Безмолвные голоса

Женщина, стоявшая перед ним как слабый звук. Едва слышно, практически не видно. Она произнесла имя, но едва уловимо. Акура-оу. Так тонко. Мужчина, смотрел ей прямо в распахнутые от удивления глаза и чётко видел искрившийся страх, на одной волне с раскалённой ненавистью. Скучная, однако, ненормально красивая женщина, каких демон ещё не видел. Бессмертное тело тяготит странное желание, похожее на скользкие прикосновения, медленно скользящие по упругой груди. И снова голос. Акура-оу. Почему, а главное когда, он увяз в зелени поглощающего его болота? Почему эти нежно-розовые губы, скрытые плотным слоем алой помады, дрожат так непревзойдённо? Телом зрела, словно наливное яблоко, вот только душа все так же юна и свежа. Прямая, стойкая, не позволяющая отвести жадных глаз. Акура-оу. Вот опять! Но это не голос молчаливой женщины напротив. Что-то звучит в косматой голове, двигается как червяк. Он видит комнату, освещённую с подрагивающим пламенем, плотного камина. Король вальяжно сидит на троне возле закрытого окна, пропускавшим ловкий сквозняк. Насильно приведённая, сидит в углу, крепко ухватившись за горло, болезненно хрипя. Такое ощущение, что девушка задыхается. Лихорадочными толчками, отползает от замороженного угла, где теплу огня не добраться. Злой Король растягивает тёмные губы. Его мощная тень качается и пляшет на каменной стене, а сапоги предупреждающе стучат по твердому полу. Красотка ползёт, пытается сбежать, придерживая рукой горло, старается не закричать. Молодец, поняла, что кричать нельзя. Останавливается, больно упираясь коленями в пол, вытягивает свободную руку. Пальцы моментально придавливает тяжесть каблука, и сосуды полные крови рвутся, заставив белую кожу краснеть. Ожег страшной боль парализует и так побитую руку, разнося отраву агонии по всему телу. И тут девушка не выдерживает: орёт совершенно неразборчиво, до свирепости пронзительно. Бьётся под ним как змея с придавленным хвостом. Длинные волосы, прилипшие к вспотевшему лицу, раскинулись в стороны и капли жидкости: слез и пота окропили леденящую поверхность. Акура поворачивает колено, ещё надавливая, и слышит легкий хруст под подошвой. Так может хрустеть молоденький иней на пожухлой траве. Она же кричит, отчаянно мотает растрепанной головой. Прытко стучит по обувке пытаясь высвободиться, спасти остатки пальцев. Плоть, пропускает влажность. Терпкость железа. Мокрый запах крови. Пленница стихает, обхватывает живот и со смачной давкой в глотке, отрыгивает содержимое желудка. Ёкай, с отвращением во взгляде отдергивает ногу, но капли мутной жидкости попали на носы кожаных сапог. Зловоние рвоты без особого труда перебила аромат крови. Он снова возвышается над ней, с жестоким намерением проучить. Рука, на которой пальцы превратились в кровавую всмятку дрожа, подтягивается ко рту, и девушка, заметив нависшую над ней тень, скуля сжалась в пол, старательно пряча пульсирующую конечность, прижатую к едва заметной груди. А он заносит ногу для удара, и зависает, как вдруг сталкивается с не преодолимой и столь ненавистной преградой. Пара зелённых глаз с колыхающимся безумием смотревшие на него снизу вверх. Блестящие волосы раздельными прядями разбросаны, а их добрая половина, скрывала замызганное личико. Будучи униженной, измазанной в собственной рвоте с переломанной кистью руки, она все равно, чертовски хороша. Ещё ни одна девка будь та дешёвой шлюхой, покорной рабыней или похотливой наложницей, не вызвала такого восторга в буйствующей душе. Желания обладать ею и тягость сломать, перекрывали друг друга время от времени. Но сейчас, как считал сам король демонов, виновата была она. Причина сия раздора разорвана, и