Ненависть

Несмотря на то, что первые дни ноября стояли теплыми, в воздухе висело ожидание зимы. Она чувствовалась в жителях Токио — будь то спешащем по своим делам клерке, одетого теплее, чем необходимо, в обнимающихся на лавочке подростках, которые целовались так, будто всем своим видом хотели показать, насколько ненавидят приближавшиеся холода, или припозднившихся парочках с глазами полными такой безысходности, что становилось сразу понятно — роман закончен, впереди зима… — Эй, ты мог бы меня не лапать?! — деланно фыркнул Ятен, когда гримёр по прозвищу Пегас, гей с короткими обесцвеченными волосами и красными контактными линзами, поправил ему чёлку. Пегас закатил глаза. — Ахтыжбожештымой! — манерно произнёс он. — Я работаю с тобой уже два года! Как это ТАК? — Ты знаешь! И хочу напомнить, что не хожу в клуб для педиков «Банан и Клубника» по пятницам! — отозвался Ятен. — Ходит! Ходит! — хохотнул Сейя, отрываясь от кроссворда. — Втайне от Минако. Зелёные глаза Ятена сузились, а крылья носа затрепетали. — Да ты вообще молчи, извращенец, чуть не трахнувший какого-то транса только потому, что у него были на голове оданго! В это время гримёр достал из косметички большую кисточку и принялся возить ею по лицу молодого человека. — Пегас, вылей нашему мальчику весь тюбик геля на голову, а то он перед выступлением опять нервничает! — Сейя сделал печальные глаза и вновь погрузился в разгадывание кроссворда. — По ходу, у тебя недостаток секса, — мрачно резюмировал Ятен. — Ведёшь себя, как рыночная хабалка! — Стараюсь не отставать от тебя, счастливый ты наш молодожён! — хохотнул Сейя. — И как только Минако выдерживает твои истерики! Через минуту в гримёрке появился Тайки с пачкой сигарет и кружкой чая. — Где ты шлялся? — воскликнул Ятен. — У нас выступление через несколько минут! — Боже! По ходу, у кого-то опять месячные! — закатил глаза Тайки. — Так может, кто-нибудь тогда возьмёт на себя смелость и пристрелит мучающееся животное, чтобы оно больше никого не напрягало? — ответил Ятен. — Вы же не хуже меня знаете, что сегодня мы презентуем новые песни! И оттого, как воспримет их публика, зависит многое! — Как будто мы никогда не делали этого до сегодняшнего вечера! Ятен вздохнул, встал с кресла и подошёл к зеркалу. — Блять, ещё бы подводку для глаз, рыжий парик и я смог бы сыграть главную женскую роль в мюзикле «Мулен Руж», — скривился он, придирчиво себя осматривая. — Лучше в «Бруно»*, — заржал Сейя. — Тогда парик не нужен. — Боюсь, наши фанатки-школьницы будут разочарованы, — деланно вздохнул Ятен, разворачиваясь к братьям, наклеив на лицо Голливудскую улыбку. — Добрый вечер, дорогие фанаты! — театрально начал он. — Это группа «Три Огня» и наша новая песня «Голос из Жопы»! Если вы ещё не сдохли от восторга, то мы вам споём! — Вот так мы и сделаем хорошее шоу, — хлопнул его по плечу Тайки. — Так мы сделаем говёное шоу, — мрачно отозвался Ятен. — Тебя что-то не устраивает? — Меня? — Ятен обвёл глазами стены гримёрной. — Я думаю, нам пора что-то изменить в имидже и стиле музыки… Найти глубину… — А раньше этой глубины не было, по-твоему? Ятен покачал головой. — Не знаю… Группа «Три Огня»… какие-то мы мудаковатые персонажи, если честно… Поём о любви и чувствах, а сами даже не знаем, что это такое, размениваясь на тупых шлюх и наркоту… — От тебя ли я это слышу? — фыркнул Сейя. — Ты ведь сам всегда стремился мчаться на огромной скорости без тормозов, презирая всех, кто не поддерживает такой образ жизни! — Знаешь, я очень хотел стать звездой, просто бредил этим… И даже «Огней» заделал, чтобы взорвать мозг Токио своей музыкой и чтобы Оливия Какю смогла посмотреть на меня… А потом… потом я стал этой звездой… встретил Минако… — И что? Когда ты конвертировал свои понты в деньги и исполнил мечту, тебе стало неинтересно жить? — Вовсе нет. Я чувствую себя востребованным… Просто… В последнее время мне в голову лезут мысли относительно того, что мы делаем… Мне стало казаться, что «Огни» — эта тройка клоунов, чьи шутки