Энциклопедия болезней

      У меня нет привычки мыться в строго определённое время. Причины самые разные: от работы сверхурочно - тогда я сижу за столом, потягивая остывший чай, и прихожу в себя уже за полночь - до утомительной прогулки, после которой я, невзирая на раннее время, хочу скорее смыть пыль и пот.       Смыть. Смыть. Смыть.       Но если я захожу в ванную комнату, то провожу там не меньше часа. Водные процедуры спешки не терпят.       Я долго подбираю оптимальную температуру. Одно слишком горячо - ожога не будет, но тепловой удар хватит. Другое - холодно, а иммунитет у меня слабый, болеть нежелательно. Проблем будет ещё больше.       Наконец-то температура подобрана, и струи в меру сильно брызжут в спину. Теперь можно очищаться.       Я стою под душем, сутулясь - осанку не перед кем держать, а к своей неказистой фигуре я успеваю привыкнуть. Во всём доме тихо, шаги за дверью - иллюзия сродни голосам в "белом шуме". Осознание этого помогает мне расслабиться и запрокинуть голову навстречу тёплым струям. Шаги существуют лишь в моей голове, а вода заглушает их, как и всё дурное прошлое.       "Вода, водица, смой дурницу", - шепчу я, доверительно сажусь на корточки и полощу ладони. Этому меня научила мать, и я до сих пор не брезгую самовнушением. Ведь все проклятия и грязь с ворчанием кружатся над сливным отверстием - и всасываются им же. Вода - истинная целительница.       Тело затекает от одной позы, и я то присаживаюсь, моча голову, то парой шажков пересекаю ванну и сажусь на противоположном бортике. И созерцаю, как вода омывает тяжёлые от усталости ноги. Кафель холодит затылок, и это отрезвляет.       Это важно, потому что можно опьянеть - неважно, от ощущения ли полной безопасности, облегчения или клубящегося паром помутнения рассудка. А умереть тогда не составит труда.       Так поднятая на пяток градусов выше температура заполняет комнату паром, а мой разум - истомой. Я топчусь на месте, задумавшись, мурлычу под нос попсовую песню. Так привольно мне никогда не было, и я позволяю себе забыть о том, где нахожусь. О том, что под моим ногами скользкая эмаль.       В голове переключает рубильник, когда я теряю пол под ногами. Я хватаюсь за стены и шторку, пытаюсь удержаться. И раздираю палец о сливное отверстие.       После этого мне удаётся поставить здоровую ногу ровно. Я поднимаюсь, слепо отступаю, но со сливным отверстием меня связывает красный ручей.       Вода окутала мой палец, и боль в глубокой ссадине едва пульсирует. Но она лишила меня дара речи.       Я ощущаю, как она высасывает из меня кровь. Я цепляюсь за край ванны и осматриваю палец, чтобы затем омыть его. Снова.       Вода-водица смывает дурницу, а вместе с ней и грешное человеческое естество.       А вместе с ним и меня саму.