оставила на память красновато-синею полосу на тоненькой шейке. Украшения с драгоценным изумрудом, подаренное его Братом. Нет, ни подарок заставил демона содрать его, едва не задушив сопротивляющуюся. Одно слово, слетевшее с её сухих губ: - Ненавижу! – громогласно закричала девушка, когда Акура-оу бросил золото в трескучий огонь. После в панике оглянулась на ожерелье окутанное жаром. Пробежала бешеными глазами по комнате, но того что хотела не нашла. И тогда быстро осела на пол, закатила рукава по самые плечи, потянулась в самое пекло. Посторонняя мощная хватка сзади, цепляется за шиворот недавно постиранной юкаты, и оттягивает девушку не столько от камина, сколько от маниакального замысла. Акура прижимает её к себе, сильно сжимает, укоризненно покачивая головой. Та колотит господина по спине в надежде вырваться из цепкой клетки. - Отпусти! Отпусти меня! – кричала она со слезами на глазах. В пламени, что-то треснуло. – Нет! Пожалуйста! Мне его подарил господин Томоэ! Ещё одно запретное слово. Что ему нужно сделать, чтоб заставить девку, забыть это имя? Хлесткий удар коснулся застывшего стекла, заставив искусственную материю задрожать. Сама тьма комнаты дрогнула, и казалось из чистого страха не скрыла бледного лица Злого Короля искажённое в гневе. Перед ним лежит девушка, со странным именем значение которого предрешило всю её судьбу. Акура не решается коснуться, снова пара шагов назад. Длинноволосая создав опору из рук, приподнимается с места. Одна капелька за другой скатывались с рассеченной губы, но её не беспокоит такой пустяк. Бешено откидывает мешанину волос и прорезает мглу ночи острым взглядом. Всматривается, не спускает бдительности. - Почему? Почему это продолжается? – спрашивает бедняжка, краем рукава вытирая кровь. – Каждую ночь, каждую… - шипит от причиненной боли, и глазеет на ёкая со всей ненавистью. Желая, стереть сам факт его существования в порошок. Как это сделал он. – А тебе сволочь, всё мало. Если хочешь девку покорно выполняющую твои прихоти, то я тут явно лишний элемент. Мне ничего от тебе не нужно. Оставь меня уже в покое! Его лицо судорожно дергается, всё так же молча, стоит как отрешённый. И отвечает больной улыбкой без оскала. Проходит вперед сокращая расстояния, останавливаясь возле неё и бережно берет за руки. Она дергается на месте и непонимающе приоткрыла рот. - Они холодные, - безучастно говорит Акура, прижав бархатные ладони к оголенной груди. Там где-то внутри билось сердце. Молодая тануки, отрешенно поднимает взгляд и смотрит в его опустошенные глаза. Что-то пробормотала, но не услышала. – Ты замерзла. Подойди ближе и согреешься. - Нет! – вскрикнула тануки, качая головой. – Пожалуйста, давай не сегодня! Я не хочу. - Скажи это ни я, а Томоэ ты согласилась бы не думая? - Я… - тихим шепотом, боялась его разозлить. Девушка опускает тёмную голову, прижимая симпатичные ушки к голове. Необычно конечно, но он довольно улыбается. Был крайне доволен её реакцией или краснеющими впалыми щеками, показывающими, как их хозяйку задели за живое местечко. На обоих пляшут тени идущие от огня. - Ты очень красивая, - говорит он, аккуратно проводя пальцами по её опухшей щеке. – Правда закомплексованная и молчаливая. Пока не доведу, и слова из тебя не вытянешь. Помнишь, что было, когда я тебя поцеловал? Чуть в обморок не упала! – и радостно смеется. Девушка все понимает, понимает, потому жалеет. Если бы она только могла полюбить. Он не плохой. Жестокий, но очень веселый. Когда её гнобили девушки, а она отмалчивалась, проклиная себя за появление на свет, демон Акура-оу подошел, тогда не увидела и подняла опущенную макушку лишь, когда крики о помощи достигли пушистых енотовых