уже никого не вставляют. Но приходится смеяться, потому что других нет… — Ятен, но ты же должен понимать, что это всего лишь имидж… И он отлично продаётся… — Тогда всё равно получается — либо мы мудаки, либо наши фанаты идиоты, если не могут отличить искренность от фальши! Сейя хотел ответить брату, но тут дверь широко распахнулась и в гримёрную влетела запыхавшаяся помощница режиссёра. — «Три Огня» пять минут до начала! — Всё, закругляемся с философскими пиздостраданиями! Время шоу! Давайте, как обычно, порвём зал! — улыбнулся Тайки, направляясь на выход. Сейя протянул Ятену зажжённый косяк. — На. Релаксни немного. Такое чувство, что ты не высыпаешься совсем… Ятен сделал две глубокие затяжки. Его треснувший мир вновь собрался в единое целое. — Если бы ты знал насколько прав… — задумчиво сказал он, выпуская в потолок сизое облако дыма. — Минако что, настолько хороша в постели? — изогнул бровь Сейя. — Не без этого, — улыбнулся Ятен. — Меня по правде беспокоит немного другое… — Что же? — Расскажу после концерта… Братья стремительно преодолели расстояние между гримёрной и трюмом, располагавшегося под сценой. — Сейя, слушай… — вдруг спросил Ятен, когда они встали на специальный подъёмник, который должен был доставить их наверх под завесой дыма, чтобы появление группы перед зрителями выглядело эффектно. — Я хочу кое-что узнать у тебя… — Что? — А ты… ну… любишь эту девчонку с оданго… Усаги Цукино? — Да. А ты думаешь, я только трахаться умею и не способен на чувства? — Нет… я… то есть ты ведь её все равно любишь, даже несмотря на то, что она предпочла другого? — Да… — Последний вопрос… Тебе легко было признаться в своих чувствах? Сейя задумался. — Сложно… Это всегда сложно, брат… Но я ни о чём не жалею… — А я думал у меня у одного такой комплекс… — усмехнулся Ятен. «Семь, шесть, пять…» — Не у одного. И это вполне нормально. Только так и можно почувствовать себя человеком, а не отмороженным мудаком, которого уже ничего в этой жизни не вставляет… — Как-то невесело всё, — заметил Ятен. «Четыре, три, две…» Подъёмник пришёл в движение. — Может, по доброй традиции отпиздишь кого-нибудь, если не можешь сказать Минако те самые слова? — Да иди ты! *** Это был настоящий триумф. Казалось, весь концертный зал взорвался от бешеных оваций и одобрительных криков. Стоя на сцене с гитарой в руках Ятен мог видеть оглушительно аплодировавших фанатов, большую часть которых составляли старшеклассницы. — Ятен! Тайки! Сейя! — неслось со всех сторон. — Огни! Огни! Мы любим вас! Бис! Бис! — скандировали фанаты. Утерев лоб от выступившего пота, Ятен сделал несколько шагов к микрофону. Он подал знак братьям, что готов начать следующую песню. Молодой человек закрыл глаза, слушая, как постепенно успокаивается зал и раздаются вступительные аккорды гитары. Музыка вновь захватила его… Ятен открыл глаза. Внезапно какое-то движение прямо у сцены привлекло его внимание. Это была молодая женщина, и взгляд молодого человека буквально упёрся в её фигуру, отчего кровь в его жилах буквально застыла. Женщина была высокой, в красном платье, с распущенными немного волнистыми каштановыми волосами. Она была настоящей красавицей… Но Ятен смотрел на неё с недоверием и ужасом, как смотрят на призрак давно умершего человека, внезапно появившийся перед глазами. «Жизнь должна значить для тебя всё, если она твоя. И ничего, если она чужая, сынок». Молодой человек хотел закричать, но не смог издать ни звука. Видение этой женщины было словно в кошмаре или припадке безумия. Неужели это возможно? Неужели мертвецы умеют вставать из могил? «Жизнь должна значить для тебя всё, если она твоя. И ничего, если она чужая, сынок». Ятен стоял посреди сцены и как в замедленной съёмке видел осколки своего прежнего хрупкого мира, который он с таким трудом отстроил заново. «Жизнь должна значить для тебя всё, если она твоя. И ничего, если она чужая, сынок». Его рот приоткрылся, чтобы сделать спасительный вздох, но ужас сковал грудную клетку, и вскоре сцена, изумлённые