Меня тут не ждали? Вам же хуже.

*** Жизнь вернулась в привычное русло. Словно и не было моего безумного путешествия в прошлое и тех страшных и тягучих минут в одиночестве. Снова я был счастлив и беспечен, радуясь каждому дню. Рассвет в башне, занятия по познанию себя и мира, чтение талмудов из списка Луакцоля, после обеда – тренировки в зале и репетиции с парнями на льду. Пусть я практически отстранился от постановки, передав бразды правления Илаху, но он всё же настоял, что без меня – никуда, и взгляд со стороны им просто необходим. Илах... Илах, друг мой сердешный, уже практически женатый и замужний человек. Приходили к нам родители невест, дабы познакомиться со старшими рода. Да, приходили. Без девиц, одни приходили. На нас посмотрели, мы на них полюбовались. Надо ли говорить, что знакомство с драконами их "несколько" ошеломило? Ведь Илах, да и Ваерраш, честная душа, представлялись всем просто как Илах и Ваерраш из клана Жеарси, а кто такие Жеарси и с чем их едят – поди разбери, до их славного городка новости из столицы пока не дошли, да и не интересны простым обывателям дела светлейших и прочих высокожоповажных особ. А они – именно что люди простые, мастеровые. Одни по кости режут, да так, что просто кружева филигранные из-под их резцов выходят, женщины больше по украшениям специализируются, мужчины – всякие декоративные штучки-финтифлюшки для фасада. А другие – по коже мастера. Только не одежду шьют, а обувь и прочую галантерею: перчатки, пояса и тому подобное. В общем, не готовы оказались к тому, что женихи для знакомства со своим кланом за ними по воздуху прибудут. Вернее, один жоних на другом. В первый-то раз оба как приличные люди на кораблике приплыли. Вернее, они, конспираторы хреновы, дабы время не терять, всё же не один день плыть, летели, и лишь у берега сели на палубу одного из кораблей наших знакомых, что курсировали между островом и берегом. Ну и, вместе со всеми, на берег сошли. Как не готовы оказались к тому, что будущие родственники не на большой земле живут, а на островах. Уж не знаю, отчего так решили. Может, оттого, что Илах таскался к девицам каждую свободную минутку? Так он повадился мужиков, Ркатиуша и Ницаетля, просить, чтобы те его с собой брали, а те частенько на берег летали, и по делам, и так, поразвлечься. Лететь-то всего-ничего, по их меркам, всего-то полчаса. Однако, несмотря на столь внезапное открытие сути одного из женихов, родители невест не ударили в грязь лицом, быстро себя в руки взяли. И за полчаса перелета на Жеарси уже вполне освоились. Степенно спустились по подставленному Ваеррашем крылу, правда, помощь Илаха великодушно приняли, вежливо со всеми поздоровались. Илах представил нас. Всех четверых. И особо Шана выделил, как отца Ваерраша. То есть, так и сказал, мол, знакомьтесь, уважаемый Ванхурр Жеарси, "в девичестве" цха Шорр. И его мужья. Рилайс, который хейлар. Из славного рода ллеш Наивер, сын герцога Митольского. Ниэл, я то бишь, тарикаци. Талантище, красава и просто умничка. И несравненный Льиор, райцес. Вот тут-то одна из родительниц и упала. Прямехонько в обморок. Хвала небесам, бдительный Ваерраш её на руки подхватил, Илаха обшипел, тут и Рилайс подоспел со своими ладошками животворящими. А Льиор, душа наивная, еще спрашивает, а чего это она раньше времени полежать решила. Мол, ежели устала, так пусть отдохнет, у откоса чудесная беседка имеется, там вид просто замечательный открывается, а если поплохело оттого, что её сынуля неаккуратно вез и всячески тряс в воздухе, так пущай она только скажет, он живо неучу по голове неразумной настучит. Остаться серьёзным и не засмеяться после такого заявления было просто невозможно. В общем, спасли и женщину, и ситуацию. После этого градус серьезности и торжественности упал практически до нуля, в смысле – вдребезги. К тому же не в привычках Шана пальцы веером гнуть и строить из себя царя горы. И через несколько минут мы общались, как старые знакомые. Да, все у Илюшеньки нашего теперь, как в песне. Это которая "Если б я был султан". Ага, как раз три тёщи в тему оказались. Потому как у одной девицы отец тоже охочий до женского полу оказался, и жены у него – две. Хорошо, Рилайс не растерялся, поддержал меня под локоток. Ну а я понял, отчего так многозначительно ухмылялся Ваерраш, когда рассказывал нам о знакомстве с родителями и сватовстве. Зато у другой невесты – всё, как у людей, в смысле, родители в одном экземпляре. Но по-любому, родственников у нас теперь – море разливанное. В общем, приняли гостей дорогих честь по чести, хорошо посидели, погудели как следует. Шушула, золотые руки, вместе с Ермишь расстарались на славу, стол шикарный организовали, прям как на свадьбу. Хотя, по сути, это и была репетиция свадьбы. Мы их уговорили на ночь остаться, мужики охотой соблазнились, женщин увела Ермишь, о своем, о девичьем пошептаться. А потом под звездным небом мы жгли костры, жарили мясо, пили вино и вели задушевные беседы. Ваерраш, умничка такой, еще и фейерверки устроил. А с утра, после завтрака, Ваерраш снова уважил будущих родственников, на крыло их принял, до дома довез. Свадьбу договорились сыграть в конце лета, чтобы успеть до того срока дом молодым выстроить, недалеко от нашего, чтобы в гости близко ходить было. И про пожелания Соахши я рассказал, парни согласились, что непременно в самом скором времени все вместе сходят в Храм. Правда, я не сказал, что она только Илаха ждала. Ну да ничего, пусть познакомятся. А то ведь с неё станется на свадьбу явиться. Так что пусть заранее своё любопытство удовлетворит. А то, боюсь, не все спокойно вынесут запанибратскую манеру общения этой божественной хулиганки. Побывал у нас и Луакцоль. Ну а как не побывать? Обязательно надо в гости наведаться. Особенно когда драгоценный ученичок такие фортеля выкидывает. Прочуял, эксперт такой, чуйка у него, панимаишь... Так что не просто пришёл – прибежал, аж пятки дымились. А нас и нетути. Мы трахаться изволим. И недоступны, на наше счастье. Но мой упертый Наставник не успокоился, нет, он решил дождаться, пока мы соизволим "удовлетворить свои низменные потребности" и вернуться к пристойному обществу. И лично всё высказать. И ведь ждал же! Несколько дней ждал! Но нет, чтобы успокоиться, охолонуть, нет. Луакцоль, зараза такая, медленно закипал. И за те три несчастных дня, что мы наслаждались обществом друг друга, дошел до кондиции. Это когда гейзер, дойдя то нужного градуса, взрывается. Вот так и тут. Весело было. У меня тоже прям как в анекдоте получилось. Это который "Что сказал отец, когда про разбитую машину узнал? Тебе с матом или без? Конечно же без, мы люди воспитанные! Молчал отец. Полчаса молчал." Вот и Луакцоль тоже... Только он не молчал. Мама мия, как он орал! Как орал! У меня аж полдня потом в ушах звенело! И, прошу заметить, ни единого матерного словечка. Исключительно литературными