Меня тут не ждали? Вам же хуже.

***

Что-то странное витало в воздухе. Загадочное такое и непонятное. Нет, вроде всё было как всегда, завтраки-обеды, занятия-тренировки, постельные забавы и прочие милые сердцу радости. Но что-то определенно происходило. Какое-то смутное предчувствие неизвестно чего. Я честно пытался уверить себя, что не сошел с ума, ведь и наставник отмечал, что интуиция у Хранителей развита необычайно и ей можно, нужно доверять. Правда, интуиция это у меня вопит или что другое – я не знал. Ведь ничего необычного в словах и действиях родных, друзей и соседей не замечал, как ни приглядывался. Хотя чего кривить душой, я так же не заметил суеты вокруг подготовки – а она была, и была весьма основательной – сюрприза для меня и Льиора… Ну а в целом, если не обращать внимания на эти глупости, то я был счастлив. Наверное, счастлив так, как никогда в жизни. Да, каждый был занят своим делом, и фактически пересекались мы с мужьями только в столовой и спальне, но я знал, что в любой момент могу отвлечь их по самому пустячному поводу и они мне не откажут, ведь мы – семья. И я только теперь прочувствовал в полной мере, что это такое – быть семейным человеком. Я купался в любви, сам любил до безумия, наслаждался каждым днём, каждой минуткой, проводимой в обществе мужей. Чего только стоят наши переглядывания и подначивания, мелкие шалости, вроде когда спешишь к себе после обеда, а Рилайс, засранец, за задницу щиплет, делая вид, что вообще не при делах и это не он тут руки распускает. Или же Льиор, вот вроде только что он носился по саду наперегонки с Райши, так нет, стоит ему только почуять, что кто-то из нас на него смотрит, так он, соблазнитель ходячий, тут же словно ненароком выгнется, потянется, а сам из под ресниц следит, оценивает, мол, как, увидели? Оценили? Да и Шан хорош. Уж на что самый серьёзный и ответственный из нас. А вернешься в спальню – и видишь, что постель лепестками усыпана. Или же придумает сладкое на ночь слопать. Но не на кухне, за столом, нет, зачем? Ведь можно то же самое слизать с моего живота, к примеру. Чем всё закономерно заканчивается – думаю, пояснять не надо. А эти их сюрпризы? Это надо же, втихую всё провернули, незаметно от нас с Льиором, за одну ночь практически! Ведь вроде не обсуждали, тот же Льиор только один раз обмолвился, что, да, было бы здорово рисовать, я тоже пока ничего такого не планировал, так, прикидывал в голове, как и что можно сделать в будущем доме. А наши тихушники всё сделали в лучшем виде! Приятно, что и говорить. Приятно знать, что тебя ценят и поддерживают, не на словах, а на деле, что готовы на всё, чтобы помочь воплотить в реальность твои задумки и мечты, что высказанное вскользь обещание будет исполнено, даже если ты этого не ждешь. Приятно видеть, что тебя понимают с одного жеста, полуслова, взгляда. Приятно быть семейным человеком. Ещё рядом был мой друг, брат, несносный и обожаемый Илья-Илах, который, несмотря на наши опасения, полностью оклемался, принял себя таким, какой есть, и влился в тихую жизнь на острове. Правда, и тут он умудрялся вносить кучу шума и суеты. Одни его «тренировки» с оружием чего только стоят. Парни, друзья Шана, доверчиво подставив уши под развесистую лапшу этого прохиндея, гордо именующего себя «несравненным воином», согласились «помочь обновить навыки этого тела» и выдали ему меч. Чес-слово, настоящий, обоюдоострый меч! Тяжеленный и длиннющий! Я, когда о том прослышал, чуть не поседел и со всех ног понесся спасать, в красках представляя себе истекающего кровью друга. Но реальность была круче. Уж не знаю, как друзья Шана, а я впал в ступор, не зная, ржать или рыдать. Этот «великий воин» сломал меч. Сломал настоящий боевой меч! Пополам сломал! Закрутился, запнулся, споткнулся, меч воткнулся в камень и он перелетел через голову. Ма-астер, ёпта. Как пузом на торчащий в камне осколок не напоролся – не знаю. Видать, правду говорят: дуракам везёт. В общем, господа тренеры подобрали челюсти, Ркатиуш с важным видом почесал лысину и решительно вручил Илаху деревянный меч. Стоит заметить, что его проблемы с координацией быстро прошли и вскоре с деревяшкой он скакал весьма резво. Хоть и бестолково. Но чего-чего, а упорства ему не занимать. Всему научится. А я, глядя на друга, и сам решился научиться если не меч, то хоть нож нормально в руках держать. Ну а что? Вдруг что случится, а я и защитить себя не смогу, если мужей рядом не окажется. Нет-нет, они потом обидчику по шее накостыляют, стопудово. Но зачем упускать такой шанс? А ещё мне начали нравиться наши занятия с Луакцолем. Наконец-то я не просто слушал лекции, но и понимал, о чём он говорит! И у меня стало получаться «слышать мир»! Пусть я ещё охватывал не все острова, а только наш, но главное – принцип я понял! А для этого понадобилось всего ничего. Наставник заметил, что лучшие результаты бывают после моих внеплановых дневных забав с мужьями, когда я весь такой расслабленный и затраханный к нему на практику приползал. Волевым решением он перенёс практику на утро, а мужьям повелел стараться как следует, дабы сразу по утру я впадал в нирвану и был готов любить весь мир. Что тут сказать, его способ работал. Я не забывал и про танцы и будущее шоу. Да, первые несколько дней после торжественного вручения сюрприза я, позабыв напрочь про уроки лиданского и едва дотерпев до послеобеденного времени, с упоением танцевал, отрываясь за все дни вынужденного «простоя». Кабы не Шан с Рилайсом, персонально вытаскивающие меня из зала, порой на плече, ибо ноги не держали, я бы там и ночевал. Но потом отпустило, я немного успокоился и стал более разумно планировать время. Теперь каждый день после обеда я танцевал