Береги честь с Новой

На лезвии отражался её усталый взгляд. Луна вернула серебряный кинжал в ножны на пояс. Её единственное ныне оружие. Опираясь на перила, она посмотрела вдаль. Тишина только хуже на неё действовала, позволяла четче слышать удары волн о корпус и раздражающие крики чаек, напоминавшие об отдалённости земли, твёрдой, надёжной, всегда бывшей под ногами. Воде и морским суднам она больше не доверяла. Они отплыли около двух часов назад, но ей казалось, будто вонь водорослей и рыбный запах били в нос уже несколько дней, будто она уже несколько дней бесцельно смотрела на морскую воду, рассекаемую торговым кораблём. От витавшего сырого воздуха ей было противно. В ярде тянулся мыс, сверху него где-то под непроглядными с борта кронами деревьев стояли биваком войска, охранявшие границу. Нападение, подобное тому, которое три дня назад было совершено на храм в Серебряном лесу, нависало угрозой для остальных населявших округу. Охранникам не было велено пускать никого, в том числе и последователей Селемене. Прямо к стае рыб пикировала чайка, вытягивая лапы и открывая клюв. Окуни, быстро извиваясь, ушли на глубину. Чайка без добычи спустилась на воду. Нечто неладное. Внезапно в панике она, пронзительно закричав, поднялась в воздух, стремительно замахала крыльями и полетела к мысу. Чуть похолодало, водная гладь колыхалась от ветра. Гребцы пели шанти, чтобы отвлечься от мыслей об усталости, которую выдавал пот на красных лицах и измотанные заметно вялые движения руками. Капитан, нахмурившись, смотрел на темнеющий горизонт. Издали раздался грохот. Осматривавший весь корабль Гланвилл, отпивая вино из кубка, остановился у перил рядом с ней. Купец внешне не отличался чем-то от людей своего сословия: опрятно стриженые волосы с проседью и так же опрятно стриженная борода, полноватые лицо и тело, говорящие об отсутствии силового труда. Только одежду он надел достаточно скромную, подпоясанную коричневую тунику до колен и тёмно-серую накидку. Тем не менее это мало убавляло его солидный вид, и с простым человеком его спутать нельзя было никак. - Дождь обещает быть, - начал он разговор, приветливо улыбнувшись, отчего на его лице появилось ещё больше морщин. Но в ответ последовал лишь короткий кивок, настолько короткий, что Гланвилл его не заметил. Выпил последние капли вина, слегка запрокинув голову. Позже добавил, - как тебе на борту "Покорителя Горизонта"? Эти виды влюбляют в себя, разве не так? - Не люблю море, - ответила она безразлично, продолжая смотреть на деревья, росшие на скалах. - А ты прежде плавала? Конечно, многие люди, путешествующие только по суше, не одобряют передвижение по морю, но в этой жизни – главное привыкать к переменам, и ты не пропадёшь. Вот взять меня, к примеру, прежде торговал только в северных королевствах и не думал торговать здесь, в городах Древней Цивилизации, пока не началась война между королевствами на Землях Печали, - он едва ощутимым прикосновением попридержал кубок на перилах, начиная рассказывать историю, которую Луна уже не слушала. Привыкать к переменам. Она это знала, как никто другой. Прежде скрываемые скалами, под белым небом на верху мыса едва разборчивыми силуэтами стояли люди с лошадьми. Если бы не они, она, возможно, уже могла бы остановиться в трактире на той стороне. А что будет здесь, в море, Луна с затруднениями предполагала, оттого у неё было дурное предчувствие. Тучи под серым небом надвигались, как угроза. - …И вот я теперь каждые полгода плаваю сюда, корабль всегда на обратном пути набит местным особым вином, восхитительней я пробовал только белое, в Айсраке, рыбными соусами, из-за которых в морских городах стоит непреодолимый смрад