***
Свадьбу молодожёны устроили в небольшой церквушке Годриковой лощины. Гостей было не очень много: только самые близкие друзья и родственники. После обручения все отправились на вечеринку в их новый дом. Это был миленький двухэтажный коттедж на окраине деревни. Каменный фасад был увит плющом, а на заднем дворике даже поместилась беседка. Сейчас, в честь праздника, задний двор был магически расширен, львиную долю пространства занимал деревянный танцпол, на небольшой сцене играла какая-то магическая джаз-группа. Границы танцпола были подсвечены небольшими летающими фонариками, которые как воздушные кораблики парили между гостями. Маленькие феечки осыпали желающих волшебной пыльцой. Пыльца была необычной: золотая заставляла гостя парить над полом несколько секунд, розовая вызывала приступ любви ко всему сущему, а фиолетовая погружала в самую сладкую фантазию. Мне довелось немножко полетать, чувствовала себя прямо Венди из Питера Пена. Моя бы воля, вся бы этой пыльцой обмазалась. Но передозировка имела нежелательные последствия: один незадачливый парень, чем-то похожий на мышонка, кажется, его звали Питер, чуть не улетел, так что его пришлось хватать за ноги. Вот уж точно Питер Пэн. Блэка же атаковали поклонницы, которые притворялись, что находятся под действием розовой пыльцы. Было смешно наблюдать за его маневрами. — Что, весело тебе? — запыхавшийся парень остановился передо мной и схватил бокал шампанского с пролетающего мимо подноса. — Честно? Да! — Жестокая женщина. Приглашаю вас на танец! — он галантно и немного небрежно протянул мне руку. — С удовольствием! — я присела в шутливом реверансе. Остаток вечера прошел чудесно. Я много танцевала с Сириусом, Джеймсом, их друзьями, с отцом, даже с Лили отплясала. В конце был великолепный салют, который чем-то мне напомнил зрелище, которое устроил Гэндальф в фильме «Властелин колец». Огненные цветы распускались в черном небе, осыпаясь мириадами звезд, которые сложились в причудливую надпись, в которой можно было угадать инициалы молодожёнов, на смену им пришел громадный дракон, который затеял схватку со своим собратом. Они так тесно переплелись, что образовали гигантское огненное колесо, которое вихрем прокатилось у гостей над головами. Это было целое театральное представление в небе, красивее я, пожалуй, еще ничего не видела. Когда фейерверки закончились, я, покачиваясь, отправилась в дом, хотела найти уборную. На обратном пути я встретила того самого паренька, что чуть не улетел вместе с феями. Он остервенело тер свою руку. — Ты в порядке? — он резко обернулся, и я увидела у него на предплечье какую-то смутно знакомую татуировку. — Постой, это же… — договорить я не успела. — Обливиэйт! Чертова маггла… Когда я пришла в себя, то поняла, что тупо пялюсь в стену. Сколько я так вообще простояла? И почему? — Петунья? Что ты тут делаешь? — рядом материализовался Сириус. — Я? Не знаю, шла обратно к гостям, но как-то не дошла. Наверное, немного перебрала, — парень внимательно на меня посмотрел. — Наверное. Пойдем, провожу, все гости уже разошлись, Джеймс даже твоих родителей уже аппарировал. Остались только Лили с Джеймсом, Луни и мы с тобой. И правда, в гостиной сидел только тихий Ремус, а в кресле примостились Лили с Джеймсом. Ремус мне нравился, с ним всегда было о чем поболтать, он был очень вежливым и ненавязчивым. Только какой-то грустный постоянно. По-моему, в книге было что-то про его хроническую болезнь. Но, боже, где же я была? Почему так долго возвращалась? По коже поползли противные мурашки. — А вот и пропажа! Нашел на заднем дворе, созерцала достоинства вашей кирпичной кладки. — Да, я как-то выпала из реальности. Кстати, еще раз поздравляю со свадьбой! Мы не стали задерживаться. Завтра новоиспеченные муж и жена отправлялись в медовый месяц на Барбадос, да и первую брачную ночь никто не отменял. Мы тепло распрощались и вышли на улицу. — Я пойду первым, Бродяга, ты же