Меня тут не ждали? Вам же хуже.

Утром я познал всю точность определения «чугунная голова». Даже малейшая мысль звоном отдавалась в многострадальной черепушке, заставляя морщиться и оглядываться в поисках рассола. Вот кто просил меня так нажираться вчера? Все к одному сложилось. А именно – через задницу. Как, впрочем, всё, за что бы я не брался в последнее время. Все из рук валится, на репетициях – сосредоточиться удается нечеловеческим усилием. Меня из труппы не погнали только чудом, отчаянно припоминая былые заслуги и не менее отчаянно надеясь, что моя черная полоса вот-вот закончится, и я возьмусь за ум. Как апофеоз – я чуть не провалил вчерашнюю премьеру. Неудивительно, что на меня режиссёр волком рычал и плевался метко. Так что после премьеры я банально напился, хоть и не пил ни разу практически за всю свою жизнь. Правда, что там «напился»… Мне и тройки крепких коктейлей хватило… Рассеянно запустив руки в взлохмаченную со сна шевелюру, я застонал от безнадеги и тоски, что привычно накатили с утра, будто эти подруги только и ждали, когда я проснусь… …Все не так в последнее время. Куда ушла радость от выбранной профессии? Ведь мне нравится танцевать, танец – вся моя жизнь. Я иначе и не мыслил себя. Занимался танцем последние двадцать лет из своих двадцати пяти. Изучил, наверное, все направления, стили, движения… До пятнадцати лет с настояния матери осваивал классические бальные танцы, отдав европейской и латиноамериканской программе полных семь лет жизни, о чем свидетельствуют многочисленные награды и дипломы. Потом, разругавшись с матерью в пух и прах, чуть не ушел из дома, благо, отец мозги вправил, но как в отместку, резко ушел в исторические танцы, вроде мазурки и полонеза. Но это ничего не принесло, только разве что для общего развития, а так… кроме меня они никому и не нужны. После шел период фанатичной преданности риллу. Затем я увлекся танцем живота. Да-да! Тем самым, изучив и женские и мужские движения, все направления и стили. Египетская школа с целомудренным ракс беледи, где фокусируется внимание на мелких изящных движениях, а не на демонстрации тела, халиджи из арабской школы, ради этого я даже отрастил себе волосы ниже лопаток, и конечно, же, чувственный горячий чифтетелли, хоть и предназначена турецкая школа в основном для женщин. Ну просто не смог удержаться! Потом увлекся современными клубными танцами. Последней моей любовью стали пластичные танцы, бугалу, флоаттинг, вейвинг – просто бездна возможностей заново изучить свое тело, заставить его изгибаться под невероятными углами, двигаться так, будто в теле вовсе нет костей… Да, это было то, что надо. При этом не надо забывать мой обожаемый капоэйро, который вроде и танец, и бой, им я занимался последние семь лет. И бросать тренировки не намеревался. В общем, жаловаться было грешно, природа меня не обделила, ни ростом, ни внешностью, тело себе я вылепил сам, и знал, что был хорош, просто невероятно хорош. Что уж тут, без лишней бравады можно сказать, что я успешный и востребованный танцор, поклонников у меня сейчас море, последние пять лет прошли под непрерывным недремлющим оком прессы. И вот уже пару лет я чётко ощущаю, что просто выдыхаюсь. Последние же полгода - просто на грани, уже был готов бросить все, устроить себе отпуск. Но предложение Ильи, друга детства и моего менеджера, по совместительству – неплохого композитора, показалось мне просто изумительным, сценарий мюзикла невероятно хорош, я даже думал, что это поможет мне перестроиться, начать новый этап в жизни. Вот только ошибся. От репетиции к репетиции становилось все хуже. Нет искры, нет задора, нет смысла… Режиссер орал благим матом, друзья не узнавали, а я тренировался только на упрямстве. Премьера прошла как в тумане. Я искренне каялся, что согласился, и совершенно был не уверен, что хватит сил на полноценные гастроли. Но выхода нет, сам подписался, размер неустойки просто чудовищный. …Кое-как содрав себя с кровати, и поблагодарив мысленно Илью, что подвез до дома, отправился в ванную. Пора приводить себя в порядок. В три снова репетиция. Вечером спектакль. Я не имею права расклеиваться. Я должен выдержать… …Три месяца беспрерывного кошмара. Вот как можно назвать кратко эти гастроли. Но я напрягся, и смог собраться, достойно выступить. Критики опять хвалили сам мюзикл, режиссера, танцоров, меня привычно возносили на небесные выси, воспевая небывалый талант и мастерство. Зрители были воодушевлены, восторженны, и безмерно благодарны за приобщение к искусству. Я был себе благодарен за то, что смог пережить эти безумные гастроли. Они выпили мои последние силы, я был сух, как колодец в пустыне, и был железно настроен устроить себе давно запланированные каникулы. К черту всех. Никого не хочу видеть.