оборотами меня крыл. Опыт не пропьешь, что и говорить. Всё же две тыщи лет небо коптить – это какой словарный запас можно накопить! Силен, драконище. И это он выдал до того, как я ему про Пашку рассказал. Что было после, о том я стыдливо умолчу. В общем, будем считать, что обошлись малой кровью. Через час он выдохся, через два я смог ноги от пола отклеить под ехидные комментарии любимого наставника, через четыре он наконец-то свалил. Я перекрестился пяткой и выдохнул. Но расслабляться, увы, времени мне не оставили. Луакцоль надавал тонну заданий, чтоб ни минутки свободной не было, и обещался чаще приходить. И ведь не обманул. Повадился через день мотаться. Придет, зыркнет, допрос устроит по пройденному... Но я стараюсь, честно стараюсь. Да и нравится мне учиться. Наконец-то стал понимать, что делаю, что учу, зачем мне всё это надо будет. Так что во всём польза есть. К тому же Луакцоль, при всей своей требовательности, вовсе не поставил целью замучить меня учебой. Разумно план составил, чтобы я всё успевал, в том числе и танцевать, и с парнями заниматься. За что я ему премного благодарен. А ещё Шан с Льиором сходили-таки на последний Бал Весенних встреч. Пафосное мероприятие, официоз изо всех щелей прёт, все тщатся затмить друг друга блеском камней и украшений, искусно обмениваются шпильками и лестью – красотень, да и только. Я, наверное, та еще язва, и не могу спокойно говорить о вещах, которые мне не нравятся, но ежели по чесноку – то мероприятие было действительно солидное. На нем подводят итоги работы за зиму, закрепляют договоренности, договариваются о будущих проектах, в том числе и браках детей. Ну и танцуют, куда же без этого. Так что Льиора мы готовили основательно. И пусть это не первый его бал, в Ниассоваше нам не давали их пропускать, но всё равно ответственность тяжким грузом давила на плечи. Ведь надо было показать, что муж достопочтенного Ванхурра – не легкомысленный мальчик, а райцес, самое загадочное и непредсказуемое существо на всей Вессе. А это значит, что клан Жеарси не так прост, как могло бы показаться некоторым любопытствующим особам. Льиор внимательно выслушал душераздирающий поучительный монолог Рилайса, нашего поборника чести и морали, проникся и торжественно пообещал показать всем класс. На что Рилайс страдальчески заломил брови и обшипел меня, мол, всё мое тлетворное влияние, чему, негодяй, только наивного райцеса учу! Пришлось повиниться и строго-настрого Льиору наказать не шалить. Или же, по возможности, шалить так, чтобы нам не слишком большой счет выставили. Шан тут же припомнил, что "райцес равно стихийное бедствие". Бедный Рилайс его чуть не отлупил, битых четверть часа гонялся за ним, приговаривая, что ежели ему кто в Столице осточертел до такого, что готов райцеса на него напустить, так пусть выкусит, он, Рилайс, не даст Льиора обижать, и пусть любимый муж не жопится, а сам с недругами разбирается. Как обычно, закончилось все хорошо. Оттраханный Рилайс вообще милейшее создание. Даже пообещал глаза закрыть, когда Льиор ненароком кого-нибудь задавит. Но как по мне, он вообще зря психовал. Льиор подошел к делу ответственно, как следует нарядился под бдительным оком кошака, рожки отполировал, волосы в драконью косу уложил, он ещё хотел стальными шипами украсить, чтоб прям как гребень дракона получился, так Рилайс не дал, зараза. Но и так наш обожаемый муж был великолепен: в белоснежном камзоле и шитых золотом брючках – красава, звезда, умница! Шан, чертяка, тоже принарядился, только густо-синие, в черноту, цвета выбрал, и шитье темного серебра. И смотрелись рядом как день и ночь, строгие и прекрасные, далекие и неприступные. Я едва смог их таких от себя отпустить, насилу уговорили меня, что потом дадут непременно раздеть. Но возвращаясь к нашим баранам. К балу, вернее. «Гроза и ужас всея Вессы снисходительно взирает на смертных, трепещущих от близости с небожителем». Вот это я кратенько пересказал, что происходило на балу. И, что самое главное, ни на йоту не соврал. Боги, как же я сожалел, что не мог воочию это увидеть! Но пришлось довольствоваться рассказом. О том, что Шан прибудет с мужем, было известно. Разве что дракон наш, интриган чертов, не уведомил никого, даже отца, с кем соизволит явиться. И отчего-то все, в том числе и Мортах, посчитали, что он приедет с Рилайсом, как было ранее. И когда распорядитель объявил о прибытии Ванхурра и Льиора Жеарси, все ошеломленно замерли, провожая их тревожными взглядами. А они, не обращая ни на кого внимания, степенно и величаво прошествовали к хозяину Бала, достопочтенному Хрештракету, одному из Старейшин, дали же ему любящие родители имечко, раскланялись, Шан на правах старшего преподнес традиционный дар, шкатулку с золотыми монетами, символизирующий ежегодную плату, и чинно-благородно пошли курсировать по залу. Их появление вызвало целый шквал шепотков и переглядываний. Еще бы! Эка невидаль! Загадочный райцес в светском обществе! Как вести себя? Что говорить? Это же похлеще мартышки с гранатой! А ну как психанет на косой взгляд и спалит к демонам? А может, наоборот, облагодетельствовать решит всесильный райцес? Мне, признаюсь, было не очень приятно такое слушать, хотя в пересказе Шана все их приключения выглядели шуткой. Но осадочек остался. Да, согласен, никто про райцесов толком ничего не знает. Но они же не дикие аборигены, в конце-то концов! И Льиор наш, пусть не знал толком мира, всему очень быстро научился, к тому же никогда никому не желал зла, а во всяческие переделки попадал исключительно в силу повышенной любознательности и детской доверчивости. Но я зря переживал. Наш Льиор был на высоте. Даже не так. Он был неприступен, как ледяные пики горных хребтов! И чем весьма и весьма поразил высокое собрание. Впрочем, их внимание выразилось не только в выражении всяческого почтения. Нашлись некоторые особи, уж не знаю, от великой храбрости или по отчаянной глупости, решившие приударить за неприступным красавчиком-райцесом! И это при том, что Шан стоял буквально у него за спиной! В общем, всё, как всегда, глупость отдельных особей порой не имеет границ. Самое главное – что Льиору понравилось. Нет, не повышенное внимание, у него, наверное, врожденный иммунитет против подобного. Натанцевался вволю красавец мой, душеньку отвел! И с Мортахом, и с женой его, и с супругой хозяина бала, ну и с Шаном, конечно же! Дома-то всё не так, а вот чтобы на балу, да с любимым мужем, да покрасоваться, да натанцеваться! В общем, не зря сходили. Очень продуктивно, так сказать. Я же по большей части сидел на Островах, разве что встречался с Мензаном по поводу завершающегося ремонта. Все подготовительные работы к концу весны были завершены и он планировал открытие аккурат за неделю до празднования Дня Солнца, чтобы привлечь к детищу побольше внимания ну и, естественно, не упустить возможности