Меня тут не ждали? Вам же хуже.

***

Мерно бьются и плещут волны о низкий бортик, нещадно жарит солнце, теплый ветерок, противно пахнущий йодом и рыбой, охлаждает разгоряченную кожу, где-то в высоте раздражающим диссонансом орут докучливые птицы... Шан с Рилайсом, вытянув ноги и надвинув на нос широкополые плетеные шляпы, дремлют на палубе, в теньке под навесом, Льиор, улучив момент, пока мужья ослабили бдительность, покачивается на волнах, распластавшись на спине и держась одной рукой за якорную цепь, лениво бултыхая ногами и прикрыв глаза. Я же, развалившись практически голяком на плоту, что шел на буксире позади яхты, удерживаемый двумя тросами, загорал, тупо загорал, раскинув руки-ноги, как звезда. Шел шестой день на море... Честно говоря, я и подумать не мог, что плыть на яхте — настолько скучное занятие. Ну, на самом деле! Делать было совершенно нечего! Только купаться, загорать, есть, спать и трахаться. И всё! Не спорю, программа сама по себе - зашибительная, особенно последний пункт не вызывает у меня никаких нареканий, но! Но не каждый же день! Да, первые три дня плавания было круто, меня переполняло море восторгов и эмоций, всё было интересно и завлекательно. Небольшие прибрежные деревеньки с остроконечными соломенными крышами и бело-синие многоярусные городишки, утопающие в цветах и зелени, узкие юркие лодчонки с косыми треугольными парусами, величавые громадные корабли, неспешно рассекающие водную гладь, стайки разноцветных рыб, выпрыгивающих из воды, какие-то неясные здоровенные тени, проплывающие под кормой — я не успевал вертеть головой, рассматривая всё с каким-то детским любопытством. От заката и до рассвета мы болтались на палубе, бездельничая, дурачась и мешая Шану, что уверенно правил яхтой, с заходом солнца — дружненько заваливались в каюту, дабы предаться всяческим увлекательным и приятным упражнениям, оставляя за главного здешний аналог автопилота. Ласкаться, а уж тем более — трахаться посреди бела дня на палубе мы как-то не решались, потому как вокруг было слишком много любопытных глаз. Но утром четвертого дня мы отплыли от побережья, вдоль которого держали путь, и повернули на юго-запад, к нашим островам, оставляя за спиной оживленные судоходные пути. На радостях, что вокруг - ни души, мы немножко разошлись и увлеклись. Не знаю даже, как мы яхту не перевернули, желая опробовать на прочность все горизонтальные и не очень, поверхности. Даже строгого и непрошибаемого Шана, бдящего у штурвала, соблазнили и подбили на безобразия. Очень конкретно подбили — утром оказалось, что яхта всю ночь болталась неуправляемая. Просто чудо, что мы не врезались ни во что. Верно говорят, дуракам везёт. Но после... Я заскучал. Вся развлекательная программа была повторена неоднократно. На красоты моря-окияна смотреть не было моченьки. Ей-богу, за эти шесть чертовых дней я наотдыхался по самое не могу, загорел до черноты, надурачился до одурения, а уж наплавался — просто до посинения, и на воду спокойно смотреть был не в состоянии. У Рилайса и Шана таких проблем не было: Рил, в котором неожиданно, а вернее — с подачи Шана, проснулся технарь, под приглядом мужа шарил в недрах яхты, с упоением перебирая внутренности, или же отирался на палубе, чуть ли не облизав яхту от якоря до верхушки мачты. Хотя его можно понять, кораблик наш дракон выбрал просто шикарный: легкая, маневренная крутобокая красавица, метров пятнадцати в длину. К чести местных судостроителей можно сказать, что яхта была просто великолепной. Бока и палуба, обшитые темным деревом, два белоснежных треугольных паруса, хищный острый нос, закругленная корма, в трюме, кроме грузового отсека, располагалась уютная спальня с большой кроватью, а также привычные мне душ и туалет, наверху — кают-компания с удобными диванчиками и плетеными креслами. Даже я проникся и влюбился в неё сразу же. К слову сказать, в управлении наша яхта с красивым названием «Ниафу», или «Вихрь», была проста до совершенства. Как уверяли владельцы, арендовавшие нам её на пару месяцев, с ней бы и младенец справился. Всё, что требовалось от капитана — задать пункт назначения, элементарно ткнув пальцем на специальной карте или же произнеся