Золотая молодежь

Андрей Не знаю, но я как будто впервые видел её. Почему я никогда не замечал Киру: такую красивую, юную, сексуальную, невероятно родную и близкую. Тот вечер с бассейном открыл мне глаза. Я хотел её, да нет, не просто хотел, я даже готов был с ней начать встречаться, как же нелепо. А сейчас она расхаживает в домашних шортах, большой футболке по моему дому и что-то рассказывает про свой университет и про какое-то творческое задание, в котором я непременно должен принять участие. На её вопросы я отвечаю какими-то несвязанными фразами, благо это её устраивает, сейчас ей нужно, чтобы её просто слушали, и слава богу, потому что я ничего не слышу, а просто залипаю на неё. Она закончила и залезла на широкий подоконник, свесив ноги, посмотрела на меня и спросила: — Что скажешь? Есть какие-нибудь идеи? Я не растерялся, подошел к ней, встал напротив, между ног, вздернул носик: — Идеи, конечно, есть, у меня всегда есть гениальные идеи: надо немного выпить, у меня есть вино, с ним дело пойдет куда быстрее. — В гениальности тебе не откажешь, неси свое вино, горе-помощник. Вино разлито, разговор постепенно ушел с учебы, её небесно-голубые глаза сверкают огоньком, щечки разрумянились, я стою напротив и внимательно смотрю на неё. — Кир, а вот сколько мы уже дружим? — Ну смотри, с седьмого класса, ты тогда был в девятом, я сейчас на втором курсе: выходит, что целых семь лет уже, а что? — она непонимающе на меня смотрит. — Да так. Просто удивляюсь, что за все семь лет так и не рассказал тебе, как обеспечить 100% активность мозга для разработки гениальных идей, аха-ха-ха, — Кира смеется и с укором смотрит на меня. — Ну валяй, негодник, что это за стимулятор мозга? — Отличное название. Всё просто, но ты должна мне обещать, что ты попробуешь этот метод, — с самым серьезным видом заявляю я ей. — Договорились, прямо сейчас и попробую! — Ну нет, тогда я пас, — смеюсь я, — прямо сейчас пробовать, слишком многого хотите, мадам, — я намеренно набиваю цену, уж очень хочу, чтобы она упросила рассказать. — Эй, нет уж, рассказывай, — она хватает меня за руки и теребит их, — расскажи-расскажи, и пробовать буду прямо сейчас, а то ведь я знаю тебя. — Ты уверена? — серьезно и загадочно спрашиваю её я. — Уверена, уверена, рассказывай уже, — мои глаза загораются хитрецой. — Ну смотри, — я переспросил, — мои руки чисты… Итак, там все просто, главный стимулятор активности мозга — это возбужденные нейроны, самый эффективный способ достичь быстрого возбуждения — это поцелуй. Пам-пам, конец. Кира вспыхивает, но ничего не говорит, я наклоняюсь к ней, притягиваю к себе ближе и целую её в губы: спокойно и уверенно, она отвечает мне взаимностью, как будто так всё и должно быть, я горячо дышу ей в рот, её язык проникает в мой рот, мы влажно и медленно целуемся, я прижимаю её еще ближе, целую в краешек губ и прижимаю к себе. — Знаешь, — тихо сказала Кира, — я так часто представляла какой он будет, наш с тобой первый поцелуй, а он вышел совсем другим: спокойным, не страстным, — она смотрела куда-то в бок, прижимаясь ко мне. — Я, наверное, об этом пожелаю, вдруг мы этим испортим нашу многолетнюю дружбу… Честно признаться, я мечтала об этом так долго, я сходила с ума по тебе три года, пока ты встречался с кем угодно, но только не со мной… Это было неожиданно, не знаю чего я от нее хотел, чего ожидал, но точно не этого: — Прости, это я так. Сейчас твои нейроны возбудятся, и гениальная идея придет к тебе, — гладя её по волосам, промямлил я. — Да нет, всё в порядке. Это по крайней мере честно, — рассмеялась она, — должна же я была тебе хоть когда-то понравиться. И я совсем не против, можешь целовать меня. Я знаю, сейчас я тебе нравлюсь, но это ненадолго, я поняла это еще в бассейне. Ты просто хочешь меня, так бывает, особенно, когда твоя маленькая подруга раздевается при тебе, а она уже совсем не маленькая. Слишком неожиданный поворот, правда? — После этих слов она притянула меня и поцеловала, а я решил, что нужно расслабиться и получать удовольствие. Она была слишком горячей, меня заводил наш поцелуй. Я притянул её ближе, сжал ягодицы, она остановилась, после чего стала медленно вести ноготком по шее и спускаться ниже, невероятное ощущение, где она только этому научилась. Меня включили в происходящее только её слова: «Прекрати так нагло ухмыляться и залипать» — пришлось заткнуть её рот поцелуем, после этого я слышал только прерывистое дыхание. Что творит её язык, я хочу её, у меня встал. Снимаю её с подоконника и несу в гостиную, стягиваю шорты, снимаю с себя футболку, она улыбается, закусив губу. «Господи, ты невероятная, иди сюда» — она вытаскивает лифчик из-под футболки и кидает на пол. Садится сверху, прижимается так близко и целует в шею, я не отстаю, одна рука уже под футболкой, другая сжимает задницу. Укусила, она меня укусила, мой член напрягся вдвойне, больше не могу, повалил её на диван, рукой нащупал самое сокровенное, она обняла мой торс ногами, напряглась, дыхание рваное, поцелуй жаркий. Нехотя отрываюсь, чтобы расстегнуть штаны, буквально через пару секунд слышу голос, а еще через пару секунд в комнате показывается Фил с бутылкой коньяка. — Привет, Андрей, привет… — он проходит ближе, чтобы увидеть, кто на диване, театрально поднимает брови. — Привет, Кира. Не ожидал. Я пришел, видимо, не вовремя, мы просто договаривались выпить. Но если я помешал, могу выйти, ты только скажи. Все-таки такой ответственный момент, — его губы скривились, и он поморщился. Да, вот он минус, когда у твоего друга есть ключи от хаты. Я застегиваю штаны, встаю, похлопываю по плечу Фила, ухожу в туалет, слышу как Кира зло говорит Филу: «из-за тебя, даже не знаю как тебя назвать, я осталась неудовлетворенной, что теперь прикажешь делать? Нет, ну надо же испортить мой первый поцелуй и секс с Андреем, ты оказывается собственник даже на ментальном уровне.» Кира — Могу предложить секс втроем, дорогая моя, — язвит новоприбывший член нашей компании, наклоняется, и, о нет, целует в губы, после чего кривит губы в своей коронной ухмылке, — ну, а если ты против секса втроем, могу предложить тебе кончить со мной. Я морщусь. Встаю, даю ему пощечину, поражаюсь его наглости, хочу уйти, но он хватает меня за руку, поворачивает к себе, сжимает крепко за плечи и сквозь зубы, так по-злому, выплевывает: «сука, я же люблю тебя», мои глаза округлились, что он несет… В ответ закатываю глаза, сбрасываю его руки, снимаю футболку, остаюсь в одних трусах и ухожу в сторону Андрея, который только зашел в гостиную, и сейчас ошалело смотрит на меня, подхожу к нему, целую в губы, заставляя его ответить, направляю Андрея в сторону комнаты, закрываю за нами дверь, поваливаю его на кровать, залезаю сверху: — Ну, возьми меня, Андрей, ну займись со мной сексом, только так, как-будто ты меня любишь, — кричу я, слезы текут по лицу, не могу больше сдерживаться и начинаю громко плакать. Сваливаюсь на кровать, съеживаюсь в комочек.