заработать на массовом наплыве гостей в Столицу. С названием тоже определились. «Король и Шут». Солидно и важно. И запоминается. И, да, я предложил. С полного на то одобрения Мастера Лаверка. Потому как, так и не получилось у них придумать устраивающий всех и запоминающийся вариант, всё по большей части варианты были типа «Звенящих ручьев» и «Сияющих рассветов». И Мензан, смущенно краснея, попросил что-нибудь придумать. Ну, я и придумал. Выдал им список на два листа. Мастер выбрал. У вессар нет такого вида государственных образований, как королевства, у них две Империи и государства Фернавея, возглавляемые Советами. Как нет и шутов. Вернее, есть всякие барды-клоуны, но называются они, ясен перец, иначе. И в переводе на фернаейский, с учетом их реалий, это звучало бы как «Император и лицедей» или что-то вроде того. Но Мастер Лаверк заявил, что это длинно и не интересно, и в итоге остановился на варианте с Королем, мол, он лучше сразу пояснит всем, что значит название. Я ему сразу честно признался, что у нас так звался музыкальный коллектив, играющий не самую классическую музыку. Мастер же лишь отмахнулся и заявил, что такие подробности ему без надобности, главное, что звучит приятно, и смысл его устраивает. Результатом реконструкции гостиницы я совершенно искренне гордился. Получилось довольно необычно, но вместе с тем стильно, лаконично и красиво. Впрочем, так всё и задумывалось. Само здание, с незначительными переделками фасада, заметно выделялось среди соседей, но смотрелось гармонично, не казалось этаким чуждым элементом, как иногда бывает с новостройками. И внутри всё было сделано на уровне: медь, позолота и темное дерево – это беспроигрышное убойное сочетание. Красиво, мужественно, богато и солидно – вот первое, что мне приходит в голову. И вместе с тем совершенно уютно, тепло по-домашнему, словно у любимой бабушки в деревне. Надо ли рассказывать, в каком восторге пребывал Мензан? Он был готов расцеловать меня, разве что присутствие жениха останавливало. О, да! Мастер Лаверк официально просил руки Мензана, ходил свататься к его семье, так что у них всё серьезно. Со сроками свадьбы они еще не определились, но, скорее всего, в середине лета, когда у Мастера будут небольшие каникулы. Само открытие гостиницы прошло мимо меня, хотя приглашение Мензан торжественно вручил. Но понимая, что народу будет тьма тьмущая, я вынужден был отказаться. Да, да, все по той же причине – Сарзис не есть Ниэл Жеарси. Конспирация, будь она неладна. Я было подумывал рассказать все Мензану, но потом поразмыслил, прикинул хрен к носу, вспомнил и сопоставил все незначительные детали, что я успел узнать за время знакомства с парнем. И оставил всё, как есть. Уж больно ушлый малый этот Мензан. И стопудово из знакомства с любимым мужем сына Советника Мортаха цха Шорр постарается извлечь максимум выгоды. Для себя, естественно. И если ему вдруг покажется, что он сможет привлечь к себе побольше народа завлекательным рассказом о том, кто и как на него работал – можно не сомневаться, он вывесит моё грязное белье на всеобщее обозрение. И пусть знает обо мне всего ничего – так это пустяк! Фантазией гражданин не обделён, из крупиц доступной информации легко соорудит интереснейшую правдивую историю. В общем, мы с мужьями подумали – и решили оставить всё, как есть. Я даже не стал настаивать на немедленном возврате всех вложенных денег. Я же не тварь какая, в конце-то концов. Просто письменно зафиксировали наши с ним прежние договоренности, что часть от прибыли он будет переводить на конкретный счет в течение определенного времени. Договор засвидетельствовали Мастера Лаверк и Таурив, так что я мог спать спокойно, не переживая, что меня обмишулят. Кстати, о Мастере Тауриве! Я, помня о своем обещании, через пару недель после своего эпического воссоединения с семьей отправил ему через Лулутара письмо с приглашением. И еще через неделю Шан самолично проводил его к нам на Острова. Ну, что сказать, хорошо посидели. Сначала мы разговаривали в кабинете дракона. Не оттого, что у нас какие-то особенные секреты, нет, просто все, кому мы доверяем, уже в курсе моих приключений, а прочим нефиг уши греть и сплетни распускать из случайно подслушанного. Так что я всё рассказал, как на духу. Мужик впечатлился, что и говорить. А потом мы все плавно переместились на наш любимый обрывчик и душевно прогудели полночи. Еще он очень интересовался судьбой Шавьеса, нашего счастливого молодожена, всё рвался помогать и защищать, ежели вдруг его протеже кто обидеть посмеет. Я с чистой совестью заверил его, что муж его любит безудержно, холит и на руках носит, и жена с него глаз не сводит, мол идиллия, да и только. Правда, про встречу с семьей Миосаль как-то не рискнул поведать. Тапки-то там ого-го с какой скоростью летали! А с Мастера станется бросить всё и понестись на разборки. Да, дошли до папы-герцога вести о счастливом супружестве дочурки любимой. О чём Раймол, зараза такая, рассказал, ухмыляясь во все зубы. В красках изобразил, можно сказать. Но по порядку. В общем и целом операция под кодовым названием «Порадуем папу прибавлением в семье» прошла почти без жертв, и то лишь оттого, что братья прислушались к Рилайсу и радостные вести папе преподнесли, пригласив на вечернюю охоту, благо и маму сумели убедить не вмешиваться некоторое время. Так что пострадала лишь дальняя часть парка. Ну, и Раймол, вынужденный отдуваться на правах старшего сына. Разрушений могло быть и больше, но бдительные сыновья вовремя подсуетились и вытолкнули вперед любящую жену. Та к вечеру уж успела успокоиться, ну, на сколько можно успокоиться, разбив всё бьющееся в пределах доступности, и «милостиво соблаговолила обсудить с супругом некоторые аспекты внезапной семейной жизни их единственной дочери». Все прочие благоразумно вымелись из парка, зарекшись подглядывать и подслушивать. А с утра веселье продолжилось. Все силы были брошены на поиски блудной дочери, и она, к моему некоторому удивлению, нашлась в пансионе. Хотя я был уверен, что они гостят у кого-то из родственников старшего мужа. Но нет, они там не задержались. Тишиой на правах старшего посчитал, что жена должна закончить образование, да и младшему мужу поучиться не помешает, и посему они всей дружной компанией отправились в пансион. Тишиой договорился о том, что супруга его, в девичестве Миосаль ллеш Наивер, продолжит обучение, но будет проживать отдельно, ежедневно являясь на занятия. Так же он договорился об учебе Шавьеса, чтобы на следующий учебный год он смог выбрать учебное заведение и начать учебу. Возник закономерный вопрос: почему же они так и не связались с родителями жены, не поставили в известность, не пригласили на торжества и тому подобное? А всё просто оказалось. Миосаль, разумная деточка, подумала-подумала и догадалась вдруг, что любящие родители будут совершенно против её