вслух, нажать на кнопочку «пуск» и отдыхать. Всё остальное яхта сделает сама: и курс рассчитает, безопасный или красивый — по желанию капитана, и оптимальную скорость выберет, исходя из погодных и морских условий, сама решит — паруса развернуть или же запустить лопасти. Даже при шторме не свернёт с курса. А всё потому, что в деле кораблестроения местные давно переплюнули землян, и наш «Вихрь» — шедевр магической мысли, этакий аналог недоискусственного интеллекта. Правда, Шан к подобному заявлению отнесся несколько скептически и не решился рисковать: днём сам стоял у штурвала, а автопилот включал лишь на ночь, выбирая максимально безопасный курс и снижая скорость. Когда мы на четвертый день вышли в открытое море и Шан смог немного расслабиться, он на правах опытного морехода показал нутро, сердце яхты. Рилайс пришел в неописуемый восторг, чуть ли не с головой зарывшись в провода, сыпля непонятными терминами и замучив дракона вопросами. Шан, найдя в Рилайсе благодарного ученика, принялся разъяснять тому какие-то замудренности. Я тоже было сунулся к ним, попытавшись разобраться, что к чему, но быстро остыл: под палубой, кроме кладовки и жилых помещений, всё пространство занимали какие-то матовые темные кубики, помигивающие шарики, непонятные механизмы, переплетенные провода и многочисленные трубки. Опасаясь что-либо трогать, я посмотрел, вежливо покивал, изображая интерес, и устранился, понимая, что мои собственные шарики за ролики быстрее зайдут. Но возможности «Вихря» оценил по достоинству. Кроме более-менее привычных мне, у неё была ещё куча разнообразных фишек. Например, можно развернуть парус и ловить ветер, а можно изменить корпус яхты, сделав её еще более вытянутой, выставить лопасти, что позади яхты, убрать мачту и паруса и мчаться быстрее ветра. Ещё можно поставить купол и нырнуть под воду. В общем, много чего можно. Даже планировать, приподнявшись над водой, расправив необычные широкие паруса, спрятанные по бокам корпуса. Шан заверил нас, что яхта на самом деле настолько легка в управлении, что править ею может один знающий человек. И посему на борту никого, кроме нас четверых, больше не было. Льиор, кстати, тоже желания поковыряться в яхте не изъявил. У него была другая забота — он всё никак не мог дождаться остановок, чтобы с головой ухнуть в море. К бесконечному сожалению неугомонного рыжика, Шан не разрешал ему нырять, когда мы шли полным ходом, опасаясь, что он отстанет или же, не приведи Боги, столкнется с другими судами. Но только увидев, что яхта замедляет ход, Льиор тут же цеплял купленные Рилайсом ласты и, не дожидаясь полной остановки, бесстрашно сигал с разбега, поднимая кучу брызг. Когда я это в первый раз увидел — перепугался не на шутку, что он себе что-нибудь нужное отшиб. Но этот хулиган через пару минут вынырнул с довольной моськой, выплевывая чей-то обглоданный хвостик. Да, наш мальчик дорвался до рыбки. И был готов её трескать тоннами. Сырую. Пакость несусветная, но он был счастлив, так что нам пришлось смириться. И научиться ловить кальмаров, потому как выудить его из воды можно было только обещанием вкусненького, а в роли вкусненького чаще всего выступали те самые неуловимые кальмарчики, за которыми Льиор банально не успевал, а Шан приноровился ловить их в какие-то магические силки. Мы, глядя на резвящегося мелкого, только и подшучивали, что ещё немного – и жабры отрастит. Радовало одно — прежде чем лезть с поцелуями, он мылся и чистил зубы. А то, боюсь, нам бы пришлось отплевываться от рыбьей чешуи. В общем, так мы и плыли. Но мне грех было жаловаться, подобного отпуска у меня никогда не было. Десять дней пролетели, как один. Казалось, только вчера был столичный прием... Как бы мы ни хотели иного, наше пребывание в столице затянулось на лишних два дня. А все оттого, что матушка Императрица, сиятельная Треасоль, во время запланированной аудиенции пригласила нас на какой-то местный праздник. И нам сильно повезло, что этот праздник должен был состояться через два дня, а не через месяц, потому как отказать Императрице мы не могли. Да, не могли. И не только от того, что благодаря её протекции вопрос о создании нашего клана был решен в столь короткий