пару часов, потом садился за лиданский. К слову, я занимался не абы как, а по делу. Да, саму книгу я толком не перевёл, только до середины дошёл, но я и так знал, о чём сказка, зря, что ли, Рил мне её по сто раз пересказывал. Текст я давным-давно записал по-русски, а для будущей постановки накидал что-то вроде сценария. Кроме текста попутно делал в тетради зарисовки сцен, движений, жестов. Да, признаю, коряво, но тут уж куда деваться, художник у нас Льиор, с костюмами и прочим – к нему. С меня же – безумные идеи и полет фантазии. Уж не знаю, что получится в итоге, что из моих задумок оставим, что уберём. Но думаю, чем больше, объёмнее будет предварительный костяк сценария, тем лучше. Ну да, признаю, что порой заносило, и заносило конкретно, я понимал головой, что парни-акробаты, которые ждут от меня идей с постановкой, такого не повторят. И посему мне приходилось периодически осаживать себя и думать, думать и ещё раз думать, выбирая те движения, которые эффектно будут смотреться на льду и, самое главное, могут быть повторены парнями. К видеозаписям с ледовыми шоу, которые мы притащили с Земли, я принципиально пока не прикасался, выдумывал свой «велосипед». Ну да, понимаю, что обратиться к опыту земных шоу было бы быстрее и проще. Но мне хотелось пройти всё самому, набить свои ошибки, увидеть свой путь. И ещё я понимал, что земляне априори слабее местных физически. Просто не смогут подпрыгнуть так, не извернутся, не разгонятся, не удержат. В конце концов, приобщиться к «опыту предков» всегда можно, для сравнения, так сказать, и поиска недостающих идей. Но лучше придумать всё самому, тем более что представление о том, что такое ледовое шоу, у меня было. И вот сейчас, получив нормальный зал, дело сдвинулось с места. Помощь пришла с неожиданной для меня стороны. Зушах, дочь наших домоуправителей, решила погодить с возвращением на континент, благо до начала занятий в её Школе оставалось более месяца. И именно она протанцовывала некоторые движения, давая мне возможность посмотреть, оценить, как будет смотреться то или иное движение со стороны. Ну и парные движения тоже отработали, только тут я Рила или Шана звал, чтоб они глянули и сказали, айс или не очень выходит. Да, признаю, девочка она была весьма и весьма аппетитная, подержаться приятно, бравые мужички, друзья нашего дракона, они же бывалые моряки, на неё только так слюни пускали, да и Илах облизывался. Но у меня на неё ничего не стояло и не шевелилось. То ли дело, когда солнышко наше рыжее к нам заглядывало. Вдохновить и поддержать, так сказать. После его обжигающих взглядов было очень непросто сохранять хладнокровие и работать дальше. Не обошлось и без сцен ревности со стороны Льиора, когда он первый раз увидел, как я Зушах в поддержку поднимаю, но мы с мужьями его быстро и качественно уговорили. Надо заметить, что старшие мужья меня не ревновали. Да и к чему? Ведь чувствуют же, знают, видят, что никого, кроме них, для меня не существует. Льиор тоже без дела не сидел. Он вовсю развернулся в своей мастерской. Навел свой порядок, вернее, беспорядок, плавно перетекающий в личный хаос, перекрасил две стены и попросил несколько ковриков на пол, чтобы босиком бегать. Райши, потеряв друга по хулиганствам, некоторое время поскучал, а потом не устоял и тоже засел за малевания. Да и у Льиора пока, надо честно заметить, тоже малевание выходило. Я знал, что Рилайс весьма недурственно рисует, да и у Шана наверняка руки из нужного места растут, но они оба не пожелали учить его. Вернее, они показали, как обращаться с красками и прочими художествами, как бумагу укреплять на мольберте, и устранились. На моё недоумение они лишь пожали плечами и пояснили, что ни к чему навязывать ему правила, ограничивать рамками какой-то одной техники, пусть рисует так, как видит, пока есть желание. Но всё же прислушались ко мне и нашли ему учителя – весьма пожилую, но жутко резвую особу, уважаемую Ермишь Кофу. Однако если судить по тому, как быстро она согласилась и прибыла к нам, кое-какая предварительная беседа с ней всё же имела место. Но разве тихушники мои признаются? Сюрприз – и всё тут! К слову, она была первым пожилым человеком, встреченным мною на Вессе. То есть основательно пожилой, настолько, что её лицо и руки прорезали ниточки морщинок. Но, блин, старой назвать её язык не поворачивался. Да, она была похожа на высохшего кузнечика, но настолько шустрого и заводного, что о возрасте как-то забывалось. Не знаю, честно говоря, какой из неё художник, но затейница она оказалась ещё та. Льиор проникся к ней самыми трепетными чуйствами, впрочем, как и Райши, и теперь они втроём воодушевленно пачкали листы. Сразу было видно, что они нашли друг друга. Муаишша была нам сердечно благодарна, что нашли занятие для её неугомоны. Я же, понаблюдав за их занятиями, с удивлением заметил, что Ермишь постоянно им что-то рассказывает, как бы между прочим, а они её внимательно слушают, разве что в рот не заглядывая. Да, на то, чтобы долго и вдумчиво заниматься, не хватало терпежа у всех, но дело всё равно спорилось, и Льиор и Райши с увлечением мазюкали по холсту или же бумаге, слушая наставницу, а после они оба сбегали в сад. Юные художники – беситься и бегать, Ермишь – «греть старые косточки». Рилайс, мой обожаемый кошак, в самом буквальном смысле запряг Шана и заставил его облететь острова. Умотались они капитально – я даже порадовался, что позволил себя с Льиором уговорить и мы остались на те два дня дома, – но нашли несколько склонов, идеально подходящих для виноградника. Жара наконец-то спала, осень потихоньку вступала в свои права. И наступало лучшее время для садово-огородных работ. Так что Рилайс, посоветовавшись с