Золотая молодежь

Андрей Спустя три недели она вернулась. Я должен был встретить ее в аэропорту. По договоренности, никто об знать не должен был, так как ей нужно была спокойная неделя в Москве, чтобы привести в порядок все дела, до встречи с кем-либо из ребят. Всем нашим, включая Лин, она сообщила, что через неделю вернется и обещала быть на всех вечеринках года. Имея ее геоданные, я мог видеть все ее передвижения в течении этих трех недель. Вся Италия и близлежащие страны были охвачены этой девчонкой, но периодами, ее геопозиция оставалась неподвижной по несколько дней. Это означало, что она не выходила из отеля ни на минуту и видимо ей было плохо. Мы с ней почти не общались, и только в последнюю неделю она связалась со мной, и мы обсудили план по ее возвращению. Я стоял в аэропорту рядом с ее водителем и ждал. Ее самолет уже приземлился, но Киры видно не было. Но вот, в зеленом коридоре показалась тележка, груженная чемоданами, сомнений не было, что все это добро Кирино. И правда, рядом с тележкой шла она, бледная и осунувшаяся. — А вот и я! — она улыбнулась, ее большие светлые глаза теперь казались еще больше, и улыбка как будто стала шире, видимо на похудевшем лице черты стали больше и ярче. Мы обнялись и простояли так минуты две. Она стала такой маленькой, и до того небольшая, но все-таки румяная и округлая, а сейчас какая-то угловатая. Я прижимал ее к себе и чувствовал сквозь толстовку лопатки и что-то еще. — Ты похудела. И я рад, что ты вернулась. — шепнул я ей на ухо. — Я тоже рада. — она высвободилась из объятий и мы пошли к машине. — Я неважно ела и полюбила бегать. В машине, облокотившись на меня, Кира лениво рассказывала о поездке, о знакомствах и чем-то еще. Но я был просто рад ее слышать и видеть, хотя глаза ее были печальными, но спокойными. Ее как будто окутала тихая грусть, живость уступила спокойствию и некой отчужденности. — Мне тебя не хватало, я так привык к тебе… Давай поженимся, а? — спокойно и притягивая ее ближе, предложил я. — Давай. Но для начала я должна разобраться, что же я все-таки чувствую к твоему лучшему другу, а потом я согласна, потом можно сразу жениться. — кладя свою руку в мою, грустно и отстраненно ответила она. Я кажется впервые все понял, как же я сразу не догадался, что эти два болвана любят друг друга, но так гадко себя вели, что сами этого не замечали все время. Их любовь была так бедна и грязна, что только после трех недель путешествия, ее вообще стало возможным разглядеть и распознать. На лечение этой «любви» могло потребоваться много лет, и то при условии обоюдного ежедневного ухода. И эта отчужденность, которая исходила от вечно живой и теплой Киры, не способствовала ее выздоровлению. Моя подруга отчаянно нуждалась в любви… Только сейчас я припомнил, что у нее не было ни одного молодого человека: ее длительная влюбленность в меня переросла в самую чистую и преданную дружбу, а отношения с Филом, заставили ее разочароваться в этой самой любви, в себе и жизни. Кира заболела: усталость и безразличие ко всему, вот кто стали ее спутниками. — Бедная моя девочка. — я положил ее голову к себе на плечо и поцеловал в волосы. — Если у вас не будет ничего серьезного, скажи мне, и я убедю тебя выйти за меня замуж. — она ничего не ответила, но переплела наши пальцы и поцеловала мою руку. Дальше мы ехали молча. К себе она меня не пригласила, прощаясь, решили, что увидимся со всеми через неделю на вечеринке Тима. Из дома вышла ее мама и обняла нас по очереди, Кира подошла ко мне, дотронулась до моей щеки рукой и поцеловала в краешек губ: «Пока, друг!» — тихо, с печальной улыбкой произнесла она и, обняв маму за плечи, помахала мне рукой. Я уехал и только через полчаса отошел от заморозки «Кира», я тряхнул головой и понял, что-либо надо вытягивать подругу, либо держаться от нее подальше, так как эмоциональное оцепенение заразно. Фил В этот раз поводом для очередной тусовки стало новоселье Тима. Двухэтажная квартира в Moscow City на 21 день рождения — хороший подарок. Я тоже планировал съехать, благо своя квартира у меня уже была, но мне бы хотелось жить в доме. Но прямо