ушек. - Акура-оу… - голос из настоящего слышится живо и натянуто. Злой Король больше не в комнате своих воспоминаний, миновавших и ушедших вдаль. Им много лет и эти осколки должны раствориться временем, исчезнуть пылью. Так почему они ещё живы и так ярки? Стали такими, после того как он посмотрел на женщину в красном кимоно. Чужачка ровно стояла рядом с Братом, как гордая орлица и ёкай, увидел, как страх поменял русло, когда зеленистые глаза сомкнулись, подбородок ушёл в сторону. Занавес аристократических ресниц распахнулся для лицезрения непокорной решимости. Гейша бросила подозрительный взгляд на Томоэ. Лис ответил тем же. Они жалкое подобие телепатов обменившихся сокровенными мыслями, настолько секретных тайных, что незваный гость Злой Король не услышит их и не поймет замысла обоих ёкаев. - Добро пожаловать в Чайный Дом. Я нынешняя хозяйка заведения, Нацухи, - говорила женщина безмятежно, нежели безразлично, насильно поддалась вперед и склонила пышную голову. – Ваше прибытие огромная честь для нас, Злой Король. - Оставь комплименты при себе, - огрызнулся король, не сводя глаз с Нацухи. Тануки прохладно улыбнулась, избавившись от ненужного поклона для него. Томоэ коснулся обнаженного плеча, а Нацухи не глядя, скинула холодные пальцы оборотня. Лишилась единственной брони защищавшей её. – Раз хозяйка, то обслужи как полагается. - Как полагается? – уже беспокойно переспросила Нацухи, не веря собственному голосу. Не верила, ведь поняла, что он хочет. – А вы наглый как я посмотрю. – Томоэ панически расширил синие глаза и молча, молил придержать свое мнение при себе. Но Нацухи не стеснялась. Раскрепощенной походкой прошла к столу, и поочередно наполняла пиалы для гостей, не забыв и про свою. Тишину комнаты разбавлял приятный звук разливного саке. И когда она закончила, вежливо притянула маленькую чашечку Злому Королю, по-прежнему стоявшему в дверях. Не поленилась дойти и до окаменевшего Томоэ. – Давайте выпьем за столь приятную встречу. – Нацухи приятно улыбнулась мужчине без страха. – Признаться, я очень рада, что мне выпала возможность увидеться с вами, – сказала она, оглядев обоих продолжая беззаботно улыбаться. – Правда, наш мир слишком тесен. Акура своего возражения не выразил, только хмуро сжал сосуд в гибких пальцах и опустошил одним резким глотком, не дождавшись остальных. Счастливая на вид Нацухи и помрачневший Томоэ потянулись за ним. Ёкай облачённый в черное бдительно обошел тануки, отодвинул стул от стола, за которым парочка не давно сидела, мирно обсуждая свои тайны. Горстка блестящих монет не удостоилась внимания короля. Пиала в его когтях после опустения, превратилась в серую труху. - Не предложите стул даме? – обиженно пролепетала Нацухи, когда Акура сел на её места закинув ногу на ногу. – Тоже мне мужчина. Акура-оу поднял брови: - Я пришел сюда с огромным желанием разнести этот городок, но теперь, - он остро посмотрел на Нацухи. Даже сидя их разница во всех смыслах существенно различалась. Томоэ был ни жив, ни мертв: бледнее обычного, раскрытые очи дрожали под светом окружения. – Кто ты такая? – Акура слегка наклонил голову. - Мы раньше встречались? Нацухи прижала ладони к лицу и неожиданно прыснула. - Боюсь, нет, - ответила гейша, едва сдерживая необъяснимый смех. – С кем это интересно вы меня могли спутать? - С одной шлюхой, принадлежавшей мне, – выпали демон, постукивая кончиками когтей по краю стола.