Тердикасом, весьма неплохо, как оказалось, разбирающимся в этом вопросе, решился пригласить на остров специалистов. Правда, время поджимало и не было уверенности, что за неделю-другую получится найти работников, именно потому, что сезон уже наступил и все руки были при деле. Но в любом случае нам не хотелось, чтобы он покидал остров, и посему Рилайсу приходилось часами «вызванивать» знакомых и незнакомых. Не знаю, как долго он бы мучил зеркало, но работников ему подогнала великолепная герцогиня Митольская, она же - мама нашего котика. Миленько помахала ручкой, поулыбалась нам из зеркала и пообещала прибыть в скором времени в гости. А поутру к нам на остров через переход прибыла целая делегация. Все прошли дотошную проверку, устроенную им Шаном и Луакцолем, были признаны благонадёжными и допущены к нашему скромному обществу. И работа закипела в самом буквальном смысле. Начали с самого ближнего к дому склона из выбранных. Рилайсовы работнички оказались не только садоводами, но и магами, так что уже через пару дней на разделанной земле скромно протянулись первые плети виноградника. Попокчи весьма оперативно соорудили для новеньких пару сараев, обещая за пару недель возвести деревянный дом вроде того, что они для себя построили. Я, если честно, сперва конкретно офигевал, пытаясь понять, как они умудряются работать с такой нереальной скоростью. А потом Жожокас, морда хитрая, пояснил-таки, что под его началом ни много, ни мало, а всего-навсего три десятка работяг. А поскольку на морду лица эти попокчи для меня были почти все одинаковы, то неудивительно, что я их так и не смог посчитать. Наш дракон продолжал неспешно разгребать залежи в своих подземельях. К нему в компанию попытался напроситься Льиор, но поглядел, как Шан скучно и деловито каменюки ворочает да пыль гоняет, заскучал и ускакал дальше дурачиться. В общем, все были при деле. Жизнь неспешно текла своим чередом. Но всё же что-то такое странное всё равно чудилось мне, не вовремя проснувшаяся паранойя твердила, что не может быть всё так пасторально и замечательно, что обязательно случится какая-то пакость. Но жизнь продолжалась. - Дань, ты тут? – заглянул в дверь Илах, отвлекая меня от мрачноватых дум. – Ты чего такой? - Какой «такой»? – глянул на него, подперев щеку рукой. - Словно мировые трабблы гнетут тебя, о, юный мой друг! – продекламировал он, простирая руку. - Всё тебе расскажи, падаван ты мой придурошный, – невольно хохотнул я. Вот умеет же Илюха отвлечь от грустных мыслей. – Рассказывай, чего припёрся. Ни за что не поверю, что ты по мне соскучился. - О, горе мне, мой брат уже не верит! – картинно закатил он глаза, хватаясь рукой за сердце. - Вот балабол! – кинул в него карандаш. – Колись давай! - Зануда! Даже замужество тебя не исправило, – фыркнул он, засунув карандаш за ухо. Я, хмыкнув, отложил в сторону рабочую тетрадь, прекрасно понимая, что Илах в принципе не может делать всё быстро и засел он тут как минимум на полчаса. Друг же, заметив мои манипуляции, потянул тетрадь на себя. – Опаньки! А что это такое интересное у тебя? – с умным видом наморщил он лоб, разглядывая мои каракули. Увы, почерк у меня – как курица лапой, а уж лиданские закорючки и вовсе походили на последствия плясок пьяных тараканов, искупавшихся в чернилах. Рилайс, первый раз попытавшись прочесть мною написанное, честно попытался удержать ржач, но не смог. Пришлось с кислой миной дождаться, пока дражайший супруг отхохочется, и лишь потом поинтересоваться, а что же его так рассмешило. Рил рассказал. После ржал уже я. Из его пересказа выходило что-то до крайности похабное. Ну, а что? Люблю, умею, практикую, как говорится. Потом он тоном зануднейшего из учителей разъяснил мне, недалёкому, где я налажал. Ага, где-то закорючку не в ту сторону завернул, где-то точку не там поставил, где-то петельку слишком длинной нарисовал. Пришлось повздыхать о мировом несовершенстве и постараться быть внимательнее. Надо заметить, что потом я уже так не лажал, но написанное всё равно оставалось трудночитаемым. - Это я по-лидански учусь писать, – нехотя признался я. - Н-да? – Илах повертел тетрадь в руках. – Оригинальненько так. А как должно быть? - Держи, – сунул ему под нос книгу с неким злорадством: ага, пущай почитает на досуге. К моему удивлению, он весьма бегло пробежался глазами по странице, перевернул, еще пару страниц просмотрел. Я задумчиво потер нос. – Вот только не говори мне, что ты понимаешь, что тут написано, – проворчал. - Э? – он отвлекся от книги. – Прикольная сказочка. И что, с этой книженции ты переписываешь? - Я-то переписываю! – фыркнул я. – А ты не делай вид, что бегло читаешь по-лидански, в первый раз в жизни увидев алфавит! Илах ошарашено уставился на меня. - Слу-ушай, а ведь и правда! Я до сих как-то не рвался к книгам, не до того было, сам же знаешь. А выходит, что читать могу преспокойно, – он покусал ноготь на большом пальце. – А почему? – уставился на меня. - Да откуда я знаю! – удивился я. И насупился: – Я вааще фигею с тебя. Я эту кракозябру месяц учил, а ты… – вздохнул мученически. – Только не говори мне, что ты еще и пишешь по-лидански, как каллиграф какой. - Ну-ка, дай! – он взял мою тетрадь, открыл на последней странице и попытался что-то написать. Нахмурился. Покусал губу. – Странно… Руки сами знают, что писать. Я даже задуматься не успеваю. Словно всю жизнь только и делал, что… - Вот именно, что… – я забрал у него тетрадь. Весьма четким почерком по-лидански было написано «Я хочу есть». – Везучий ты, Илюха. Кажется, это та самая память тела, что Ванхурр говорил. Бли-ин… Завидую… – я с самым горестным видом уставился на друга. – Тоже так хочу… – пробурчал. – А то одна херня получается, а