срок. Не скрою, я боялся предстоящего разговора с Императрицей, но она оказалась доброй и мудрой женщиной, приняла нас очень радушно, смотрела с каким-то материнским теплом. Мы много о чем говорили. Делились воспоминаниями о своих приключениях и путешествиях, шутили, рассказывали нелепые случаи - оказывается, и в жизни Императриц бывают такие! - поговорили о Храмах и предназначении, о Хранителях и детях... Она мне очень понравилась. Не чисто внешне, нет, я бы не назвал её раскрасавицей — та же Шеашер её намного красивее, — самая обычная молодая женщина, ухоженная и стильная. Но как человек она располагала к себе безоговорочно. И пусть моё мнение о ней сугубо субъективное, кому какое дело? Сам праздник меня не впечатлил. Называлось это действо очень громоздко и длинно, а на деле оказался каким-то любованием чем-то непонятным в имперском саду. И мы в числе особо отличившихся счастливчиков дружною толпою битых полдня бродили среди зарослей, буйно цветущих мелкими беленькими цветочками. Рил с драконом ходили по саду с такими умными и вдохновенными лицами, что и мне пришлось поднапрячься, типа как «я при делах» и тоже жуть как восхищен красотами их цветущей дряни. Но воняла она изрядно, да так, что голова разболелась. Хорошо, хоть Шеашер заметила моё недомогание и дала коробочку с нюхательной солью, а то я был уже готов помереть прямо там, под перекрестными прицельными взглядами расфранченных придворных. По возвращению домой мужья слёзно извинялись, что не подумали о моей реакции на эти цветочки, и очень старались загладить свою вину. Этими стараниями мы заснули лишь под утро. Ещё нам не давали покоя друзья-акробаты. Кажется, нашей задержке бодрая компашка обрадовалась больше всех нас, вместе взятых. Но тут я не могу не признать: два дополнительных дня мы провели с пользой. Я успел ознакомиться с их сказкой про Хозяйку Севера, попросив Рилайса мне её прочесть, и записал для себя ключевые моменты. Ну да, интересная история, этакий местный вариант «Снежной королевы», правда, на мой взгляд – весьма мрачноватый. Но ведь и оригинальный, старинные тексты большинства из известных мне земных сказок — тоже чтиво совершенно не детское, сплошь страшилки и реки крови, хоть «Красную шапочку» возьми, хоть другие сказочки братьев Гримм или Шарля Перро. Так что я решил их сказку чудную переиначить. В один из вечеров, устроившись с комфортом в нашей гостиной, устроили литературные чтения в тесном семейном кругу, приобщив родственников Рилайса. Общими усилиями мы сварганили из оригинальной сказки и новогодних побасенок нечто легкое и незатейливое на манер скоморохов – шумно, весело и нелепо. Главное, что сюжет остался узнаваем, а остальное – наша вольная фантазия. Измененная сказка была встречена друзьями на ура. В качестве основной музыкальной темы я выбрал скрипичные импровизации в духе Ванессы Мэй и Линдси Стерлинг, что, опять же, не вызвало никаких нареканий. Более того, парни едва-едва высидели на месте, до того заводная была музыка. Не желая терять ни минутки, мы решили обкатать ключевые моменты, воспользовавшись одной из многочисленных закрытых ледовых площадок для тренировок. И вот тут получился полный и окончательный затык. Парни не понимали, чего я от них хочу. Я не понимал, как им разъяснить на пальцах, что делать и куда двигаться. Я им: «После этого такта вы легонько, как перышко, слетаете на лед», они глазами луп-луп и начинают подпрыгивать. Ох, как же я сожалел, что не увлекался на Земле фигурным катанием и что на телефоне нет ни одного видео, пусть и самого захудалого, с каким-нибудь выступлением. Потому как на словах объяснять – полная жесть. Да, это надо было показывать, но увы, я на коньках не стоял от слова «вообще». Хорошо, что Шан сообразил раскатать на льду ковер, и я, как сумел, устроил театр одного актера. Битый час скакал, как попрыгун, и махал руками, умудохался изрядно. Мужья под конец уже не могли сдерживать хохот, парни же умудрялись воспитанно хрюкать в кулак. Я сперва чуть не прибил весельчаков, но потом остыл, представив, как это со стороны выглядело, и расхохотался с ними за компанию. В общем, я всё же смог донести свои идеи в народ, и парни вроде как врубились. В