— В этом году много девок, — говорил шатен, облизывая пальцы.
— Не спорю, улов лучше, чем обычно, — согласился с ним блондин. — За месяц у меня шесть! Не верится даже!
Но вот к ним подошёл весьма красивый пепельноволосый парень.
— Ха! Слабак! У меня четырнадцать, — с некой гордыней произнес парень.
— Пятнадцать! — присоединился шатен.
— Парни, парни, — угомонил их красноволосый. — Сколько бы вы не старались, вам никогда не догнать Гильсберта! Не зря он вожак нашей стаи.
Все замолчали, и вправду стоит посмотреть на этого парня: вокруг него всегда уйма девушек, а там ещё десять подходят. Никто не мог сказать, что Гильс не хорош собой. Красив, не то слово!
Через какое-то время их разговор перешел на то, что они однажды обойдут Гильсберта и станут новыми вожаками, на этом у них появился повод поссориться. Каждый пытался перекричать друг друга, говоря, что он достоин стать новым вожаком, и можно было думать, что ссора будет длиться вечно, пока девять из десяти резко не замолкли.
— Поняли, что я буду следующим вожаком? — говорил с поднятым носом пепельноволосый. — Я одолею этого Гильса и займу своё законное место!
Все знали, что Арман вечно соперничает с Гильсом, но и не могли отказать себе в удовольствии понаблюдать за их спором. Поэтому все затаились в ожидании.
— О-о-о-о, ты в этом так уверен, Арман? — послышался сзади нахальный голос.
С раздражением Арман повернулся к своему вечному врагу и вожаку их стаи – Гильсберту Муранову. Как он его сейчас ненавидел, ему хотелось сжечь его тут на месте при свидетелях, что б все узнали кто тут главный. Это он Арман.
— Я это точно знаю, и когда-нибудь это случится, — злобно сказал Арман и нервно пошевелил хвостом. — Ты будешь валяться у моих ног, моля о пощаде.
— Когда же ты поймешь, что твои мечты, лишь фантазии… — в голосе Гильса послышался холод и власть.
Арман решил с ним дальше не спорить, ведь наберется хлопот и выгонят еще из стаи, а ему это надо? Если выгонят из стаи, ему конец. Гильс победно улыбнулся, ещё раз утверждаясь, что сильнее его нет никого на свете. Он прошёл через парней и уже хотел сразу пойти в своё логово, но его окликнули парни.
— Как охота, Гильс? Много девушек к тебе пришли?
— Тошнит уже… — в его голосе послышалось раздражение и тошнота.
Его стая была в недоумение, о чем это он? Каждый волк был бы рад, если бы у них была сила и власть над всеми, как у Гильса. Нет, ему нравилось это, но его уже тошнит от таких девушек, которые бегут к нему, зная, что уже могут не вернуться к обычной жизни, которые летят на его красоту, силу и жизнь, долгую-долгую жизнь. А его тошнит! Сколько этих красных шапочек он уже погубил, и все знают это, но им ничего, когда перед их взорами встает он.
Он пришел в свое логово и упал на весьма твердую кровать. Посмотрев на потолок, он вспомнил детство, в котором ему было хорошо. Но сейчас в его душе была буря негативных эмоций, поскольку сейчас все одно и то же. Все девушки, как куклы. Нет живой и дерзкой персоны. Ему хотелось нового, почувствовать себя в роли жертвы. Хотелось необычного, возможно любви… Но стоит ли кого-то любить? Может оставить все как есть, ничего не меняя? Ведь он уже и так пострадал из-за любви, с восьми лет остаться без матери из-за отца, который использовал ее для того, чтобы родить наследника, которому можно было б передать власть стаей. Но он не учел одно — Гильс не собирается занять место своего отца, а собирается завоевать его, одолев в бою, тем самым унизить отца перед всеми и отомстить за мать.
— Осталось ещё два года, мама… Он заплатит за то, что сделал с тобой… — и он прикрыл глаза, надеясь увидеть что-то греющее его сердце. Воспоминание, нежные и теплые слова матери, которые греют душу, ее теплые прикосновения. Он вспоминал и невольно улыбнулся.