не писанина! Эти закорючки долбанные - все, как одна. - Ну… Научишься, – попытался подбодрить он меня. - Да научусь, ясен перец, – махнул я рукой. - А рисунки к чему? – он задумчиво листал тетрадь, ту, с набросками постановки. - А, это к шоу зарисовки. Ну, чтобы не забыть. - Шоу? – заинтересованно глянул на меня. - Ну да, помнишь, мы говорили тебе. Ледовое шоу на местный манер. - А-а, точно, – покивал он, продолжая читать мои выкладки. – Интересненько получается. Нет, просто супер! Гражданин Жеарси, авторитетно заявляю, вы – мозг! – Илах с важным видом потряс мне руку. – А чего мне не сказал? Говорил же, что вроде как я помочь могу. - Просто я пока тебя не теребил, тебе в норму прийти надо. - Тю, да кто вообще скажет, какая норма у этого тела! – отмахнулся Илах. - Всё равно спешить некуда. Времени на постановку много, – я потянул тетрадь к себе. – Пока это только мои идеи, сваленные в кучу. И вааще, хватит мне зубы заговаривать. Давай, колись, зачем припёрся? Не поверю, что соскучился. - Что, не соскучился? – с показным испугом спросил он. Я только глаза закатил. – В общем, ладно. Вопрос у меня. А то все такие деловые-занятые, что просто ужасть. Минутки на меня нет! – я на его пассаж только бровь задрал. Ага-ага, знаю, каким дотошным он может быть, когда ему что надо. Видать, уже и местных успел допечь. Илах, состроив загадочную морду лица, шепотом спросил: – Слышал я, что вроде как мужики баню ставят. Правда, что ли? И что у них за бани? Купальни-то видел, а что будет? – склонился он к столу, всем телом выражая крайнюю заинтересованность. - Правда, правда, – покивал я. И, пока он не отвлекся еще на что иное, цапнул свой карандаш, забытый другом, сунул в карман и с независимым видом продолжил: – Баня деревянная, с большой парилкой, моечной. В предбаннике что-то вроде зоны отдыха сделают, диванчики, столики. - Это не как ихние купальни дурацкие? А то задрало уже, если честно. Не, прикольно, не спорю. Но! Хочу жару и веников! - Ну, с вениками проблема, – почесал я нос. – Березы-то тут не растут. А если в целом, то что-то похожее на привычные нам с тобой баньки есть у местных северян. И именно такую же строят у нас. Правда, долго не могли понять, зачем. Потому как в здешней жаре как-то не до парилки. Но спорить не стали, мол, любой каприз за ваши бабки. Даже придумали, как это в лучшем виде под эти тропики адаптировать. У меня даже где-то чертёжик завалялся, что мне Рил притаранил. Надо? - А то! – закивал Илья. Я, кивнув, задумчиво уставился на завал на своем столе. Книги, тетради, бумажки, сигариллы – всё валялось в куче. Творческий процесс в самом разгаре, как говорится. - Та-ак… Кажется, в стол я не убирал… Показывал он мне вчера… Я кидал… То есть положил… – я прикрыл глаза, повертел рукой, пытаясь вспомнить, куда запульнул. – О! Вспомнил! Он на пол упал! – я полез под стол. Так и оказалось. Свернутый в трубочку свиток скромно лежал в тени, у ножки. – Держи, – протянул Илье. Тот поморщился, сдул пыль и развернул. - Ты гляди, и правда, как наши, родные. И внутри тоже похоже. Разве что полки низковаты. - Н-да? – удивился я и потянул на себя свиток, пытаясь что-то понять. – Ну, пока они до внутренней отделки не дошли, надо им сказать все наши пожелания. Ты к Жожокасу пристань, он мужик грамотный, всё сделает как пожелаешь. - Обязательно! – воодушевленно закивал Илах. – Чертежик одолжишь? - Да, забирай. Только не теряй, лады? - Обижаешь! – фыркнул он и вымелся. Я же сосредоточился на лиданском. Увы, мне не так повезло, как другу, и язык мне надлежит постигать как всем прочим смертным. И тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться красиво писать. Мне еще повезло, что Илья не видел тетрадь с моими первыми потугами в письме, когда я страница за страницей писал одно и тоже слово, как в прописях для первоклашек. Ну, зато и результат более-менее приличный. Коряво, куда деваться, но читаемо. А красоту мы еще научимся выводить. Подходило время урока с Луакцолем и я спустился вниз. Наставник встретил меня в гостиной и, деловито кивнув, потащил меня к саду. Заметив, что мы идем в сторону, противоположную от полянки, на которой обычно проходили уроки, я поинтересовался: - Луакцоль, а что, мы сегодня не будем заниматься? - Что значит «не будем»? – вопросительно задрал он бровь. – Обязательно будем. Но сегодня я хочу показать тебе кое-что иное. И нам нужно в ваши замечательные пещеры. Я удивился, но промолчал. Что, спрашивается, интересного может быть в исхоженных не по разу пещерах? Чертовы пещеры, я в самом буквальном смысле задолбался топтать их. Ибо просто стоптался. Мы ходили часа три. Ходили! Пешком! Не по чистым мощеным тропинкам, а по кроличьим лазам в горах, пол в которых обозначен чисто фигурально! Я стопятьсот раз ушиб любимый мизинец и еще столько же стукнулся башкой о выступающие с потолка камни. И это всё приключение – в полной темноте, в которой я вроде как должен видеть. Ну да, видел. Но не всё, увы и ах. И отбил себе все места, какие только можно. Умотался так, что был готов просто упасть и не вставать. Луакцоль же всю дорогу бодро пёр вперед, безостановочно трещал о происхождении подобных пещер, о свойствах минералов, встреченных на пути, об их применении в медицине, магии, строительстве и так далее, о том, где еще он встречается на Вессе… Много чего сказал. Я честно пытался запомнить, зная, что он обязательно заставит пересказать каждое слово. Но под конец всё слилось в один сплошной туман. Наружу мы выползли, когда начало смеркаться и на небе зажглись первые звезды. Я, воспитанно поблагодарив наставника за увлекательнейший урок, заставил себя переставлять ноги в сторону столовой, понимая, что если заверну в