и, конечно же, редкие виды животных для королевских праздников. К сожалению, в этот раз не было поставок, но… Гланвилл осекся, когда серебряный кубок с невыразительным звоном ударился о настил палубы. Небо задвинули тёмно-серые тучи. На корабле участился стук шагов побуждённых капитанскими приказами матросов, занятых судном. Где было необходимо, они пытались защитить груз от дождя. Первые капли упали маленькими тёмными точками на дерево. После по морю заплыли сотни кругов, множась с каждой секундой. Барабанящий звук дождя набирал обороты за мгновения, и вскоре вода начала скапливаться на палубе, становясь ещё одной заботой для матросов. Но все звуки перебил гром. В тучах, будто трещиной, их разрывавшей, сверкнула яркая молния. Стало холодно. Гланвилл накинул капюшон. - Здесь невозможно находиться. Давай я покажу комнату в каюте, где ты можешь переждать грозу. Мысль оказаться в тёплом и сухом месте уже сама по себе согревала, но Луна покачала головой. Никакая тёплая каюта не позволила бы ей отдохнуть спокойно, пока она не убедится, что с Новой всё хорошо. С самого отбытия её питомец таится в тёмном подвале. - Я нужна Нове. Не мог бы дать ключ от люка? Гланвилл пожал плечами, снисходительно улыбнувшись. Луна, в принципе, и не ожидала, что он поймёт её. - Люк и так открыт, - купец взялся за края плаща, направившись к лестнице. Она прошла дальше по палубе. Сильный порыв ветра приводил в беспорядок её намокшие волосы. Пропитанная влагой одежда прилегала к телу, которую обдавал холод. Взяв за намокшую ручку, она открыла люк. На ступеньки протекло немного воды. Фигуры в трюме были погружены во мрак, Луна зажгла свечу, держа блюдце. Слабый огонёк осветил ряды многочисленных ящиков и бочек с грузом. Она прошла дальше, оранжевое свечение упало на железные прутья клетки. Одиноко лежавшая Нова, увидев хозяйку и обрадовавшись, поднялась. Луна, чувствуя, что с сердца упал камень, спешно подошла и погладила чёрную гриву огромной кошки, почесала за ухом, получая в ответ довольное приглушённое рычание, едва слышимое из-за дождя. Но в белых глазах Новы оставалась тоска, отняв от руки Луны голову, она легла рядом с миской. В миске лежала та же рыба, которую положили при отплытии. Нова даже не притронулась. Луна чувствовала её тревогу, как свою собственную. Путешествие не обещало быть спокойным. Она говорила шёпотом, так, что сама себя едва слышала, не то, что Нова, к которой она обращалась. - Знаю-знаю, мне тоже это не по нраву, - кошка налегала на её ладонь, так что рука пропала в гриве, - но потерпи, всё будет хорошо. Сверху беспрерывно лил дождь, какие-то капли пронизывались через доски и падали в трюм. Гром разразился с новой силой. Луна, поглаживая Нову через прутья, сидела рядом в тишине и слушала непрекращающийся ливень. Таящий парафин свечи, стекая, всё больше и больше скапливался на грязном блюдце. В какой-то момент она заметила, что ощущение покачивающейся основы под ногами перестало действовать на нервы, и обстановка приняла спокойный характер. Ножны кинжала упирались в бедро, и их пришлось снять, но Луна не отложила их далеко. Только не убирая с оружия руки, она могла спокойно откинуться к стене и закрыть глаза в истоме. Ещё какое-то время до неё доносились образы, с каждым разом всё искажённее. Удары капель о палубу и скрип досок переставали отдаваться в голове, оставляя место другим вещам. Мрак сменился солнечным светом, ниспадавшим на землю из-под листьев дуба. Она хорошо знала этот дуб, стоявший сверху ручья, вдали от тропинки, за высокой травой с полынью. Любила сидеть под его древними извилистыми ветвями, когда в распорядке дня были свободные минуты. Стоявшие рядом клёны с елями