Открыв глаза, Гильс посмотрел в окно. Еще не поздно для вечернего пробега по лесу. И, надев на себя кожанку, он вышел из комнаты. Он ожидал, что вся его стая сейчас видит десятый сон, но так же ждал хвост. За время их знакомство стая придумала интересную и очень полезную для них систему, а точнее Арман. За Гильсом бегает множество девушек, стоит только его заметить, как они уже целой толпой бегут к парню. Но Гильс один, а молодых девушек много, вот и пришло в голову Арману отбирать жертву у своего соперника, но конечно было не легко. Арман, конечно, был парнем не последнего сорта, но вожаку прилично уступал. В какой-то мере Гильс был этим раздражен, но в тоже время был благодарен Арману за то, что его меньше достают.
Но стоило повернуть в прихожую, как раздалось:
— Ну и куда это мы намылились? — прозвучал родной голос старшего брата, Алекса.
Гильс уважал только его, несмотря, что у них разные матери, но один отец. Они с детства хорошо общаются. Да, бывают перепалки, но как без драк парням? Парни не любили отца, но подчинялись. Они знали, что он сделал с их матерями. Убил и не дал нормально пообщаться. Убил сам, а строит из себя благородного отца, который любит, который любит своих детей. После этого парни почти и не общаются с ним, но состоят в стае.
— На ночную охоту? — решил продолжить брат.
— Скорее на ночную прогулку, — отстраненно ответил Гильс.
— Хорошо, только с Арманом не встречайся, — крикнул напоследок Алекс прежде, чем Гильс вышел.
Парень остановился.
— Знаешь? — спросил в неком шоке. Нет, конечно, его это не задело, но было интересно кто же рассказывает всем о его «подвигах».
— Да. И прошу не сталкиваться с ним. Скоро все наладится, только подожди еще чуть-чуть, еще две луны и вы там разберетесь.
— А разница в чем? — изогнул бровь младший.
— Там хотя бы будут свидетели. К тому же. Только так и проходит честный бой. Проигравший принимает поражение, а победитель забирает то, что хочет у проигравшего. Ты это все знаешь, так что не делай ошибок.
— И что это я могу потребовать у этого Армана? У меня и так все есть, — с этой самодовольной улыбкой он вышел из дома.
Нет, конечно в глубине души он ему завидовал. У него меньше девушек, больше пространства. Гильс вышел на тропинку и вспомнил законы стаи. Стать вожаком мог лишь тот, кто сильнее и мудрее всех. Все должны уважать победителя, несмотря на его личность. Также победитель забирает у проигравшего то, что захочет, а проигравший не может сопротивляться. Если выгоняют из стаи, не имеешь права противиться, но так же никакая другая стая тебя не примет. Еще есть право выбора стаи, хочешь оставайся, хочешь иди на все четыре стороны.
Право выбирать вожака имеет лишь Темнейший. Он выше самого вожака, никто не имеет права осквернять его, так как получить карму. Все бояться бросить ему вызов, ведь это тоже самое, как подписать предсмертный приговор, но если кто-то и осмелится это сделать станет самим Темнейшим. В данный момент Темнейшим является отец Гильса и Алекса. Гильс рассчитывает победить Армана в борьбе за вожатого и после этого вызвать отца на битву. Парень уверен, что одолеет своего отца, унизив его перед всеми и займет свое место.
Прогулка в полном одиночестве давала ему полную свободу от обязанностей от своей стаи. Сначала он просто гулял по лесу, но в скором времени он упал на свежую траву и просто дышал свежим ночным воздухом. Прикрыв глаза, Гильс вспомнил, что так же лежал на траве рядом с мамой, и они вместе придумывали новые созвездия, которые видят только они. И вот только он начал набирать обороты воспоминания, как все это прервало чье-то пение. Парень из-за трудного дня сначала был раздражен так, что хотелось кинуть веткой в того, кто посмел прервать его одиночество. Песня становилась все громче и громче. Не удержавшись, Гильс поднялся с места и прислушался.
На исходе дня
Нет сил уже держаться.
Подойди и не пугай меня.