сейчас, меня это не волновало. Планировалась отвязная вечеринка для своих. Тим обещал что-то совсем новенькое и это интриговало. Условием вечеринки было полное подчинение правилам нового дома, после того, как переступаешь порог. Соглашение того как нужно вести себя и что планируется на вечеринке раздавалось при входе. Тим встречал всех с дикой радостью. Зайдя, я вручил ему в подарок хороший запас отличных сигарет, бутылку коньяка. Тот обнял меня, слишком активно похлопал по плечу и тут же предложил затянуться «желтой сигареткой». Я не стал отказываться. Уже через десять минут мне стало хорошо, людей становилось больше, все громко и оживленно о чем-то болтали. Пришла Лин и повисла на Тиме, они встречались уже довольно давно, что было странно для них обоих. Но они кажется и правда были счастливы. Я опрокинул еще один шот, все немножко плыло, музыка гремела, я увидел Андрея. Он был напряжен, я подошел к нему и предложил затянуться, тот отказался, но с удовольствием выпил несколько шотов подряд. К нам подошли наши парни, Костян рассказывал что-то смешное, когда зашла она. Я даже сначала не узнал ее, но когда мое помутневшее сознание подтвердило информацию, я вздрогнул. Яркой картинкой мелькнула наша последняя встреча: ее крик, пощечина, ее плач, звук хлопающей двери… Она что-то говорила Тиму, она была такой неброской, похудевшей. Она улыбалась. А потом к ней подлетела Лин и крича, стала ее целовать, обнимать, кружить. Наверное, она могла бы придушить Киру в своих объятиях. Наконец-то Лин оставила подругу в покое и придирчиво окинула ее внешний вид, я тоже украдкой проскользнул взглядом по ней: слишком тоненькие ножки в черных штанах, шелковый топ, а сверху белый большой пиджак. Ей определенно все были рады, она видимо только вернулась и теперь шла по направлению к нам, скорей всего к Андрею, но по пути была вынуждена останавливаться, чтобы поговорить с каждым. Я в срочном порядке закурил сигарету, не выходя на балкон, нужно было быть спокойным. Наконец она добралась и до нас, Андрей подхватил ее на руки и крепко прижав к себе, покружил. Она смеялась, но что-то было не так в этом смехе. Когда он ее отпустил, она крепко положила ему руки на плечи и чмокнула в губы. Рядом стоящие рассмеялись, а я лишь сильнее затянулся. Я не понимал себя и то, что чувствовал к ней. Прямо сейчас она стояла напротив меня и улыбалась. — Привет, подруга, — спокойно, как обычно поприветствовал ее я и обнял, стараясь не задеть ее костюм сигаретой. — Рад, что вернулась, мы переживали, ты так неожиданно исчезла — непонятно зачем добавил я. Она отстранилась, спокойно посмотрела мне в лицо и ответила. — И правда, исчезла. Но теперь я снова тут, надеюсь, я тоже буду этому рада. — обернувшись к остальным, весело спросила — А вы дам угощаете? Я читала соглашение, я имею права пить сколько мне захочется. Кстати, вы не знаете, что придумал Тим? Что за беспрекословное выполнение всех правил? — заигрывающе приподняв брови, заговорщически спросила Кира. Через полчаса, когда все были достаточно пьяны, чтобы согласиться на любой бред, предложенный Тимом, началась игра. И это была «бутылочка для взрослых» Реакция была неоднозначной, но бурной. Я попытался понять, что думает по этому поводу Кира, но она сидела совершенно спокойно, смотря на других, как будто была зрителем всей этой вакханалии, как будто ее это не касалось и она не подписывала соглашение об участии в сегодняшнем беспределе. Игра набирала обороты, это уже не выглядело невинной развлекаловкой. Многие были полураздеты, кто-то страстно целовался под аплодисменты ребят, но казалось, что края этому беспределу не будет, тут уже пошла в ход камасутра, странные ласки и все неминуемо шло к оргии. На удивление, Киру это никак не коснулось, хотя и я и Андрей были уже полностью вовлечены в игру. Я сидел с расстегнутой рубашкой и курил, курил постоянно, меня впервые смущало происходящее, а именно то, что никому не было стыдно, обычно этим человеком была Кира, она краснела, ругалась, закрывала глаза, а сейчас она абсолютно хладнокровно наблюдала за происходящим. Рядом с ней сидела Лин и с таким