Береги честь с Новой

Злостные тени воспринимали всё, что они делали, как забавнейшую шутку. Их смех слышался далеко за деревьями, поглощаемых огнём. Стрелы и копья пронзали спины убегающих жрецов и паломников. Прежде великие стены храма теперь разрушенные до основания лежали на пропитавшейся пеплом земле. Гнусные вандалы выносили всё ценное, и святейшие храмовые реликвии ныне попадали в их грязные карманы. Это была погибель всего, что Луна клялась защищать. Сама она бездвижно стояла и смотрела на разорение Серебряного леса. В горле застыл ком при виде всего, что происходило. Тела бывших товарищей, которые не дождались её помощи. Чёрный дым в небе. Расколотая статуя богини. И разрушители. Явление их лиц было бы сквернейшим издевательством и без коварных улыбок на их физиономиях. Разрушителей была сотня, и каждого из них она прежде видела. Андерлорда, которого они с Мираной и Анти-магом преследовали в лесу. Четырёх Мипо, убитых ею. Клинкза, убившего её. Ассасина в маске, решившего выместить злобу на жрецах. Магнотавра, уже второй раз поймавшего её товарищей. И все они были лишь немногими, кого Луна вспомнила сразу. Теперь её бывшие враги с Битвы Древних, уничтожив Священное Древо сил Света, пришли за храмом Селемине. Луна была бессильна как-то этому противостоять. Ей больше нечего защищать. Герои сил Тьмы безнаказанно и дальше чинили беспорядки. Позади неё мрачнела ещё одна тень. Луна и не пыталась гадать, кто это мог быть. Она знала. И, повернувшись, с готовностью заглянула в жёлтые волчьи глаза. Царившая в них свирепость и намёка не подавала на другие чувства. Луна с неохотой признала, что ей придётся защищаться. Неизвестно только, ради чего. Она подобрала оружие и позвала Нову. Но Новы рядом не было. Луна тревожно принялась выискивать силуэт кошки среди пепла и дыма. Ещё недолго она задавалась вопросом, где Нова может быть, однако потом сама же и дала себе ответ. Новы здесь нет, и она никогда не придёт на помощь. Не станет служить той, от которой заслуженно отреклась Селемине. Хватка Луны ослабла, и щит с глейвом ударились о землю. Она упала на колени, чувствуя, как слёзы стекают по щекам. Горечь заглушила рычание набросившегося зверя. Этот сон она увидела в ту же ночь, когда убрала занесённый над обессилевшим оборотнем глейв. Проснувшись, Луна первое время приходила в себя. Отойдя от видений с осквернённым Серебряным лесом, она застыла: было непривычно видеть себя лежащей в траве. Как же давно она не спала. И на этом странности не закончились. Её глаза затмило синее свечение, а уши заложило – так резко, будто хлестнуло кнутом. А после этого желание отдыхать как рукой смело. Нову раздосадовал ранний подъём, но сопротивление было тщетно. Луна отправилась верхом на ней в лес, из которого они не возвращались до самого заката. Когда наступила темнота, они показались на пороге лагеря – только чтобы Луна отдала пару сотен на бодрящие зелья и повела Нову обратно в лес. В тот день много лесных крипов отправилось в могилу. Другим поздним вечером она вернулась в лагерь, с трудом дыша. Доспехи внезапно стали слишком душными и тяжёлыми. Стоило ей слезть с Новы и снять Яшу вместе с толстым кошелем, кошка в то же мгновение повалилась на бок и погрузилась в сон, который не смогло бы потревожить даже извержение вулкана. Луна же позволила себе сложить шлем и расшнуровать доспехи, только когда рассчиталась с лавочником за Манту и отнесла его кузнецу, после чего прошёл её перерыв длительностью в ужин и ожидание конца ковки. Вынесенный артефакт она чуть ли не вырвала из рук, после чего поспешила затянуть узлы на доспехах и нырнуть под шлем. Отдых продлился какой-то час. Измотанную Нову Луна умоляла подняться ради судьбы всего Серебряного леса. Не успело взойти новое солнце, как состоялся ещё один поход. Ночное небо в преддверии утра светлело. Без темноты, давнего друга вора, подобраться к герою Света было более рискованным предприятием. Но ничего не оставалось, коли Баланар и Ликантроп распугали всю рыбу. Плацид не одобрял ночных вылазок в таких огромных количествах, в каких это делали они. Герои Света стали слишком осторожны, и последние ночи никого не получалось обнаружить вне лагеря. Поэтому Плацид появлялся во вражеском лесу за час до рассвета, когда враги уже не боялись отправиться за золотом. Он занял позицию сразу за поворотом с нижнего тракта. Вероятность того, что герой Света пойдёт именно по этому пути не равнялась ста процентам, но предсказать движения кого-либо из сотни уникумов мог разве что Нериф. А Плациду оставалась лишь удача, которая на поле Древних частенько оказывалась надёжней точнейшего расчёта. Сидеть в засаде ему ожидаемо наскучило. Плацид балансировал наконечником кинжала на пальце. Один раз он отвлёкся на шорох, произведённый местным зверьём, из-за чего бы уронил кинжал, если бы не перехватил своим хвостом. У подножья дерева приземлился орёл. Поняв, что это значит, Плацид оставил ленивую игру с кинжалом. Он подкинул его и поймал рукоять зубами. Это было очень удобное расположение клинка, не сковывающее движений во время подкрадывания. Орёл взлетел. Хорошая птица. На Битве Древних не раз помогала, из-за чего Плацид многократно радовался своему вложению. Он вылез из укрытия и по теням следовал туда же, куда его вёл орёл. Птица села на дубовую ветку и два раза клюнула воздух в том направлении, где увидела героя Света. Укрываясь за стволом, Плацид похвалил свой выбор патрулировать именно нижний тракт. Окажись он этим утром возле другого, то орёл мог бы так никого не обнаружить и Плацид бы побрёл обратно ни с чем. Он ступал обдуманно, проверяя, нет ли впереди палки или улитки. Их хруст в такой тишине легко насторожит пока что ничего не подозревающего всадника. По очертаниям он опознал фигуру, восседающую на чёрношерстном звере. Плацид избегал упавших листьев, чей шелест ранним утром не заглушится птичьей вознёй и звуками ныне спящих лесных животных. Он подкрался ближе. Теперь чётко видел того, с кем имел дело. Луна, жрица Селемине. Когда-то Плациду даже предлагали выкрасть из храма Селемине Осколок за многообещающую плату. Он отказался, хорошо проинформированный об опасности стражей Серебряного леса. Даже если они не замечали кого-то в темноте своим чутким зрением, на помощь им могли прийти храмовые питомцы, чей нюх мог обнаружить нарушителя в радиусе мили. А убежать не получалось ни у кого - дозорные знали свой лес слишком хорошо. Хорошо, что Плацид, готовый к разным ситуациям, успел выпить маскирующий отвар. Правда, он не был