- Настолько вы бабы не благодарный народ? Даешь, а вам всё мало. Казалось на этом беседа и кончилась, так и без особого смысла начавшись. Акура-оу без ответа нервно отбивающий тихий ритм о дерево, а Нацухи тяжко выдохнула, опуская ладони, и скрестила дрожавшие пальцы. - Я всего-навсего слабая женщина, - сказала Нацухи настоящим, непритворным уважением к себе. – Но, даже будучи слабой,- ледяные глаза тануки уставились на Злого Короля. – Я, прежде всего, ёкай. Может и ни такого уровня как вы двое. Потому опуститесь Ваше Величество! Я не позволю вам унижать меня как женщину, не говоря уже о девушках работающих здесь. И пока главная тут я, следите за языком. Услышав это заявление Акура удивленно проморгался. Помниться, у него была дурная привычка надсмехаться над всем противоположным, что улавливал острый слух, но тут и улыбнуться не получилось. Она и, правда, ненормальная решил Акура-оу. Шокированный и обескураженный король слегка съехал с нагретого места, не способный отвести беспокойно дрожавших глаз, отражавших прекрасную Нацухи. - У неё было другое имя, - неожиданно заговорил Акура, заставив Нацухи задрожать. Что большее табу? Её имя или само присутствие прошлого? Она легонько касается напудренных щек. Что-то влажное. Почему? – Удивительная, красивая, слегка странноватая. Такая же тануки как и ты. – Нацухи не смотрит, слушая ей кажется, что он отгрызает нечто важное. И в тоже время, бесцеремонно вкладывает недостающий пазл в старую мозаику. Внизу живота больно колотит, а затылок тяжелеет и ноет. – Я приютил её, потому что пожалел. Одевал в красивые одежды, не стеснял в еде и винах, дарил дорогие украшения. Да что говорить! Я ни одной бабе не позволял столько сколько ей! - В горле тоже происходит непонятное. Красно-синяя полоса горит на шее, но её уже давно нет. – И что я получил? Моя забота стала ничем, потому что эта прошмандовка просто голову потеряла, как увидела тебя, Брат. Наверное, так и должно было быть. Томоэ признавал свою ошибку перед другом: виноват, что не отказался от общения в первый раз их встречи. Тогда в коридоре она смотрела на него с такой нежностью, мило румянилась и прятала глаза, неуклюжа переминаясь. Томоэ такая компания была приятна. Девушка создавала атмосферу покоя и удовлетворения: тихо сидя, кротко разговаривая, ежеминутно заправляя прядь и на удивление, способная на умную беседу. Она никогда ни кокетничала и умела слушать. Поэтому Акура-оу выбрал девушку. Потому проявлял внимание. - Томоэ-то, Томоэ-это! – парировал Злой Король, более не сдерживаясь. - Влюбилась она, понимаете ли! Глупая девчонка, - печально выдохнул Акура. - Я пытался достучаться, пытался разъяснить, что это малодушный бред. И знаешь, что она мне сказала, Брат? – лукаво поинтересовался демон у застывшего Томоэ. – Мол, она мне очень благодарна за всё, но не более. И тогда, я решил раскрыть всю суть более, взрослых отношений, - немудрено, что эти слова заставили Нацухи содрогаться. – Думал, после случившегося протрезвеет, нет, эта хрень продолжалась. А потом взяла и сбежала! - Она сбежала, потому что вы те ещё твари, – процедила гейша, сквозь зубы, сжав ткань в фалангах. – Шлюха? Серьёзно? До чего смешно! – голос её звучал пронзительно, как никогда и открытое их взору лицо блестело от слез. – Даже через столько лет твое мнение не меняется! Хотя чему я удивляюсь?! - Нацухи… - начал Томоэ запнувшись. Едва не назвал по-настоящему имени. Она его ненавидит, потому избавилась. Нацухи с силой стиснула зубы, вышел скрипучий звук, ударивший по слуху Лиса. Она застыла на месте и медленно, очень медленно развернула к нему голову. И спина Томоэ покрылась холодным потом. Одно только выражение и женщина совсем другая. Неяркая и элегантная особа, способная одним видом, померкнуть окружающим мир своей красотой. Прежняя личность именуема как Нацухи, покинула её. И Лиса Томоэ ударила молния. Он понял, что ничего не понимал. Не знал ничего о той, так мастерски прячущейся