лица братьев и притихшей толпы смешались как в калейдоскопе. Вытянув вперёд руки, Ятен захотел прогнать адское видение. Но это не помогло. Женщина в красном не хотела исчезать. Она смотрела на него мёртвыми прекрасными глазами редкого янтарного, как у волчицы, оттенка и улыбалась карминовыми губами. «Жизнь должна значить для тебя всё, если она твоя. И ничего, если она чужая, сынок». Ятен рухнул без сознания, в то время как среди поднявшегося шума испуганных голосов женщина по имени Берилл, чёртова сука, которую он считал умершей, рассмеялась дьявольским смехом и растворилась в толпе. Открыв несколько минут спустя глаза, Ятен увидел на фоне цветов взволнованные лица братьев и понял, что находился в гримёрной. Здесь был Пегас, ассистенты, охранники и откуда-то взявшаяся Оливия Какю, держащая его за руку. Заметив, что молодой человек пришёл в себя, она поднесла его ладонь к губам. — Господи, Хиллер! Что с тобой произошло?! — взволнованно спросила Оливия, назвав Ятена по прозвищу, придуманным в детстве. — Лив? — удивился молодой человек. — Что ты здесь делаешь? — Купила билет на концерт «Трёх Огней»… Я так испугалась, когда ты упал в обморок… Внезапная вспышка, похожая на молнию мелькнула у него в голове. Ятен вспомнил, при каких обстоятельствах упал во время концерта. Молодой человек вырвал свою ладонь из маленьких цепких ручек Оливии и подскочил на ноги. — Телефон! Мне нужен телефон! — резко заорал он. — Ятен, ты хорошо себя чувствуешь? Может, тебе к врачу? — осторожно спросил Тайки. — Какой нахуй врач?! Я сказал, что мне нужен грёбаный мобильник! И немедленно! — взорвался Ятен. Никто не решился с ним спорить и через пару секунд Сейя протянул брату то, что он просил. Ятен выхватил из его рук телефон и набрал знакомый номер. — Слушаю, Сейя, — ответил Металлия Коу. — Это не Сейя, а Ятен… И я звоню сказать, что видел ЕЁ! — Ятен? Что? О чём ты? Кого ты видел? — Ту женщину… Берилл… Она вернулась! Я видел её возле сцены во время концерта! Воцарилась тишина. — Ты уверен, что не стал жертвой галлюцинации? — сухо спросил дед. — Абсолютно. Это была ОНА! Я узнал бы её среди тысячи других! И вновь повисла пауза. — Ятен, эта женщина мертва. И ты знаешь это… — сказал Металлия усталым голосом. Молодой человек сделал раздражённый жест, но тут же взял себя в руки. — И тем не менее она была здесь! Я хочу, чтобы ты прислал сюда Ёшиду. Мы продолжим концерт, а твоя служба безопасности будет проводить расследование! — Хорошо, — ответил Металлия Коу и отключился. Закончив разговор, Ятен вернул Сейе телефон. Брат посмотрел на него с беспокойством. — Кого ты видел, Ятен? — спросил он. — Никого… так… одну знакомую… — он смог выжать из себя только такой ответ — неуверенный и бестолковый. — И поэтому ты поставил на уши службу безопасности деда? Ятен не ответил, а лишь раздражённо передёрнул плечами. Не мог же он сказать ему правду о том, кем для него была эта женщина на самом деле. Ятен был просто не в силах описать те дни, когда боялся высунуть нос из дома. И ночи, когда малейший шорох повергал его в панику. А особенно тот период в Швейцарии, когда он медленно возвращался в реальный мир, в котором даже банальная прогулка требовала от него предельного мужества. Ятен до сих пор стыдился этой своей трусости, но гордость и страх, что правда всплывёт на поверхность спустя столько времени, не позволяли рассказать об этом братьям. — Ты уверен, что в состоянии продолжить концерт? — поинтересовался Тайки. — Может, лучше все отменить и передать фанатам извинения… — Нет, мы должны продолжить! — прервал его Ятен. На самом деле он чувствовал себя просто ужасно — голова раскалывалась на части, к горлу подкатывала тошнота. Он боялся вновь выйти на сцену и опять увидеть так испугавшее его лицо. Но Ятен знал, что просто обязан был это сделать. Не ради того, чтобы Ёшида выследил Берилл, а ради того, чтобы показать ей, если это действительно была она, что он не боится и прошлое не властно над ним! Ятен поправил косую чёлку, расправил плечи и вышел из гримёрной. Несколько минут спустя шквал аплодисментов потряс концертный зал. Группа «Три Огня» вышла на сцену в полном составе…

