем временем она вдруг спрыгнула на землю с моих рук и радостно закричала: – Вот мой дом! Это он! – Ну вот и хорошо. Больше не уходи отсюда, ладно? Не теряйся... – я взъерошил светлые волосенки на её голове. Девочка вдруг серьёзно наморщила лобик и тихо спросила: – Дядя, а знаешь что? – Что? – Когда я вырасту, я буду тебя любить... Я потрясенно застыл. Малышка помахала мне и забежала в подъезд вслед за какой-то бабушкой. Я буду ждать...