***
Первое правительственное собрание, в котором участвовал Эредин, проходило в стенах дворца, в специально предназначенном для этого зале — подальше от любопытных ушей. Молодому воину еще не приходилось здесь бывать. Он много раз представлял себе, как выглядит эта комната. Представлял, как избранные эльфы занимают свои места за длинным столом и обсуждают сверхважные государственные вопросы. И вот Эредин сам становится участником действа, что долгие годы мог себе только воображать. Оказалось, что представления Гласа о собрании правительства были верными. По крайней мере, здесь действительно был длинный стол, во главе которого расположился Ауберон. К своему большому раздражению, Эредин увидел, что Креван сел рядом с королем. Судя по всему, это было его постоянное место. Лис непринужденно прислонился к спинке стула, сложил перед собой ладони. На нем были надеты позолоченные наручи — такие же, какие носил Ауберон и другие ведуны. Желтый цвет металла выделял Знающих среди остальной массы собравшихся, акцентируя внимания на их высоком статусе. Носить знаки отличия и сидеть рядом с королем — та привилегия, которую Креван оставил за собой, несмотря на печальную историю сватовства к дочери Ауберона. Эредин не понимал благосклонности короля к молодому ведуну. Креван допустил не просто побег несчастной Лары, он позволил Aen Hen Ichaer погибнуть вместе с его последней носительницей. Будь Эредин на месте трусливого Аваллак'ха, этого никогда бы не произошло. Уж Глас бы постарался, чтобы молодая эльфка оставалась рядом с ним в полной безопасности. Он бы смог найти для её внимания вещи более занятные, чем вера в мирное существование эльфов и d'hoine. Но куда там Эредину до талантливого ведуна Кревана? Эльфам Aen Elle нужен был союз Лары и Знающего для репродукции гена Старшей Крови. С какой стороны ни глянь, более удачной кандидатуры, чем Лис, не отыскать было во всей Вселенной. Тот обладал всем необходимым для великого эльфского замысла: молодостью и собственным «правильным» набором генов. У Эредина же, кроме физических данных и амбиций, ничего ценного не было. Во всяком случае, теперь у них не такая большая разница в статусе. По крайней мере, Эредин отныне имел право находиться в общегосударственном совете короля. До этого дня Аваллак'х считался самым молодым его членом. Однако, времена меняются, не без удовольствия отметил про себя Глас. Если Креван делал вид, что не замечает Эредина, то остальные не скрывали любопытных взглядов. Наместник из Тир на Виэлл внимательно рассматривал нового генерала, когда тот занял свое место напротив него. Рядом с ним, облокотившись о стол, сидела Игритт — эльфка среднего возраста, прославленная лучница, стоявшая в истоках создания армии Elle. Интерес в её тёмно-карих глазах был уж слишком явным, но Глас не мог пока определиться, чего в нем больше — симпатии или недоверия. Эредин принял верное решение побыть наблюдателем в этот вечер. Никто не норовил втянуть его в разговор, и у Гласа была прекрасная возможность сделать выводы о каждом из собравшихся. В целом, эльф остался разочарован — совет не коснулся ни одной из тем, что волновали Эредина в последнее время. Или при нем не хотели говорить о важном? У Гласа, конечно, было припасено несколько инициатив, но он не спешил их озвучивать. Сначала нужно определить, кто из совета может его поддержать. И чем дольше Эредин сидел и слушал, тем меньше становился список возможных сторонников. Несмотря на то, что бежавшие эльфы окрепли и преуспели в наращивании сил, правительство предпочитало не говорить об агрессивных стратегиях. Собрание длилось недолго, и по его окончанию эльфы присоединились к общему празднику. Исключением стали только ведуны, у которых в жизни всегда было нечто более важное, чем развлечения. По дороге к амфитеатру