В Конохе хорошая погода, а в клане Учиха опять идут дожди

       — Вечер добрый, — поздоровался Шисуи, с любопытством озираясь по сторонам. — А у вас тут, это самое, очень уютный храм.              — Благодарю, — отозвался священник во множестве белых накидок. И в оранжевой маске. — Причем, прошу заметить, наш храм — лучший в Конохе.              — Потому что Сенджу верят в Волю Огня и у них нет храма? — невинно выгнул бровь Шисуи.              — В принципе, да, — как ни в чем не бывало, пожал плечами собеседник. — Что привело тебя в обитель божию, сын мой? За советом ли, за исповедью?              — Ну… — Шисуи начал тереть пол носком сандалий, — вероятно, и за тем, и за другим. А вы почему в маске?              — Ну так исповедь ведь должна соблюдать инкогнито, — резонно подметил священник.              — Хм, — задумался Шисуи и кивнул, не различая подвоха. — И то верно. Ну в общем, это самое, я что пришёл-то… Есть одно дело… очень сложное, я бы сказал. Кажется, тут смогут помочь только боги. Потому что сам я уже сбился с пути, растерян и впадаю в отчаяние от мысли о том, что справиться с этим невозможно.              — Как говорил великий Будда, — грозный бас эхом отдавался от священных стен, — боги посылают нам лишь те испытания, что нам вынести по силам.              — Причем тут Будда, если это синтоистский храм? – скептично ответил Учиха вопросом на вопрос.              Священник скрестил руки на груди, и его оранжевая маска, казалось, стала ещё более зловещей, как хеллоуинская тыква.              — Всем вам лишь бы прикапываться к мелочам и критиковать, хоть бы один из вас свой храм построил, я бы посмотрел на вас… — начал он раздраженную тираду, как Шисуи резко вскинул руки в миролюбивом жесте, прерывая её извинениями:              — Ладно-ладно, я понял, просто это самое, поинтересовался!              — Ну смотри мне, — предостерегающим тоном ответил священник. — И вообще, перед тем, как что-то тут говорить, читай сперва правила храма, они висят у входа на самом видном месте!              Шисуи оглянулся назад, высматривая Шаринганом большую табличку на входе, которую пять минут назад он смело проигнорировал, даже не обратив внимания. Издалека ему виднелось её следующее содержание:              «Дорогие прихожане храма Накано! Мы уважаем представителей всех религий и кланов, но, пожалуйста, имейте в виду, что у нас тут учиховский синтоистский храм, и если вы попробуете тут навязывать свою Волю Огня, будете посланы нахуй крайне мучительным гендзюцу и отправлены в черный список храма. Также, пожалуйста, не раздражайте священника, и ещё будьте готовы к анти-Сенджу проповедям. Молитвы по воскресениям, подаяния принимаются».              — Ещё остались вопросы?              — Эти правила написаны так, будто Сенджу плачут и колются, но всё равно приходят в наш храм, — усмехнулся юноша.              — Не поверишь, — привычным низким голосом ответил священник, — правда ходят в наш храм. И я понятия не имею, почему. Лучше давай уже начнем исповедь. Что тебя беспокоит? Я попытаюсь направить тебя на путь истинный. Какой бы сложной не была задача, Учиха всегда добьётся своего и сможет её решить.              — Ну-у-у, — Шисуи смущенно зачесал щёку, отводя усталый взгляд, — прозвучит, конечно, не очень, но если коротко и без лишних предисловий… — священник уже начал в нетерпении перебирать пальцами на сложенных руках, ожидая томительных откровений. — Я хочу жениться на Учихе Саске.              Подул свежий ветерок, лаская звонкие колокольчики фурина вдалеке на входе. Завиднелись ленивые силуэты иных прихожан — кажется, снова зачем-то пришли в их храм Сенджу, просто с целью поглазеть на чужую культуру и побубнить.              — На младшем брате Учихи Итачи? — задал риторический вопрос священник, не шевелясь. Лишь легкое дуновение ветра колыхало подолы его одеяний. — Не, парень, лучше забей на эту идею, ничего не выйдет.              — Э-э-э? — громко протянул Шисуи, с недовольным видом разводя руками. — А как же всякие там боги и Будда!..              — То, что тебе приспичило присунуть самому красивому мальчику клана — не испытание свыше, а просто твоя хотелка, — безжалостно вынес вердикт человек в маске. — Почему боги именно тебе должны помогать? Ко мне тут каждый пятый приходит с той же просьбой, что и ты. Я, может, тоже хочу.              — Я принес подаяние!..              — Нужны мне твои копейки…              — Пять тысяч рё! — выкрикнул шиноби, и священник заинтересованно склонил голову.              — Предположим, — хмыкнул он. — Всё-таки, как говорил Будда: «Любовь — это величайший дар бытия, любовь есть бог»…              — Во-первых, — откуда-то позади раздался третий голос, — причем тут Будда, если это синтоистский храм?              — Какаши… — процедил сквозь зубы человек в маске.              — А во-вторых, на его изречение это крайне непохоже, — добавил сей наглый прихожанин, скептично глядя на оратора перед ним.              Было слышно, как священник, подняв немного голову к верху, набрал побольше воздуха и медленно выдохнул.              — Во-первых, — успокоившись, начал цедить он по слогам, стараясь, однако, не выдавать раздражения, — пускай это и синтоистский храм, что мне, нельзя уже кого-то процитировать? Мне религия цитировать других людей не запрещает. А во-вторых: ты вот с ним общался, чтобы знать, что он говорил, а что не говорил?              — Ладно, пойду я, наверное… — уныло пробормотал Шисуи, с безысходностью вздыхая и направляясь к выходу.              — Стоять! — выкрикнули ему вслед оба мужчины.              — Так уж и быть, я тебе помогу, раз не может он, — заявил Какаши.              — Ну уж нет, это именно я ему помогу. Клан Учиха, знаешь ли, был признан лучшим кланом любви года.              