брака. И решила повременить со знакомством и визитами. Тишиою наплела, что-де в поместье ремонт и зеркало разбито, а она не знает нового знака вызова домашних и посему связаться с ними пока нет никакой возможности. Письмо, написанное им, самолично «отнесла» на почту, с самым честным видом отчитавшись об отправке. Ректору пансиона тоже наплела-напела с три короба, и в итоге он не стал связываться с герцогом, хотя должен был. Вот так вот одна милая и хорошая, правильная и воспитанная девочка несколько месяцев водила всех за нос, умудрившись утаить от мужей, кто есть её родители. Мужья, чувствуя её нежелание видеться с родней, не настаивали, не желая расстраивать любимую, мол, не к спеху, и так же всё хорошо. Мало ли, поругались, бывает. Будут каникулы – приедут, помирятся. Любящего папу, внезапно явившегося в Пансион, никто не ждал. Но громомолний и разрушений не случилось. Да, свидетелей самого разговора отцов и детей не нашлось, он явно шел за закрытыми дверями, и даже ректор, к кому за информацией по дружбе обратился Раймол, оказался не в курсе, но всё, хвала небесам, прошло пристойно и завершилось благополучно. Раймол лишь сказал, что отец пошумел да успокоился, видимо, нашел Тишиой нужные слова, и Ревракс вернулся задумчивым и тихим, приструнил жену, жаждавшую мести коварным злодеям-аферистам во имя справедливости и для благополучия любимой доченьки, и велел всем не суетиться, мол, супруги дочери его более чем устраивают. Мы на это его заявление лишь переглянулись и хмыкнули. Лично я был более чем уверен, что гражданин герцог малость охренел, сперва от счастья, что и второй его ребенок умудрился связать судьбу с Хранителем, а потом от расстройства, что ему во второй раз обломилось, потому как спорить с любимцем Богов – себе дороже. Как бы то ни было, Миосаль со своими новоприобретенными мужьями отделалась малой кровью. Герцог согласился с тем, что они продолжают обучение, но настоял, чтобы они на первые же каникулы в обязательном порядке явились пред любящие родительские очи. Ежели честно, я бы выпорол эту засранку за излишнюю мнительность, хитрожопость и предусмотрительность. Но, увы, даже поговорить на эту тему с Шавьесом я не мог, хоть и знал теперь, как с ним связаться, Раймол передал Знак к их зеркалу. А всё почему? А всё по потому. Мы не знакомы, получается. И как-то не с руки какому-то Ниэлу Жеарси ему названивать. Я же, конспиратор хренов, так и не открылся ему за всё то время, что мы жили под одной крышей. И сейчас расхлебывал, мучился в безвестности. Рилайс, душа моя, видя мои терзания, пообещал что-нибудь придумать, чтобы пригласить сестру к нам в гости, на короткие летние каникулы, хоть на пару дней, а уж там мы с Пашкой сможем нормально поговорить. Правда, мне придется что-то придумывать в свое оправдание… Ну, ничего, не страшно. Сам лох, вот и красней, признаваясь. Да, мне было стыдно, что я так и не нашел тогда времени открыться ему, сказать, кто я есть. Ведь он же за время наших похождений стал мне почти как младший брат, не знаю, может, оттого, что вытащил тогда его из той жопы, чувствовал себя в какой-то мере обязанным позаботиться о нём... Насрать на всю психологию, ежели по чесноку, не хочу с этим заморачиваться. Но вот тот факт, что должен был ему сказать, и промолчал - это, да, тяготило. А потом всё так резко и внезапно изменилось, буквально за мгновение, и стало совершенно не до разговоров, всё его внимание заняли супруги. И после, когда он после Храма с семьей приходил, тоже можно было поговорить. Мы, в общем-то, и поговорили. Но не о том. Уж слишком он был на эмоциях, буквально цвел и пах, как майская роза, мне аж завидно стало, по-хорошему. Ведь я помнил свои первые дни замужества. Настороженность, недоверие. Ну и страх, признаемся честно. И если бы не Рилайс - то не было бы сейчас у нас таких отношений, того доверия и взаимопонимания, что царили между нами. Я бы выбрал Льиора, а с остальными постарался максимально ограничить общение. И жили бы мы, Супруги, два на два, я с Льиором и Рил с Шаном, изредка общаясь. А Рилайс сумел как-то понять меня, расположить к себе, соблазнить, в конце-то концов. Но это я отвлекся. В общем, я морально приготовился объясняться, пыхтеть и краснеть. Всё равно же будем общаться с Пашкой-Шавьесом, чай он мне теперь официально родственник, муж сестры мужа. Да и многое мне ему рассказать надо. Пашке учитель нужен. Не обычный, а старший Хранитель. Может, Луакцоль согласится, может, кто другой его учить будет – не знаю. Но то, что без учебы никуда – это факт. А еще я почти сразу, как всё вошло в нормальное русло, замутил крайне важное дело. Я о проклятом замке. Я ни на единый миг не забывал о нём и ужасно переживал, что в любой момент может всплыть неучтенная куча трупов. Как-то ссыкотно, знаете ли, жить, понимая, что стоит кому-то из тех, с кем покойнички имели дело при жизни, поинтересоваться, куда же они запропали и заявиться в гости, так сразу же станет ясно, кто там «погулял». Ведь о маскировке или каком-то заметании следов я не вспомнил ни разу. И всё, загремит Данечка. И хорошо, если в государеву каталажку, а не к кому-нибудь в подвал. Ну, да, про подвал я загнул. Кишка тонка с драконом бодаться. А вот у государственных стражей права нужные имеются. И я более чем уверен, что местные следаки, половина из которых – Чтецы, если не круче, Видящие, за пару минут выяснят, что там произошло и кто покрошил славных магов. Потому надо было как-то по-тихому туда заглянуть, выяснить, что и как, и, по возможности, замести следы или же перевести стрелки. Понимаю, что поздняк метаться, за полгода много чего могло приключиться, и, возможно, меня уже ищут, но выяснить наверняка нужно непременно. Еще я хотел разобраться с бумагами Нилауша и того, второго, Гнешта, которые вывез с острова. За ними я лично съездил в Банк, когда был в Ликтакире, не поленился. И торжественно, без лишних слов передал Рилайсу, как самому умному книжному кошаку. Зря, что ли, он хотел в наставники идти? Голова умная, много знает. А чего не знает – найдет у кого спросить. Тот, заполучив кипу бумаг, сперва озадачился, но затем расцвел, оценив масштаб работ, потому как явно притомился немного со всей сельскохозяйственной кутерьмой. Но уже через неделю он, взъерошенный, примчался выяснять у меня, откуда я взял ту гадость. Пришлось повиниться. Рилайс сразу же остыл, призадумался, и решил осторожно навести мосты с Торикаей, той самой, что возглавляет Тёмную канцелярию в Лидании. Потому как техники жертвоприношений и прочей мерзости для отъёма сил и разрыва пространства, дотошно описанные Гнештом, не должны попасть в чужие руки. А та заодно и проконтролирует, не появятся ли случайно где намеки на то, что знаниями из этих книг уже кто-нибудь воспользовался . Озадачил я и Шана. Я же хотел официально заполучить в собственность данный островок. Не