компанию ему составила Игритт. — Хотела поздравить тебя, — сказала она, непринужденно шагая рядом с ним. — Спасибо. Для этого нужно было избавиться от свидетелей? — хмыкнул Эредин и предложил взять его под руку. Игритт воспользовалась предложением. — Не обязательно. Просто ищу хорошую компанию на вечер. Эльфка почти не держалась за него, её походка была тверда и уверенна — такая дама не нуждалась в поддержке. Даже через столь незначительное соприкосновение рук, Эредин чувствовал силу в её грациозном теле. — Я показался тебе подходящим вариантом? — спросил он у лучницы, ведя её через поток эльфов. — Весьма, — ответила она. — Кроме того, мне не дает покоя любопытство. Молчаливый красавчик, любимец Ауберона — это интригует. Эредин рассмеялся — подобающе снисходительно и мягко. — С чего ты взяла, что я у него любимец? Теперь настала очередь Игритт смеяться: — Тандрис командовал конниками Tir na Lia больше полсотни лет. Я думала, никто не сможет его подвинуть с должности. А тут новое назначение. Они прошли под высокой аркой, и шум тысяч зрителей усиливался с каждым шагом. Над их головами возвышались длинные ряды сидений, образуя широкие кольца вокруг арены. Амфитеатр не имел потолка, и музыка вместе с возгласами эльфов стремились прямо в ночное небо. Эредин последовал к тому сектору, где были отведены места для высокопоставленных гостей. Игритт шла за ним. Её старания разговорить Гласа были настолько очевидны, что тот не мог сдержать улыбку. Эльфка ждала комментариев, однако новый командующий не собирался удовлетворять чужое любопытство по первой прихоти. Вместо этого он обошелся глубокомысленной, но совсем не содержательной для Игритт фразой: — Это наше великое умение и большой недостаток одновременно — жить по и одним и тем же законам, ничего не меня в них. — Верно, — разочарованно согласилась она и села в большое кресло с шелковыми подушками. Эредин занял такое же кресло и взял кувшин с вином, чтобы налить себе и спутнице. В ложе, кроме них, пока никого не было. Вопреки ожиданиям, Игритт больше не пыталась разговорить Гласа. На арене, тем временем, начиналось очередное представление. Публика притихла, встречая возбужденным шепотом полуобнаженного факира. Без особого интереса наблюдая за его действиями, Эредин задумался над той ситуацией, в которой оказался. Кое-что он уяснил для себя за этот вечер — статус командующего военным подразделением давал ему возможность наряжаться, развлекаться, а также изредка присутствовать на собраниях правительства, чтобы наблюдать, как Знающие вершат судьбу его народа. По сути, зона влияния Эредина заканчивалась за стенами казарм — там, где начинался тотальный контроль ведунов. У них были свои принципы управления государством, и подвергать их сомнениям попросту не принято у эльфов Aen Elle. Это были те самые законы, в которые никогда не вносили изменений. Попробовать это сделать самому? Нет, в одиночку у него точно не получится. Внимание зрителей было приковано к факиру, который держал в руках зажженную спицу. На глазах у публики эльф с красивым рельефным телом запрокинул голову назад и медленно опускал огненную жердь себе прямо в глотку. Аплодисменты и восторженные крики прокатились по амфитеатру, словно рев огромного дикого зверя. Эредин сделал хороший глоток вина и подумал о том, как легко можно завоевать сердца эльфов зрелищными фокусами. Артист вытащил изо рта потухшую спицу, поймал в воздухе брошенный ассистентом зажженный посох. Оба его конца мерцали пышным пламенем, но это не помешало эльфу разместить его на кончиках пальцев, перекатить до локтя, затем подставить другой локоть и проделать то же самое в обратном направлении, но на другой руке. Зрители были без ума от увиденного. Огонь скользил в опасной близости к мраморной коже эльфа, и чем рискованней были