Гроза Пустоши

В рощу под Нью-Рино мы прибыли ранним утром: чтобы не привлекать внимания, передвигались ночью на самоходной гусеничной платформе вместе с пулемётом и пистолетами. Но даже в тёмное время суток мы здорово рисковали: появись в небе анклавовский винтокрыл, мы стали бы для него отменной добычей. Потому мы косили под обычных караванщиков и носили поверх лёгкого доспеха рваное гражданское - как у большинства здешних дикарей. У каждого паладина с собой была и силовая броня: я не исключал, что Невис успел-таки предупредить начальство о своей находке, так что надо было готовиться ко всему. Правда, нас было всё ещё легко выследить с воздуха по бороздам от гусениц на снегу, и оптимизма это не прибавляло. Анклав дышал нам в спину, дожидаясь первой же ошибки. А я их насовершал уже довольно. Под моим началом было девять воинов - три паладина и шестеро простых рыцарей. Больше генерал Айронсайд , сославшись на нехватку людей, «выдать» отказался, сказав, что троих паладинов достаточно, чтобы вырезать целый город. Паладин Кейн, мой однокашник, должен был предстать перед нашим покупателем в трофейной броне Анклава, собранной буквально по кускам, ведь когда воин в силовой броне погибает, от него, как и от его доспеха, обычно мало что остается. В лесу мы поставили маскировочную палатку, разрисованную в зимних тонах, накрыли также и платформу. Ребята повесили котелок, чтобы заварить кофе (так мы называли по старинке молотый цикорий) и приготовить каши, но я решил не рассиживаться и сразу же отправиться в город - там и отдохну, и кофе выпью, и поем от души. Я заставил паладина Майкла Хьюза ещё раз повторить свою легенду. Да,второй лейтенант Анклава, да, с базы в Карибском море. Если что- весь остров наш, и еды, и рома, и девочек довольно, а со дна залива всё ещё качается нефть. А главное - для всех меня зовут Джон Тэйлор и никак иначе. Спросят, почему не торгуем плазменными пушками, пусть скажет, что производство накрылось вместе с приснопамятным "Посейдоном". И вообще, наш конёк сейчас - это химия и биоинженерия. Откроем лабораторию и облагодетельствуем город. Вкратце так. А вообще, с посторонними лучше баб обсуждать. Таких же посторонних. Мы с Майклом, всё так же в гражданке, подошли к южным воротам, где нас мрачными взглядами встретили трое стражей – прыщавый юнец в каске на два размера больше, чем надо, и мрачный мужик лет пятидесяти с вислыми усами, одноглазый, как и я. Третий сидел на крепостной стене, верхом на пушке, которой здесь не было раньше. -Кто такие? – спросил мужик с усами. -Джон Тэйлор и Майкл Хьюз. Мы здесь по приглашению от мистера Райта и мистера Хайдриха. -Ваше оружие, пожалуйста. Я думал, после истории с Невисом удивить меня невозможно. Но как же я ошибался! -Пушки давай, тетеря глухая! – рыкнул страж. - Новые правила! Не бойся, не отберу, а подержу у себя, пока ты в городе. Целее будут. -Простите… -Так тебе надо в город или нет? Будешь выёживаться – угостим снарядом, только мокрое место и останется от тебя. Ох, сударь, в иной ситуации я поучил бы вас хорошим манерам... Но делать было нечего. Я протянул винтовку и пистолет прыщавому мальчишке, твёрдо решив, что трофейный кинжал останется при мне; он был всё равно надёжно спрятан под одеждой. Майкл сдал усатому ещё больше оружия – боевой дробовик и два пистолета, умудрившись протащить контрабандой третий – под плащом, в нательной кобуре. Пройдя сквозь двойные ворота, мы переглянулись и одновременно пожали плечами. Старина Райт, похоже, окончательно поехал крышей. Неужто он не соображает, что для каждого в пустоши оружие – это как ещё одна рука? Что люди теперь охотнее поедут играть, блудить и нюхать в Ден, пусть даже он стократ беднее и грязнее? НКР ещё может позволить себе закручивать гайки, но никак не Нью-Рино, который своей