и дважды не дорастали до его высот. В этом месте она всегда находила покой и новые силы. До недавних пор, незадолго до нападения. И воспоминания, вызывавшие самые горькие чувства, привязались к дубу, стоявшему среди травы и полыни. Луна не знала даже, станет ли она снова приходить сюда, когда всё кончится. Возможно, эти воспоминания вскоре забудутся, как она забывала подобное прежде, извилистые ветви снова приобретут красивые очертания, а не будут напоминать кривой кинжал, какой вонзают предатели в сердца жертв. И душа перестанет так терзаться от одной мысли. Она попыталась сделать шаг. Но дневной свет померк. Её разбудил громкий звук, пронёсшийся возле уха. Она на инстинктивном уровне отринула от стены, только потом начиная осознавать, что происходит вокруг неё. Вернулась царившая темнота в трюме, слышимый ею шум начал разделяться на отдельные элементы: удары капель о палубу, скрип досок… и стук по дереву, доносившийся с другой стороны корабля. Луна взяла блюдце со свечой. Удары продолжались, всё чаще и чаще, и раздаваясь всё выше. Нова шипела, озираясь сразу по всем сторонам. Кто-то взбирался на борт. С морских глубин. Луна сжала рукоятку кинжала, прислушиваясь. Сверху раздавался лязг оружия и крики. И многие принадлежали не людям. Их было слишком много, чтобы Луна понадеялась совладать с таким количеством морских разбойников. Она подошла к клетке. Нова безрезультатно металась внутри кругами, кидалась на прутья и пыталась выбраться. Луна печально вздохнула и протянула руку в попытке успокоить Нову. Но отняла, так и не дотронувшись. Раздался звук открывания люка. По лестнице не стучало сапог, зашедший спускался будто босиком, но вместе с тем хлюпая. Ни на что времени не было, кроме как неслышно прыгнуть за бочки. Вслепую она ощупала округу. Хотя здесь оказаться кинжал не мог никак. Хлюпанье по трюму у лестницы продолжалось ещё некоторое время. Маргол осматривался. Но потом шаги начали звучать всё ближе. Из-за щели между бочками показалось сгорбленное человекоподобное существо ростом пяти футов. В свете оставленной свечи ясно виднелось тело, покрытое чешуёй, перепонки между когтистыми пальцами и голова, как у рыбы, с острыми зубами и круглыми глазами, осматривающими трюм. Из одежды на нём были только мокрые лохмотья и ожерелье с ракушками. Чешуйчатый хвост волочился, оставляя влажные следы. Его внимание привлекла, в первую очередь, Нова, оскалившая клыки. Он подошёл ближе к кошке, готовой наброситься на него, если бы не клетка. Рассматривал её с интересом, дразня коварной ухмылкой. Он вынул коралловый кинжал и начал прокручивать его в руках, отчего Нова стала ещё злее, в очередной раз пытаясь выбраться через прутья. Рядом с разбойником прошла лапа, выпустившая когти. Конечно, лапа его не задела. Он рассмеялся. Луна продвинулась к краю, намеренная выждать удобный момент. Маргол продолжал потешаться. - Глупое животное. Мы продадим твою шкуру на чёрном рынке. Он явно не ожидал, что кошка действительно поймёт суть его слов, иначе бы не выронил оружие, пронятый испугом, когда Нова зарычала так, что Луна забеспокоилась, не было ли её слышно наверху. Луна воспользовалась этим моментом и вышла из укрытия. Она увернулась от взмаха и перехватила руку маргола. Тогда же её кинжал наполовину всадился в плоть, отчего на пол брызнули первые капли крови. Дальше она вогнать не смогла – слизистая рука выскользнула из хватки. Рыбоголовый оттолкнул Луну плечом, облачённым в коралловый доспех. Она отряхнула руку от слизи, пока оппонент подступал к ней. Луна нырнула под новым ударом и в этот раз заехала сапогом в лодыжку, но это не возымело должного эффекта. Маргол оказался ловчее, чем был на вид. Он