***

После концерта, пока Тайки и Сейя давали интервью федеральному каналу, Ятен сидел в гримёрной в полном одиночестве, лениво снимая грим влажной салфеткой. Когда раздался осторожный стук в дверь, он вздрогнул. Вошёл Ёшида. Начальник безопасности Металлии Коу выглядел мрачным и озабоченным. — Ну что? — нетерпеливо спросил Ятен. — Боюсь, господин Коу, мне нечего вам сказать. Наши люди были расставлены у всех входах и выходах у здания с фотографией женщины, которую вы ищите. И мы не нашли никого похожего на неё… — А что с камерами наблюдения? — К сожалению, видео того угла обзора, с которого можно было бы рассмотреть зрителей у самой сцены нет. — Почему? — Из-за технических неполадок, как мне сообщили на пульте охраны концертного зала. — И эти неполадки естественно возникли совсем недавно, но никто вовремя их не устранил. Так? — Совершенно верно… Когда Ёшида вышел, Ятен закурил и уставился в зеркало на своё отражение. Дверь снова щёлкнула, пропуская в гримёрную Оливию. Молодой человек почувствовал, как вздрогнули его веки. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, усаживаясь на стул напротив, сместив колени в сторону, словно благовоспитанная девица из пансиона. В ярком свете ламп Ятен обнаружил, что красота его бывшей возлюбленной поблекла: уголки губ были скорбно опущены вниз, белая и нежная, как бархат кожа покрылась тонкой сеточкой, а под карими глазами появилась фиолетовая тень. До него доходили слухи о том, что рыжеволосая красавица порой жила слишком бурно и часто употребляла наркотики. Ятен подумал, что все это могло оставить на ней неизгладимые следы. Ему было жаль видеть во что она превращалась. Но кроме жалости и ностальгии по общему прошлому он не испытывал к Оливии никаких чувств. — Лучше… — ответил молодой человек. Оливия покачала головой. — Ты не умеешь врать, Хиллер. На тебе лица нет. — Я просто очень устал. Кончилась батарейка… — Ту женщину, которая тебя напугала… Её нашли? — Нет… Возможно, мне показалось… — Не думаю… Я видела её тоже… Зелёные глаза Ятена потрясенно расширились. — Что?! — Я стояла близко от сцены и видела её… И у меня такое чувство, что она была и на дне рождения господина Металлии Коу… Я тогда подумала, что за странная женщина… — Ты уверена? — Конечно. У меня даже есть напечатанные фотографии с той вечеринки… — Фотографии? — Да… только они дома… в электронном виде я их не сохранила, к сожалению… Но если хочешь, можешь посмотреть хоть сегодня… Эй, тебе плохо? — Оливия положила руку ему на плечо. — Меня мутит, — молодой человек приоткрыл глаза и увидел её настороженное лицо. Дрожащими пальцами Ятен вытащил ещё одну сигарету из пачки и, прикурив от зажигалки, сделал глубокую затяжку. Рука Оливии все ещё лежала на его плече, а он вспоминал совершенно другие прикосновения той, в объятиях которой хотел бы сейчас оказаться больше всего. Но ему нужно было выяснить все до конца. Если Берилл всё-таки жива, то он должен узнать об этом сегодня же вечером, иначе просто сойдёт с ума. Ятен вытащил телефон и набрал сообщение: «Мина, я задержусь сегодня. Нужно кое-что выяснить». Ответ пришёл незамедлительно: «Хорошо. Я тебя буду ждать😘😘😘»

***

Оливия жила в студии под крышей на окраине района Гиндза. Слово «студия» подразумевало реставрацию огромного помещения с кирпичными стенами и незакрытыми трубами под потолком. Однако принцесса Какю вложила несколько иной смысл в это понятие. Ятен окинул скептическим взглядом весь этот разгул розового на розовом: постельное белье, мебель, стены и сделал однозначный вывод — он бы точно возненавидел эту квартиру, если бы жил здесь. — У тебя… гм-м… мило, — сказал молодой человек. — Рада, что тебе нравится, — Оливия склонилась и поцеловала его в висок. — Садись, устраивайся поудобнее. Налить тебе выпить? Я могу сделать Baccardi Black с корицей и долькой апельсина… — Виски, пожалуй, будет в