купальню, там же и усну. После ужина я осуществил-таки свою мечту. Упал и заснул. Кажется, даже не раздевшись. Утро началось закономерно замечательно, я прекрасно выспался, любимые – под боком, сладко сопят, что еще надо для счастья. Но, увы, дальше радоваться жизни мне не дали. Кто-то требовательно постучал в дверь, и Шан, моментально проснувшись, извиняюще чмокнул в щеку и вымелся, даже не умывшись. - Куда это он? – непонимающе нахмурился я и попытался перекатиться к краю кровати. Но меня перехватили теплые руки - Погоди, не ходи, – шепнул Рил. – Ничего не случилось, просто дела с утра. - Какие дела? – удивился я и перевернулся, чтобы заглянуть ему в лицо. Он опустил взгляд. – Что? – подозрительно прищурился я. - Не скажу, – подмигнул Рил. - Очередной сюрприз? – снасмешничал я. - Не скажу! – он показал язык, самый кончик. И заулыбался, так солнечно, что я залюбовался. - Хитрованы вы мои! – стиснул его в объятиях. – Ну вот что опять выдумали? - На самом деле, ничего особенного, – слукавил он. - Но ты не скажешь? Ну, хоть намекни! - Ну-у… Ты знаешь, сколько времени прошло с момента твоего появления на Вессе? Не помнишь? – я извиняющее развел руками. – Ха! Тогда ничегошеньки не скажу! – выдал коварный Рилайс, вывернулся из моих рук и убежал в купальню. - Хитрый кошак! – прошипел я. – Врешь, не уйдешь! – и сорвался следом. Но в купальне разговорить его не удалось, и он, партизан такой, гордо унёс свои тайны. Я же, вынырнув из ванны, куда меня весьма аккуратно макнули, отфыркался и поплёлся одеваться. Ничего, я сейчас всё узнаю! Но на выходе меня перехватил Шан, обхватил за талию и приподнял в воздухе. - Попался! – улыбнулся он. – Чего не спится в такую рань? - Попался, – покладисто согласился я, не сводя глаз с хитрована-Рилайса. – И как можно спать с утра, когда мужья где-то пропадают. - Ничего не пропадают! – фыркнул Рил. – Сказал же, что дела с утра. - И какие же такие дела не дают вам спать, достопочтенный дракон? – чуть извернулся я в объятьях мужа, чтобы заглянуть в его глаза. - Да так, пустяк сущий, – честно-честно улыбнулся Шан. - У-ух, вот ведь, Штирлицы доморощенные! – насупился я. - А кто такие Штирлицы? - А не скажу! – выдал я грозно. – И вообще, раз проснулись, то пошли есть. Жрать ужас как хочу. - Не-не, никаких «жрать»! – мотнул головой Шан. - Это почему это? - Ну, во-первых, не жрать, а завтракать, а во-вторых, – Шан хитро переглянулся с Рилайсом, – разве можно так сразу выпустить из своих рук такую ценную добычу? – он поиграл бровями. – И не поцеловать ни разу? - Ага-ага! – закивал Рил. – Тем более, кое-кто вчера слишком быстро заснул и всё интересное проспал! И эти коварные типусы таки заманили меня на кровать. Там уже как раз проснулся ещё один неутомимый гражданин, также не пожелавший покинуть спальню нецелованным. В общем, утро однозначно удалось. И не просто удалось, а основательно затянулось. Так что в люди мы выбрались где-то ближе к обеду. - Ох ты ж мать! – очень своевременно вспомнил я о занятии с Луакцолем, пропущенном мною по не самой уважительной причине. - Ты не спеши, – придержал меня Рил. – Разве Луакцоль тебе вчера не сказал, что он с утра занят будет? - Правда, что ли? – облегчённо выдохнул я. – Хвала всем небесам и прочим сущностям! А он должен был сказать? – призадумался я и вынужден был констатировать: – Может, и говорил. Но он меня вчера так умотал, что я не слишком его слушал в конце. Эх, бли-ин… – поморщился. – А ведь ему надо будет всё пересказывать… - Ну, ничего, – качнул головой Шан. – Не думаю, что он будет слишком строг. Должен же понимать, что твои силы, мой хороший, имеют предел. - Надеюсь… А что, интересно, у него за дела с утра? Общие с твоими? – строго глянул на дракона. - А вот сейчас и увидишь, – подмигнул он и подтолкнул легонько к двери. - Пошли-пошли! – Рил подхватил меня под руку. – Сейчас сам всё увидишь! Льиор, солнышко, поспеши! - Очередные сюрпризы? – широко улыбнулся он. – Обожаю сюрпризы! – радостно воскликнул он и поскакал по коридору. - Вот чудилка, – не смог сдержать я улыбки. – Ну а мне-то хоть намекните, к чему готовиться? - Только к хорошему! – пообещал Рил. Я только выдохнул. Сюрпризы, конечно, хорошо, но лучше бы знать заранее. Внизу и в самом деле меня ждал сюрприз. В гостиной на диванах сидели родители моих мужей, а также сестра и братья Рила с женами, граждане акробаты собственной персоной и, незнакомые мне, девушка и мужчина. Хотя, судя по явно заметному сходству девушки с матерью Шана, я наконец-то имел честь увидеть его сестру. - Здравствуйте! – широко улыбнулся я. – Как я рад вас видеть! Выслушав встречные приветствия и познакомившись с Луанирой и Трекаром, сестрой Шана и её мужем, я, улучив момент, пока гости увлеченно общались с Луакцолем, тайком шепнул Рилу: - А что, какой-то праздник наступил, да? Блин, надо доучить уже календарь… - А ты так и не понял? – ухмыльнулся Шан, слышавший мой вопрос. - Э-э… Ну… – я сосредоточенно почесал в ухе, пытаясь сложить в уме два и два. - Ниэл, рассеянный ты мой, – улыбнулся Рил, приобнимая. – Я же утром тебе намекал. - Эм… Это когда ты спрашивал, знаю ли я, сколько времени прошло с момента моего переселения? – Рил кивнул. – Ну-у… Где-то месяца три, кажется. - Кажется ему, – фыркнул Шан и ехидно выдал: – Родной мой, любимый наш Ниэл, позволь помочь тебе разгадать эту непосильную задачу! - А в глаз? – я показал кулак. Его тут же поцеловали. - Сегодня ровно сто дней, – просто ответил Шан, улыбаясь во все зубы. - Сто дней? С чего? Ну, в смысле… А, как я тут? Уже прошло сто дней? Фигасе, как время летит! Погоди-ка… – вспомнил я. – Это что же, это я теперь полностью сросся с миром, да? Полностью и безоговорочно вессянин? - Ну