свободой нравов кормится! Как только Хайдрих – умный, рассудительный Хайдрих, это своему боссу не втолковал ? Я привожу Майкла в свой отель; портье выглядит перепуганным: у него ещё свежа в памяти мистическая история с моим двойником, не забыл он и затянувшийся визит Хайдриха во время моего ранения; вероятно, от общения с ним удовольствия было мало. Однако, как знакомому важного человека, мне полагается обслуживание по высшему разряду. А значит - и ванна, и яичница с беконом, и сладкое, и почищенная обувь, и даже две крохотные чашки настоящего, зернового кофе, который каким-то чудом сохранили от выдыхания. После такого хочется упасть на постель и нежиться по одеялом двое суток кряду, но день только начался и обещает быть насыщенным. Да и красавицы, чтобы составить компанию, нет. С трудом подняв себя из-за стола, мы направились в мрачный дом, где Хайдрих штопал меня и где меньше, чем за сутки, сгнил Невис. Там сказали, что Хайдрих никого не принимает и что за мной обязательно пришлют в течение дня. Зевая и чертыхаясь, на чём свет стоит, мы побрели обратно в гостиницу, где самым бесстыдным образом отдались во власть Морфея. На всякий случай я заглянул в караван-сарай и спросил, не знает ли кто, где найти Джека. Мне ответили, что две недели назад он вернулся из вылазки против рейдеров, ходил, "как по голове ушибленный" и сильно пил. Последние пять дней его и вовсе никто не видел. Джек никогда не квасил без причины, иначе Хайдрих не пустил бы его в поход. Если мой приятель и лез в бутылку, то лишь после больших потрясений - как тогда, пострадав от набега рейдеров. Бьюсь об заклад, Джек и команда узнали что-то новое. И что-то страшное. К примеру, молодой Сальваторе, которого никто никогда не видел, дал знать о себе. Спал я глубоко, без сновидений. Как и все наши рыцари, я приучен ночевать на земле, под всеми ветрами. Но как только попадается возможность отдохнуть как следует, я с удовольствием ею пользуюсь. Ко мне постучались в пятом часу вечера. Посыльный сообщил, что в «Алых крыльях» меня ждёт Гарри Монтана. Я растолкал Майкла, быстренько привёл себя в порядок, нарядился в тот же костюм, что был на мне в прошлый раз, брызнулся духами и отправился в кабаре. На входе нас бесцеремонно обыскали два дюжих негра, изъяв у Майкла его последний пистолет. Мои дурные предчувствия усилились, когда я увидал Гарри Монтану. Он был всё так же ярко одет, но выглядел неряшливо – с пятнами от сигарного пепла на рукавах. Его волосы выглядели давно не мытыми. Под заплывшими синими глазами залегли тёмно-коричневые тени, края век имели багровый цвет, будто парень то ли курил марихуану, то ли плакал несколько дней кряду. У стены, позади Гарри, стоял охранник. И пистолет-пулемёт у него в кобуре был очень реальной угрозой. -Приветствую, - сказал я, протягивая руку. Гарри пожал её коротким движением, словно боялся обжечься. То же самое и с Майклом. – Кто-нибудь ещё придёт? Гарри отрицательно мотнул головой. Едва дождавшись, пока мы усядемся в кабинете, где меня околдовала столь трагически погибшая танцовщица, он торопливо заговорил. -Вот что, господа. Деньги мы вам заплатим. Согласны даже на отмену скидки. Но лабораторию не отдадим. Чертовщина какая-то! Ну, нет! Не для того я жизнью рисковал, чтобы провалить задание из-за каких то поехавших гопников! -Какова же причина, можно узнать? – спросил я безмятежно, будто речь шла о бочонке пива. Гарри мрачно взглянул исподлобья; в его глазах стояла неподдельная боль. -Вы несёте нам только смерть. Стоило вам в прошлый раз появиться – и в городе стали умирать люди. В тот момент мы думали о выгоде. Но существуют вещи поважней. Ущипните меня! От кого я это слышу? -Невис мёртв, если вы про это. И другого такого на этих территориях нет. А вот не будет у вас пушек – как от рейдеров