уверен в том, что фокус с запахом сумел бы пройти с питомицей Селемине, однако этот отвар работал превосходно. Иначе бы кошка его давно учуяла. Жрица шла к лагерю лесных крипов. Плацид успешно увиливал от её взора, которым она окидывала округу. Он же высматривал удобную позицию для нападения и, обнаружив таковую, вцепился когтями в кору дуба и бесшумно полез наверх. В один миг он оказался на ветке. Жрица ничего не заподозрила, как и её кошка, не повернувшая ухом. Плацид спрыгнул с ветки и в воздухе забрал из зубов кинжал, нацелив конец в спину жрицы. Только после созданного прыжком шороха Луна обернулась и увидела убийцу. Но было слишком поздно. Лезвие угодило ей под рёбра. Она свалилась на землю. Вторым ударом Плацид поразил зверя, после чего встал на землю. Жрица корчилась от боли и безуспешно пыталась остановить кровь. Плацид опасался, как бы она внезапно не подскочила на ноги и взяла в руки оружие. От этих героев всегда одни сюрпризы. Поэтому он пресек попытки подняться, поставив ногу ей на грудь, нашёл сонную артерию и перерезал. Лицо жрицы вдруг стало равнодушно, будто она не чувствовала боли. Её глаза спокойно закрылись, как при погружении в сон. В ней не было жизни. Плацид в испуге отскочил. Закрались нервирующие догадки. Он посмотрел на лезвие кинжала. Оно было чистым. По спине пробежался холодок. Если бы Плацид поддался чувствам и застыл в страхе, то летящий глейв сейчас бы отрезал ему голову. Луна, целая и невредимая, восседала на такой же целой и невредимой Нове, в то время как их иллюзии, убитые Плацидом, растворились белым дымом. Амфибию просверлил свирепый взгляд. Он не хотел испытывать её боевые навыки, он решил бежать. Плацид удирал и присматривался к деревьям. У многих из них ветви были слишком высоко. Залазить на них значило стать легчайшей мишенью для глейва. Тем временем расстояние между всадницей и ним неизбежно сокращалось. Плацид продолжал болезненно бегать взглядом. И удачная оказия ему всё-таки подвернулась. Впереди стояло криво выросшее дерево. Плацид наскочил на него и, увернувшись от глейва, продолжил перебираться по веткам. В отличие от леса Ужасного, здесь они на удивление крепкие. Он старался выстраивать путь так, чтобы удалиться как можно дальше от тропы, но новые препятствия едва ли сказывались на скорости бега кошки жрицы. Луна неумолимо преследовала его. Помимо сложности перемещения по веткам, побег Плацида усугубляли летящие в него глейвы, через которые приходилось перепрыгивать. Он сворачивал десятки раз, порой переправа выглядела как зигзаги, и жрица всё так же оставалась у него на хвосте. Так сильно Плацид ещё не уставал. Ритм дыхания сбился. Он начинал терять сноровку, когда перепрыгивал. Перехватываясь когтями за новую ветку, Плацид иногда был в единственном шаге от того, чтобы не совладать с равновесием. Он свернул, и глейв снова прометнулся мимо. Впереди дорога из веток обрывалась. Начинался речной берег. Плацид мог с лёгкостью скрыться под водой. Он постарался отбросить мысли об одышке и поспешил туда. В какой-то момент бежать стало легче. Он оказался на последней ветке и готовился спрыгнуть на камень. Жрица появилась впереди него. Она вскочила прямо на этот камень, так что приземлиться на него было невозможно. Плацид чертыхнулся, впившись когтями в кору. Как она оказалась впереди него? Своим глазам он не мог поверить. Но такова была явь. Он опешил. Надо было сворачивать обратно, что он и попытался сделать. Следом Плацид собирался снова запрыгнуть между раздвоенными стволами. Однако жутко удивился. Луна была и там. До Плацида быстро дошло, что здесь была ещё одна иллюзия. Однако он знал, кто именно из них. Думать времени не было. Он напряг мышцы и прыгнул из последних сил, пролетая над головой одной из жриц. Что-то хватило его по затылку. Будто горячая наковальня свалилась на спину. На мгновение проблеснул белый свет. Плацид брякнулся. Лицом он налетел на камень, который выбил зуб. Он не мог встать. Боль сковала тело. Приподнялась лишь его голова, Плацид только и успел сплюнуть кровь. Глаза не видели ничего кроме пыли, которую он ненароком вдыхал носом. Но до слуха добрался звук тяжелых шагов. Луна медленно приближалась. Плацид взвыл. Новый удар он осознал недолго после, когда почувствовал его след на боку. В этот же бок упёрлась нога, настойчиво переворачивавшая Плацида. Теперь он лежал на спине. От убийственно холодного взгляда вересковых глаз ему стало по-настоящему жутко. Плацид, невзирая на страх, попробовал достать кинжал. Иного выбора не предоставлялось. Рука проскользнула к ножнам, и прозвенел вынутый клинок. Он хотел всадить острие в голень, но тут же ощутил тяжесть подошвы на своём запястье. Он зашипел. За что Луна огрела его щитом по морде. Плацид подавился кровью, которой стало больше. Он потерял хватку, и кинжал вывалился на землю. Больше он не пытался его достать. Вместо этого он беспомощно заглянул в лицо жрице и приготовился к смерти. Наверное, сама Луна сейчас смотрела на дурака. Именно так подумал о себе Плацид. Он, профессиональный вор, позволил поехавшей фанатичке обхитрить себя. - Когда снова возродишься, передай друзьям, что я приду за ними. Как только эти слова прозвучали, глейв вонзился меж его рёбер. Луна забыла об отдыхе и, кажется, не она одна – нескольких ещё поразил Древний, заставляя искать головы врагов и золото на артефакты. Пока большинство героев ели и спали, они неустанно шерстили леса и дороги. Как оказалось, сон особо и не был нужен – их прекрасно заменяли зелья, пусть от чрезмерного использования время от времени выворачивало желудок. К этому тоже можно привыкнуть. Отчасти Луна просто избегала оставаться без дела. Стоило ей остановиться и присесть, как в голове возникал горящий храм из сна. Снова вокруг неё лежали тела дозорных и руины, а сзади доносилось волчье рычание. Однако перемены продолжали затрагивать всё больше героев. Как-то Луна возвращалась в лагерь, чтобы потратить золото. В тот вечер лагерь казался полупустым. Только обойдя древо Древнего, Луна обнаружила длинную очередь возле лавки торговца. Герои стояли и предъявляли тяжеленные мешки с золотом, выменивая их на артефакты. Всех их было так много, что торговцу пришлось нанять несколько лагерных крипов, чтобы они вели переучёт золота, пока сам он доставал артефакты и лез под прилавок за зельями. С тех пор только и бывало, что Луна устремлялась в лес, а там уже во всю тягали мешки герои или курьеры. Они вместе уносили сокровища из старых храмов, искали новые места с золотом. Раньше они мало