его трюки, тем громче вопила публика. — Значит ты, молокосос, будешь теперь моим командиром? Эредин лениво повернул голову в сторону: — Я буду твоим богом. Имлерих, появившийся невесть откуда, хрипло рассмеялся и занял свободное кресло рядом с Гласом. Дерзить друг другу ради забавы они привыкли еще с детства. Любопытная Игритт наклонилась вперед и с интересом наблюдала за разговором двух сослуживцев. — Ты гляди на него! Не успел получить значок и уже возомнил себя богом. Командир улыбнулся — он был рад увидеть старого товарища. Имлерих был старше Эредина, опытнее и сильнее. Этих качеств, конечно, у него не отнять. Но вместе с тем, этот здоровяк был в числе тех немногих, кто искреннее радовался повышению Гласа. И дело здесь было даже не в том, что командиром назначили его ближайшего друга. Имлериха не мучила зависть. Он дорожил той дружбой, что завязалась у них еще в совсем юном возрасте. — Я бы на твоем месте уже думал о том, как понравиться своему командиру, — пошутил Эредин и передал ему наполненный бокал вина. Имлерих залпом его осушил и кивнул куда-то за спину Гласа: — Вон сюда уже идет Нитраль, чтобы тебе понравиться. И он оказался прав — колдун объявился тут как тут. — Ну? — с хитрым выражением лица он сложил руки перед Эредином. — Чувствуешь, как власть дурманит голову? — Нет, — произнес командир. — Чувствую острую потребность назначить вам дополнительные тренировки, чтобы меньше болтали. — Вот видишь! — возмущенно обратился Нитраль к Имлериху. — А ты говорил, у нас жизнь станет мёдом. — Да ему расслабиться просто надо, и всё будет превосходно, — небрежно бросил здоровяк и налил еще вина всем троим. Эредин мысленно с ним согласился — напряжение всё еще не отступало и мешало ликованию целиком взять над ним верх. Однако, стоило признать, в компании друзей ему становилось лучше с каждой минутой. Вдруг с места поднялась Игритт и подошла к ним поближе. — За нового командира! — подняла она свой бокал, глядя Эредину в глаза. Эльфы поддержали её. Глас легонько улыбнулся, принимая поздравления. — За новые свершения, — добавил Нитраль и демонстративно опрокинул бокал до дна. На арене, тем временем, закончилось выступление факира, и публика приветствовала появление большой группы эльфок. Все высокие и прекрасные, как на подбор, они выстроились лицом к ложе для высокопоставленных гостей. Девушки выглядели необычно, облаченные в нечто, напоминающее легкий кожаный доспех. Если бы не обнаженные руки и бедра, едва прикрытые короткой набедренной повязкой, они вполне могли бы сойти за лучниц из подразделения Игритт. Зрители шумели, по достоинству оценивая их образ, сочетающий откровенность и агрессию. Эльфка в самом центре лукаво улыбнулась, глядя прямо на Эредина. Тот вежливо ответил ей взглядом и отпил со своего бокала. Арену наполнил грохот барабанов, та самая эльфка ударила ногой по земле, песок разлетелся под тяжелыми сапогами. Остальные девушки синхронно повторили за ней, отбивая такт, что уже слышался в ударах барабанов. Зрители подхватили ритм, стуча по деревянным перекрытиям амфитеатра. — Красавицы, — выдохнул Имлерих. — Хороши, — невнимательно согласился Эредин, думая о своем. Казалось, внимание абсолютно всех в амфитеатре было приковано к эпатажному балету. В музыке, состоящей только из ритмичных ударов, было нечто завораживающее, а в самом танце — кое-что первобытное и привлекательное настолько, что равнодушных к зрелищу не осталось никого, кроме Эредина. Танцовщицы двигались подчеркнуто грубо и резко, временами до неприличия откровенно, и это было крайне непривычно для глаз эльфов. Но вместо возмущения девушки вызывали у публики восторг. Пока внимание друзей было приковано к арене, Эредин полностью погрузился в свои мысли. Он думал о тех законах, которые не мог изменить. Или мог? Без хорошей