ты и сказал! – прыснул Льиор. – Смешное какое слово! - Если по-лидански – то ты теперь стопроцентный вессар, а не «вессянин», – хихикнул Рил. – И, да, сто дней – хорошая дата. Вот потому мы решили организовать небольшой праздник, семейный и скромный. Знаю, твой день рождения весной, но сейчас мы празднуем становление нового Хранителя. Правда, не все присутствующие знают о реальной причине празднования стодневного срока, – он хитро улыбнулся. – Но мы-то знаем, да? - Кру-уто! – присвистнул я. - А у вас, юноша, всё, как я погляжу, круто, – к нам подошел Луакцоль. Но, против моего ожидания, не стал меня бранить за пропущенный урок, а мягко вытянул меня из рук мужей и по-отечески обнял. – Поздравляю. Это важная дата. И все твои близкие и друзья пришли поздравить тебя. И, да, – строго заметил, – с завтрашнего дня мы наконец-то начнем занятия в полную силу! Вот тогда и будет круто! - А до сих пор мы, что, в песочнице игрались, как младенчики? – справедливо возмутился я. Как по мне, так я и прежде выкладывался на полную. - Именно что как младенчики, как вы справедливо заметили! - Ну, будет тебе, – пробасил отец Шана, а я суматошно начал вспоминать, как его зовут. – Хватит пугать мальца. Он большой молодец, сам же хвалил его! Я удивленно моргнул. Меня хвалил? Луакцоль меня хвалил? Офигеть не встать, товарищи, дожили, как говорится. - Ну, хвалил, хвалил, – нехотя кивнул Луакцоль. – Ниэл для своего возраста удивительно усидчив и собран. Так что начнем постигать следующий уровень. Я сердито засопел, не в силах спорить. Ну а что, сколько мне лет - всем известно. Но это получается, что всё, чем я гордился, здешние Хранители в ясельном возрасте проходят? - Не куксись, – шепнул на ухо Шан. – Всё смог же, со всем справился, за короткий срок справился. А наставник, сам понимаешь, идет по установленной и испытанной веками программе. - Я не куксюсь, – расслабился я в родных объятиях. – Просто печально осознавать, как много мне пока недоступно. - Ну так я на что? – хитро поинтересовался Луакцоль. – Всё выучишь, как миленький! - Выучу, куда денусь, – только и осталось согласиться мне. - Так! Хватит уже терзать юбиляра! – Лейси, мама Рилайса решительно потеснила плечиком Мортаха (ура! Я вспомнил имя Шанова папаши!). – Дай и нам расцеловать и поздравить этого славного мальчика! В общем, не успел я и опомниться, как меня окружили дамы и затискали практически вусмерть. Ну а что? Объятия Лейси и Миосаль я стойко выдержал, да и Луанира, сестра Шана, была хоть и высокой, но стройной. А вот в объятиях Кашиар, матушки моего дракона, я явственно слышал хруст костей. Моих, между прочим, костей. Спасли меня братцы-акробатцы, возжелавшие хоть краем глаза увидеть результат моих «бессонных ночей». Я на их предложение малость замялся, потому как, кхм… Результат наших бессонных ночей у меня в пупке греется и ждет своего звездного часа. Кстати, надо как-то собраться с мыслями и наконец сообщить присутствующим о пополнении в нашем небольшом и скромном семействе. - Ниэл, ты чего спишь на ходу? – хохотнул Лерцак, хлопнув меня по плечу. – Неужель и в самом деле не спишь ночами? - Да ну тебя, охальник! – фыркнул я. – Что я ночами делаю – уж извини, не скажу! – важно покивал под смех парней. - Ла-адно, и не говори. Я и сам догадаюсь! - Ага, такой догадливый стал – просто страсть! – показушно всплеснул руками Триацор, подначивая друга. - Вот же зараза! – Лерцак замахнулся на друга, нет, не всерьез, всё так же дурачась. – Но, Ниэл, вопрос у нас не праздный, сам же знаешь. Очень хочется знать, что ты придумал для нас. Уверен, что это нечто необычное! – он заинтересованно сверкнул глазами. - А что необычное? – влезла Миосаль, до того отиравшаяся в компании Зушах, практически ровесницы, как-никак. - А разве брат тебе не рассказывал? – удивленно спросил Триацор. Миосаль пронзила Рила взглядом, обещающим много всего, и не факт, что положительного, за то, что не поставил любимую сестренку в известность. Но к счастью Рилайса, Триацор задумчиво добавил: – Ах да, вы же вроде как после столицы сразу сюда уехали. - Именно так, – кивнул Рил. – А ты не сверкай на меня глазами, не сверкай. И вообще, откуда у вас, юная особа, взялась непонятная мне привычка думать про родного брата плохое, м? - Вот зануда, – вздохнула она. – Ну, не думаю, не думаю про тебя плохое, всё, извини, больше не буду. - Что не будешь? - Ничего не буду. Я с легкой насмешкой наблюдал за пикировкой брата и сестры. Ведь до чего же похожи! Да, Рил на людях ведет себя иначе, более строго, в соответствии со всяческими дурацкими нормами, но я-то знаю, каков он на самом деле. Эх, будет жаль, если по прошествии некоторого времени и Миосаль остепенится, обрастет броней этикета. А при выбранной ею профессии этого, боюсь, не избежать. Хотя время покажет. Может, и не станет она строгим и чопорным военным аналитиком, выйдет замуж и будет мужа гонять. - Ниэл, это надолго, – Лерцак кивнул в сторону Рила. – Давай, не томи нас, рассказывай. - Хорошо-хорошо, уговорили, – улыбнулся я. – Только предупреждаю, там только наброски, до ума не доведено. - Но общую картину мы же сможем увидеть? - Конечно, – кивнул я. – Более того, кое-что мы с Зушах опробовали в движении, мужья не дадут соврать, получилось весьма неплохо. Правда, пока без льда, – развел я руками. - Это не страшно! – заверил меня парень. - Лады. Только… – я задумался. – Думаю, поскольку желающих слушать много, так может здесь, в гостиной организуем? - Что организуем? – подошла Лейси. – Что-то интересное? - Думаю, вам понравится, – улыбнулся Шан, обнимая меня со спины. – Ниэл пишет пьесу для постановки на льду. А кое-какие моменты они, – Шан кивнул в сторону акробатов, – будут