планируете защищаться? -Я уже отправил переговорщиков в НКР. Откуда вы, по вашей изначальной легенде, приехали. -Не смешите меня. Они не смогут поставить вам столько оружия разом. И что-то не помню, чтобы они делали пулемёты. А наш – уже ждёт, чтобы его забрали. Гарри глотнул виски, вероятно, считая, что оно поможет ему лучше думать. Напрасная надежда! -Не будет нас – молодцы из НКР прикроют вашу наркоторговлю. А больше вы ничего не научились делать, за столько-то лет. Мы вам не только поможем отстроить город, но и сделаем так, чтобы никто к вам больше никогда не сунулся. Гарри покачал головой. -Наша независимость дорого стоит. И мы готовы бороться самостоятельно. -Бороться они будут! Да видел я ваших олухов на въезде! Смех один! – нагло заявил Майкл. – Я уверен, что и пушка не стреляет! Мы уйдём, а НКР-овцы вас тёпленькими возьмут. -Зачем вам лаборатория? – сквозь зубы процедил Монтана. -Затем, что болезни и лекарства от них – это новая власть в Пустоши. Власть более сильная, чем пули. И даже чем наркотики. От вас зависит, какое место вы займёте в нашем мире. Смекаешь, Гарри? - Майкл надвинулся на него, что, по-моему, был уже перебор. Монтана выглядел затравленным. Он всё ещё любил власть и деньги, но так же сильно боялся нас. -Если не секрет, почему Хайдрих не пришёл? -По делам уехал…- щенок не только соврал, но ещё и попробовал оскалиться. - Хайдрих тут не причём. Либо берите деньги и передавайте нам оружие, либо проваливайте восвояси. Я не хочу, чтобы в городе были чужие. И точка. Я едва не расхохотался ему в лицо. Это надо же так тупо, так по-детски спалиться! Чарли Райт не сидит в подвале за семью замками, он не гниёт от проказы, у него нет страшных опухолей на лице! Он сидит сейчас передо мной и трясётся, трясётся от страха, понимая, что такая сила, как Анклав, легко и просто приведёт к власти того человека, которого посчитает нужным. А если сочтёт ненужным, то конец ему. -Чарли, Чарли! – сказал я, на всякий случай в оба следя за охранником, чья рука успела лишь дёрнуться в направлении кобуры. – Ты зря сейчас дёргаешься. Когда твои партнёры - люди с винтокрылами, договорённости лучше соблюдать. Больше, чем мы с тобой договаривались, я не требую. Просто выполни свои обязательства – и только. А если, не дай Бог, я или Майкл умрём здесь насильственной смертью, сначала ты увидишь, как горит твой город, а потом - какого цвета у тебя кишки. Гарри-Чарли затрясло крупной дрожью. Без Хайдриха он был меньше, чем ноль без палочки. -Так Хайдриха убрали вы? Вы этому вонючему караванщику заплатили? Чтоб меня подняло и грохнуло! Так вот почему здесь все серьёзные такие! Даже жалко, чёрт возьми: этот человек хоть чем-то интересовался, кроме сиюминутной прибыли! -А с этого места поподробнее. Как умер Хайдрих и причём здесь караванщик? -А то вы не знаете... -Хайдрих мне нравился. Он, по крайней мере, истерик не закатывал. Давай, рассказывай, что с ним стряслось. Первое, что сделал Джек, передав главе самообороны раненую Катрину, - прошёлся по домам своих товарищей, погибших при набеге, и раздал их родным полученные деньги. На приданое для племянницы остатка уже не хватало, потому к ночи караванщик отправился в "Бешеную игуану" и стал пить. Никто ничего на это не сказал: всем людям его профессии не раз и не два доводилось надираться до зелёных чёртиков по возвращении из похода. А уж из такого опасного – так сам бог велел. Джеку повезло, что большая машина была приспособлена для перевозки раненых. Два раза у рейдерши останавливалось дыхание, и её приходилось возвращать к жизни непрямым массажем сердца и инъекциями стимпаков. В первый день обратного пути караванщик проверял её пульс едва ли не поминутно. Нормально есть и пить пленница не могла: Джек поил её через соломинку, время от времени выносил её на