поддержки у него точно нет шансов. Влияние не дается одним лишь званием. Сначала нужно заняться привлечением и удержанием соратников. Эредин мимолетом глянул на Имлериха, затем на Нитраля, а потом и с некоторым сомнением на Игритт. А ведь она может быть ему очень полезной... Грохот барабанов всё ускорялся, двенадцать эльфок на арене танцевали в сумасшедшем темпе. Их длинные волосы вихрем кружились при каждом движении, полном звериной грации и страсти. Приближалась кульминация выступления, зрители свистели, кричали. Эредин думал. — Эта чертовка скоро прожжет в тебе дыру, — внезапно заговорил Имлерих, снова смеясь. Командир очнулся и сразу понял, о чем речь. Эльфка со серебристыми косами, что вначале танца улыбнулась ему с арены, пыталась снова поймать взгляд Эредина. Наконец-то, ей удалось это сделать. Танцовщицы резко упали на песок, волосы лихо хлестнули по лицу ту, что была в центре. Барабаны гулко затихли, эльфка подняла голову и снова дерзко улыбнулась. Эредин сделал очередной глоток и, наконец-то, ответил ей такой же чуть заметной ухмылкой.Глава 5. Законы
6 декабря 2018 г. в 13:26
На закате Tir na Lia становился особо притягательным. Его воздушная архитектура смотрелась особо величественно, когда улицы и проулки тонули в золотистых вечерних красках, а стеклянные витражи мягко отражали последние солнечные лучи. На новой земле эльфам удалось соткать безупречный город, где царил абсолютный порядок, где властвовала полная гармония. Это был его дом — его и еще сотен эльфов, что пожертвовали частичку себя, отдали свое время и силы для возведения чего-то настолько прекрасного. Эредин любил этот город и любил каждого, кто принес ему могущество и красоту.
В тот вечер на улицах было много эльфов. Для жителей и гостей столицы был уготован праздник с хлебом и зрелищами, и отсиживаться дома и пропускать такое никто не хотел. Однако, Эредин не испытывал ни малейшего дискомфорта, находясь среди толпы. Сборище, конечно, обсуждало нового генерала, но наступающая яркая ночь посвящалась отнюдь не ему.
У народа Aen Elle не было обычая восхвалять и чествовать отдельных его представителей. Молодое эльфское общество унаследовало устои своих предков и не признавало поклонения себе подобным. Создавать себе идолов — удел пустоголовых d'hoine. Эльфов интересовал только общий успех, только тот прогресс, что касался каждого из них. Сегодня они приветствуют не Эредина, а те улучшения, что должны последовать после общего собрания правительства.
Со стороны амфитеатра доносились музыка и смех. Он будет работать всю ночь до самого утра. Эльфы будут веселиться, наслаждаться достижениями искусства, коими гордились во все времена своего существования. Глас присоединится к ним потом — после того, как покончит с официальной частью. Его ждали на площади перед королевским замком.
Все обязательные гости мероприятия уже находились там — в широком павильоне, украшенном пурпурными шелковыми полотнами. К нему вели высокие белые ступени, сам павильон располагался на массивных каменных опорах, у подножия которых тихо шелестела река Easnadh. Эредин поднялся неспешно, забыв о волнении и смущении. Он слишком долго представлял и прокручивал в голове этот момент, чтобы чувствовать себя неловко. Само предназначение вело его за руку. Иначе Глас не мог объяснить, чем питается его нерушимое спокойствие.
В кресле сидел только Ауберон, все остальные эльфы стояли кругом у резных колон. Эредин окинул их взглядом и поприветствовал кивком головы. Присутствие одно из гостей его очень удивило. Почти все свидетели церемонии — члены совета, военачальники и знающие — уже пребывали в почтенном возрасте. Однако, новый генерал был не единственным молодым эльфом в этой многоуважаемой компании. Рядом с Аубероном, на символическом близком расстоянии, стоял Креван.