Парень решил посмотреть на владелицу этого красивого пения. По голосу было ясно, что это была девушка. Но что тут делает девушка? В такое время, да еще на этой территории? Она ищет смерти? У Гильса был некий шок, но интерес тоже давал знать, поэтому тихо и незаметно он пришел на то место, где пела она…
Раненая птица мечтает вновь летать,
Из всех цветов ей снится только алый опять.
Я затыкаю уши, верь,
Чтоб не услышать стуки в дверь.
Ты ли пришел сейчас за мной?
Или же тот, другой?
И он увидел силуэт девушки, которая сидела на поляне и собирала цветы. Первое что ему бросилось в глаза ее шапка. Обычно все девушки носят красные шапки, для привлечения внимания. А эта была совсем незаметна и необычна. Черная. В голове пронеслось: «Хотели что-то новое? Примите и подпишитесь.» Если б не его великолепный слух, то он бы и вообще не наткнулся на нее. А голос девушки продолжал напевать песню.
На губах
Смерти вкус и страх.
У меня давно
Судьба течет по венам,
Может, это все без слов и есть любовь?
Таять мне дано
Лишь в этом мире бренном.
Не пугай, а поцелуй меня вновь и вновь.
Странно? Ну и пусть,
Я губ желаю вкус.
Мы не способны видеть сияние чувств.
Если обнимемся с тобой,
В ранах затихнет сразу боль,
Нежным дыханьем поделюсь,
Губами с тобой сольюсь.
На губах
Смерти вкус и страх.
В странных чувствах я
Пытаюсь разобраться.
В пальцах дрожь… И сердца стук ответит… «Нет!»
На исходе дня
Нет сил уже держаться.
Поцелуй и не пугай меня,
Жизнь моя, мой свет!
Ощущений мрак, эмоций твердь,
Как будто поцелуй подарила смерть….
На губах
Смерти вкус и страх.
У меня давно
Судьба течет по венам,
Может, это все без слов и есть любовь?
Таять мне дано
Лишь в этом мире бренном.
Не пугай, ведь леденеет кровь.
Поцелуй хочу узнать на вкус вновь и вновь.
Дослушав ее песню, Гильс захотел увидеть владелицу этого прекрасного голоса, но из-за раздумий он оступился, наступил на ветку, тем самым выдав себя. «Черная шапочка» услышала хруст ветки и, не замедляясь, обернулась на источник звука.
На вид пятнадцатилетняя девушка, с бледной кожей, и лицо было миловидным, с высокими скулами, большими серыми глазами и аккуратным подбородком, а волосы… Ее волосы были темными и идеально прямыми, длиной ниже лопаток, а их цвет… На ярком солнце они отливали зеленым, синим и фиолетовым.
Гильс сделал к ней шаг навстречу, ожидая, что она пойдет к нему, как это делают все. Но все пошло не так, как он думал, она стала отступать назад и, отвернувшись от него, стала убегать, что есть в силах. Парень не заметил, как он уже бежал за ней, но с помощью своих сил догнал ее и притянул к себе.
— Эй, куда ты, — только хотел начать разговор, как получил пощечину.
— Не трогай меня! — и он почувствовал, как его что-то оттолкнула в сторону. Он в шоке поднял на нее глаза, держа в руках ткань её плаща, но как только она снова стала убегать, на его лице появилась азартная улыбка.
Он встал и ринулся за ней. Это то чего ему не хватало! Настоящая охота! Погоня за жертвой. Да еще за такой!
— Что за… — и только сейчас он увидел, что она будто растворилась в воздухе. — Она смогла убежать… П… Пх… Аха-ха-ха-ха-ха! — он стал смеяться, не зная от чего.
Какие у нее волосы, раздери гоблин! А глаза какие – немного грустные, отстраненные. Лицо – красивое или нет? Трудно даже сказать, но оно какое-то притягательное, не отвести взгляда. Эх, девочка… Не здесь твое место, ты как птица с подрезанными крыльями. Сколько ей – только что стукнуло пятнадцать или скоро уже шестнадцать?.. Гильс поймал себя на мысли, что хочет схватить ее на руки, закружить по лесу так, чтобы слетели ее сапоги… Неужели зацепило? Зацепило его, Гильса Муранова, да так, что он уже мысленно раздирает на куски всех возможных соперников?
Ты попадешься в паучью сеть, любимая муха, это лишь вопрос времени…