себе, упаси, Матушка. Пашке. Шан, подумав, переадресовал меня к Мастеру Тауриву. На мой закономерный вопрос, почему не к своему отцу, Советнику Мортаху, Шан пояснил, что ни к чему афишировать интерес семьи. А Мастер, как незаинтересованное лицо, сможет провернуть всё незаметно. Мастер Таурив, как натура деятельная и авантюрная, мимо подобного развлечения пройти не смог. Тем более, вопрос напрямую касался его любимчика. И развернул самую активную деятельность. Ему понадобилось две недели, и вскоре он снова был у нас в гостях, отчитывался. Мастер Таурив выяснил, что хозяина замка, мага-алхимика средней силы, не видели больше года, но данный факт мало кого обеспокоил, ибо тот и прежде предпочитал отсиживаться на острове, разве что несколько раз в год выгуливал жену на столичных раутах. Выяснить точно у Мастеров жизни, жив ли пациент аль уже помер, было затруднительно, потому как их личные вещи были нам недоступны, а называть имя Мастер не хотел, посчитал, что раз не знает никто о его смерти, так и еще побудут в неведении немного. Жил себе гражданин затворником, что-то химичил потихоньку. Также тихо и помер. Кстати, наверное, что-то очень нужное химичил, раз для опытов понадобилось полностью экранированное от магии место, и не просто так химичил, а для нужд отечества. На этот вывод Мастера натолкнул тот факт, что налоги почивший платил по минимуму, но заслужить подобные льготы ох как нелегко. А ничем этаким тот типчик не прославился. И это значит что? То самое и значит. То ли вражеский шпиён, то ли доблестный разведчик. Я на это лишь хмыкнул, пошутив, мол, разведчикам слава точно ни к чему. Но Мастер не засмеялся, а молча кивнул в ответ, а после добавил, что не разведчикам, а, скорее, ученым на службе Серой Стражи. Потому, даже в случае его смерти, огласки в обществе не будет. Как бы то ни было, бывшие хозяева острова не совсем ушли от жизни, была у них родня. Но родственники с ними практически не общались, в гости не напрашивались, особо житьем-бытьем не интересовались, считая их кем-то вроде нищих маргиналов, по благословению небес не лезущих к обеспеченным родичам. На наше счастье, не иначе, остров был в собственности почившего, а о вкусной начинке знали единицы-специалисты. Остров же сам по себе - ничем не примечательный, голый камень без единой травинки, продуваемый всеми ветрами, эстетической ценности ноль целых, ноль десятых. Родственникам подобное богатство, торчавшее одиноким зубом посреди моря, было без надобности. Но меня этот факт очень даже устроил. Ведь ежели бы знались с почившим, так уже давным-давно примчались бы наследство делить. А так есть крохотный, но шанс пободаться за наследство. Не с родственниками. С государством, которому в случае смерти отходило имущество мага. И посему мы были заинтересованы в том, чтобы о его смерти как можно дольше не знали, а драгоценную фору мы бы потратили с умом, всё разузнав и подготовившись с юридической стороны, дабы потом никто не смог докопаться. Мастер Таурив обещал сделать всё возможное для своего протеже, полностью согласившись со мною, что любая собственность никогда не будет лишней. А уж такая – всегда найдет применение. Ведь кому, как не Ректору Академии, знать, как трудно порой бывает найти именно подобное, экранированное от магии помещение, необходимое для корректного проведения того или иного опыта. Да, я еще тогда, когда сидел в заточении, предположил, что остров был выбран не просто так и явно использовался по назначению, в том смысле, что Гнешт с Нилаушем тоже проводили какие-то опыты. И теперь получил подтверждение этому факту. Параллельно с Мастером, я всё же напряг Шана, но по другому направлению. Мне надо было поговорить с Гиксаном, узнать, как прошло его путешествие на остров, что у них получилось узнать. Особенно в свете открывшихся фактов. А Гиксан, ежели у него всё вышло, как задумывал, наверняка всё разузнал. И, кто знает, может, он всё сделал за меня, распутя бестолкового, следы замел и стражу отвадил. Шан немного покумекал, почесал в тыковке и вспомнил про тот злосчастный наш разговор полугодовой давности. И знак для связи с зеркалом Старейшины из северного приморского поселка тоже вспомнил. Я на радостях расцеловал любимого дракона. Со всеми ожидаемыми последствиями. Потом, когда мы отдышались, привели себя в порядок и я смог внятно соображать, собрать конечности и сползти со стола, Шан, мой железный человечище, облизав меня напоследок взглядом, тряхнул головой, принял вид строгий и деловой и связался со Старейшиной. Тот ответил почти сразу и был весьма удивлен, явно узнав. Но быстро справился с собой, приосанился, с вежливым видом осведомился, чему обязан слышать уважаемого дракона. Шан, еще немного поиграв словами, переадресовал его ко мне. Я был счастлив услышать уважаемого Лакатшу. Пусть мы и виделись недавно совсем, в начале весны, когда я прилетал к ним, чтобы забрать зиарцев, но я всё равно соскучился. Мы проговорили часа два, не меньше. Он от всей души порадовался за меня, когда я поделился своей радостью, что снова вернулся в семью. И искренне сопереживал, когда я рассказывал ему все свои злоключения. В том числе я рассказал ему и о том, первом самом, звонке сюда, на острова. Правда, о его последствиях для себя так и не смог… Старейшина понял всё без лишних слов, вспомнил мое состояние после того разговора, расчувствовался, но велел мне не суетиться зазря, ведь всё уже позади. Поинтересовался он и тем, как там поживают мои выкормыши. Пришлось, едва сдерживая смех, покаяться, что папаша из меня никудышный, разлетелись мои подопечные почти сразу, как вылупились. А вылупились они через десять дней, как я вернулся на Жеарси. Ох, и перепугали меня тогда эти змеюки! Я же, дурында такой, затащил их к себе в башню, чем вызвал новый виток хохота от балагура-Льиора, мол, в «гнезде» без яиц никуда, вот я и буду сидеть на них, как квочка. Вот и вылупились они аккурат тогда, когда я, как обычно по утрам, блаженствовал, развалившись на пузе, «обозревая» окрестности. Треск и громкий писк махом вернули меня на грешную землю. А когда я полностью пришел в себя, то увидел прямо перед своим носом острые мордочки четырех змеючек, две желтых и две красных, самых диких оттенков категории «вырви глаз», трогающих воздух длинными раздвоенными язычками. Признаться честно, за какое-то мгновение пронеслось в голове всё, что я уже выучил о них. В том числе и то, что шансов на то, что меня выберут на почетную роль «мамаши», как первое увиденное лицо, аж целых десять процентов. Остальные девять шансов из десяти – быть мне погрызенным и покусанным. Хвала Богам, концентрация яда у вылупившихся детенышей минимальная, и всё, что бы мне грозило – небольшой паралич буквально на часик, а потом отходняк с судорогами на полдня. Пустяк по сравнению с мгновенной смертью от встречи со взрослыми зиарцем. Но, видать, Матушка