этим занимались, предпочитая полагаться на собственные силы, и оттачивали навыки в лагере. Но настала пора перемен. Теперь силы Тьмы дважды думали, прежде чем зайти в лес. Даже собственный. Прежняя лёгкость в схватках сошла на нет. Тёмные долго не могли это признать, и потому за пару дней потеряли слишком многих. Силы Света воспользовались этим, и вскоре собрались, чтобы вместе с катапультами подойти ко вражеской башне. Разразившаяся битва с силами Тьмы, как и прошлая, выдалась грандиозной, тяжёлой и изматывающей. Но нынешний исход был другим, теперь пала башня Тёмных. Поначалу они не подозревали о грядущем поражении: оружие проливало кровь, а магия стирала в порошок. Однако настал момент, когда Тёмные не смогли ничего противопоставить столпам огня и мороза, который отрезал передние отряды и оставил без подмоги. Из тех воинов не выжил никто. Без них исчезли шансы на успешную защиту башни. Остальным войскам пришлось отступить или погибнуть в бессмысленном столкновении. Но победу никто не праздновал – все разошлись в разные стороны. Кто-то – искать золото на покупку артефактов, кто-то - искать выживших в лесах. Луна не была удовлетворена. Хотя башня и разлетелась вдребезги, открыв Светлым новое поле для манёвров, среди всех врагов она не нашла того, чью смерть считала для себя главной. Нигде не было оборотня. Недолго задаваясь вопросами о причинах, она вернулась в союзный лес, а курьера отправила за Чёрным Посохом Короля. На следующий день силы Света появились у подножия башни на верхнем тракте. На защиту вышли одни крипы, герои избежали бой. Ещё одна их башня пала. Однако в этот раз герои Света не разошлись тихо. Решились они покуситься на богатства лесных лагерей в лесах Тьмы. Дороги там были не менее запутаны и извилисты, чем в их роще. Но если там герои помнили, где и куда сворачивать, то здесь пути были в новизну. Большие группы на каждой росстани распадались на всё более мелкие, пока по одной тропе не стал идти единственный герой. Конечно, кому-то и удавалось найти развалины, скрывавшие сокровищницу. Расправившись с охраной и наполнив карманы, герой спешил направиться обратно и найти товарищей. Тут-то и случалось, что среди мрачных деревьев сокрывалась тень. Герой Тьмы точным и смертоносным ударом в спину напоминал, что это всё ещё его лес. Силы Света оказались ослеплены победой, и за это понесли наказание — потеряли множество бойцов. Силы Тьмы воспользовались этой слабостью. С тех пор бои вспыхивали повсеместно — как между небольшими группами героев, так и полноценными армиями. Герои забыли об отдыхе. Иногда непомерными усилиями, но они вливали в себя очередной эликсир. Редко кто из них был приспособлен к их частому питью. Не в силах и пальцем шевельнуть, они сваливались на землю и в конвульсиях переносили боль, которая затуплёнными иглами вонзалась по всему телу. Вены вздувались, показываясь чёрными нитями на коже; сделать вдох нельзя было на протяжении длительных минут; немногочисленное содержимое желудка выходило наружу. Гнёт неизбежного кровопролития и погоня за артефактами сказались на рассудке. Даже те герои, что прежде прослыли одними из самых благоразумных, теперь озирались безумными взглядами и резко одёргивались, случись за их спинами малейший шорох. Вместе с тем появились дезертиры. Луна видела одного такого волшебника. Старик беспокойно расхаживал по лагерю несколько дней, будто искал что-то, будто пытался вспомнить что-то. И, когда его глаза засияли в озарении, они тут же наполнились ужасом, когда волшебник посмотрел на древо Древнего. Несколько позже Луна застала его за собиранием зелий и своих магических кристаллов, он готовился к отбытию. Волшебник проигнорировал её вопрос и отмахнулся. Все свои артефакты он сдал торговцу и настоятельно отказался от денег за продажу. А потом телепортировался за пределы Кровоточащих гор. Подобным образом поступали и остальные дезертиры. За всё время Луна выучила наперечёт своих союзников. И теперь слишком многих недоставало на поле боя. Однако это не предрекало поражения - у сил Тьмы тоже наблюдалось убавление. На этом странности только начались. После стычки во вражеском лесу герои Света сильно пострадали и поспешили вернуться на свою сторону к святыням. Волоча друг друга за собой, они с трудом добрались. Однако помощи от покровителя не получили. Молитвы жрицы оказались бессильны, и ни единая капля воды не стекла. В отчаянии один из героев, бесполезно отговариваемый, сам из последних сил полез наверх и попробовал выпить пригоршню воды, но все его раны остались неизлеченными. А потом его стошнило - как оказалось, от отравления. Следом странность напала на артефакты. Жезл Атоса вместо врага сковывал своего владельца; повешенная на грудь Медаль Храбрости становилась причиной паники; Сапоги Путешественника отправляли в угол поля боя, противоположный загаданному. Здесь была замешана другая сила - могуществом равная Древним. По лагерям поползли слухи о загадочной фигуре, которую видели на пике одной из гор. Ликан сам видел, как на фоне кроваво-красного неба вырисовывался силуэт, не походивший на представителя смертных рас — его конечности были слишком худы, а голова донельзя круглая; вряд ли тело состояло из плоти и крови. Это существо сначала наблюдало, изучало округу, слишком часто останавливаясь на двух противоположных концах — тех, в которых располагались Древние. А когда оно, видимо, вызнало необходимое, то зашевелило своим подобием рук как при прочтении заклинания (только Ликан ещё не видел таких движений ни у одного из магов) и с гудением, доносившимся отовсюду и из ниоткуда, засияла волна. Ликан невольно зажмурился, когда она двинулась на него, но ничего не произошло. Точнее, ему так показалось в первые мгновения. По их прошествии внутри него что-то перевернулось — прежде привычная территория сил Тьмы, окружавшая его на тот момент, показалось странной и чужой, как когда он здесь оказался в первый раз. Но его окликнул Древний, и Ликан по его воле отправился на охоту, лишний раз о тех секундах не вспоминая. Но теперь он вспомнил. И всё вокруг показалось таким нелепым. Грабители опять не поделили добычу и спорили о ней, крича на весь лагерь. Ликан прижался мордой к земле и опустил уши. Пустой трёп нервировал не только его, но и мешал Аурос, сидящей на камне неподалёку, что-то записывать. То и дело она угрюмо поглядывала на грабителей, но сделать ничего не могла: угрозы их только смешили, а за насильственные методы Древний мог разгневаться и пробраться в голову, покарав мучительной