проводишь Петунью? — с мягкой улыбкой спросил Люпин. — Конечно. Пока, друг! — Ремус кивнул на прощание и исчез в вихре аппарации. — Ну что, давай руку. — А разве не опасно аппарировать в нетрезвом состоянии? — Предпочитаешь вождение мотоцикла в нетрезвом состоянии? — рассмеялся Блэк. — Ладно, уболтал. Но давай все же пройдемся немного, чтобы выветрился хмель. Мы не сговариваясь свернули вправо и пошли вниз по небольшой улочке. Некоторое время мы брели молча. — Слушай, а почему Ремус сегодня такой грустный? Нет, он, конечно, всегда спокойный, но сегодня что-то было не так. — Нууу, возможно, эта свадьба напомнила ему о том, что он одинок. Или думал о задании Ордена. — Ордена? — Не забивай голову, — ясно, ничего не скажет. Орден Феникса, его вроде Дамблдор основал. Но вот чем они занимались в восьмидесятые... Этого даже и в книге не было. — Хорошо. Тогда расскажи о том, как ты все-таки сбежал от той миленькой пампушки. — Ооо, это очень увлекательная история. Дело было так… Какое-то время мы просто гуляли и непринужденно болтали, потом Блэк доставил меня домой и отбыл.***
Жизнь текла своим чередом. Я много работала, нашла себе новых друзей, часто встречалась с Лили где-нибудь в городе. Иногда пересекалась с Блэком: он рассказывал мне про свои романтические приключения, я ему про свой роман с коллегой, Питером Рейвом. Неожиданно мы очень подружились с Сириусом. Я нашла в нем верного друга и смешного рассказчика, а уж что он во мне нашел, я не знаю. Зимой на семейной встрече Лили объявила, что беременна. Все были очень счастливы, но особенно Джеймс, тот так и лучился гордостью и смотрел на жену, как на величайшую драгоценность. Я даже немного завидовала, по-хорошему, конечно. Мои отношения с Питером были стабильными, в меру романтичными, в меру практичными. Не ожидала от себя такого, но пока мне с ним было хорошо, я не думала о прочем. Единственное, что меня беспокоило — это его имя. Я не знаю почему, но оно меня дико раздражало, поэтому я все время старалась назвать его каким-нибудь ласковым прозвищем. Кстати, на счет имен. Поттерам я в шутку предложила назвать ребенка Гарри, если будет мальчик, им понравилось. Будет мне племянник Гарри Поттер! Хотя меня очень беспокоил вопрос с убийством моей сестры и ее мужа. Я так и не смогла вспомнить, когда это должно случиться, знала только, что ребенок был еще маленьким, но точно старше года. Но что-то нехорошее явно происходило прямо у меня под носом. Я давно стала замечать, что мои знакомые волшебники стали более угрюмыми, у Сириуса между бровей образовалась вечная хмурая складка, а на все вопросы о работе и войне он только отшучивался. С Лили мы виделись редко, она сейчас почти не выходила из дома, но ее муж сделал нам специальные штуки, которые назывались сквозные зеркала. Я тогда еще не знала, что это оказывается не просто чары, а самая что ни на есть высшая магия, и Джеймс сумел их сотворить, потому что родители с детства обучали его премудростям мастерства. В их семье много поколений волшебников занимались артефакторикой, и мой зять собирался продолжить семейное дело после окончания их подпольной гражданской войны — аврорат был временной вынужденной мерой. В общем, однажды мне удалось припереть Лили к стенке. Измученная токсикозом и шалящими гормонами, она не выдержала и рассказала мне о том, что творится в волшебном мире. Мы с ней тогда болтали по волшебному зеркалу. — Так страшно, Туни, очень страшно. Позавчера из отряда Джеймса четверо авроров не вернулись! И эти пожиратели теперь выслеживают семьи магглорожденных волшебников, что состоят в Ордене и убивают их! Я так боюсь, что с тобой или родителями что-то случится… Попросила Джеймса навесить побольше чар на ваши дома, но все равно переживаю, — сестра всхлипнула, а я пожалела, что не могу её сейчас обнять. — Не переживай, всё будет в порядке! Тем более тебе сейчас нужно думать о ребёнке. — Ты права, наверное… Но я даже