всего-навсего пошатнулся, но устоял на полу. Однако свой клинок не поставил в защиту. Его живот открылся, и сию же минуту в него вонзился серебряный кинжал. По его зеркальному лезвию побежали алые струи. В лицо Луне посмотрели рыбьи глаза. Они всегда были выпучены, но теперь в них читался ужас. Она повернула рукоятку и вспорола живот. Маргол безнадёжно схватился за вылезающие внутренности и повалился на пол. Огонёк свечи, оставленной у стены трюма, отразился в тёмной луже. Луна сделала шаг назад, чтобы не испачкать сапоги. Потом обернулась к клетке. При всём желании замок вскрыть не удалось бы. - Прости, Нова. Кошку было тяжело оставлять здесь, в неволе, её верную напарницу. Но Луна, понимая, что ничего не сможет сделать, пошла к лестнице, одна навстречу всем. Нова, безнадёжно продолжая свои попытки, издала звук, смешавший в себе кошачье завывание и отчаянный рык. Луна не взяла клинок разбойника, он бы ей ничем не помог. Сняв перчатку, она потрогала большим пальцем подбородок, по которому текла кровь. Облизнула нижнюю губу. Провела рукой по предплечью. Царапина обещает зажить скоро. Когда Луна поднялась на палубу, экипаж стоял на коленях под надзором разбойников. Два матроса лежали замертво в лужах крови. Главарь банды держал кривой безобразный клинок у горла Гланвилла. - Чего везете, морячки? Гланвилл молчал, пытаясь скрыть страх. Его губы были хладнокровно сжаты, но глаза нет-нет да и резко бросались в какую-нибудь из сторон, ища спасения. По лезвию к его горлу текла дождевая вода. Падающие капли были единственным источником звука среди мёртвенной тишины, которую не нарушал никто из присутствующих. Главарь не стал проявлять терпения и, не дождавшись ответа, пнул торговца в живот. Гланвилл не успел выставить руки. Со стоном ударился о мокрое дерево. По его лбу просочилась струйка крови. Моряки с тревогой смотрели за всем происходящим, но вмешаться боялись. Численное преимущество было не на их стороне. Открылась дверь каюты. Двое бандитов волочили прислугу. Молодые парни, служившие Гланвиллу, безнадежно вырывались, но марголы даже не обращали на это внимания. Они швырнули мальчишек к пленным, и они притихли, беря пример с остальных. Члены банды сжимали рукоятки, жаждущие начала резни, которая должна была обязательно последовать. И как один подняли головы, посмотрев на нового гостя, пришедшего на бойню. Перед ними стояла беловолосая женщина с холодными, как ночное небо, глазами. Их предводитель поднял за шиворот Гланвилла с пола, вернув к шее кинжал, повернул голову к ней. Ультиматум был прост. Торговец закрыл глаза с мертвецким выражением на лице, двигались только его губы, произносящие одному ему известную молитву. Луна нарочито медленно и демонстративно сделала шаг вперёд, кинжал, в ответ, был плотнее прижат. Главарь прищурился, следящий за каждым её движением и в то же время сжимавший Гланвилла. Хотя последний и не думал о побеге, прекрасно понимая, что в него просто прилетит этот же кинжал. Она обратила взор к застланному тучами небу, посмотрев на него, как на своего покровителя. Окружение здесь, на корабле, её, казалось, вовсе не интересовало. Все, ничего не предпринимая и не понимая, уставились. Никто, кроме неё самой, не слышал слов взывания о помощи к Селемене. «Только бы хватило силы» - подумала Луна. Ей было страшно, но не от самого осознания опасности, а от бесчестия её возможной смерти. Она должна выполнить задание. «Это единственный способ». Она уняла дрожь, сжав безоружные руки в кулаки. Потом беспристрастно посмотрела на главаря. Его шайка только ухмылялась. Тёмный корабль озарила яркая белая вспышка, разбойник отпустил Гланвилла, с мучительным стоном взявшись