руках наружу и менял повязки, когда те пропитывались кровью. Большую часть времени она лежала в отключке под действием медикаментов, приходя в себя на несколько минут в день. Выдержать её чёрный взгляд, источающий боль и ненависть, караванщику было трудно. Интуиция подсказывала ему, что Катрина успела-таки увидеть падение мальчишки из окна и потому едва не умерла в тот момент. Джек, как мог, убеждал себя, что другого выхода у него не было (родня, убитые коллеги, деньги, место под солнцем), на самом деле неистово желая отмотать время назад. Тогда бы он просто, не колеблясь ни секунды, добил бы Катрину и её любимого выстрелом в голову и сжёг бы обоих на одном костре. Красивый и достойный финал для главы рейдеров - куда уж лучше, чем у очкастого в руках оказаться. С тихой обречённостью покалеченный караванщик заливал дрянным алкоголем совесть, слушал заунывные песенки про несчастную любовь и на рассвете по стене добирался на съёмную комнату. Несколько раз он стоял на углу улицы, где располагалось «логово» Хайдриха и наблюдал, кто посещает и покидает здание. Ничего путного, разумеется, он там не увидел. Он пытался навестить барменшу Эллен, знавшую всё и обо всех, в «Алых крыльях», но охрана развернула его у дверей. Тогда караванщик дождался её у чёрного входа и спросил, не знает ли она о пленнице, которую привезли на днях из пустоши. Но эта сорока, явно бывшая не в курсе, сама налетела на него с вопросами – так, что бедный караванщик еле удрал и отправился прямиком в кабак – спускать последнее. Прошёл час – и Джек перестал ощущать собственное тело, но мысли о Катрине продолжали его терзать; как назло, к ним добавились ещё воспоминания о парне, защищавшем её в тот страшный час. Джек достаточно пожил на белом свете, чтобы знать о людях худшее, и успел убедиться, что самые юные бандиты обычно самые жестокие. Но юноша, что был с Катриной, не показался ему таким. Имея возможность спастись, бросив любовницу или пристрелив, он до последнего пытался её спасти. Одно хорошо – не сотворили с ним того, что собирались. Не успели. На десятый день от Хайдриха – прямо в «Бешеную игуану» - пришёл посыльный, и вовремя: караванщик только сел и не успел как следует поддать, хотя голова у него с утра кружилась не по-детски. Но известие, что у главы самообороны есть к нему разговор, разом прогнала остатки хмеля. Более трезвым Джек ощущал себя только в бою. Но никогда перед боем его сердце не уходило в пятки, как сейчас… Пистолет и нож у караванщика, как и раньше при входе сюда, забрали. Хайдрих дожидался его на втором этаже, в своём рабочем кабинете, возложив длинные ноги на стол. Джек некстати отметил про себя, что изяществом движений и поз он походил на мистера Уэверли. Мда… -Налить чего-нибудь? – спросил Хайдрих вместо приветствия и, не дожидаясь ответа, полез в ящик стола за бутылкой из тёмного стекла. – Попробуй абсент. Моих рук дело! Джек недоверчиво покосился на бутылку. Усмехнувшись, Хайдрих налил зелёной жидкости себе и выпил первым. -Штука мощная, пей. День обещает быть насыщенным, - сказал глава самообороны, указывая на низкую табуретку напротив себя. «Чтоб тебя гомосек поцеловал на ночь!» - выругался про себя Джек, хватаясь грубыми пальцами за изящную ножку бокала. Он обратил внимание на тяжёлое кованое кресло, стоявшее посреди комнаты; к его подлокотникам было пристёгнуто по наручнику. -Тебе интересна судьба твоей добычи, Джек? Не верю, чтобы ты ничего не хотел узнать про неё. -А что, она до сих пор жива? – спросил караванщик, собрав всё своё самообладание. -Нам же надо узнать, где окопались остальные. И кое-что ещё… Сейчас ты сам поймёшь, что я хотел бы от неё услышать. Я как врач слегка ошалел. Только тсссс! Никому. Никому! Хайдрих нажал на своём столе неприметную металлическую кнопку; спустя две-три