***
— Вот оно как значит… — с какой-то разочарованностью сказал Бог, выдохнув. — Ят… Ябоку, — чуть было не так он обратился к темноволосому, но тот его перебил. — Называй меня как хочешь. — Хорошо. Ято, могу я попросить тебя кое о чем? — спросил мальчик. Был бы это его Бог, он бы не стал церемониться, а сразу бы выложил всё, что хотел и не в самой вежливой форме. Но Юкине понял, что теперь это был не «Бог в спортивках», и хотя раньше он обращался к нему, как хотелось, то сейчас, когда хотел попросить его о просьбе, почему-то перешёл на более вежливый тон. — Спрашивай. — сухо, как и раньше, ответил голубоглазый. Светловолосый прикусил нижнюю губу и нервно сжал края куртки, что не утаилось от Бога. — М… можешь… — выдохнул подросток. «Что такого он хочет попросить, если ему так тяжело это сказать?» — подумал Ябоку. — Можешь пойти со мной до храма Кофуку… — сказав это, он вдруг покраснел и опустил голову, чтобы не встречаться взглядом с Богом. Его беспокоило кое-что, помимо темноты. Было уже достаточно темно, однако Хиёри так и не появлялась дома, и родителей её тоже не было. Помнится, она рассказывала, что они планировали навестить бабушку и, возможно, остаться у неё погостить. Юкине надеялся, что это именно так, иначе кто может знать, что случится, если она вновь увидит их? Брюнет обернулся и посмотрел на мальчишку, удивлённо изогнув бровь. — Темноты боишься? — спросил Бог. Откуда ему было знать об этом? На поставленный вопрос, мальчик лишь недовольно фыркнул и отвернулся от хозяина, снова стараясь скрыться от проницательного взгляда. Такая реакция позабавила голубоглазого, и уголки его губ поползли вверх. — Ладно, пойдём. Уже поздно, и дел у меня никаких не намечается. — снисходительно вздохнул темноволосый и чуть позже добавил, — И да, не забудь всё вернуть по местам, буду ждать тебя на улице. — сказав это, он вышел при помощи окна, именно так он и попал сюда изначально. «Всё-таки было что-то схожее между Ято и Ябоку…» — думал подросток.***
Он волновался, юношу в очках всего трясло, в голове всплывали образы его Госпожи, которая узнала о его предательстве. И её реакция за эту новость была неожиданной. Она не изгнала его, она не накричала на него и не уничтожила, даже не забрала его имени, а просто молча смотрела на него своими стеклянными глазами, мертвыми глазами. Дыхание парня учащалось с каждой минутой, он сильно вспотел, его руки дрожали, но он вновь продолжил свой путь, мысленно твердя себе: «Найти Ято, нужно найти Ято! Убить мага, уничтожить его и Нору, нужно уничтожить его, ради моей Госпожи!» Было ясно одно — юноша был одержим убийством мага, ещё никогда за столь долгое время его «жизни» орудием с ним не случалось ничего подобного, хотя он и раньше старался сделать всё, чтобы защитить свою хозяйку, чтобы с гордостью носить имя, данное ему. Спустя какое-то время его состояние восстановилось, сердце вновь стало биться, как прежде, а руки больше не тряслись. И только сейчас он заметил, что зашёл невесть куда, так ещё и в тёмное время суток. Улочка, или будет лучше назвать это закоулок, где находился юноша, совсем не освещался, поэтому ему с его зрением было непросто понять даже то, в какую сторону двигаться, чтобы выбраться на более освещённый переулок и желательно оживленный. Но совершить это ему не дал один объект. Точнее человек, это была девочка в белых одеяниях — Нора, как позже понял шатен. Ему следовало бы сразу ускорить шаг или даже побежать куда глаза глядят, как только увидел девочку. Когда Казума понял, кто был перед ним, то было уже поздно. Он услышал шаги позади себя и, когда повернулся, увидел мага, не раненого, как тогда, а вполне себе здорового. Его лицо почти ничего не выражало, кроме улыбки, злорадной улыбки, какая была на его лице почти что всегда. — Что забыл священный сосуд Бишамон, точнее её предатель, — уточнил Фуджисаки, зная, что юноша сильно тревожится о своём поступке, — в столь безлюдном месте, да и ещё из без хозяина, то есть без хозяев? — тихим, насмешливым тоном добавил тот, уделяя внимание на то, что Казума теперь Нора. Довести орудие до состояния, в котором он не сможет провести и грань — один из приёмов мага. Сейчас обычная темнота не поможет, как в случае с Юки, но маг уверен, что он нашёл слабое место шатена и будет бить прямо по нему, чтобы не оставить юноше ни единого шанса на спасение. Хотя этого шанса, как такового и не было. Фуджисаки удивлялся, как мог такой рассудительный, предусмотрительный шинки в одиночку забрести в подобное место. В прочем-то и не от него зависело то, куда он придёт, ведь он, одержимый убийством мага, вместо того, чтобы найти Ято, вновь пошёл на след Норы, но в своём состоянии не понял этого. «Он сам пришёл на верную гибель, и вот сейчас он это поймёт. Нужно только его подтолкнуть.» — думал маг. Фуджисаки проницательным взглядом прошёлся по парню в очках, а затем перевёл взгляд на Мизучи, мысленно давая указания, что нужно делать и в какой момент. — А знаешь, почему ты пришёл именно сюда? — сказал маг и направил указательный палец на свою шинки. Казума обернулся, и в этот момент Мизучи показала красную метку, которая осталась после ловушки юноши, устроенной в Такамагахаре. Тут его наконец осенило, что он сам попался в ловушку, только вот, в отличии от мага, ему не удастся сбежать как ни в чём не бывало. Перед его глазами был страх, но страх не за свою никчемную жизнь, как тот её нередко называл, а за то, что он не сможет уничтожить мага, который имеет большие планы на многих известных богов и на сами Небеса. Кто теперь сразится с магом? Ведь больше почти никто и не знает о его настоящей сущности, о его намерениях, даже сам Казума знал немного, но по словам Ято, это что-то поистине ужасное… Он заметил тень, нависающую над ним, но слишком поздно, чтобы уклониться и попытаться защититься… Всё, что слышал Казума в последние секунды своей жизни, это то, как Фиджисаки призвал Нору и шепнул: — Мишень устранена…