***

Еще час я проревела в комнате, укутанная одеялом, всё это время рядом сидел Андрей, держа стакан воды и нервно тряся ногой. Еще раз высморкавшись и окружив себя стеной скомканных салфеток, я констатировала факт, что устала и хочу спать. Проснулась я на следующий день, около четырех часов дня, окна были плотно зашторены, рядом с кроватью стояло несколько стаканов воды. Выпив один залпом, я снова бухнулась на подушки. «Господи, какой позор. С каждым днем я выгляжу всё более жалкой. Что я делаю?.. Бедный Андрей, как же неудобно, перед Филом тоже. С каждым днем здравый рассудок мне всё чаще отказывает в сотрудничестве. Как все это остановить?..» Оглядевшись и найдя свою одежду аккуратно сложенной, я быстро оделась, собрала волосы в небрежный пучок, тихо вышла из комнаты. Как только я оказалась за дверью, Андрей обеспокоено встал и подошел ко мне. — Как ты? — поддерживая за плечо, аккуратно спросил он. — Прости, пожалуйста, за спектакль и истерику, мне очень стыдно, правда, прости, Андрей, — продолжая идти к входной двери, пряча глаза, извинялась я. — Я поеду, мне очень хочется домой… Я напишу, пока. Андрей не стал удерживать, и я ему была за это благодарна. На душе было очень гадко, ему, полагаю, тоже. В такси, направляясь к дому, я совершенно ясно поняла, что не могу больше находиться здесь, в Москве. Это был слишком маленький мирок, где ты был вынужден ежедневно сталкиваться со своей ничтожностью и одиночеством в лице, так называемых, друзей и членов семьи. Уже в такси я нашла подходящий рейс до Рима и не раздумывая, взяла его. Через несколько часов, договорившись с родителями, я уже летела в Рим, не сказав об этом ни Андрею, ни Лин. Хотелось сбежать от всех и от себя в первую очередь.