за опалённую голову. Он повалился на пол. Когда его руки отпустили голову, показалось пробитое темечко с поджарившимися внутренностями. Кровь густо текла. Юнцы Гланвилла и ещё несколько матросов с отвращением отвернулись. Все присутствующие лишь секунду видели луч, озаривший округу и упавший с закрытого тучами неба. Разбойники кинулись вперёд. Луна подняла кулак к небу, тучи плавно разошлись, явилось солнце, осветившее палубу. Какой-то моряк вытащил кинжал из ножен зазевавшегося разбойника, готовый принять бой. Но тут же оказался окружён. Солнце затмила луна чёрной тенью. Стало ещё темнее, чем было при дожде. - Да что же это творится? - вопрошали разные голоса. Разбойники оставили моряка, понимая, что не он здесь представляет реальную опасность. Они, занеся клинки, побежали на Луну. Она не дрогнула ни мускулом лица, даже не пыталась защититься, только продолжая вызывающе смотреть на марголов. Нечего было бояться. Банду поразили лунные лучи. Их накрыла паника. Они пытались безрезультатно защититься, закрываясь руками, метались вокруг. На корабль беспрестанно обрушивались десятки магических зарядов с неба. Корабль виднелся в сине-белом свете, который изредка отражался на чёрной морской воде. Отовсюду слышались крики, как при светопреставлении, в которое большинство присутствующих поверило. Но лучи, задевавшие членов команды, никак на них не подействовали, будто обычные лучи света, на что кто-то обратил внимание. Поэтому капитан, сохранявший спокойствие на протяжении всего времени, отдал приказ беспорядочно бегавшим по палубе в поисках укрытия матросам собраться на корме. Маргол упал у её ног. На плече и спине у него остались красные круги, местами мясо подгорело и стало чёрным. Запах жареной рыбы, отнюдь, не вызвал аппетит. Разбойники, изрядно опалившиеся, предпринимать агрессивных действий более не собирались, помчавшись к борту. Со свойственной только им, рыбоподобным, ловкостью прыгнули в воду, рассекая её без брызг. Только один отставший, волоча за собой уже бесперепончатую обожжённую лапу, пытался кое-как дойти. Но, пока он отчаянно перелезал, его настиг луч, и в воду свалилось лишь его безжизненное тело. В такой темноте силуэтов напавших не было видно даже на небольшой глубине, но, возможно, какие-то из лучей смогли настичь ещё одну часть марголов. Всё стихло, чёрный шар двинулся по оси и открыл солнце. Свет вновь озарил округу. Стоявшие у борта внимательно следили за убегающими. Убедившись, что грабёж окончательно сорван и их жизни в безопасности, они прокляли их вслед. Спускаясь на нижнюю палубу, моряки перебрасывались шутками и смеялись, пережившие произошедшее. Где-то хвастались, что готовы были драться до конца. Никакого ужаса, написанного тогда на их лицах. Забыли обо всех заботах. - Мы должны за это выпить! Эй, Гид, сбегай-ка за бочкой доброго! Идею поддержали громкие возгласы присутствующих. И Луна ничего осуждаемого в этом не видела, делавшая сама так много раз, чтобы разбавить вспрыск суеты и переживаний алкоголем. Вмешался в общий галдёж капитан: - Ну, беда миновала, а теперь за работу все! Чтобы когда я вернулся из каюты, трупов не лежало. Бухать в порту будете. Энтузиазм у команды исчез, пронеслись разочарованные вздохи вперемешку с бранными словами. Но приказы начальства оспаривать никто не решился. - Внутри тоже труп, - мимоходом добавила Луна. Сперва занялись разбойниками, без промедления сбросив тела в море. Когда дело дошло до погибших товарищей, появились разногласия о дальнейшей судьбе покойников. Ходили серьёзные споры об их последнем пути. - Хэнка надо довести до порта, это его родной город, - настаивал один, - он должен быть предан тамошней земле, только