процедурой. Ликан же безуспешно искал покой. Он не покидал лагерь весь день, следя за тем, как другие отсюда уходят навсегда. Вещей здесь ни у кого не было много, так что решившие покинуть битву герои не задерживались. Он на это смотрел с тоской. Ему оставалось бесцельно лежать. С последней охоты прошли сутки — непозволительно долгий перерыв. Охота потеряла былое значение. Раньше он бросался в бой, ведомый обещаниями покровителя о возрождении дома и его имени. Ликан беспрекословно верил Древнему — и сейчас понимал, что верил демону. Те, кого он убивал, не были его врагами, они были врагами Древнего. Этих врагов Древнего Ликану помогали убивать бандиты, воры, порождения ада и, возможно, несколько таких же потерянных душ как и он. Настоящие псы на поводу. Сейчас он сжимал челюсти и корил себя, как мог так легко попасться. Большинство его «соратников» хотят увидеть этот мир в огне и крови, что им тоже мог пообещать Древний. Как он, Ликан, мог сражаться за их цели? Прежде он верил в собственные оправдания, что они просто сошли с пути, подобно ему самому. Ложь, коварство и предательство стояли за становлением магов-отступников, ассасинов и падших рыцарей, но каждое их действие разубеждало Ликана в его заблуждениях — они не были выше того, чем являлись. Разочарованием оказался и он сам для себя. Чем больше он убивал врагов, тем меньше сдерживал себя. Убийства вошли привычку. Был только голод, который он утолял кусками, оторванными от тела ещё не умершего и исчезнувшего врага. Кровь на когтях ничего не значила. Он растерял всё, чем когда-то гордился. Ликан убивал не тех, кто заслуживал смерти. Скорее бы он набил морду кому-то из своих союзников после очередной истории о разорении деревень. Обычные маги, рыцари и рейнджеры не заслужили безнадёжно удирать от него с глубокими кровоточащими ранами, проигрывать неравный бой одни против беспощадной банды. Но Ликан уйти не мог. По неведомым причинам Древний не хотел. Остальные убрались без проблем, но стоило это попытаться сделать Ликану, как он потерял власть над собой. Несколько шагов в сторону гор он успел сделать, но его глаза затянул густой туман. Ликан не помнил, как разворачивался и шёл назад, и очнулся только когда оказывался возле лагеря. В следующий раз Древний не был так ласков. Ликан застыл с распахнутыми волчьими глазами, когда его сухожилия начало перемалывать как между шестерёнками. Он весь дрожал, боясь заскулить, но Древний не отпускал. Неизвестно, сколько секунд или минут это длилось; сколько секунд или минут Ликан приникал к земле, боясь шевельнуться, чтобы не начать позорно извиваться от боли. Ему казалось, что прошли часы. И только издал он первый писк, как несуществующая хватка перестала стискивать сухожилия. Всё ещё перенося воющие отголоски боли, он слышал в голове издевательский смех Древнего. Третью попытку предпринимать не было смысла. Сейчас Ликан задавался вопросом, почему Древний просто не подчинил себе его разум. Внезапно в голову пробрался злорадный ответ — ему бы не хватило сил. Древние начали слабеть. Все об этом догадывались, но немногие осмеливались говорить вслух. Прямо у стен лагеря из высохшей почвы показывались маленькие ярко-зелёные травинки, и впервые за долго лет с небес полилась дождевая вода. Лесные святыни потеряли красное свечение, огненная вода внутри лишилась целительных качеств. Крипов пребывало меньше и их полезность на поле боя была под большим вопросом — они сражались, будто крестьяне с вилами. Куда важнее был другой вопрос — остались ли герои бессмертны? Сегодня утром тела союзников нашли в лесу. Нашли их тела. Они никуда не пропали, как обычно случалось. Это сказалось на настрое всего лагеря, и герои Тёмного с меньшей охотой искали бой, предпочитая остаться в лагере. А вот известий о нападении на одну из башен он дождался через пару часов. Герои в лагере собрались у выхода на нижний тракт, возглавляя отряды крипов, только покинувших казармы. Он лениво посмотрел на это, после чего встал и потянулся. Мышцы затекли от долгого лежания. С неохотой он думал о том, чтобы присоединиться к напрасному мордобою. «Тебя снова заставить, Проклятый?» - голоса в его голове злостно смеялись. Ликан по-волчьи зарычал и побрёл следом за армией, двинувшейся на защиту башни. Когда включился магический барьер, герои Лучезарного отступили. Они шли назад, не теряя бдительности. Получить стрелу в спину никто не хотел. Один даже использовал Пыль Проявления. Ассасинов не оказалось. Что не удивляло – именно из-за Пыли Проявления они не подкрадывались сразу. Луна разместила Манту как можно удобнее для того, чтобы достать в пылу сражения и запутать противника. Из сумки на седле она достала эликсир и поспешила скорее выпить. Восполнение энергии являлось долгим процессом, но до боя должно восстановиться достаточно. Она опять всю ночь перебиралась по трактам с вражескими крипами и заброшенным святилищам. И благодаря этому ей удалось накопить достаточно денег для покупки Скипетра Аганима. Вернее, одной из его копий. Оригинал был намного сильнее. Настолько, что даже торговец из потайной лавки не сумел заполучить его. Издали донеслось бренчание доспехов. Рыцари всегда предпочитали идти впереди. Как у сил Света, так и у сил Тьмы. За ними проследовали крипы, дальше – маги и лучники. Демоны затесались где-то между. Немного зайдя за башню, силы Тьмы остановились. Несмотря на пылкое желание скорее начать сражаться, обе стороны терпеливо выжидали. И делали ставки на своих ассасинов. Сами же стремились заметить угрозу для рядов, держа наготове Камень Ясного Взора. Какой-то всадник сил Тьмы первым заметил неладное. Он увидел, как чья-то ступня нырнула за дерево. С криком «сюда!» он созвал ближайших соратников и рысью поскакал к подозрительному месту. Зная изувёртки ассасинов, они чуяли подвох и понадеялись быстро на него среагировать. За стволом, как и на ветках, никто не нашёлся. Видно, прохвост успел улизнуть. Всадник развернул лошадь обратно. Воины пошли за ним. Но один замедлил шаг. И оказался позади остальных. Он услышал, как треснули старые ветки у кого-то под ногами. За ним последовал свист стрелы. Она была намечена ему в шею. Всплеск магической энергии отторгнул стрелу, и она, разломанная, отлетела в нескольких фунтах на землю. Тогда же воин стремительно обернулся и заметил убегающий силуэт. Он бросился за ним. Теперь силуэт не мог скрыться среди деревьев. Настал черёд воина. Он метнул копьё. И не промазал. Тело проехалось по земле. Это была ещё совсем юная девчонка, чьё лицо