Сириуса попросила за тобой приглядывать! — Ага, так вот почему Блэк сюда зачастил, а я-то думаю, что случилось, — Сириус и правда стал часто провожать меня до дома после работы, да так, что даже спокойный Питер принялся ревновать, что, честно говоря, немного раздражало. — Да, так мне спокойнее. Сама-то я ничего не могу сделать, оказывается быть беременной так тяжело… — А ну ка, расскажи мне, как там поживает мой будущий племянничек, — Лили разрумянилась и принялась делиться более приятными новостями. А тридцать первого июля все рухнуло. В тот день все было вроде как обычно, но в воздухе разлилось чувство беды и удавкой повисло на шее. Лили была уже на восьмом месяце беременности, мы стали чаще «созваниваться» по волшебному зеркалу, все было хорошо. Вроде как. В тот день ко мне завалился Джеймс, благо я была дома: «сладкий» четверг на работе, всем дали отгул. Если проще — начальник напился и отпустил всех пораньше. Джеймс был бледен, его руки тряслись и, кажется, он был немного не в себе. — О, боже, Джеймс, что произошло? На тебе лица нет! Присядь, я принесу воды! — Нет, нет… Петунья… Мерлин, не знаю, как сказать. В общем, ваши родители мертвы. Их убили пожиратели. Прости. А теперь еще и Лили на нервах родила раньше срока, она в Мунго. К ней сейчас нельзя, тут я вспомнил про тебя, ведь если еще и с тобой что-то случится, она просто не переживет... Это все я виноват… — ноги подкосились, и я села мимо стула прямо на пол. Поттер кинулся ко мне. — Петунья, Петунья, как ты? — он усадил меня на диван. — Если бы сказала нормально, соврала бы… — секунд десять мне понадобилось, чтобы собраться с мыслями. В голове словно отдавался эхом гулкий звон колокола. — Так, еще раз. Родители. Откуда ты знаешь, что они… что их больше нет? — боже, знал бы кто, как тяжело было это произнести. Это при том, что я еще и знала, что бывает после смерти. — Охранные чары сработали. Я пошел проверить, а там они...мертвые. Я отправил патронус Бродяге, чтобы он проверил Лили, но, оказывается, он был у нас, и она все услышала. Потом преждевременные роды, Мунго… Я пришел проверить тебя, Лили не переживет, если и с тобой что-то случится. — Так, а с Лили сейчас что? — потом будешь плакать, потом. — Она в больнице. — А мы почему не там? В дом к родителям ведь...пока нельзя? — черт, как мне плохо. — Я… Да, пока все не проверят, нельзя. — Тогда аппарируй нас в больницу. Живым мы нужнее, — слезы все-таки брызнули из глаз. Джеймс крепко меня обнял и подождал, пока истерика не сойдет на нет. Потом мы отправились в Мунго. В приемном покое туда сюда сновали целители в лимонных халатах или мантиях… В общем, в чем-то длинном и странном. Мы выловили одного и узнали, где можно найти Лили. В ее палате было чисто и светло. Сестра спала крепким сном на кровати, малыш сопел рядом. Целитель запретил будить Лили, сказал, дать ей выспаться. До вечера мы просидели у ее постели, Джеймс сел между сыном и женой и с нежностью и тоской во взгляде смотрел на них. Он как никто понимал нашу с Лили боль: ведь совсем недавно от какой-то болезни погибли его собственные родители. Я уже не плакала, просто тупо смотрела на спящее лицо сестры. В палату тихонько постучали. — Сириус? — черная макушка показалась в двери. Я вышла из палаты. — Ты как? — А как я могу быть? Хреново, — с минуту мы молчали. — Как они погибли? — Авада. Но перед смертью скорее всего… — я прервала его жестом. — Не надо, не хочу знать. И Лили не говори. Скажи, что просто Авада. Пожалуйста, — немного умоляюще сказала я. Я просто не вынесу мысли о том, что над ними издевались перед смертью. Может это и трусливо, но я не могу, просто не могу. — Хорошо, как скажешь, — больше он ничего не сказал, а только обнял меня, за что я была очень благодарна. Это был чертовски трудный день.***