так он обретёт покой. - Все мы – странники морских вод, ни у кого нет дома, - отвечал другой. - Хэнк хотел бы, чтобы его похоронили рядом с его почившими женой и детьми. Его собеседник сплюнул. - Никто не станет расчищать места под трупы, невыгодное это дело. Возиться ещё с ними. Отправим в последний путь по морю, и дело с концом. - Эх, - матрос ничего больше не ответил. Он прошёл мимо Луны. Она, не вмешиваясь, наблюдала порядком двух часов за всем, что видела. За это время никто более не улыбнулся, моряки с мрачными лицами погрузились в работу. Те, кто занимались похоронами, раскладывали покойников на досках, оправляли окровавленную одежду и готовили шлюпки. Поднялся Гланвилл с перевязанным лбом. - И вновь мы встречаемся здесь. Раньше я, бывало, любил выходить из каюты после дождя. Это ощущение свежести! Хотя всегда после этого кто-нибудь из молодых неокрепших слегал в постель, ха-ха! Впрочем, я здесь по другому делу. Никто из присутствующих не высказал благодарности, просто потому, что не знал, что произошло. Затмение, понятно, - твоих рук дело, благословения прислужников богов, хорошо наслышан. В общем, всеми этими «спасибо» и не отблагодаришь по достоинству. Конечно, не стоило бы мне заглядывать в чужие карманы, но, смотрю, денег у тебя не сильно много. Не то чтобы у меня было много вещей, которые бы нужны были путникам и не отягощали их, но пара бутылок вина с гостинцами лишними не бывают, так ведь? – Гланвилл опять засмеялся. - Да, пожалуй, - она едва заметно улыбнулась, потом сменила тему, - эти нападения часто случаются? Гланвилл поправил повязку, начавшую съезжать набекрень. - Никак нет, за всё время в первый раз, обычно эти неправильные тритоны набрасывались на рыбацкие лодки и не собирались в такие большие группировки. Многое поменялось после той нечеловеческой войны в Кровоточащих Горах. Что же, попробую решить эту проблему по прибытии в порт, приобрету вооружение, буду привыкать к переменам, так сказать. - Понятно. Что же, удачи. - Удача – это миф, - усмехнулся Гланвилл, - а теперь, прошу прощения, мне надо полежать, что-то не очень себя чувствую, - он ушёл, приложив ладонь к обмотанной голове. Капитан говорил с матросом, тем, по всей видимости, другом Хэнка, пёкшимся об участи покойного. Расслышать их разговор полностью не давал свист по-прежнему бушующего ветра, но её слух уловил детали: матрос говорил о том же, спрашивая ответ. Капитан покачал головой и почти было вернулся к штурвалу, но матрос стоял на своём. Он практически опустился на колени, взявшись за поручень, чтобы не упасть, сдутым ветром. Продолжал просить. Этот презренный вид унижающегося юноши вызвал отвращение у Луны. "Это так важно для него, последняя воля!" - повторял он. Капитан посмотрел, и на его лице промелькнула жалобность. Он утвердительно кивнул. Матрос, благодарный, воодушевился. Его губы проплели нечто вроде "спасибо". После он быстрым шагом направился вниз, возвращаясь к работе уже воодушевлённо, как выполнивший свою миссию. Луна сама не простояла долго. Когда она вернулась к Нове, юнга отмывал кровь с пола. Местами ему приходилось отдирать засохшие участки. Закончив работу, он поднялся наверх. Люк снова открылся, и показался ещё один молодой парень. Это был друг Хэнка. В руке он нёс тарелку, на которой лежал лосось. Нова подняла голову. Предыдущую порцию она съела, когда вернулась Луна, и с удовольствием принялась бы за вторую. Парень подошёл к клетке, чтобы поставить еду. Стоило признать, он делал это уверенно, без дрожи и страха, как обычно бывало, когда кто-либо оказывался близко к Нове. После, немного промолчав, он обратился к Луне. - Гланвилл поручил, чтобы я и тебя отвёл на