скрывалось под маской. Воин выдернул копьё и на секунду простоял, уставившись на тело. Когда оно исчезло, он услышал, как силы Тьмы рванули в бой. Героев и крипов сметали заклинания. Оружие беспрестанно скрещивалось в поединках. Щиты ловили целый град стрел за раз. Луна никогда не думала, что затеряется на поле боя. Но в этот раз она то и дело наступала и отступала неведомо куда. Спроси её, в какой стороне каждый из Древних, она бы не смогла ответить. Сначала враги опалялись под жаром яйца Феникса, а теперь затерялись в темноте. На небе было затмение. Лунные лучи нещадно их били. Но это лишь уравновешивало положение в бою. В сторону Света летело чересчур много заклинаний. Она подняла Чёрный Королевский Посох над головой, крепко сжав руку на начавшей накаляться трости. Несущаяся в неё ледяная глыба встретила золотой щит и разлетелась, как дождевая капля от удара о камень. Пока Луна неслась вперёд, трость посоха жгла всё больше. Время зря не терялось. Глейв проходился по врагам и валил десятки на землю. Бывало, успевший среагировать герой отбивал его щитом. Глейв отлетал в сторону. Тогда Луна поднимала руку, и зачарованное оружие, меняя траекторию, возвращалось в ладонь. Где-то вперёд пробивались союзники, где-то – враги. Подобно сплетающимся пальцам двух рук. Луна побежала на группу вражеских стрелков. Они не отступили вовремя. К ней присоединились дружеские всадники. Троих стрелков они нагнали, а двое успели добраться до лесной опушки. Среди деревьев за ними угнаться можно, но это займёт слишком много времени. Всадники повернулись обратно к месту основных действий и устремились туда, где бугай наседал на союзников. Акс был кошмарно сильным воином даже против нескольких хороших бойцов. Луна же не сомневалось в сноровистости Новы и решила нагнать стрелков. Подонки сами виноваты, что встали на сторону Ужасного, и заслужили смерть. Она убрала за спину Чёрный Посох. Артефакт стал невыносимо горяч для того, чтобы его можно было держать и ещё чуть-чуть, и он бы превратил ладонь в уголь. Они вошли в лес, когда след ещё не остыл. Нова прошла по нему, и вскоре Луна увидела два бегущих силуэта. Тогда она заставила Нову ускориться. Стоило признать, что лучники оказались сноровисты. Нове всего раз удалось приблизиться так, чтобы раззадорившаяся от погони Луна могла бросить глейв. Он задел только лишь плечо. Она позволила себе торжествующе засмеяться, чувствуя приближение триумфа. Стрелки увиливали как могли. Вместе с тем на небе стало невероятно темно. Хотя затмение давно закончилось. Луна насторожилась, возбуждённо сжав зубы. Внезапно лучники свернули, перепрыгнув через кусты. Нова без труда сделала то же. Впереди была череда заслоняющих друг друга засохших деревьев. Лучники не сворачивали и бежали только прямо. Луна быстро смекнула, что её ждёт засада. Она потянулась за посохом. Однако, едва дотронувшись, сразу убрала руку. Трость была горячей, как раскалённое железо. Лес редел. За ним простиралось открытое безжизненное поле. По фрагментам, показывавшимся из-за деревьев, Луна узнала святыню сил Тьмы. Красным свечением от неё не отдавало, а следовательно, раненный лучник не сумеет вылечиться. Луна поспешила убедиться, что со стороны поля её не видно. Она свернула в сторону. Назад подаваться не стоило – противники могли понадеяться на то, что она отступит. Тогда бы напали там. Она осмотрела верхушки деревьев, почерневшие из-за преждевременного наступления темноты. Никто не обнаружился. Возможно, очень хорошо скрывался. Как возможно и то, что лучники всё-таки были одни. Луна не могла знать наверняка, чем закончится эта погоня, больше похожая на ловушку. Отступать было поздно – не стоило тогда изначально пытаться поймать лучников. Но её ненависть к врагам была слишком велика для этого. Умереть должны они все. Нова маневрировала меж стволов. Луна щитом отбила ветку, норовившую ударить лицо. Глейв она держала так, чтобы суметь им воспользоваться в любое мгновение. В это время лучник, получивший прежде тяжёлую рану, сидел у святыни, не в силах бежать дальше. Соратник остался с ним. В темноте они не могли увидеть Луну, обходящую их. На ветки слетелись вороны. Они в испуге повернули головы в её сторону, только когда она оказалась в пяти футах от них. Бросок – и глейв отскочил от точки между глазами у одного к шее другого. Луна, усмехнувшись, выдернула глейв. Но улыбка у неё вдруг пропала. Бросив один взгляд назад, - откуда она услышала взмах крыльев, - Луна пригнулась и подняла щит над головой. С лязгом он принял удар когтей. Впереди неё приземлилась громадная фигура, чьи черты лунный свет приоткрывал лишь слегка. Но достаточно: длиннющие когти, острые клыки и глаза, яростно смотревшие на неё. Баланар. Луна с готовностью перехватила щит и прокрутила глейв. Этот бой обещал быть славным. Однако Луна не успела обрадоваться, услышав рычание Новы. Баланар был не единственным её соперником. Сзади стоял оборотень. С возвышенности Ликан увидел, что бой уже начался. Сосредоточившись и закрыв глаза, он мог и разглядеть его ближе. Духи волков находились в стороне, затаились в деревьях. Однако ничего нового там не происходило. Всё те же метания героев и крипов. Череда полетевших огненных шаров удивляла не больше внезапного порыва ветра. Герои закономерно наступали, когда были в полной силе, и возвращались назад, чтобы в хоть немного утихомирившейся обстановке залить раны зельями. Иногда их подрезали ассасины. Громаднейшее столкновение происходило в центре. Оттуда-то герои, засыпанные льдом, землёй и пеплом, отступить не могли. Никто, собственно, перспективу побега не рассматривал. Судя по яростности их боя, герои были погружены в него полностью. Это были главные бугаи. Получи они удар, который заставил бы их пошатнутся, они нанесли бы в ответ такой, от которого свалишься с ног. Даже великий воин Акс с заметным трудом справлялся с Ригварлом и Тускаром. Брэдуорден твёрдо ударил плечом. Остарион выдюжил атаку, лишь на шаг попятившись назад. Выставленным остриём меча над головой Король Призраков остановил обух топора. Несомненно, ему помогал здесь наруч Мордигана. Иначе такая сила не могла проявиться даже у громадного мертвеца, которым он был. Остарион при этом не содрогался ни единой мышцей лица. Его мина была спокойна, но взгляд пестрил спесью. Король с нарочитой лёгкостью переставлял ноги, держа осанку прямой. Ликан усмехнулся, видя глазами волка эту напыщенность. Остарион ему никогда не нравился. Слишком раздражал своим высокомерием. Почти ни с кем не разговаривал, а