самый раз… Оливия натянуто улыбнулась. Кунцит тоже предпочитал виски… Она поспешила на кухню, чтобы молодой человек не увидел выражение её лица, а сам Ятен устроившись на диване, разложил перед собой альбомы с одинаковыми обложками. Оливия зачем-то принесла всё, что у неё было в доме. Даже альбомы тех времён, когда она ходила в начальные классы. Но его интересовали только конкретные фотографии с дня рождения деда. — Вот, — Оливия вернулась со стаканом виски и поставила перед Ятеном. — Ты, наверное, голодный. Я могу сделать сандвичи. — Нет, спасибо, Лив, — ответил Ятен, потягивая алкоголь. — Я поужинаю дома… — Похоже, Минако о тебе заботится… — Да уж… Может, ты поможешь мне? Здесь куча альбомов… Я буду все это до ночи разгребать, пока найду то, что нужно! — Конечно, — улыбнулась она. Оливия взяла в руки первый попавшийся альбом и, перелистнув несколько страниц, воскликнула: — Ой, смотри! — она указала на фото, где были изображены улыбающиеся школьники в костюмах нечисти. — Помнишь этот Хэллоуин в выпускном классе? Ты тогда оделся графом Дракулой и попытался спеть мне серенаду. А во время выступления у тебя отвалились клыки. Бросив взгляд на фотографию, Ятен поморщился. Он допил свой виски и потянулся к следующему альбому. — Что-то скучно, — надула губки Оливия. — Может, включить музыку? — А может, ты мне всё-таки поможешь? — Не будь букой, Хиллер! — усмехнулась Оливия. Она взяла пульт, и через секунду в студии оглушительно запела Кайли Миноуг «Can't get you out of my head». — Давай, потанцуем! Тебе надо снять стресс! — воскликнула девушка и буквально вытащила Ятена на середину комнаты. Она стала сексуально двигаться, поднимая к потолку руки. Ятен заметил, что под белой футболкой у неё не было лифчика. — Прости, Лив, — сказал молодой человек, возвращаясь к дивану. — В другой раз. Сейчас мне нужно найти фотографии… Открыв очередной альбом, Ятен вдруг осознал, что изображение перед глазами стало двоиться, а лица сделались нечёткими и смазанными. Он протёр глаза, изо всех сил пытаясь рассеять туман. Но это не помогло. Ятен потряс головой, но туман перед глазами, казалось, только сгустился. — Что п-происходит?! — заплетающимся языком пробормотал молодой человек. С трудом поднявшись на ноги, он услышал, как стукнулись об пол упавшие альбомы. Его ноги совершенно ничего не ощущали и напоминали деревянные ходули. Пошатываясь, Ятен сделал шаг вперёд, он протянул руки и вдруг увидел ЕЁ. Перед ним во всей красе стояла Сейлор Венера и улыбалась ему самой соблазнительной улыбкой на свете. Её прямые рыжие волосы были длиннее, чем обычно, но так красиво оттеняли нежную кожу. — Ви… — улыбнулся Ятен, протягивая к ней руки. — Девочка моя… — Пойдём, — тихо прошептала Сейлор Венера. — У нас с тобой вся ночь впереди… А затем она взяла его за руку и повела в спальню. По пути Ятен задел ногой пуфик и тот отчего-то распался на пять кусков. В воздухе кружили какие-то насекомые, которые смотрели на Ятена недобрыми красными глазами. Окружающее пространство тоже преобразилось — на стенах стали видны разводы от ярко красного до канареечно-жёлтого. Сейлор Венера бросила молодого человека на постель и начала раздевать, умело пробуждая его желание. Забравшись на него, воительница разорвала свой костюм, обнажив исполосованную шрамами и синяками грудь. Ятен хотел закричать, но вместо крика из его груди вырвался стон. Сейлор Венера буквально насадила своё тело на его член и стала двигаться. Внезапно перед глазами Ятена возник какой-то плоский продолговатый предмет. Он попытался схватить его рукой, но у него ничего не получалось, в то время как воительница, оседлавшая его, продолжала монотонно двигаться. — Скажи, что хочешь, меня Хиллер, — урчала Сейлор Венера. — Я… я… хочу тебя… моя девочка… — Скажи это ещё раз на камеру! Во рту у него пересохло. Ему было жарко, как в аду. — З-зачем… я… не могу… — Скажи… ну же… будь хорошим мальчиком… — Я хочу тебя, моя девочка… Я люблю тебя, Ви! А затем Ятен провалился в сочащуюся тьмой бездну…