обед. Она совсем забыла о собственном голоде и усталости. После отплытия она так ничего и не съела, как и не посетила предложенную Гланвиллом комнату. - Веди. Парень попридержал люк, когда Луна поднималась. Снаружи команда больше не пела песен и чаще поглядывала в мутные морские воды. Тел на борту уже не лежало. - Почему он тебе так важен? - Она задала вопрос без лишних вступлений. - Ты о чём? - Матрос недоумённо поднял бровь. - Твой друг, ради которого ты ползал в ногах. Он смущённо отвёл взгляд, будто пытался скрыть всё, что было у него на душе, но от ответа матрос не ушёл. - Ну, Хэнк... был моим близким другом, это он мне всё показал здесь, на борту, когда я толком ничего не знал. Сам он пришёл сюда, когда потерял всё, что держало его на суше. Прежде Хэнк любил свою жену так, что не желал знать другой, - он начал рассказывать о Хэнке счастливым голосом, будто забыв об остальном, - как и души не чаял в сыновьях, так часто о них всех вспоминал, - он осёкся, - впрочем, не об этом. Просто... просто мне показалось нечестным, что его семья теперь с праотцами, а сам он будет отдан Левиафану, отделённый от них в другом царстве. Он заслужил счастья хотя бы на той стороне. "Такого унижения достоинства ни один друг не стоит, - констатировала про себя она, - я бы искала другой путь, везла тело в своей койке, никого к нему не пускала, спала под этот смрад, но не ползла бы на коленях к капитану, чуть что случись». Да и ради чего? - Мы скоро высадимся у подножия берега, чтобы похоронить Хэнка и Рода, - продолжил он, - мы оплатим им своим уважением. Эх, тогда, во время нападения, они могли просто сдаться, как и все. - Они проявили отвагу и доблесть, предпочли смерть покорности, это достойно уважения. Он так и не посмотрел на неё, горько усмехнувшись, но Луна увидела вспышку гнева в его глазах. - Что значат отвага и доблесть, если они так ничего и не добились? Это эгоистично по отношению к близким... - Один из сложнейших выборов. Да и каких близ… - Так вот, мы пришли, - сказал он, открывая дверь каюты. На этом их разговор был окончен. Она вошла в маленькую, обделенную интерьером комнатку. Единственное маленькое круглое окошко открывало вид на то же море. С одной стороны стола стоял сундук, накрытый ковром, а с другой - койка. На столе был обед. Она ела нерасторопно, несмотря на буйствующий голод. Потом улеглась на койке, быстро провалившись в сон. Ей снился борт "Покорителя Горизонта", где никого не было. Видение резко прервалось. Открыв глаза, она сперва посмотрела в окно. Вместо воды был берег. Там отдыхала вся команда. Сойдя с борта, она с радостью ощутила под ногами твёрдую поверхность, которая не качалась на плаву. Скалы в основном были укрыты за деревьями и травой, но на особо крутых склонах ничего не росло, обнажая известняковую породу. Остроугольная вершина мыса, казалось снизу, будто врезалась в небо. Капитан умиротворённо ходил по краю берега, его матросы сидели на берегу и, соревнуясь между собой, кидали камни в воду. Однако, не все. Копали землю три человека, друг Хэнка и двое мальчишек, что были у Гланвилла на побегушках. Сам купец расположился на камне, смотря на всё безразличным взглядом. Но, когда подошла Луна, он приветливо улыбнулся. Она кротко кивнула в ответ. Присела рядом. - Где мы находимся? - Один из приграничных берегов. Точно не уверен, находится близ Трезубца Посейдона, или где-то дальше, - пожал плечами Гланвилл. - Понятно... - Луна ответила медлительно, осматривая мыс, - отсюда можно забраться наверх? - Да, вполне. Только тропинка небезопасна, много где легко упасть, - он полюбопытствовал, - но тебе зачем? - Хочу здесь сойти. Он слегка удивился: - Здесь? - По воде