Лили приняла новости очень тяжело. Мы много плакали, обнимались, вспоминали детство. Казалось, что ради этого момента передо мной раскрылась вся память той, прежней Петти. Похороны устроили через неделю, когда сестра немного пришла в себя после родов. Знакомым родителей мы сказали, что мистер и миссис Эванс умерли в результате несчастного случая на дороге, про магию-то не скажешь. Лили пришлось быстро уйти: она не могла надолго оставить малыша одного. Так что все заботы легли на мои плечи. Среди гостей промелькнул один странный человек в черном, которого я прежде не видела, но память услужливо подкинула имя — Северус Снейп. Я знала, что они поругались с Лили, и та отказывалась говорить о бывшем друге. Я хотела было подойти к парню, но он, завидев меня, сразу испарился. Ну и чёрт с ним. Дом мы решили продать: даже смотреть на него сил не было. Постепенно мы приходили в себя: Лили в этом помогали муж и сын, а мне Лили и племянник. Я все чаще задумывалась о том, как помочь родным избежать такой страшной судьбы, смешно сказать, даже медитировала и записалась на прием к психологу. Ничего не помогало, и память так и не вернулась. Но зато психолог, доктор Хартман, дал пару дельных советов: он сказал, что смена обстановки или стрессовая ситуация могут стать триггером для возврата утерянных воспоминаний. Так, через несколько месяцев у меня родилась безумная идея о том, как радикально сменить обстановку и заодно исполнить свою давнюю мечту о путешествиях: я решила съездить в Латинскую Америку. Я там никогда не была, так что обстановка точно совершенно новая и неизведанная, а джунгли могут стать достаточно серьезным стрессовым фактором. Вот как набросится на меня какая-нибудь анаконда... Да и деньги с продажи дома у меня ещё остались. Я чувствовала, что до рокового дня еще есть время, в голове все время всплывали ассоциации с осенью, но этого было мало. На дворе стоял июнь, так что стоило поторопиться. Только вот когда я рассказала об этой идее своей сестре, она не очень-то обрадовалась. — Нет, нет и еще раз нет! Одна? А если с тобой что-нибудь случится? Я не переживу, если еще и тебя потеряю! — сестра была на грани истерики. Гарри почувствовал состояние матери и расплакался. — Тише, ребенка пугаешь. Послушай, мне это необходимо. Да и с другой стороны, не в Англии ли сейчас опаснее всего? — А как же Питер? — Мы расстались. — Как? Почему? — Не знаю, просто больше не чувствую себя с ним счастливой, как-то так, — это было правдой. В последнее время я совершенно не хотела его видеть. — А Гарри? Ты же пропустишь его первые шаги! — о, в ход пошла тяжелая артиллерия. — Не утрируй. Во-первых, я не навсегда уеду, а, во-вторых, уже скоро вернусь в Британию. Да и зеркала у нас есть, — и по сути ради Гарри я это и делаю. — Но… — Милая, я думаю, Петунья должна решать сама, — сказал, молчавший до этого Джеймс. Так или иначе, но уговорить Лили удалось. Немалую роль в этом сыграл Джеймс: видимо, понимал мое желание сменить обстановку. Вот кто совершенно неожиданно заартачился, так это Сириус. Он почему-то считал мою затею глупой и опасной, утверждал, что девушкам не пристало путешествовать в одиночку, за что получил от меня прозвище ретрограда и шовиниста. Он обиделся и не разговаривал со мной до самого отъезда. Я уладила все дела на работе, основательно подготовилась к поездке, изучила соответствующую литературу и даже встретилась с несколькими заядлыми путешественниками. В общем, я была готова. Перед тем как я отчалила, Джеймс вручил мне странную симпатичную подвеску. — Не снимай. Это амулет, он даст нам знать, если с тобой что-то случится. Также по нему можно вычислить твое примерное расположение, правда находиться нужно поблизости. Так что лучше не влипай в неприятности. — Есть, сэр! — я задорно отсалютовала ему рукой. На прощание я крепко обняла сестру и зятя, поцеловала племянника в вихрастую макушку и махнула надутому Блэку. — Не убейся там, — миленько напутствовал мне Сириус. — Ты тоже береги свой аристократичный зад, — я подмигнула и запрыгнула в такси. Меня ждала Аргентина.