Молодой ведун тоже кивнул головой — в меру учтиво и в меру равнодушно, как это сделали его братья по ремеслу. Эредин глядел на него дольше, чем стоило бы, и остался доволен — он всё же смог различить кратковременную вспышку гнева в его прищуренных светлых глазах. И пусть в следующий миг лицо Кревана приобрело абсолютно отстраненное выражение, но от Гласа не укрылась истинная эмоция при его появлении.
Эредин улыбнулся и перевел взгляд на центральную персону в павильоне — на своего короля. Настроение его улучшилось еще больше, самодовольство едва не сочилось сквозь ухмылку, что так и норовила растянуться на губах.
— Подойди сюда, — скомандовал Ауберон и жестом поманил к себе.
Король смотрел на своего подданного внимательно, но при этом тепло и приветливо. Так мог бы смотреть на него отец, если бы тот был жив и имел возможность наблюдать за успехом своего наследника.
На столе, накрытом серебристым полотном, перед королем лежал документ, исполненный на белоснежной бумаге. Конечно, Эредина заранее ознакомили с его содержанием. Более того, он не раз перечитывал копию, пока невыносимо медленно тянулись две недели его ожидания. На листе была изложена его клятва, обязывающая служить интересам народа Aen Elle и быть верным ему до последнего вздоха. Помимо того, документ накладывал на него обязательства быть «защитником для слабых» и «силой для тех, кто в ней нуждается». Обычаи не требовали прочтения в голос. Глас бегло перечитал клятву, взял перо из чернильницы и уверенно поставил под текстом размашистую подпись.
Ауберон тут же забрал документ и передал его через плечо Ге'эльсу — главе королевского совета. Тот аккуратно сложил лист и поместил в футляр-цилиндр, после чего покинул павильон. Глас знал, что отныне его задокументированная клятва будет надежно храниться в закрытом государственном архиве.
А вот после этого следовала самая забавная часть, требующая от Эредина умения тщательно скрывать самодовольство. К нему подошел Тандрис — подчеркнуто спокойный и бесстрастный. Молодой эльф старался ему в этом подобать, и поэтому пришлось плотно сжать и без того тонкие губы, пока Тандрис застегивал брошь на груди Гласа. Это был красивый значок из красного золота, изображающий всадника с поднятым мечом. Сколько себя помнил Эредин, эту брошь всегда носил только Тандрис, как командующий кавалерией Aen Elle. И вот теперь он собственноручно, следуя вековым традициям, передает значок ему — молодому заносчивому Гласу, который не сделал ничего выдающегося, чтобы его заслужить.
Тандрис безо всяких комментариев приколол брошь и занял свое место рядом с Аубероном. Он сделал это так быстро, совершенно без эмоций, словно процесс передачи значка никак его не волновал. Но Эредин прекрасно знал, что в душе старый командующий кипит от злости. Тандрис лишился полномочий в армии, но остался в совете по воле короля. Если кто-то думал, что сохранения статуса смягчит его ненависть по отношению к преемнику, то это была большая ошибка. Ауберон оставил Тандриса около себя по другой причине, которая пока оставалась для Эредина загадкой.
— Поздравляю, — негромко, с усмешкой в голосе, проговорил король, поднимаясь из-за стола. Он протянул Гласу руку, и тот ответил крепким рукопожатием. — Отныне ты перенял все полномочия и обязательства генерала Aen Elle. Тебе вверено элитное подразделение, гордость нашей армии. Верю, что ты приложишь все необходимые усилия, чтобы приумножить его мощь и престиж.
— Да будет так, — четко произнес Эредин и оглядел всех присутствующих, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его обещании.
Он невольно замер взглядом на Креване. Лис не подавал виду, демонстрируя полное равнодушие к происходящему. Однако, теперь знал и он, и Эредин, что у короля сменились взгляды насчет того, кому из них двоих суждено оправдать его надежды.