конце мы даже вместе кое-что изобразили, так, схематически. Но я всё равно понимал, что этого недостаточно. Парни не актеры ни в каком месте. И необходимо было что-то с этим делать. Радовало то, что они поняли, в каком направлении работать. И клятвенно пообещали, что за два месяца постараются изучить азы актерского дела, чтобы не ударить в грязь лицом, а также подберут команду таких же авантюристов всех мастей, потому как, боюсь, никто другой на нашу задумку и не согласится. Рилайс предложил придумать название нашему шоу, опасаясь, что общественность может принять в штыки подобное издевательство над любимой сказкой. Но мы, подумав, всё же решили рискнуть и оставили его без изменений. Разумно предполагая, что в доме на острове за время многолетнего отсутствия хозяина воцарилась разруха и запустение, мы закупили всё необходимое, и не только чашки-ложки-носки-полотенца, но и гвозди-молотки. Изначально предполагалось, что до порта мы доберемся на пшессах, мол, так и быстро, и недорого, и на красоты полюбуемся. Я согласился, скрепя сердце и уверяя себя, что всё будет в порядке и мне понравится. Но, увы, стоило только приблизиться к этим страховидлам, почуять сладковатый запах и услышать тихий треск их щетинок, как меня затрясло в буквальном смысле этого слова. И как ни старался успокоиться — тщетно. Хорошо, что снова в обморок не грохнулся... Короче, не прокатило. От варианта с перелетом на спине Шана тоже пришлось отказаться. Ну, во-первых, он у нас не грузовой дракон, и его спина не бесконечная, даже если часть багажа возьмет в лапы, а во-вторых, как-то несправедливо получается: мы отдыхать будем, а он — сутки напролет крыльями махать. Раймол предложил было оставить часть вещей у них дома, чтобы мы налегке как можно быстрее добрались до островов, а груз бы неспешно доставили нанятые извозчики, но тут уже в позу встал Шан: он не хотел никого постороннего пускать на острова до истечения двухмесячного срока. И уверил, что мы сами в состоянии со всем справиться. Герцогу только и оставалось, что согласиться. В итоге, всё нажитое нами добро было погружено в две приобретенные просторные крытые повозки, каждую из которых тянули пара лошадок-варанов, в том числе и уже знакомые мне Чшорса и Лерсах. Они, оказывается, прибыли вместе со слугами вслед за нами из поместья. Чшорса, узнав меня, зафыркал довольно, полез под руку, схрумкал кусок заготовленного для него мяса, Рил тоже своей девочке под подбородком почесал, на что она довольно поурчала, прикрыв глаза, и поделился угощением. Править повозками мы должны были по очереди, сидя на высоких козлах впереди, в этом не было ничего сложного: вараны были мирными, послушными и отлично выдрессированными существами и в лишнем понукании не нуждались. Провожать нас собралась целая толпа, и Рилайсовы родичи, так и не разъехавшиеся по домам, и наши новые друзья. Родители Шана отбыли чуть раньше, затискав нас на прощание и взяв обещание прибыть в гости при первой же возможности. В зале переходов наша шумная компания никого не удивила. Да, мы решили воспользоваться переходом до южного городка Ноурша, несмотря на то, что до него всего три дня верхом, оттуда - прямиком до порта Шаритон, ну а там до Жеарси «всего ничего, буквально неделя по морю — и мы дома». Со слов нашего дракона это прозвучало очень многообещающе. Разбирательство с подаренными землями мы решили оставить до лучших времен. И пусть от берегов Монварес до островов - рукой подать, но мы не хотели рисковать и плыть вдоль порченных земель. Нас заранее предупредили, что в связи с большим багажом переход в Ноурш нам откроют только на закате, чтобы мы никому не помешали, но нам это было только на руку, мы успели со всеми распрощаться-расцеловаться. В Ноурше мы не стали задерживаться на ночь и до темноты успели отойти от города на значительное расстояние, с удобством устроившись отдыхать на специальной площадке у дороги, похожей на пятачки вдоль Рхефрского тракта. А с первыми лучами солнца снова тронулись в путь. Одной повозкой управляли мы с Рилайсом, другой — Шан с Льиором. Править варанами мне понравилось, я невольно представлял себя этаким колонистом-переселенцем, открывающим