в тот миг вспомнила про своего непутевого Хранителя, и мне посчастливилось попасть в те заветные десять процентов. Мелкие змееныши, облизав мне лицо, шустро влезли на меня, обвившись тонкими хвостиками за шею и руки. И целых три дня я ходил, обвешанный змеями, как и шутил прежде. Не оправдались и другие мои опасения, змеюки не стали плеваться и кусать мужей, так, пошипели немного и успокоились, наверное, приняв их за часть своей стаи. Шан, наш самый большой специалист по экзотическим животным, посоветовал мне побольше времени проводить в саду, чтобы они не привыкали к жилью и учились охоте, для чего самолично приманивал для них мышек и прочую мелкую живность, Льиор не смог остаться в стороне от такого развлечения, таскал зиарцам чуть придушенных птичек. И мы, великовозрастные придурки, учили змеек охотиться. На наше счастье, инстинкты в тварюшках оказались велики, они быстро поняли, что от них хотят и что надо делать. На четвертый день они решились слезть с меня, шустро помогая себе передвигаться крепнущими на глазах крылышками, но до того счастливого мига, когда они окончательно покинули меня, прошло ещё недели две. До того же момента они возвращались, чаще ближе к обеду или ужину, выползая из сада и тонким свистом подзывая меня. Но с каждым днем все реже. А потом в один из дней они уже прилетели, посвистывая и красуясь перед нами. Надо заметить, что мужики-драконы и работники, хоть и перешугались по-первости, за рогатины хвататься и огнем плеваться не спешили. А потом, когда насмотрелись, как мы с ними носимся, и вовсе перестали их бояться. Ясен перец, что лезть на рожон, когда зиарцы подрастут, никто не будет. А сейчас можно было и позубоскалить, наблюдая за их первыми неуклюжими маневрами. В общем, поведав всё, как на духу, и отсмеявшись, я всё же спросил об интересующем меня Гиксане. К моему сожалению, мы с ним не пересеклись, когда я прилетал в поселок за зиарцами, а с Лакатшу я не рискнул обсуждать планы Гиксана, не уверенный, что не подставлю его. Старейшина, услышав про Гиксана, поцокал и с улыбкой покачал головой. Оказывается, Гиксан, вдохновившись нашей с ним поездкой, всех перебаламутил байками о заброшенном Черном острове, где можно много чего интересного найти, и, едва открылись проходы на море, увел за собой ещё пятерых, взяв три лодки. Этот авантюрист приготовился основательно, даже двух магов нашел с большой земли, каких-то своих друзей, оставшихся со студенческой поры. В общем, как только стало возможно безопасное путешествие по морю, Гиксан и Ко собрались, помахали ручками на прощание – и отбыли. Месяц о них не было ни слуху, ни духу, родственники испереживались, не зная, живы ли искатели приключений, а потом прилетел вестник, мол, так и так, живы-здоровы, все зашибись. Ждите с цветами, скоро будем. И через неделю приплыли, герои. С пустыми руками. Но родные были рады и тому, что вообще живы вернулись. Маги, которым весьма непросто пришлось на экранированном острове, практически ничего не смогли сделать, едва коньки не отбросили, пришлось им отсиживаться на лодках, подальше от берега. Единственное, на что их хватило – проверить маяки и переходы на большую землю. Они, на мое счастье, оказались перекрыты именно со стороны Замка, то есть, извне никто не мог сюда попасть. На том их помощь закончилась, пришлось их срочно спасать, убирать из лишенного магии места, поскольку никто подобного не ожидал и они оказались совершенно неподготовлены. Сами искатели три дня лазили по замку, обследуя его сверху донизу. Никакой заначки они не нашли, ни старых хозяев, ни новых. Зато нашли несколько подземных лабиринтов, но без магов лезть не рискнули. Еще они окончательно разломали верхушку одной из башен, ту самую, навеки похоронив под грудой камней Нилауша и Гнешта. Правда, Старейшина про тела ничего не сказал, просто рассказал про обрушение башни. Это я уже с его слов допетрил, какую именно башню парни порушили. Но вслух не стал ничего говорить. Ни к чему ему такое знание. Еще Старейшина обрадовал меня, что Гиксан, частично удовлетворив свое любопытство и не желая бездельничать на время «вынужденного простоя», пока маги усиленно готовятся к предстоящей поездке, вызвался переправить подаренный мне уйгоц на Жеарси, вышел неделю назад, так что скоро будет, тогда и поговорим. Не удержались мы и от того, чтобы перемыть кости Пашке. Лакатшу поинтересовался, известно ли мне, где он теперь живет, как с ним можно связаться, чтобы пообщаться, и куда можно прислать их подарок. Кровать-то получилась большая, массивная, тяжелая. Старейшина пообещал, что мастера сами хотят везти, чтобы сразу на месте собрать того спального монстра. Я его обрадовал, что муж сдал их с женой учиться, и живут они пока там же, в городке у Пансиона. Точного адреса пока дать не могу, но скоро с ним встретимся, и тогда сразу же сообщу уважаемому Лакатшу всё, что узнаю. Пожелав друг другу всяческих благ, мы, довольные разговором, расстались. Гиксан приехал через десять дней. И не один, а с целой бандой, на четырех уйгоцах, один из которых, очевидно, предназначался мне. Видимо, во время похода на проклятый остров их боевая семерка окончательно скорефанилась и сошлась на почве всеобщей любви к приключениям. Причем эти приключения они явно находили на пустом месте. За примером далеко ходить не надо. Эти герои прямым ходом причалили к сигнальным буйкам недалеко от Жеарси и стали орать, как дикие бабуины, пытаясь привлечь к себе внимание. Ркатиуш с Ноциетлем сперва даже опешили от такой наглости. Но, хвала всем Богам, что давеча я разговаривал с Лакатшу и предупредил всех о грядущих гостях. А если бы нет – развернули бы товарищей обратно, до большой земли, еще бы и шмальнули напоследок для придания ускорения. А так всё пучком образовалось, направили к причалу, путь показали. Хотя сама манера их общения и выбранный ими вариант, чтобы дать о себе знать… Весьма и весьма сомнительный вариант. Не знаю, как Гиксан собирался пробраться к нам на острова, если честно. Обычно желающие попасть на Жеарси оставляли прошения в Шаритоне, ближайшем к Жеарси порту, где Шан организовал небольшую конторку, в том числе и для решения подобных проблем. Эти же герои решили переть напролом, не заморачиваясь бумажками и прочими условностями. Впрочем, надо отдать им должное, их услышали. И, уверен в том, даже если бы я не стал звонить Старейшине, стопудово эти парни нашли бы способ добраться до Жеарси. Гиксан совершенно не изменился с нашей последней встречи, был всё таким же большим и шумным. И сразу же нашел общий язык с драконами. Что и говорить, моряк моряка видит издалека. А вот меня Гиксан разглядывал долго. Видать, все не мог сопоставить образ тщедушного задохлика и мой нынешний цветущий вид. Ну, может, не такой цветущий, как прошлым летом, но на домашних харчах и мужниной любви я отъелся, да и волосы Шан мне