***

             Новообразованная команда из Учихи, учиховского синтоиста и проповедника Воли Огня выбрала в качестве локации для разработки плана действий высокие деревья с прекрасным видом на сад камней дома главы клана Учиха. Жадные очи Шисуи уже выглядывали в бинокль объект его любовных терзаний — юного генина Учиху Саске, что с закрытыми глазами метал кунаи в мишень на заборе, изредка вытирая со лба капли пота.              — Итак, предлагаю озвучить все известные нам исходные данные по Учихе Саске, — привычным капитанским тоном заговорил Какаши, поправляя маску на носу и заговорчески глядя по сторонам.              — Главные исходные данные по Учихе Саске — это то, что значения его исходные данные не имеют, в отличие от исходных данных его старшего брата Итачи, — хмыкнул человек в маске. — Так что предлагаю начать с него. Главное, что знаю я: этот ублюдок не ходит в мой храм и, скорее всего, имеет какое-то отношение к Воле Огня.              — Это всё из-за борьбы со мной за титул Хокаге, — лениво бросил Шисуи, с упоением глядя на то, как объект наблюдения выжимает от пота свою футболку, оголяя торс. — Мало того, что Итачи кинул Учих с нашими традициями и интересами, подмазываясь к Конохе, в глубине души на Волю Огня он тоже клал.              — А вот это я запомню, — деловито подметил Какаши, доставая какой-то блокнотик из кармана и чиркая в нём заметку. — Вот ведь двуличный козёл. Нашу великую Волю Огня!..              — Он так сильно хочет власти? — задумчиво предположил священник.              — Нет, Обито, по нему не скажешь… — лениво начал размышлять Хатаке.              — Я так и знал, что это вы, дядя Обито, — пробормотал Шисуи.              — Ну вот! — возмутился старший Учиха. — Ты нарушил моё инкогнито, как я теперь буду принимать исповеди?              — Давайте лучше вернемся к делу, — недовольно протянул юноша, убирая бинокль. Саске вернулся в дом. — Итачи — главная заноза в жопе на пути у любого, кому нужно что-то от его младшего брата. И наша с ним борьба за титул Хокаге… на самом деле борьба за иной трофей.              — Пиздец, — крайне неудовлетворительно оценил данную ситуацию Обито. – Мы в ваши годы мечтали стать Хокаге, чтобы, ну, изменить систему шиноби, легализовать марихуану и однополые браки…              — Так я легализую однополые браки, — пожал плечами Шисуи, — чтобы жениться на Саске.              — Никаких высоких целей, никаких идеалов, духовности, куда мы катимся…              — Другого способа получить Саске просто нет. Если оставить всё как есть, его заберет этот гений-манипулятор, а если я стану Хокаге, то смогу вывернуть расклад в свою пользу. Поэтому Итачи препятствует мне в этом. Вы помогать мне вообще будете?              — Как говорил Будда, — разведя руками, начал старший Учиха, — никому не по силам спасти нас, кроме нас самих. Иными словами: сам разъебывайся. Убей Итачи, например. Мы-то что можем сделать?              — Так вы сюда припёрлись просто сплетни собирать? — недовольно выплюнул юноша с укором.              — Да, — признался Какаши, не отрывая взгляда от вынутой из кармана Ича-ича. — Поддерживаю идею о том, что тебе необходимо разобраться с Итачи лично и убрать его с дороги.              — Что ж, — устало выдохнул Шисуи. — Я так и знал… Придётся попытаться. Наше сражение с Итачи было лишь вопросом времени всё это время. Он и я. Один на один. Чувствую, это будет ожесточенная схватка.              