Америку. Правда, не уверен я, что те первопроходцы передвигались с таким комфортом. Дорога была широкой, ровной и прямой, вараны бежали весьма резво, уверенно держа заданный темп, повозки на упругих, как резина, колесах двигались плавно, чуть покачиваясь на ходу. Красота, да и только. Ещё одну ночь мы провели в пути, и уже на следующий день меж гор показалось синее море. Вскоре мы подъехали к небольшому постоялому двору в пригороде Саелша, где и пообедали, расположившись на открытой площадке с красивым видом на набережную и живописную бухту, огороженную небольшими скалистыми горами. Шаритон был чуть дальше, но мы решили испытать удачу и найти транспорт в этом городишке, ведь причал у них имелся. В общем и целом, про сам городок говорить и нечего. Чистенькие улочки, белоснежные стены, ярко-синие черепичные крыши двух-трехэтажных домиков, утопающих в зелени и цветах. В центре — площадь с фонтаном и высоченная ратуша с часами. Кругом тишь да благодать. На причале лениво покачивались на волнах с десяток небольших лодочек и яхт. Как рассказал Рилайс, крупный порт, Ракату, был севернее, и посему все торговые пути проходят через него. А мелкие городки вроде Саешла живут рыбалкой и туризмом. Нам же именно это и надо было — быстро и беспрепятственно найти кораблик на сезон. С арендой яхты никаких проблем не возникло. Шан быстро сориентировался на месте, нашел через каких-то знакомых своих знакомых устраивающий его вариант и без труда договорился с хозяином яхты об аренде, уверив, что прекрасно справится с его раскрасавицей. Загорелый жилистый мужчина, признав в нём родственную душу, с чистой совестью вручил нашему дракону ключи-пластинку. Мы решили ничего не оставлять на берегу и захватить с собой и повозки, и варанов. Вараны, только зайдя в грузовой отсек, свернулись клубком в углу на специальной мягкой подстилке и почти сразу же заснули, а с поклажей нам пришлось повозиться: сперва разгрузить повозки и аккуратно перенести вещи на яхту, а затем разобрать сами повозки, складывая их по специальным направляющим. В результате манипуляций, повозки уменьшились почти вчетверо, и Рил с Шаном споро пристроили их к уже уложенному багажу. Загрузив наши неожиданно многочисленные пожитки на яхту, ближе к вечеру отчалили. Шан с легкостью вывел её в открытое море, правя уверенной рукой. Я, не скрывая восхищения его статью и силой, любовался им. Впрочем, не только я. Первые два дня мы шли на максимальной скорости, спеша уйти от оживленных туристических и торговых путей. К закату третьего дня Шан замедлил ход, выставил и развернул парус, а на утро четвертого - опустил на воду позади яхты небольшой, три на четыре метра, плот. И мы с Льиором практически там поселились. ...Шумно фыркая, как морж, Льиор выбрался из воды и плюхнулся на попу рядышком со мной, свесив ноги с плота. Я, сонно прищурившись, глянул на него снизу вверх, смачно зевнул, приподнялся на локтях и почесал бок. Рыжик, хитро ухмыльнувшись, мотнул головой, окатив меня брызгами, словно льдинками исколов разгоряченную на солнце спину. - Ай-яй! Ты чего делаешь! — шлепнул его по бедру. — Холодно же! - Ты почти запекся на солнцепеке! — пожурил он меня. — Аж пар идет! Иди поплавай, а то дурно будет. - Нет уж, спасибо, — проворчал я, укладываясь обратно на живот. — Это только ты у нас умудряешься плыть быстрее яхты, а я лучше подожду вечера. - Тогда иди под навес. Или тебя по другому остудить? — он шлепнул ластами по воде, снова обрызгав меня. - Ах ты, хулиган! — я навалился на этого безобразника, подминая под себя и щекоча прохладные бока. — Холодный, как селедка! - Сам ты селедка! Вареная! — хохотал он, отбиваясь и извиваясь всем тельцем. С яхты донесся протяжный низкий звон. Нехотя оторвавшись от озорника, глянул наверх. Рилайс, что-то сказав Шану, после его кивка встал к штурвалу. - Чего там? — выглядывая из-за моего плеча, спросил Льиор. - А фиг его знает, — я уселся, помогая сесть рыжику. — Наверняка, опять ерундовина какая-то. Хочешь — иди посмотри. - Не хочу, — пфыкнул Льиор, стаскивая ласты с ног. — Ой, что там.... А-а, забыл совсем! — он принялся трясти ласты, вытряхнув из одной что-то на ладонь. — Держи! - Это чего там? - Смотри! Этот