обратно вернул. Уже вечером мы все, и драконы, и акробаты, и приехавшие, собрались на поляне у обрыва, с удобством расположившись у костра, под вино и жаркое самое оно было поговорить за жизнь. Я пристал к Гиксану со своим больным вопросом, тот успокоил меня, уверив, что переходы на проклятый остров закрыты, правда, исключить то, что кто-то может также, как и они, приплыть по воде, он не мог. Так что нам надо было поторопиться, если мы хотели заполучить островок в свои загребущие ручки. Гиксан, к слову, меня в том искренне поддержал. Тем более, когда узнал, что мы за его обожаемого Хранителя Шавьеса хлопочем. Маги, приплывшие с ним, Сан и Скин, оказавшиеся еще и братьями, клятвенно пообещали мне, что непременно разберутся с поставленной защитой. Я посоветовал им обратиться к Мастеру Тауриву, мол, он в курсе. Те сперва недовольно побухтели, явно не желая выпускать и кусочка сомнительной славы, но потом здравый смысл восторжествовал и они согласились встретиться с опытным человеком. Саму их поездку к замку мы тоже обсудили. Не смог я не позубоскалить. Ведь, по сути, парни впустую сплавали, только зря время потратили, но Гиксан – оптимист, каких поискать, и отрицательный результат его нисколько не расстроил. Отшутился, что разведка прошла успешно и принялся готовиться к следующему плаванию. Пообещал, что в следующий раз у них все получится, они учтут свои ошибки, маги запасутся амулетами и все они вернутся с добычей. Парни гостили у нас почти неделю. За это время они успели и на охоту сходить, и виноградники с разбитыми садами, на которых дневал и готов был ночевать Рилайс, посетить, и рыбалку оценить, в том числе и злополучный бассейн с неистребимыми граксами. Гиксан же показал, как правильно ходить под парусом на моем уйгоце. Я тщательно силился справиться с управлением сам, но мне банально не хватало сил. Благо, Шан с Рилайсом были рядом. Уж они-то быстро разобрались в нехитром управлении. О восторгах Льиора по поводу новой игрушки можно не говорить. Он облазил лодочку сверху донизу, на радостях ухнув в детство, заливисто хохотал, сидя на верхней перекладине паруса, а потом с воплями и хохотом прыгал в воду, поднимая кучу брызг. Гиксан был от нашего Льиора в восторге. Причем ему сказали, кто он есть, но тот лишь махнул рукой, мол, был бы человек хороший. Но всё заканчивается, и вот уже парни отчалили, сделав на прощание ручкой и пообещав не пропадать и сильно на проклятом острове не увлекаться. Мы не могли отпустить их с пустыми руками. Забили им трюмы фруктами, обложив амулетами для сохранности, и всякими полезными подарками, вроде новёхоньких луков и арбалетов, сделанных за зиму драконами, новой доски для лхетош, купленной по случаю в Ликтакире, и носками для Старейшины, связанными заботливыми ручками Ермишь, наставницы Льиора по живописи. Единственное, о чем я сожалел – что уважаемый Лакатшу сможет приехать к нам в гости не раньше осени, и то на короткое время, до сезона свадеб. Ну а мне было не до нанесения визитов. Сам-то по известным причинам не смогу надолго отлучаться. Даже учусь я, получается, дома. Да-да, всплыл у нас и вопрос с моим обучением. И это касается не только тех предметов, что дает мне Луакцоль. За полгода я закончил базовый, так скажем, курс, самые азы, что учат здесь дети, пока болтался неприкаянным в качестве Сарзиса – овладел разговорным фернавейским, потом штудировал учебники от Луакцоля. И теперь надо было двигаться дальше. Рилайс предложил вариант с домашним обучением, а через несколько лет, когда ребенок подрастет, можно будет пройти обучение в какой-нибудь Академии, пока мирской. Ну а после первого совершеннолетия, в зависимости от способностей к магии, учиться дальше. Хотя, ежели по чесноку, там всё вилами на воде писано. Кто знает, может, той магии во мне будет капля да соплюшка, и учиться тогда будет необязательно. Кстати-кстати, проблемой обучения озаботился и друг мой сердешный Илюшенька. Возмутил его тот факт, что жених его – существо образованное, да и невесты натуры грамотные. Один он, панимаишь, бестолочь неученая. Илья не просто так озаботился статусом. Он у нас потихоньку-помаленьку становился натурой известной и постоянно мотался между Жеарси и Ниассовашем. Их небольшое выступление на Новом году вышло очень необычным, запоминающимся. И все помнили о проявленной Имперской милости, которым понравились сценки молодых талантов. Так что вся культурная богема и прочие жители Ниассоваша с нетерпением ждали выхода его постановки. Илах к делу отнесся крайне серьезно. Он замутил грандиозное действо. Начнем с того, что Илюха умудрился выбить весьма нехилое помещение, располагавшееся не очень далеко от центра. Театр уже давно утратил популярность, здание потихоньку ветшало, но владельцы не спешили что-то делать. Не знаю, какими правдами и неправдами он убедил владельца в неизбежности перемен. И за каких-то два месяца добился потрясающих результатов. Понимая, что материально Илье с Ваеррашем грандиозный проект не потянуть, я пошептался с Шаном и Рилайсом по поводу свадебного подарка. Рил, умный мой кошак, еще и маме намурчал на ушко о увлекательном проекте, который вот прям сейчас воплощается в жизнь. Та заинтригованно сверкнула глазами и пообещала сынулю простить, за что – она потом выберет. Илья грамотно воспользовался и деньгами, и вниманием герцогини. Поскольку времени было в обрез, решили не заморачиваться с капитальным ремонтом, а навести шик и лоск. Единственное, что подверглось переменам – зрительный зал. Там поменяли сиденья на мягкие, расположили их амфитеатром, как в цирке, расширили площадку для выступлений, заменили систему освещения и декорации. В случае, если премьера пройдет на ура, Илах планировал выкупить театр в собственность и уже потом заняться полной реконструкцией, поменять все, от пола до потолка. С подачи герцогини он стал часто бывать на званых вечерах. Конечно же, он посещал их не один, а в компании жениха. Невесты же отказались сами, посчитав, что пока не слишком искушены в искусстве высокородных сплетен, высоких манер у них отродясь не водилось, и они могут неверным словом и жестом навредить женихам в их великом начинании. Герцогиня милостиво приняла их отговорки и пообещала заняться сразу после их свадьбы. Про то, что к тому времени её больше будет занимать собственный ребенок, мы благоразумно не стали напоминать. Того, что было сделано, хватило, чтобы о премьере заговорили. Яркие афиши с зимы завлекали народ, билеты на премьеру были распроданы загодя, и мой друг был готов в лепешку расшибиться, чтобы оправдать доверие зрителей. От вопросов столичных знакомых о самом представлении он виртуозно уклонялся, Ваерраш просто молчал, как стена, в общем, Илья и Ко таинственно молчали, сохраняя интригу. Ну а актеры тренировались то на острове, то в театре, подгоняя выступление под другую сцену, обыгрывалось