плотоядным мутным взглядом смотрела на все происходящее, что ком тошноты подступал к горлу. Но вот бутылочка указала на Киру, все зааплодировали, завизжали, все предвосхищали супер-сцену от нее. Но к удивлению всех, получив задание, соблазнить парня, целуясь с ним и снять с себя и с него верх одежды, она только кивнула и спросила с кем. В комнате даже повисла пауза, а потом какой-то пьяный идиот пошутил, что Киру перевоспитали римские гладиаторы. Многие загоготали, а я, прищурив взгляд, внимательно посмотрел на нее. Она смотрела на меня, спокойно и внимательно. «Пусть с Андреем» — жалко проговорила Лин, ей хотелось защитить подругу. «Ну уж нет, — кто-то был категорически против — У них там братская любовь во христе, это грешно. А то будем потом за это в аду гореть» — и рассмеялся. В голове снова мелькнула картина из гостиной Андрея, где братская любовь во христе очень активно демонстрировалась друг другу. Мое лицо видимо передернуло, так как мой сосед, оглянувшись на меня, начал вопить: «Пусть соблазняет Фила, он у нас самый прокаченный в этой теме. Ему так и так гореть в аду. Зато поддаваться ей не будет» — полупьяно кричал он. На том и порешил народ. Кира спокойно подошла ко мне и опустившись на колени напротив меня и наклонившись к моему уху, шепнула: «Давай проучим этот скот», я усмехнулся, выдохнул дым сигареты в бок и, взяв ее за подбородок, шепнул в ответ: «Я один из них. Я не намерен поддаваться, лучше покажи им, что ты можешь со мной делать.» Ребята бурно реагировали на наше перешептывание. Кирины глаза потемнели и она отпрянув от меня, выбила из моей руки сигарету, скомандовала: «смотри только в глаза.» Я улыбнулся, я принял правила игры. Она коснулась своей рукой моей груди и провела вниз, так легко и нежно, это было приятно, а потом тут же провела снова, сдирая ноготками кожу. Грудь обожгло, но я не отрываясь смотрел ей в глаза, Она была так близко, волосы щекотали шею, она начала снимать пиджак: медленно, смотря мне в глаза, я очень хотел отвести взгляд и видеть ее тело, но я играл по ее правилам и моя фантазия дорисовывала то, чего я не мог видеть. Откинув волосы назад, она поцеловала мою шею и оказалась рядом с ухом, нежно поцеловав его, тут же прикусила, меня дернуло, на меня это слишком действовало, но тут она обхватила мое несчастное пульсирующие ухо и начала посасывать, все, меня накрыло, кровь вскипела за мгновение, я жестко притянул ее к себе, усадил сверху, взял за шею наверное слишком грубо и притянул для поцелуя. Она податливо прижалась ко мне и ответила, ее руки находились на моих плечах и прямо сейчас снимали с меня рубашку. «Все, — пронеслось в голове — остальное не дело чужих глаз, Кира не порноактриса» Я убрал от нее руки, поднял их вверх, в знак того, что я сдаюсь. Кира отодвинулась и с грустью посмотрела на меня. «Все, я готов, я не знаю как она это делает, может и правда Великий Рим меняет людей, но мне надо покурить или я за себя не отвечаю» — расхохотался я. Ребята визжали, хлопали и смеялись вместе со мной, одна Кира, вернувшись на место, продолжала холодно и спокойно смотреть на всех. Я вышел на балкон, игра шла к завершению, многие уже разошлись по парам воплощать свои давние фантазии, кому-то вдвоем уже было скучно и они подыскивали себе подходящие кандидатуры. На удивление нигде не было Андрея, видел его только после нашего с Кирой поцелуя, он подошел тогда и сказал «спасибо». В ответ я только кивнул. Я знал, что он правда благодарен, что я так быстро это закончил. Но он даже не бесился, не ругался, это было странным. Стоя на балконе, я не заметил как зашла Кира. Она, поежившись, сильнее закуталась в пиджак. Мы молча стояли. Обернувшись ко мне вполоборота, она спросила: — Ну что, поцелуешь меня снова? — с вызовом, громко и одновременно неуверенно спросила. — Не-а, не поцелую, -не поворачивая головы в ее сторону ответил я. — Не хочу. — и вышел с балкона, но задержавшись у двери, добавил — Мне кажется, ты не за этим уезжала в Рим и вернулась сюда. Я ушел, возненавидев этот праздник похоти. Но на сердце было легко, как будто какой-то давний груз наконец-то был сброшен.