камушек был в одной рыбке. Она его во рту держала. - Н-да? Ну давай глянем, чем бедная рыбка подавилась, — Льиор смешно хрюкнул и протянул мне раскрытую ладошку. — Оба-на... — я от удивления уселся прямо. Камушек был небольшой, сантиметра полтора в диаметре, и больше всего походил на каплю янтаря, только внутри была какая-то блестка. — Красотень какая. - Ага, мне тоже очень понравилось. Рыбка совсем невкусная была, даже выплюнуть пришлось, а так — хоть какая польза от неё осталась. - Хозяйственный мой, — похвалил его, полюбовавшись на довольную мордашку. — Здорово, — я крутанул на своей ладони прозрачный камушек. — Надо нашему дракону подарить, серьгу сделать и подарить! Будет нашему пирату шикарный презент! - И-их, точно! — он подпрыгнул на попе, захлопал в ладоши. — Давай из той висючки, что с черным камушком, камушек вытащим и эту штучку вставим! - Давай, — кивнул я. — Только вечером... Хочу ещё немного поваляться. Поплаваешь? Или со мной посидишь? - С тобой, — чмокнул меня в раскрытую ладонь мой хулиган, задорно прищурившись. - Вот и славно! Потянувшись всем телом, я снова развалился на спине, одной рукой поглаживая коленку Льиора. Он, приподнявшись на локтях, мечтательно смотрел куда-то вдаль, огненные кудряшки, подсыхая на жарком солнышке, смешно завихрялись. Прикрыв один глаз и убедившись, что ничего нового вокруг не происходит, я перевернулся на живот, устраиваясь поудобнее на широком плоту и убирая волосы с обнаженной спины. Загорать — так загорать. Жаркое солнышко, теплый ветерок, шикарная яхта и любимые под боком... Ничего больше не надо для счастья. - Эй, рулевой! Рулево-ой! — вдруг звучно гаркнул Шан, от чего я невольно вздрогнул, выныривая из блаженной дремы. - Рилайс, драть тебя за ногу! — меж тем продолжал надрываться дракон. Я недовольно поморщился, бросая сердитый взгляд вверх, на палубу. Вот ни минутки покоя. Чего они там опять не поделили? — Ты чего там затих! Спишь, что ли? Рифы не видишь? - Отвали, умник! — отмахнулся от него Рилайс. Он, сияя довольной мордахой, в распахнутой рубашке, небрежно завязанной на поясе, в закатанных до колен брюках и босоногий стоял на мостике, с важным видом держась за штурвал, изображая из себя прожженного морского волка. Не хватало только банданы с черепами и трубки в зубах. — По-твоему, я совсем ослеп и не вижу, что впереди? Какие, к демонам, рифы? - Рил, тьфу ты! — сердито фыркнул Шан, шагая на корму. Я, пользуясь благополучным ракурсом, облизал его фигуру взглядом. Вот кому не надо прилагать ни малейших усилий, чтобы казаться грозой морей: темная жилетка не скрывала бугрящихся мышц, крепкие руки уверенно накручивали канаты на какие-то крюки, длинные ноги надежно держались на покачивающейся палубе. Краса-авец. И весь наш. Облизать бы... Не дотерплю до вечера. И зачем я залез на этот дурацкий плот? А на яхте полным ходом шла очередная перепалка. Шан, закончив крепить паруса, снова поучал нашего самостоятельного кота. - Влево поворачивай! - Я поворачиваю! - Лево — это штурвал крутани на меня! Рил, да на меня же! - А я куда верчу, по-твоему? - Ты за приборами вообще не следишь, что ли? - Шан, ты сам же сказал, что в случае опасностей твои приборы подадут знак! А они молчат! Значит, все хорошо! И в этот же миг раздался противный высокий вибрирующий звук. Шан, ругнувшись, запрыгнул на мостик, тесня Рила, и бросился к штурвалу, выкручивая его. Яхта накренилась, хлопнули паруса, плотик качнулся, зачерпнув воду. Я, не сориентировавшись, чуть не упал в воду, спасло только то, что Льиор схватил меня за руку - Эй! Вы чего творите! — возмущенно воскликнул он. — Мы чуть не свалились! - Потерпите! Сейчас выправится! — зычно крикнул Шан. Через минуту наш кораблик, и правда, выпрямился, послушный умелым рукам. — Всё! — ещё повертевшись у штурвала, он перегнулся через ограждение. — Все целы? — с тревогой в голосе спросил нас. - Да, нормально уже, — уверил я его, успокаиваясь. — Немного перепугались. А что случилось-то? - Рифы, — он пожал плечами. Я непонимающе на него уставился. Шан усмехнулся, поясняя: — Сейчас прилив, их не видно. Понадеялся на приборы да забыл, что наш котик лишь третий день у руля. - Рил! — окрикнул его. — Ты там