при появлении Ликана на его физиономии и вовсе вырисовывалась ничем не прикрытая неприязнь. Будто принимал его за старого врага. Поведение Остариона в драке хоть и развлекало Ликана, как потешные трюки скомороха, он продолжил высматривать другие места битвы. Требовалось найти идеальную оказию для появления. Ликан боялся подвести Древнего. Пока он добирался сюда, не раз обдумывал о решении снова попытаться сбежать с чужой войны. И каждый такой раз сопровождался болью. Сначала незаметно, будто голова загудела после плохого сна, но потом всё более усиленно. Древний разозлился и клином вбивался в голову. Были мерзкие видения. Из прошлого, когда Ликан в теле ребёнка сбегал по поглощённым огнём ступенькам в главный зал, где на полу лежали окровавленные братья. Из настоящего, где он беспомощно наблюдал за разорением замка, зарытого в пыли и пепле. Вандалы небрежно сбрасывали на пол книги, редкостью которых так гордился отец, в надежде найти за ними заначку. И из будущего. Ликан лежал на земле. Из-за многочисленных кровоточащих ран попытки пошевелиться были тщетны. Тело терзали вороны. Он должен был подчиняться Древнему. Биться за него, но обдуманно. Последние почившие герои так и не возродились. Их трупы гнили на местах смерти. Святыни перестали залечивать раны. Даже крипы, прежде всегда бившиеся до конца, начали бросаться в бегство. С силой Древних что-то случилось, и обе сущности это знали. Кровоточащие горы выходили из-под их контроля. Поэтому Древние с большей силой удерживали оставшихся. Оглушительный взрыв. Яркая вспышка. Феникс переродился. Силы Тьмы попятились, затушивая огоньки на мантиях, плащах и волосах. Тогда земля под их ногами сдвинулась. Силы Света налетели, оттесняя врагов. С радостными криками размахивали оружием и метали заклинания, пока землетрясение мешало противникам стоять. Но по окончании действия заклинания, когда почва успокоилась, герои Ужасного смогли дать достойный отпор. Каждый оказался поглощён собственным местным боем. Проделывая перемещения под лезвиями и стрелами соперников, герои стремительно меняли положение. Две стороны слились в кровожадной неразберихе. Ликан отпустил волка обратно к духам. Сам присел на поваленное бревно. Половина картины боя пропала за холмом. Его это не интересовало. И так, и так там нечего было разглядывать. Ему послышался звук копыта, постучавшего в пыльную землю. На холме также стоял Баланар. Ожидание его удручало. Он ходил в стороны, встряхивая крыльями. Нещадно щуря демонические глаза под тенью ладони, он хищно смотрел на бой. Уголки рта подрагивали в злобе. Острые клыки то и дело щёлкали. Устав от вида бездушного леса, Ликан лениво следил за нетерпеливо виляющим хвостом Ночного Охотника. - Почему ты не призовёшь ночь? – внезапно спросил он. Баланар насмешливо повёл острым уголком рта. - У дня и ночи есть естественное течение времени. И даже жертвы это знают, - прежде нетерпеливый до поисков добычи Ночной Охотник прошипел свои слова отстранённо. Ему тоже что-то не нравилось во всём происходящим. Ему, кровожадному монстру. - Силы природы выбились из колеи. Большинство и не заподозрит, что ночь наступила, только чтобы мы внезапно вышли на охоту, они спишут резкое потемнение на очередную приблуду Древних или кого-то ещё. Баланар оживился. В его сщурившихся демонических глазах проблеснула искра веселья, а внутри проснулся менторский настрой. - Юный волк. Ты слишком нетерпелив, чтобы зваться хорошим охотником. - Мои жертвы обычно не ходят на двух ногах. - Тогда ты не знаешь, что такое настоящая охота. - Человеческие муки мне ни к чему. - Отчего же ты так ценишь свой род, юный волк? Он мыслит лучше зверей, но оттого способен на большую жестокость, чем смерть от моей руки. - Как и на сострадание. Я охочусь, чтобы пропитаться, а не развлечься. Баланар бросил короткий хриплый смешок. - Только бы было дело в развлечении. Твои родичи с давних пор надеются заполучить мою голову. Не одна ночь оборачивается для меня борьбой за право находиться в лунных тенях. Ликан развёл руками: - Мне тебе посочувствовать? - Оставь «сострадание» для своего рода… волк. На лице оборотня всплыла ироничная улыбка. Второй подручный Ликана оставался в лесу. Волк следил за мёртвой рощей, где могли заблудиться враги. В бездвижную природу вторглось эхо боя. Ликан послал волка ближе к тому месту, где завязалась мелкая схватка. - Это не настоящая борьба, - прошипел Баланар, смотря на сумбурное сражение издалека. Солнце затмила луна. Магические снаряды посыпались с неба. Силы Тьмы бежали от них. Волк видел не хуже, чем прежде. Но впереди было столько голов, что отличить каждого он не мог. Ему пришлось увернуться, чтобы куда-то несущийся берсерк с ним не столкнулся. - А что такое настоящая борьба? – спросил Ликан, любопытный до того, что могло находиться в голове зверя из детских страшилок. - Ты точно знаешь, ради чего она. У меня – выживания, у вас, людей, - убеждений. В лесу завязалась погоня. Два стрелка со всех ног мчались от преследователя. Волк пошёл туда. Обежал сбоку за деревьями, чтобы остаться необнаруженным. Поспевал за стрелками, которые начали выдыхаться. Сзади появился преследователь. Тот, кого они должны будут поймать. Ликан узнал большую чёрную кошку и доспехи. Умереть должна была та женщина, которая спасла ему жизнь. На деревья слетались вороны. Они всегда знали, когда сумеют полакомиться падалью, которую не в силах забрать Древние. Война их истощила. - Чего переполошился? – спросил Баланар. - Тебя жалко, все охотятся, - съязвил Ликан. Он надеялся, что она уйдёт оттуда. Что-то больно кольнуло в позвоночник. Руки судорожно затряслись от первобытного страха. Игнорируя слух, в голову доносился недовольный многоголосый шёпот. Губы и язык Ликана зашевелились не по собственной воле. - Идём в лес. К святыне. Баланар хищно ощерил три ряда зубов и посмотрел на ненавистное солнце, только недавно пережившее затмение. Гряло новое. Ликан пытался будто вырвать плечо из чужой хватки. Древний – вернее, какая-то часть его необъятной сущности, - не покинул тело. «Тебе нельзя доверять, Проклятый.» Он приземлился на четыре лапы и побежал впереди. Туда, куда сообщал дух волка. Она только что убила стрелков. Один даже успел к их приходу немного повыть, прежде чем скончаться. Всадница застыла между Ликаном и Баланаром. Её пути к отступлению были отрезаны. Кошка никак не может оказаться достаточно быстрой для этого. Помощь была далеко, на поле боя. Ликану казалось это всё неправильным. Он не знал, что делать. На момент