Одно занимательное лето...

POV Саша Варя! Вот ведь… Я остановила подругу от стычки с полом, пока недоаббат разбирался с недобитым де Жюссаком. — Арамис, куда вы так внезапно пропали? — В гостиницу зашёл наш «папа». — Боже, Алекс… Варя! — Он кинулся ко мне и взял на руки истекающую кровью Варю. — Вот сволочь! Атос, я за лекарем! — аббат быстрым шагом направился к выходу. — Вы остановились тут? Я кивнула, не смея посмотреть в его глаза. — Где ваша комната? Мы поднялись в комнату Вари, она ужасно побледнела, а из её раны сочилась кровь. Граф сделал что-то по типу жгута и перевязал рану на первое время… Я плакала навзрыд, ведь у меня сейчас на глазах умрёт подруга, и это по моей вине! — Ну всё, тише… — граф притянул меня к себе, и я уже плакала в его серый костюм. — С ней всё будет в порядке… В комнату влетел Арамис, тащащий на себе лекаря. Мы же направились в мою комнату… Когда я успокоилась под утешениями аббата и объятиями графа, начался допрос. — Алекс, зачем вы с Варей отправились в Париж? Вас же могли убить или, как минимум, покалечить… А деньги, где вы их взяли? Неужели я так вам противен, что вы решили уехать? — граф сидел мрачнее тучи. — Вы обе своим проступком заставили волноваться графа, меня, Рауля! — аббат с укоризной смотрел на меня. — Я прошу простить нас… Граф, мы очень вас любим, я клянусь! Но… Просто… Мы не хотели сидеть у вас на шее, да и хотели помочь Фронде… — Фронде?! Как же? — воскликнул аббат. — Мазарини доверился Варе, из неё мог выйти хороший шпион… — Исключено! Это недостойно виконтесс! — грозно произнёс граф, преобразившись в лице. — Погодите, Атос… Тут его прервал стук в дверь. — Ну кого там принесло? — Это хозяин гостиницы. — Войдите! — сказала я. — Простите мою невежливость, но ваша сестра потеряла это кольцо, и я пришёл, чтобы вручить его вам. — Он передал мне сапфир. — Откуда у вас это кольцо? — Атос окрасился в белый. — Мы приобрели его в ювелирной лавке… Тут кольцо загорелось чёрным, и я потеряла сознание. — Варя! — я подскочила с кровати. Граф сидел на кресле, приставиленом к кровати и, по-моему, был в печали, если не сказать хуже. — Отец…? — я подошла к нему, — скажите, что с сестрой… Как она? — У вас испарина на лбу, вы кричали, — он вышел из апатии и, не замечая моего вопроса, спокойной спросил, — вам приснился дурной сон? — Да… Варя… Прошу, граф, скажите, что с ней всё хорошо! — Александра, присядьте рядом… — он указал на край кровати. Я покорно опустилась и начала паниковать. — Всем нам, — он начал, — Всевышний даёт определённый промежуток времени. У кого-то этот промежуток долгий, а кто-то уходит, так и не познав всей греховности этого мира, этот чистый, светлый, но такой короткий путь был уготован и Варе… Алекс, мне очень жаль, но… Варя? Нет! Ты не могла! Нет!!! Это… Этого не может быть! Не верю! И никогда не поверю! Варя… Я просто тихо подошла и обняла графа. Из глаз, как бисер, катились слёзы. Казалось, граф и сам сейчас заплачет, его голос дрожал. — Это моя вина! — Нет! Это я виновата, а Жюссак… — Варя хотела тебя защитить, и в этом нет твоей вины… — Граф…

***

Со смерти Вари прошёл год… Один долгий год. Я всё это время не снимала траура. Меня в Ла Фере даже начали называть «Леди в чёрном», но снять траура и забыть о ней я так и не смогла… Я до сих пор не верю в то, что она мертва… Ну не может этого быть! Почему забирают лучших! Я всю жизнь просила о таком друге, и вот моя мечта сбылась! Я познакомилась с Варей! Эти три года были лучшими! Я с самого начала поняла, что никогда не узнаю её до конца, а она, казалось, с первого дня знала меня, как облупленную! Она предугадывала мои слова, поступки, действия… Варька была живым воплощением графа. Как её в лагере называли, «ходячая честь»… И вот, когда я подумала, что на земле всё-таки есть справедливость, у меня её отнимают. Просто берут и забирают! Отнимают, навсегда… Месяц я лежала в жёсткой депресси. Меня кто только не откачивал, я чуть было не отправилась к Варе, но слова графа меня вырвали из лап тёмного и холодного существа. — Прошу, Алекс, живи ради меня. Потерю ещё одного ребёнка я не вынесу. Рауль, как мог, меня утешал, но потом переключился на Луизу. Нас часто посещал аббат, чтобы справиться о моём здоровье и ещё раз помятуть усопшую. Граф был с полгода чернее грозовой тучи, и всегда с бокалом, а то и бутылкой вина в руке… Сегодня он решил написать портрет нашей семьи, чему я была удивлена, но перечить не стала. Художник уже давно приехал, все ждали только меня, в этот раз не в чёрном, а в белом платье.