как? - Жить буду... — недовольно поморщился он, вставая рядом с драконом. — Ты чего не сказал мне про эти демонские рифы? — сердито пихнул его в плечо. — Чуть не оглох от твоей кричалки-сигналки! - Прости... — он примиряюще растрепал ему волосы. — Ты так уверенно держался у руля, что я и забыл про твой скудный опыт. - «Скудный»... — хмыкнул он, покачав головой, привалившись к нему спиной. — Уж так бы и сказал — никакой опыт. - Ты быстро учишься, — Шан чмокнул его в висок. - Эй-эй! Вы там не увлекайтесь! — пригрозил им пальцем. — Кто тогда рулить будет! - Не переживайте, — улыбнулся Шан. — Я прослежу, чтобы мы благополучно миновали полосу рифов. - Ой, нам не надо подняться? — спросил рыжик. - Нет, солнышко мое, не переживай. Через пару часов минуем рифы, столь резких маневров больше не будет, так что отдыхайте. - Хорошо, — кивнул я ему, снова вытягиваясь на спине. - Льиор, только погоди пока, не лезь в воду! — предупредил Шан. — Смотреть смотри, но не ныряй. - А почему? — расстроенно протянул рыжий. - А потому, что можешь слишком увлечься подводными красотами и отстанешь, — улыбнулся дракон. - Ну ладно... — Льиор нахмурился, удрученно вздохнул и плюхнулся на край плота, свесив ноги в воду. - Не грусти, мы почти на месте. Минуем рифы, и ты сможешь снова плавать. А уже к утру будут видны острова. - Правда? — обрадовался рыжик. — Вот здорово! — радостно воскликнул он, встряхнув огненной копной. Мы рассмеялись, любуясь нашим солнышком. Как говорится — как мало надо для счастья. - Ладно! — я отсалютовал моим мужчинам, стоящим на палубе яхты и поудобнее устроился на плоту. — Рулите, мой кэп, везите нас навстречу счастью... — пробормотал, прикрывая глаза согнутой в локте рукой. - Ох, когда же мы приплывём, — горестно повздыхал Льиор. - Скоро, скоро, — усмехнулся я. — Уже завтра, наш дракон никогда не ошибается. - Я не дожду-у-усь... — расстроенно протянул он. Хохотнув, я похлопал его по согревшейся коленке. - Ничего, вечером с тобой устроим совместный заплыв, хорошо? — Льиор удрученно кивнул. — Ну и славно. А пока — отдыхай! Жаркое солнце клонилось к горизонту, мерно шлепали волны о низкий бортик нашего плота, редкие капли окропляли разгоряченную кожу. Идиллия. Рядом душераздирающе вздохнул Льиор, то и дело бултыхая ногами в воде. Эх, дуется мой мальчик: злобный дракон, заручившись поддержкой вредных мужей, не пускает его в воду. Вот и сидит, горемычный, на краешке плотика, коленки руками обхватил, чисто Аленушка рыдает над утопленным братцем. Не выдержав его стенаний, я привстал, огляделся. Рил с Шаном что-то оживленно обсуждали, стоя у штурвала. Ясно всё с ними. Мужья заняты. Льиор страдает. Нет, товарищи, так дело не пойдет. Пора нам отвлечься. Зевнув и потянувшись, я нарочито небрежно скинул свою последнюю одежку – шортики, и развалился на гладком прохладном плоту копчиком кверху. Да, давно пора поджарить филей. В смысле – придать ему ровный и красивый загар. Под боком судорожно вздохнул Льиор. Ага! Мы на верном пути. Спрятав хитрую ухмылку, я потянулся всем телом. - М-м-м... Хорошо-то как! - Ниэ-э-эл, — возбужденно прошептал рыжик, прижимаясь бочком ко мне. — А ты что такое задумал? - Ничего, солнышко мое! — честно-честно посмотрел на него. — Просто решил весь загореть, чтобы везде было одним цветом. - Одним цветом, да? Хор-р-рошая идея, — он, довольно щурясь, положил ладонь мне на ягодицу. - Решил запечатлеть своей отпечаток? — я вильнул задницей и поиграл бровями. - Не-а, — сверкнул глазами чертенок. — Кое-что поинтереснее придумал. - Да? — я облизнулся. — Ну, поделись со мной. - Нет уж, — закусил он губу, легонько царапая мне бока. — Хочу чтобы ты со мной поделился. - И чем же? - А что ты можешь предложить? - Все, что пожелаешь, — изогнулся я, оборачиваясь к нему. - Боги, вот ты, — не утерпел Льиор и потянулся за поцелуем. Отказать ему я никак не мог и, перевернувшись на спину, поудобнее уселся, устроив ненасытного целовальщика у себя на коленях. Очень замечательно в такой позе получается его попку тискать, такую славную, такую кругленькую, такую крепенькую... Сдернув с него дурацкие длиннючие шорты, живенько уложил его на лопатки и устроился между разведенных коленок, с