засмотрелся на ворон, приземлившихся на тела лучников. Но дрожь в кончиках лап вдруг унялась. Явно не естественным образом. Пригнулся для прыжка он уже без эмоций. Рядом появились призванные волки. Баланар отскочил назад. Луч проблеснул перед его лицом. Следом полетел глейв, от которого он тоже увернулся. Но его нападение всё-таки отменилось. Стала неудачной и попытка Ликана наброситься. Он встретил мордой щит. Пришлось отступить, чтобы оправиться. Ночной Охотник взмыл в воздух. Тёмные сгустки стянулись вокруг него. Прежде чем он пикировал на Луну, она достала из-за спины посох. Баланар приземлился рядом, но её не охватил должный страх перед первобытной тьмой. Вокруг неё и Новы переливалось золотое свечение. Следующий лунный удар Баланар получил в плечо. Она воспользовалась выигранным временем и погнала Нову. Был момент, когда оказалась в трёх дюймах от Ночного Охотника, пока мчалась в тёмные дебри. Они с Новой оторвались на какую-то секунду. Потом Луна увидела, что появились тени намедни ошеломлённых преследователей. Нагоняли её быстро. Она достала топор. Ликан прыжком преодолел рухнувшее дерево, успешно срезав путь. Всадница выбегала на тропу. Там он её и настиг. Скорость её кошки не была четой его собственной. Ничего не подозревавшую всадницу с седла стянули волки. Она повалилась на землю, не способная что-либо сделать скованными в волчьих зубах руками. Но вмешалась кошка. Лапой она ударила волка в бок. Ликан тогда подскочил и сам занялся всадницей, пока волки противостояли кошке. Хотя он перестал чувствовать смятение, побоялся заглянуть ей в глаза, когда впился когтями в горло. Он поздно понял, что был обманут иллюзией. Тогда поднял голову и посмотрел в сторону леса на другой стороне тропы. С тем же силуэтом разбирался Баланар. Ликан отправил волков вперёд. Разведывать лес дальше. Наполненный героями Тьмы, короткий путь до битвы был опасен. Она должна искать обход. - Обман! – рыкнул он сдавленным голосом волка. В тот момент от тела отделилась голова. Тело исчезло сразу. Баланар и понял, что это иллюзия. Трупы настоящих героев Древние больше не забирают. Ликан зажмурился и обратился к духам волков. Тесно смешанные тёмные оттенки, в которые были окрашены небо, земля и деревья. Минуты он наблюдал за всем этим, пока в лунном свете не отразился блеск доспехов. Местность знакомая. Ликан кивнул головой в сторону секретной лавки. Баланар последовал за ним. Луна успела добраться до ступенек, ведущих к побережью возле реки. Где-то внизу была и секретная лавка. Дальше она бежать не стала. В такой открытой местности не скроется. Помощь по-прежнему была далеко. Хорошо виднелось, как над лагерем сил Света брезжил серый свет перед восхождением дня. Луна и Нова повернулись к извилистым чёрным деревьям, чьи верхушки скоро будут озарены дневными лучами. Её лицо хватил жар. Луна, воспрянув духом, гордо задрала голову. Уверенно держала глейв. Гордо вознесла щит к груди. Она была готова встретить двух порождений Тьмы, которые через секунды появятся на опушке мрачного леса. Убить легендарного Ночного Охотника было честью. Но Луна знала, что удовлетворённо уберёт глейв только после того, как он распотрошит живот скулящего оборотня. Внезапно она почувствовала пульсацию. Мистическое чувство охватило нутро. Луна нервно дёрнула прежде ровными плечами и чуть не потеряла хватку. Мысли застлало туманом. В этот же момент она увидела взмах кожаных крыльев над лесом. А с тенью леса сливались бегущие вперёд волки. Она помнила, что должна сразиться с ними. Но не знала, ради чего. Не чувствовала прежней нужды делать это. Когда Ночной Охотник приземлился копытами на землю и волк остановился рядом, она прочла в их глазах такое же смятение. Они уставились друг на друга, стесняясь задать вопрос, который мучил всех. Эхо битвы перестало доноситься. Снова пульсация. Но эта чувствовалась совершенно противоположно. Вернулась злость на врагов, сражавшихся за чужого Древнего. Так же вернулся трепет перед собственным. Происходящий вдали бой возобновился. Ликан приказал стае нападать. Он помнил предыдущую такую попытку. Вместо прыжка пытался бить лапами. Всадница отгоняла взмахами щита. Безуспешно бились и волки. Кошка давала достойный отпор, сходя за второго бойца. Её когти оставляли мучительные раны, от которых волки скулили и нападали неохотно. Преддверие рассвета плохо сказывалось на Баланаре. Он не успел отскочить от удара лунного луча, оставившего ожог на плече. С трудом шевеля рукой, он на время отступил. Нова отскочила, из-за чего рычащие волки в прыжке укусили только воздух. Красно-чёрный вожак стаи пытался задеть неестественно острыми для волка когтями живот кошки, но чуть не получил тяжеленный удар щитом по голове вновь. Ему понадобилось всё проворство, чтобы уберечь шею от брошенного глейва. Волкам это не удалось. Они упали и исчезли, отправившись обратно в мир духов. Ликан наседал более агрессивно. У всадницы силы должны вскоре закончиться. Он видел, как капли пота сползали из-под шлема. Кошка тоже тяжело дышала. Сзади подходил оправившийся Баланар. На ходу он выплюнул стеклянную бутыль из-под лечебного зелья. Кошка отскочила назад. Всадница бросила глейв. Он мчался ко лбу. Баланар взмахом отбил глейв налету. Прозвучал звон от столкновения металла с когтями. Баланар нанёс удар. Луна встретила удар щитом и в тот же момент выпрыгнула из седла. Она почувствовала взмах волчьих когтей в дюйме от своей спины. В тот момент высвободившаяся Нова зашипела на волка так, что он предпочёл отскочить после провалившегося наступления. Но тот скорее опасался внезапного удара когтями, нежели запугивания. Ноги Ночного Охотника были невероятно подвижны. Он мог ими отбивать удары, защищая живот. Луна в этом убедилась. Когда недавно вернувшийся глейв снова оказался отброшен, на этот раз коленом, она не сдержала нервный смешок. Лучом она отогнала Баланара и проскочила к лежащему на земле оружию. Тогда дала знать о себе усталость. Луна помедлила, когда разгибала ноги. Свет заслонила фигура Баланара. Луна выставила щит. И со стоном выдержала силу удара. Когда она нырнула под удар, то в этот раз вместо живота задела плечо. Баланар получил рану. В пируэте Луна оказалась за его спиной. В то же время она видела, как Нова не справлялась с оборотнем. Тогда она запустила глейв. Не попал, но сорвал атаку. Она поздно посмотрела под ноги. Удар хвостом по ступням должен был повалить её на землю. Но Баланар зашипел. В хвост вцепились острые зубы Новы. За секунду одним прыжком она смогла спасти Луну. Было