освещение и иллюзии, спешно дошивались костюмы. Надо отдать должное, команду Илья подобрал отменную. Они все искренне радели за общее дело, дневали и ночевали в театре при необходимости, лишь бы успеть вовремя. Никто не сомневался в успехе ни на минуту. И дело даже не в том, что сценки из спектакля понравились Императору или же что Герцогиня решила покровительствовать юным дарованиям. Нет. Актеры, среди которых было пять девушек, которые спешно выучились кататься на коньках, спортсмены, открывшие для себя другую сторону искусства, и вся остальная команда Илью просто боготворила. От любых его задумок они приходили в неистовый восторг и были готовы сей же час воплотить их в жизнь. Да, Илья честно говорил, что не все идеи его, большинство он привез с Земли, что-то придумал я – но их такие мелочи не интересовали. Мы даже порой подшучивали, что Илах, ставший змеем, их всех заворожил. На что тот смеялся и отфыркивался, мол, мы просто завидуем. Но Илья зря отмахивался и смущался. Его банда, так они с легкой руки Лерцака стали себя называть, чтобы показать свою любовь и уважение, придумали новый трюк и назвали его «сальто Илаха». Для меня, не слишком разбирающегося в данном деле и не избалованного подобного рода зрелищами, это было нечто запредельное. Хотя... Вроде финт, когда фигурист подпрыгивает и делает несколько поворотов называется «тулуп», и это не сальто, там ось вращения вертикальная, а в сальто - горизонтальная. Ну да ладно, это я занудствую. Так вот, Кацерс после красивой дорожки на льду буквально взмыл, ввинтился в воздух, раз пять провернулся и приземлился на одну ногу, выбросив другую вверх. Невероятно сложный и эффектный трюк Кацерс сделал легко, словно красуясь. Не знаю, как у других, а у меня аж в груди сжало от восторга. Но это еще не всё. Парни решили, что все слишком заморочились подготовкой, того и гляди, спать скоро перестанут, и надо отвлечься. Верховодили всем Триацор, Кацерс, Крусаот и Лерцак. Именно они организовали всех, собрали на катке на Жеарси, устроили небольшой сабантуйчик с салютами и откатали почти треть представления на радость всем островным. И среди обычного, обкатанного номера Кацерс выдал свой фирменный финт. Илюха так растрогался, что даже на время потерял дар речи. В конце просто уткнулся в плечо Ваерраша, тот заботливо обнял его, с благодарностью всем улыбнувшись. Мы все умилились. Признаю честно, у меня бы не хватило терпежа и напористости, а еще наглости и хитрости довести постановку до ума. Но Илья доказал, что способен на всё ради поставленной цели. Перед самой премьерой Илах завелся так, что не давал спокойно жить ни себе, ни людям. Лед у него залит с разводами, костюмы смотрятся ужасно, свет дрожит и прыгает – он был всем недоволен. В итоге я психанул и велел сынуле, Ваерраш который, не выдумывать и не ждать до свадьбы, а немедленно трахнуть жениха, пока он не вытрахал нам остатки мозгов. Потому как жесткий недотрах у Ильи – это прямая угроза срыва представления. А почему недотрах? А потому что родители невест резко ограничили их общение, опасаясь, что чумовая четверка втихушку свалит в Храм и переженится без родительского участия. А Ваерраш, умник наш железобетонный, все о чести любимого радел. В общем, уговорили упрямца поработать на благо общества, если отказывается доставить приятность жениху. Ваерраш ожидаемо вспыхнул, рыкнул, что без советов от всяких там обойдется, и умёлся. Про «всяких там» я пообещал себе ему припомнить, а пока пожелал им удачи. Утром Илах блаженно улыбался и был мил, счастлив и тих. Я мысленно поаплодировал Ваеррашу. Всё же угомонить моего друга – это надо постараться. Сама премьера имела оглушительный успех. Я не мог не присутствовать, и Шан был всё время рядом. Ведь разве можно пропустить такое значимое событие самых наших близких? Я невольно сорвал голос, слишком увлекся выступлением. Но все равно был бесконечно счастлив разделить их успех. А как горели глаза парней, когда они после спектакля вышли на лед! Сколько восторга и эмоций! А Илью парни подхватили на руки и качали под восторженные крики толпы. Да, это был успех. У них все удалось, всё прошло без сучка без задоринки, прям как по нотам. Костюмы не мешались, иллюзии и свет строили горы и прокладывали реки прямо на льду, загадочно мерцали звезды, чтобы потом смениться восхитительным рассветом. И парни летали как боги, с легкостью выписывая невероятные кренделя на льду. Потом был прием, устроенный матерью Рилайса. Герцогиня величественно блистала, представив свету талантливых парней и девушек, многие из которых от неожиданности на пару мгновений потеряли дар речи. Всё же не каждый день им выпадает ручкаться с представителями высшего общества. Но они справились. И снова показали себя на высоте, не спасовав перед блеском и лестью. Я, если честно, и вовсе идти не хотел, потому как и так слишком увлеклись, но решил, что стоит разделить праздник друга, ведь за час ничего не случится. Но задерживаться мы с Шаном не стали. Выпили за успех всей честной компании, пожелали дальнейшего процветания и творческих успехов, наказали вести себя хорошо и беречь себя для невест. Этим заявлением мы ожидаемо привлекли к нашей парочке внимание, породив новый виток ахов, поздравлений и сплетен. Ну и подкололи напоследок Илаха, аж светящегося, чтобы не терялся, потому как премьера – это только полдела, впереди ждет много-много других представлений, билеты на которые уже распроданы. Да и Льиора обижать не надо, он же ждет – не дождется, когда сможет сам увидеть шедевр от Илаха, еле-еле уговорили его недельку подождать. Засим мы, как говорится, откланялись. Разве что подошли попрощаться к Лейси, пожелали ей и будущему ребенку здоровья, передали привет и поцелуй от любящего сына и пригласили на острова. Было даже как-то непривычно возвращаться на тихие и спокойные острова. Теперь, когда самые шумные его жители окончательно перебрались в Ниассоваш, это я банду Илаха имею в виду, на Жеарси воцарилась тишь да благодать. Основная стройка переместилась на равнину южного лепестка, где с подачи Рилайса началась постройка большой фермы, и северное побережье нашего, центрального, где Шан развернул стройку рыбацкого поселка и, в перспективе, скромный рыбоперерабатывающий заводик. А у нас же было тихо и спокойно. И жарко. После кратковременных весенних штормов накатила одуряющая жара, плавящая мозги и отбивающая любое желание двигаться. Я вяло зубрил гранит науки, чередуя с танцами и медитациями, заканчивающимися здоровым сном, Льиор лениво малевал свои холстины, при первой же возможности сбегая к воде. Шан зарылся в подземелья, готовя переходы к грандиозным переделкам по чертежам Льиора. Рилайс с головой ушел в сельскохозяйственные дела. В общем, на Жеарси стоял штиль. Полный. И мне не хотелось думать, что это затишье перед бурей. Хотя небольшого ветерка уже очень хотелось.