***

             

Два дня спустя. На пороге поместья главы клана Учиха.

             — Повторяю ещё раз, — наглым тоном рявкнул полицейский, хмуро глядя на равнодушного юношу перед ним. — Вчера вечером был найден труп Учихи Шисуи в реке Накано.              — Какая досада, — не поведя и бровью, фыркнул Итачи.              — И ты утверждаешь, что никак с этим не связан и ничего об этом не знаешь?              — Не-а.              — А ведь вы с Шисуи были как братья!..              — Ну, было дело, — пожал Итачи плечами. — Давно.              — Агрх, — рыкнул устало полицейский, вздымая глаза к потолку. — Хуй с тобой. На, кстати, глянь его предсмертную записку и отнеси её в это ваше Анбу, — мужчина протянул записку парню. — Мы собираемся расследовать дело тщательнее.              — Зачем расследовать самоубийство? — Итачи оглядел полицейских на пороге уничижительным взглядом, таким, словно перед ним была толпа идиотов.              — Ты записку глянь, умник. Шисуи бы никогда такого не написал! — заявил второй полицейский, делая шаг вперед.              Итачи хмыкнул и опустил глаза на корявые строчки на слегка помятой бумаге:              «Не плачьте по мне, я бессовестный педофил, идиот и предатель, недостойный жизни. PS. Сделайте уже Итачи Хокаге».              — Нет, что вы, я знаю Шисуи, он вполне мог такое написать, — уверенно заявил Итачи, кивая головой.              — А по-моему, кто-то просто скопировал Шаринганом его почерк, — скептично ответил мужчина с явным намеком. — И этот кто-то будет очень долго сидеть. Шисуи никогда не писал «PS», он был против буржуазного сленга и говорил лишь «а ну и ещё это самое короче».              — Так вы, значит, меня подозреваете? — грозно процедил Итачи.              — Да, пиздюк недоношенный…              — А вот за этот безосновательный харассмент и вербальный абьюз вы получите очень болезненных пиздюлей... — начал было уже заводиться парень, когда в дом вдруг ворвался не кто иной, как объект диалога. Запыхаясь, он чуть не свалился на пороге, бешеными глазами озираясь по сторонам. На босой ступне висела бирка.              — Шисуи-сан! — прокричал прячущийся за углом коридора Саске. — Вы живы!              — Эти коноховские врачи и мертвого разбудят, — улыбнулся кучерявый Учиха. — А ты, Итачи, перед тем, как кидать труп в реку, проверь, чтобы это был не Каге Буншин, — глумливо высунул он язык, глядя на озлобленное лицо перед ним. — Отсоси.              — У меня из-за твоих тупых приколов Мангекё пробудился, — скривил Итачи губы в демонической ухмылке, — так что отсосал тут только ты.              — Упс, — досадливо протянул оппонент, — значит, отныне, у нас и додзюцу на равных.              — Именно. И в борьбе с тобой я не проиграю.