слишком долго, а время не на моей стороне. Гланвилл подозвал одного из своих мальчишек и, отдав распоряжения, отправил на корабль. Этому не были рады остальные двое, продолжавшие копать яму и получившие больше работы. - Или ты просто пытаешься как можно быстрее отвязаться от нас? - усмехнулся Гланвилл. - И это, может, тоже, - она ответила на полном серьёзе, - не люблю море. - Да, это я уже слышал. Но счастливая случайность, что тебе не дали пробраться на суше, и тебе пришлось просить услуги у торговых кораблей. Знаешь, без тебя я бы мог уже лежать на морском дне, как и все парни, за компанию с ними, - он кивнул в сторону лежавших на земле тел. Ещё недолго просидев, Луна медленным шагом начала прохаживаться рядом в ожидании. Темноватый оттенок земли и роса на траве ещё напоминали о недавнем дожде. Недалеко от неё пролетел комок земли. Она обернулась. Обе ямы были вырыты. Уже достаточно хорошо знакомый ей матрос присел рядом с одним из покойников. Бледное лицо мужчины уже ничего не выражало, скулы впали, рот был слегка приоткрыт. Выбритые щёки и аккуратно уложенные волосы говорили о том, что статного телосложения Хэнк при жизни следил за собой, по крайней мере, как мог за собой следить моряк вдали от большинства удобств. Взоры присутствующих остались прикованы взглядом к воде, когда мальчишка был занят похоронами второго погибшего. Что и приметил парень, оглянувшись вокруг. Только про неё забыл. Он смотрел на Хэнка не как на друга или, может быть, брата. Необычайно нежный и сентиментальный взгляд наполненных слезами глаз давал понять, что Хэнк был для него намного важнее. Парень медленно и чувственно провёл пальцами по его волосам. Луна перестала смотреть. Это ей показалось слишком личным. Наконец вернулся мальчишка, хотя она, как и все остальные, догадались о его скором возвращении, когда Нова, в два прыжка миновав трап, прибежала к ней. Мальчишка нёс мешок и её глейв, продев правую руку в лямки щита. В подмышке он зажал шлем. - Что это? - Спроссила Луна, когда мальчишка открыл мешок, показав содержимое. - Как я и обещал, - ответил Гланвилл, - и не отнекивайся в силу своей геройской скромности, я в долгу не остаюсь. Она едва скрыла насмешливую улыбку, когда услышала, какого он о ней мнения. Но спорить не стала, принимая из рук мальчишки шлем. Она собрала волосы в хвост, продев его в отверстие. - Я тут поспрашивал парней. Говорят, наверху, если идти прямо, можно уткнуться в большак, - сказал Гланвилл, - а там впереди должна быть деревня, вроде небольшая, но ты не должна пропустить. Она подозвала Нову. В сумку, прикреплённую к седлу, положила флягу с вином, бутылку с тем же и кошель, подаренный снова же Гланвиллом. Медяков обещало хватить на две остановки в кабаках. Купец попрощался с ней. - Бывай, - ответила она. Уже развернулась, но внезапно вспомнила сон, - впереди опасности, будьте наготове. Луна пустила Нову вперёд, и это было правильное решение. Кошка без усилий преодолевала труднопроходимые места, легко запрыгивая на ненадёжную опору и так же легко спрыгивая с неё. Самой Луне приходилось проявлять большую осторожность. Было много обвалившихся троп. Она зачастую шла по ним приставными шагами, держась за скалу. Один раз чуть не сорвалась. Сверху можно было увидеть, что корабль уже отбыл. Когда она поднялась, Нова в ожидании вылизывала лапу. Только смотря с края обрыва, Луна смогла признать красоту этого места, хотя её отношение к морю не поменялось. Напротив, она стала ещё сильней в своих убеждениях. Путь лежал через кустарники и деревья, в основном сосны. Они вышли на большак, когда дневная жара уже начала спадать. А ближе к вечеру на дальнем холме показались несколько домов.