за этим маскарадом. Она обдала его жутким взглядом. И тут её красные губы плавно растаяли в широкой улыбке – такой пугающей, словно тануки раздавила бесящие насекомое. - Как думаешь Томоэ, кто виноват больше всех, а? – пожираемый пустыми глазами Нацухи Томоэ стоял неподвижным столбом. Воздух вокруг застыл. – Ты всё знал ~, - бесстрастно пропела Нацухи, абсолютно позабыв о Акуре, сидевшим в нескольких шагах и едва не слетевшим со стула, стоило гейше указать на него пальцем, дрожащей от ярости руки. – Знал, но так упорно делал вид, что не замечаешь! Ты ничем не отличаешься от этой мрази, насиловавшей и мучащей меня все те нескончаемые годы! – молчание Томоэ полностью согласовалось с обвинением Нацухи. Томоэ виновато потупил голову, не в силах смотреть на осверепевшую. Обезумела, полностью обезумела. Так вот что происходит, когда выпускаешь долго мучающие чувства. Томоэ помнил, что она ни разу не жаловалась, спокойно принимала суровую реальность и несгибаемо держалась под давлением. А в действительности, просто надела непробиваемую маску и пряталась. Улыбалась, избавилась от прошлого, изменила имя, потому что хотела быть кем-то другим, кого не коснулась вся эта чернь. - Ладно, я, а как же моя младшая сестра? – с отчаяньем вопросила тануки, поддавшись вперед к Томоэ. – Она была лучиком надежды, благодаря ей, я могла держаться в том аду. Моя сестренка… Скажи, за что вы отняли у меня последнее чем я дорожила больше всего? Демон Лис незаметно для себе сжал кулаки. Взор выговаривающейся Нацухи по-прежнему прожигал в нем дыры. Стыдно, однако, о младшей тануки Лис практически не вспоминал. Потому не мог сказать ни слова, идеально подошедшее для Нацухи. Если старшая была завидным образом благородства и воспитанности то-младшая, наоборот, на замкнутость не жаловалась. Маниакально любила старшую сестру, и не стеснялась применить любую аморальщину для защиты. Всего и не припомнишь. Тишину нарушил до сих пор молчавший Акура-оу. - Так я и знал! – довольно улыбаясь во все острия зубов и ликуя как ни когда. – Сразу как увидел… понял что это ты. Золотой взгляд выражал не меньшее полоумие, чем горевшая в огне зелень и дрожавшая как хрупкая листва. Акура отвали свой стул на задние ножки, потом с громким стуком опустился и вскочил с места. Король демонов двинулся прямо на Нацухи, не собирающуюся уступать место страху, чёрный плащ вздувался за его спиной. Длинные вороные перья, делали его похожим на ястреба, камнем падающего на нацеленную дичь. Нацухи злобно впилась в ёкая взглядом, переключив своё внимание на ненавистного мучителя. Гейша и не думала отступать, когда в личное пространство насильно вторглись, стоя ровно, не уставала колоть глазами. Кто-нибудь другой отскочил в страхе, личина кровожадного монстра не содрогнулась. Напротив, бледность некрасиво потемнела, оскалился, возбужденно прорычав обозленной Нацухи в настороженно поддергивающееся ухо: - Может, вспомним былые деньки? От услышанного в глазах Нацухи забушевала тьма прошлого, и все кошмары излились наружу дьявольским свечением. Как и тогда он смотрит на неё сверху, а она в самом низу, возле ног. Растрепанная жалкая, как необработанная овечья шерсть. С потухшими глазами и разбитым лицом. Юката изорвана в самых сокровенных местах, и того произошедшего позора не скрыть до самой смерти. А неподалёку, совсем рядышком, сидела обмякшая сестра, наблюдавшая за этим от начала и до самого конца. У обоих зеленные глаза, похожие как у близнецов. У первой они давно затухли, а у младшей сверкали чем-то неизвестным, возможно, издали напоминавшие то сумасшествие что разгорячено, освещало точку зрения настоящей Нацухи. Стройный демон с косичками и