танцевать уже на столичном празднике Нового года. - Ой, как здорово! – захлопала Лейси в ладоши, привлекая к нам общее внимание: – Так! Давайте все быстренько рассядемся и освободим место в центре! Сейчас Ниэл нам прочитает написанную им пьесу! - Ну, не написанную, – смутился я невольно и уселся в оставленное мне кресло, Шан встал за его спинкой, оказывая моральную поддержку. – Я взял за основу знакомую всем вам сказку и немного переписал её, чтобы стало возможным сделать представление. И потом, наверное, неправильно называть это пьесой. - Неважно, – нетерпеливо всплеснула ручками Лейси, остальные дамы закивали, поддерживая её. – Главное – не название, а суть! Рассказывай! И я рассказал. Правда, сперва немного смущался и запинался, но потом разошелся, видя неподдельный интерес благодарных слушателей, меняя голос и активно жестикулируя. Они так громко мне аплодировали, когда я закончил, что только присутствие за спиной Шана спасло меня от бегства. Но потом я успокоился и предложил показать некоторые из более-менее готовых танцевальных движений. Сбегал быстренько за музыкалкой, дал знак Зушах и, убедившись, что она готова, начал танцевать. Вот тут я был уверен, что всё у нас получится просто замечательно, зря, что ли, мы с Зушах мучились в зале? Но… Когда закончилась музыка и мы остановились, пытаясь отдышаться, нас накрыла тишина. Просто оглушительная тишина. Я перепугался не на шутку. Шан сжал мне плечо, Рилайс, уже слышавший и видевший репетиции, ободряюще кивнул, Льиор лучезарно улыбнулся. Илах тоже смотрел одобрительно, показал мне большие пальцы. Но остальные же… Были явно в шоке. - Всё так ужасно? – нервно выдохнул. Еще бы, практически первый раз в этом мире я решился танцевать перед остальными. Плясульки в таверне не в счет. - Что это за музыка? – хрипло спросил Мортах - Эм… – покусал я губу. – Ну, с Земли музыка. Так, подобрал подходящие по эмоциям к разным моментам. А что? Плохо? - Кхм… – прокашлялся Ревракс, отец Рила. – Нет, не плохо. Наоборот, слишком хорошо. - И это плохо? – понятливо хмыкнул я. - Не уверен, – качнул он головой и переглянулся с Мортахом и Луакцолем. – В конце концов, давно пора менять столичный репертуар. - Согласен, – пробасил Мортах. – Замучили уже эти марши. Скукота одна. Так и тянет порой косточки размять! Я удивленно вылупился на мужчину. И это – степенный Старейшина? Куда катится мир! - А… Эм… А что странного в музыке другого мира? Вы же не изолированы, путешествуете, как я понял. - Да, ты прав, – согласился Ревракс. – Мы общаемся. Но так уж вышло, что большинство контактов деловые, а не культурные. И как-то эта сторона иных миров нас не интересовала. Хотя… – он призадумался. – Да, вессар часто приглашали в местные театры и прочие заведения. И, если верить словам путешественников, иномирная музыка не пришлась им по вкусу, показалась слишком чуждой. Но… В большинстве своем приглашали на формальные мероприятия вроде наших столичных приёмов, а классическая музыка слишком отличается от народной. Ведь то, что мы слушали, не является классикой на Земле? - Ну да, – я кивнул. - Вот и там, думаю, тот же случай. А если кому-то и посчастливилось посетить менее традиционные празднества, так они не делились мнениями. - Ну, мой друг как-то приносил с Аэллы кристаллы с музыкой, – махнул рукой Тердикас. – Сказал, что там оно очень популярно. Но мне не понравилось, честно говоря. Слишком затянуто и заунывно. Так что не факт, что творчество остальных придется нам по вкусу. - Думаю, ты не прав, друг мой, – возразил Мортах. – Ведь у нас есть яркий пример – музыка из мира Земля. Кстати, а что значит название мира? – спросил он у меня. Я сперва удивился, а потом понял, что они без переводчиков и общаемся мы по-лидански, да и «Земля» в их произношении получалась как «Зэмлиа». - Ну, «земля» и значит, – ответил я немного сконфуженно. Ну да, как-то неказисто выходит. То ли дело Весса – «обитель». - Как интересно! – выпрямился в кресле Тердикас. – Вот подтверждение моей теории! - Какой? – удивленно спросил Льиор. - Цивилизации, рожденные миром, называют свой мир «землей», «почвой». Потому как испокон веков жили земледелием и плодами трудов своих кормились. И мужчины углубились в научный диспут о причинах и следствиях возникновения различных культур. Затем они таки вспомнили о причине спора, то есть дискуссии, и Луакцоль с важным видом донёс до остальных, что, мол, не знаю, как у вас, а лично он уже имел честь ознакомиться с коллекциями некоторых ценителей, и музыкальные произведения, привезенные из иных миров, были весьма неплохи, ну а то, что они не получили широкого распространения – так не каждый пожелает бескорыстно поделиться подобными драгоценностями. И всё снова вернулось на обсуждение музыкальных вкусов и традиций. Не остались в стороне и дамы, но через некоторое время они переключились на более привычные им темы. И вообще я зря боялся, что куча малознакомых, в общем-то, людей, не найдет общие интересы и темы для разговоров. Всё получилось как нельзя замечательно. Братцы-акробатцы – Триацор, Кацерс, Крусаот и Лерцак – сошлись с Шановыми старыми друзьями Ноциетлем, Ркатиушем и Шаикцелем на почве взаимной и вечной «любви» к общему другу. К ним подсели братья Рилайса, Раймол и Ревейс, и тут выяснилось, что все они страстные ценители всего колюще-режущего. Беседа закипела. Миосаль зацепилась языком с Зушах, перебирая неизменные девичьи темы, как то: парни, заклятые подружки, новая помада и то чудесное платье в витрине, до которого надо вот самую чуточку похудеть. С ними за компанию охали и поддакивали Риловы невестки, Делаи и Лиальлея. Дамы же постарше, Лейси, Кашиар и Муаишша, вытащив из угла Шушулу, куда та забилась, явно