видно, как ухудшились боевые навыки Баланара с раненным плечом. Кошку он снять не мог. Возможно, здесь был замешан и подступающий рассвет. С переменным успехом они боролись. На лице Луны выразилась яростная злоба, когда она посмотрела на оборотня. Глейв заколебался по земле и вскоре полетел в руку, с которой был связан чарами. Луна начала атаку с небесного луча. Волк ожидаемо избежал опаляющего удара. Она использовала глейв в ближнем бою. Не было смысла пытаться им попасть в столь быстрого противника. Его удары были сильны. Заболевшие руки были на грани того, чтобы просто выронить щит под тяжёлым напором. Скорости второй руки не хватало. Взмахи глейвом не встречали цель. Луна задыхалась. Мышцы изнурены. С каплями пота потекла слеза. Со сжатыми зубами она пыталась биться дальше, но слух и зрение приглушились. Обострилась мука в теле. Прошла пульсация. Луна почувствовала изменения в ощущениях. Исчезло давящее чувство теперь непонятно какого долга. От этого стало легче. Но боль в мышцах осталась. От следующей атаки волка она не смогла спастись. Рука под ударом выпустила щит, позволив ему отлететь далеко. Луна упала на землю под давлением лап на плечи. Вялый взмах глейвом не помог. Оружие в итоге тоже отлетело на землю. Волк, зная о слабости, даже не пытался её удержать и поставил лапы по бокам. Его осклабившаяся морда свисала над её лицом. Луна была беспомощна. Союзники по-прежнему бились далеко. Вернее, закончили биться – звуки боя стихли. Нова была слишком занята Ночным Охотником. Не будь рассвета и раненного плеча, Нова бы давно не числилась в живых. А пока, быстро и стремительно переставляя лапы, искала возможности наброситься. Посмотрев на Луну, она уныло мяукнула и отошла, когда Баланар ступил вперёд. Луна отвернула голову от острых зубов. Там, где прежде была борьба, она прекратилась. Герои обеих сторон собрались вокруг кого-то. Луне было всё равно, кем было это стоящее на выступе существо и почему никто больше не дрался. Эти заботы были от неё далеки. Она умерла не ради богини и не ради леса. А умерла ни за что. Она не смотрела на оборотня. Он назло оттягивал её кончину. Мстил за то унижение в лесу, когда она лишила его возможности умереть с честью, отпустив с мыслью о позорном поражении. Волк заставлял её мучиться от ожидания смерти, как это тогда делала она. Луна печально поджала губы. Жаль, что он не понял её. Ликан сдерживал дрожь. Сознание подсказывало, что он должен покончить с этой всадницей. Ведь эта мысль глубоко укоренилась в его голове. Преследовала так же, как он преследовал всадницу. Её взгляд был холоден. Она отвела его. Презирала Ликана за то, как он отблагодарил за пощаду. Жаль, что она не поняла его. Этого смятения. Место в голове, где прежде было что-то важное, опустело. Освободилось для новых, собственных мыслей, которые шли вразрез со старыми чужими. Он вспоминал, как дышать. Всё казалось таким непривычным. Ликан отошёл от неё. Всадница подняла голову. На её лице было изумление. В тот момент кошка тоже оказалась удивлена. Настолько, что заподозрила неладное. Она, забыв про Охотника, бросилась к Ликану на защиту всадницы. Баланар, совершенно измотанный, отреагировал на это медленно. Но, чтобы вцепиться в спину и, наконец, переломить позвоночник, прыгнул добротно. Ликан даже не знал, успеет ли сорвать его прыжок и сохранить кошке жизнь. Хотя та и надеялась его убить. Ему просто казалось это правильным – вернуть свой долг. Сбитый Баланар приземлился так, что едва удержался на копытах. Ликан преградил путь и угрожающе зарычал. Ночной Охотник на такие выпады ничего не ответил. Он был слишком слаб, чтобы нападать. Или нет. Немного погодя его взор выразил гнев. И, видимо, вымещать его Баланар собирался уже не на всаднице с кошкой, а именно на Ликане. Но он ничего не сделал. Восходящее солнце слепило его глаза. Он, развернувшись, ушёл в сторону леса сил Тьмы, где исчез. И почему-то знал, что Ликан не будет его догонять. День был обычным. Поэтому невероятным. Весь небосклон переходил от красного в голубой. Даже там, где прежде всегда был серым. В небе пролетели вороны. Они были бесчисленны, как капли буйного ливня, и все оседали там, где на залитой кровью земле валялись тела крипов и героев. Битва Древних завершилась. Завершилась ничем. Десятки тысяч погибали за то, чтобы ничего не изменилось. И тысячи умерли окончательно. Ликан встал на ноги и поправил заклепку, скреплявшую доспех и наплечник. Кошка за его спиной умерила рычание. Он развернулся и приготовился уклониться, на случай если она в это время задумала покушение и приготовилась для прыжка. Но, когда он её увидел, то понял, что это было наивное предположение. Кошка была слаба, как и все остальные. Её раны требовали ухода, да и сама она нуждалась в отдыхе. Всадница упала на колено, когда попыталась встать. Ей пришлось опереться об подошедшую кошку. Каждое движение выдавало страдание. Весь запас сил был из неё выбит. Её оружие лежало возле голого куста. Ликан сначала не думал вмешиваться, но, видя беспомощное состояние всадницы, пошёл за лезвием. Она же в это время с трудом нагнулась, чтобы поднять щит. Кошка зашипела при приближении Ликана. Но всадница не выражала враждебности. Лёгким прикосновением руки она успокоила питомицу и одобрительно кивнула ему. Но доверия в ней не было. Её лицо скрывало эмоции, и руку за лезвием она протянула настороженно. Он отдал оружие и отошёл на почтительное расстояние. Кошка в тот момент стала казаться спокойнее. В один миг мина всадницы выразила смятение, но оно тут же было подавлено. Она смотрела пронзительно. - Ты можешь не благодарить, - произнёс Ликан. Он видел, как уголок её губ пытался приподняться, чтобы образовать презрительную усмешку. Взгляд всадницы показался высокомерным. Она хотела упрекнуть его, напомнив о случившемся в лесу, но не стала. Это было нелепо, как и его теперешние слова. Всадница только сказала: - Забудем обо всём, что здесь происходило. У Ликана не было причин возражать. Вера обещаниям неведомой сущности, дурманящая бесконечная охота, обычная жадность – об этом стоило забыть. - Пусть. Всадница, пусть и изнурённая, залезла на кошку и погнала её в сторону тракта, на котором собрались остальные герои. Ликан побрёл в другую сторону. Хотя ему и было любопытно разобраться в причине спада контроля Древнего, он предпочёл уйти сразу. Как бы этот эффект не оказался временным. А о том, что говорила загадочная сущность на выступе, он предпочёл выпытать у случайно встреченного героя в какой-нибудь гостинице.