кошачьими ушами стоял сзади младшей, с садисткой гримасой тянул за пышные русые волосы, не давая ей опустить голову, чтоб продолжала наблюдать, за этим не спуская очей. Только один король невозмутим. Знаменитый Злой Король был на своей волне. - Я прекрасно помню нашу первую ночь, - с нажимом прошептал Акура, злорадно усмехнувшись. – Тогда ты была поменьше, да и смотреть у тебя, грубо говоря, было не на что. А сейчас ты прямо таки расцвела Ит… - Это больше не моё имя! – взревела женщина, отступая к стене. – А ты вообще не имеешь права произносить его вслух! Грязное животное! - О-о-о! Так ты не только похорошела, но молчать разучилась. Великолепно! - От прежней меня ничего не осталось. Я больше не та заика не осмелившаяся дать сдачи! – гнев Нацухи растущий в груди уже проклевывал скорлупу, как вылупляющейся цыплёнок. - Ну давай! Посмотрим, как ты поступишь, когда я сделаю так. Времени Нацухи хватило лишь слабый крик. Весь мир быстро прокрутился в её кругозоре, не говоря о режущей боли в области лопаток, стукнутых со всей дури о стенку. Акура-оу больно ухватил даму за запястье и, навалившись всем телом, прижал к тупику. Всё опять идёт кругом. Всё, оказалось слишком знакомо: раскаленный торс, сжавший тонкий стан под едва ощутимой тканью. Нежная грудь слышит перевозбужденное сердце, ощущает толчки вен и сосудов под горячей кожей, не скрываемой одежкой. Раскинутые в стороны руки как их обладательница, кольцом обхватаны и прижаты до посинения, уже не способные ускользнуть. У Нацухи от недоумения и всего забегали глаза. Закусив губы, направив давление на плечи, она попыталась отпихнуть его коленом не прекращая вопить, и кидаться угрозами. Нацухи беспомощно коситься на Томоэ, и не сдержала надрывного стона от неприятного касания тёмных губ, бесстыдно вгрызшихся в открытую шею. Загнанная в угол стала безвольной под ним, опять, как будучи совсем молоденькой девушкой… не сумевшей дать отпор. Рыдая и истошно крича, принимая в себя. Урок был ясен. Ей не суждено бороться на этой арене. Запасная - вот участь уготовленная судьбой. Жизнь дала понять, насколько здесь жестоко и ужасно. Вот оно, скоро сломается. Погрузиться в тягучие наслаждение, а позже беспросветное отчаянье. Внезапно, раздался легкий глухой хлопок за затылком Акуры, и нечто круглое и плотное упало, скороспешно покатившись к ножке стола. Маленький мячик с разноцветными квадратиками. - Не трогай, - едва слышно прошептал низкий голос. Уж очень незаметная миниатюрная фигурка, в просторном кимоно с парящими облаками. Миленький, затянутый болтающийся хвостик. Слабые ножки, на удивление отважно вступающие вперед. – Не трогай мою маму! Душа Нацухи сжалась в ком, внутренности похолодели, а кости покрылись чем-то мокрым и зябким. Руки не так чувствовались, но она из последних сил билась всем телом пытаясь выбраться, потому что Акура-оу оглянулся назад. Перестал мучить её шею, грубое цоканье в зубах, развернул растрепанную голову назад. Тот, кто был позади широких плеч ему не соперник, но разве это важно? На минуту Нацухи поняла: он шокирован. Хватка заметно ослабла, ведь не ожидал. Ребенок. Маленькая девочка. Дрожала на птичьих стопах как новорожденный ягненок, плакала и смотрела на демона, сияющими огромными глазами не отступая под его насмешливым напором. - Это ещё что за малявка? – совершенно непонимающе возмутился Злой Король. Девочка стиснула зубы, прытко подбежала к столу, ухватилась за мячик и даже не прицелившись швырнула игрушку, чётко попав, высокому ёкаю прямо по носу. - Я не малявка! – резко ответила малышка, намертво вцепившись взглядом в Акуру потиравшим ушибленное место. – Меня зовут Чиба! И отстать уже от моей мамы, рогатый козёл!