перепугавшись такого количества «особ, приближенных к небожителям», не менее активно перетирали те же темы, то есть: мужей, детей, любимых подруг, новую помаду и да, тоже платье, замечательное платье в витрине любимого портного, и тоже страсти по фигуре. Степенные мужи, Ревракс, Мортах, Луакцоль с Тердикасом, Жожокас и Зуаштарх важно расположились за игровым столом, угощаясь всяческими крепкими напитками и развлекая друг друга беседой. Правда, прислушиваться, о чем они болтали, у меня духу не хватило. Всё же большие шишки, как не верти. Илах умудрялся отметиться у каждой компашки, а уж как он глаза не свернул, пялясь на присутствующих красавиц – ума не приложу. Кажется, скоро, очень скоро придется искать другу компанию. Ну, ту самую, для постели. А то из девушек на острове только Зушах, да и та скоро уезжает, а на парней он у нас не смотрит. Может, не в его вкусе? Ведь в его кровати всякое, вернее, всякие бывали, уж я-то знаю наверняка. Хотя там мальчиков от девочек было почти не отличить. Ну, думаю, на крайний случай надо будет Шана попросить сводить Илаха до ближайшего городка, дабы развеялся. Хотя, кажется, рано пока лезть к нему, за подобную инициативу мне мой любимый друг может и по тыковке настучать. Единственные, кто остался в стороне – это наши строители. Вот тут Жожокас встал категорически в позу, мол, нельзя – и всё тут. Мы не решились оспаривать его авторитет перед сотрудниками. Пусть их. Мужики явно воспользовались внеочередным выходным и не показывали носа из своего домика. Гости чувствовали себя как дома. Мы с мужьями усердно играли роль хозяев. Даже Льиор, наше неугомонное солнышко, был рядом с нами, а не унёсся вместе с Райши. Утомительно, согласен, но как же здорово! И вообще мне ужасно стало нравиться общаться с друзьями и родными, видеть их радость, знать, что у них всё хорошо. Кто знает, может, это моя Хранительская натура попёрла и те предчувствия оказались лишь последствием расширения возможностей - фиг разберет. Конкретно сейчас меня всё устраивало. В какой-то момент Муаишша с Шушулой встрепенулись, что они позабыли про праздничный обед, и наша компания разделилась. Девушки и женщины убежали в сторону кухни, мужчин же попросили вынести стулья и прочее в сад. Столы и громоздкие диваны с креслами были расставлены ещё вчера. Да-да, для того меня вчера и водили по пещерам, чтобы я не мешался в готовке и не увидел ничего раньше времени. И работа закипела. Невзирая на титулы и чины, папаши моих мужей таскали мебель наравне со всеми. Мортах ещё и похохатывал, мол, молодость вспомнил, руки-ноги размял. Вскоре в саду, в тени деревьев были накрыты столы. Угощений было столько, что я невольно опасался, что столы просто рухнут под тяжестью. Но я зря пенял на качество, доблестные попокчи халтуру не производят. Глубоко вдохнув аппетитные запахи, я облизнулся, предвкушая пир желудку. И пусть все вкусняшки не съем – так понадкусываю! - Ох, какие же вы молодцы! – довольно произнесла Лейси, усаживаясь на свое место. Благодарно кивнув мужу, придержавшему её стул, она с улыбкой добавила: – И мы молодцы, что к вам выбрались! Как же надоели эти… – она поморщилась, но умолкла. Да мне и так было понятно, на что конкретно изволит ругаться блистательная герцогиня. Замучили, видать, её столичные хлыщи. - Значит, надо выбираться к нам почаще, – улыбнулся я в ответ. – Мы вам всегда рады, всем вам, – обвёл взглядом присутствующих. Лейси попыталась ещё что-то сказать, но её опередил Рилайс, приложив палец к губам: - Мам, погоди пока, – он шагнул ко мне, обнял за талию. – Прежде чем мы начнем, мы хотели еще кое-что сказать. Ведь у нас не один повод собрать всех вместе. Я вопросительно уставился на мужей, те же без лишних слов сжали меня в объятиях, даже Льиор в стороне не остался, и Шан решительно начал: - Мы просто хотели сказать, что вам, уважаемые наши родители, предстоит в скором времени стать дедушками и бабушками. - Ах! – пронеслось над головами. - И кто же? – с придыханием в голосе спросила Лейси, жадно обшаривая нас взглядом. Шан молча положил мне руку на плечо и улыбнулся. Я мысленно пообещал припомнить это любимому мужу и, выдохнув, приготовился морально. Но разве можно было как-то подготовиться к начавшемуся светопреставлению? А по-другому назвать то безобразие у меня язык не повернётся. Меня снова затискали, зацеловали, захвалили и запоздравляли. Не меньше перепало и мужьям, но лично я уже поглядывал в сторону фонтана, где мирно плескались неистребимые граксы. Безобразие пресёк Ревракс, твердым тоном предложивший оставить будущих родителей в покое и выпить наконец за их, то есть наше, здоровье, счастье и всяческое процветание. И мы выпили. А потом закусили и ещё раз выпили. А потом ещё раз. И не по разу. Как-то очень незаметно стемнело. Но праздник и не думал заканчиваться. Луакцоль притащил свою музыкальную шкатулку, и наступило время песен и танцев. И пусть звучала только местная музыка – сейчас она была как никогда в тему. Кажется, ближе к полуночи кто-то из мужчин затеял фейерверки – но тут я не поручусь, потому как воспринимал мир исключительно кусками. Но потрясающее единение, пузырящееся веселье и заводное, игривое настроение, витавшее в воздухе, заряжало меня каким-то дурманящим безумием. Я просто расслабился и радовался жизни. Рассвет мы встречали на пляже. Не скажу, кто подал эту замечательную идею, но валяться на теплом песочке на расстеленном пледике, обнимаясь с мужьями, слушать негромкие песни и разговоры было просто… Просто великолепно. Эх, вот бы каждый день так начинался! И не было бы других забот, кроме как наслаждаться рассветами и родными объятиями, любить и знать, что любим… Жизнь-то только начинается!