довольным урчанием принимаясь за любимое лакомство. Этот хулиган, громко застонав, вцепился мне в волосы, дергая на себя. - Нетерпеливый какой, — выдохнул ему в губы, нависнув над ним. - Нетерпеливый... — согласился он, скрещивая ноги у меня на пояснице, и впился поцелуем. Прикрыв глаза, я жадно оглаживал своего мальчика, целовал, ласкал, совершенно потерял от страсти голову и почти уже вторгся, куда не следует, даже не вспомнив про смазку, как возмущенный окрик Рила вернул меня на землю. - Хей! Вы что там творите?! - Не шуми и присоединяйся! — хрипло рассмеялся я. Льиор, хихикнув, куснул меня за мочку и присосался куда-то под подбородок, ставя засос. - Ого! Ого-го! — восхищенно поцокал языком Шан. — А ведь и верно, Рилайс, душа моя, как-то мы с тобой не отдыхали ещё на плоту! Надо это срочно исправить! Подхватив Рила, взвизгнувшего от неожиданности, на руки, он перепрыгнул через борт и сиганул на плот, чуть не перевернув его. Мы с Льиором заорали, вцепившись друг в дружку. Плот качнулся, и мужчины, не устояв на ногах, свалились на нас. Минут пять мы, хохоча и толкаясь, пытались выбраться из получившейся кучи-малы. Но это неблагодарное занятие пришлось бросить. Потому как в очередной раз мы увлеклись немножечко. Ну а как не увлечься? Ведь так чудесно мы расположились: и целовать удобненько, и ласкаться замечательно, и все под рукой, даже тянуться не надо... Ну а то, что одежда, сдираемая в порыве страсти, нечаянно уплыла в открытое море — что же, с кем не бывает. Угомонились мы только к закату. И то лишь от того, что у меня жалобно заурчало в животе. Увы, протеиновый коктейль — хорошо, но недостаточно питательно. Так что пришлось сворачиваться и подниматься на палубу. После легкого ужина Шан ушел на палубу, готовить яхту к ночному переходу, Рил с рыжиком, тихонько перешучиваясь, лениво тискались под бочком, я же, переполненный впечатлениями, просто отрубился, стоило только уронить голову на подушку. *** Снилась мне какая-то совершенная муть. Будто я запутался в дурацком тумане, что-то темное всё кружилось вокруг, то и дело слышался дурацкий бубнеж, безумно раздражающий. Я пытался выбраться, уйти, но постоянно цеплялся за странные липкие нити, опутывающие с ног до головы. Я звал мужей, но они не отзывались. Я пытался бежать, но отчего-то лишь сильнее замерз. В очередной попытке вырваться я словно ударился в стену, холодную и шершавую. Но, упрямо встав на ноги, пошел дальше, веря, что это обязательно закончится. Однако кругом была лишь темень, сырость, липкий туман-паутина и холодный крошащийся под пальцами камень. Вдруг бубнеж сложился в чей-то голос, зовущий меня, и я, обрадовавшись, что в этой круговерти появилось хоть что-то понятное, пошел на него. Послышался какой-то невнятный плеск, туман неожиданно прорезали какие-то всполохи света, кто-то закричал, ругаясь. В тщетной попытке разглядеть что-то в туманном мареве, я запнулся об какую-то дрянь, невидимую во мраке, больно ударившись коленями и шлёпнулся. В воду. И проснулся. Неожиданно холодная волна захлестнула меня с головой, и я закашлялся, пытаясь отдышаться и сообразить, что происходит. Слепо забив по воде в попытке удержаться на плаву, я судорожно крутанулся вокруг своей оси, всматриваясь в ночную муть. Но вокруг меня лишь стенами вставали валы, клубящееся чернотой грозовое небо рассекали молнии, в ушах свистел ветер. И разглядеть темную яхту посреди бушующего ночного моря у меня не получалось. Клацая зубами от холода и отплевываясь от заливающей в рот воды, я не оставлял попыток понять, что произошло. Потому как никак не мог врубиться, каким таким чудесным образом я вдруг оказался за бортом, в одних лишь шортах, что натянул перед сном. Последнее, что осталось в памяти — это наш ужин, шутливую перепалку с мужьями и нежный поцелуй с пожеланием сладких снов. И всё. Но вокруг бесновалось море, и меня кидало из стороны в сторону, как мелкую щепочку. Из последних сил я держался на плаву, но понимал, что надолго меня не хватит. Вдруг в спину ударила волна, накрывая с головой, и я, потеряв ориентацию, забарахтался, пытаясь всплыть. Последнее, что я увидел — тускло светящиеся пузырьки воздуха, устремившиеся куда-то вверх.