минуты невыносимой тишины дверь приоткрылась, и в комнату втолкнули измождённую, но живую Катрину. Грубый серый балахон длиной по колено болтался на ней, как на вешалке; на невыносимо тощих ногах, которые уже не могли никого обольстить, красовались рваные ботинки размера эдак сорок пятого. Руки были скованы за спиной, спутанные чёрные волосы закрывали лицо. Хайдрих задвинул засов на двери, неспешно подошёл к безмолвной пленнице, подвёл её за цепь наручников к Джеку и убрал её волосы за уши. Джек отчаянно заморгал, но это ему не почудилось: вместо кровоточащих дырок в обеих щеках пленницы белели полностью зажившие шрамы, похожие формой на звёздочки. -Ты веришь своим глазам? Джек отрицательно покачал головой, стараясь избегать злого и горького взгляда рейдерши. -А ведь меньше двух недель прошло, сказал Хайдрих, усаживая пленницу в кованое кресло и пристёгивая её безвольные руки к подлокотникам. – Но сейчас она всё нам расскажет. Да, Фокс, или как там тебя? Джек похолодел выдать связь между ним и Катриной – хоть одним движением губ или бровей – с большой вероятностью значило смерть для них обоих. -Начнём-ка с главного, - обратился к Катрине Хайдрих, сняв свои чёрные очки и отложив их на стол, - Этот человек сказал, что ты глава рейдеров, Это правда? -Нет, чума тебя возьми. Мы с братом ехали в Брокен-Хиллз – работу искать. И вообще – как может женщина бандитов возглавить? – спокойно, почти безмятежно произнесла Фокс, словно объясняла что-то школьнику. - Ваш дружок из «Кафе разбитых надежд» сказал другое, прежде чем умереть, - всё тем же тоном произнёс Хайдрих, обойдя Катрину кругом. Он надрезал балахон пленницы на шее и рванул ткань в стороны; она поддалась на удивление легко. Под нею Фокс была полностью нагой. Он открыл небольшой кейс, на который Джек сначала не обратил внимания, и доставая из него толстую, остро заточенную иглу, блеснувшую в тусклом свете комнаты. – А сейчас будет весело. На одну-две секунды он заслонил Катрину собой, и Джек смог лишь услышать долгий протяжный стон и звяканье цепей, удерживающих пленницу в кресле. Её нога дёрнулась в обречённой попытке ударить Хайдриха в колено. За этим последовала такая пощёчина, что рейдерша ударилась затылком о спинку кресла. -И запомни. Твоя внешность меня не смягчит. Я же знаю, как вы выглядите изнутри, - сказал он, снова что-то доставая из кейса. Наконец, оцепеневший Джек увидел в соске у Катрины металлическое кольцо, из-под которого капала кровь. Хайдрих достал второе кольцо. Катрина, как могла, вдавилась в кресло, но игла неумолимо вонзилась в её вторую грудь. Точно так же в свежий прокол было вдето кольцо, и в этот раз Фокс не застонала, а заорала от боли. С помощью карабинов Хайдрих пристегнул к обоим кольцам тонкую стальную цепочку. Джек много всякого слышал про пытки, но такое видел впервые. -Мне нужно знать, где твоя банда, - сказал Хайдрих, не меняя интонации. -Я уже говорила, - зарыдала Катрина. – Нет у меня никакой банды! Моего брата – вы и то убили, сволочи! Чтоб вам сгнить заживо! Чтоб вам обоим в своём же говне подохнуть! Её речь звучала немного странно: пуля повредила Катрине язык, и он ещё плохо ей повиновался. Хайдрих потянул за цепь, и пленница дёрнулась от боли. -В говне сдохнешь ты, - продолжил Хайдрих, усиливая натяжение и вынуждая пленницу выгнуться вслед за цепью. Караванщик продолжал сидеть у стены, закинув ногу на ногу и покручивая уже пустой бокал из-под абсента. Никто б сейчас и предположить не мог, как сильно ему хотелось размозжить себе голову о стену. -Я бандитка потому, что умею стрелять? Или у меня клеймо на лбу? Да вы как раз те самые рейдеры и есть!.. Нападаете на людей, палите в них, насилуете и пытаете! -Не заставляй меня нервничать. Джек тебя узнал, и не только он. Ты не раз была в бою, мои люди заметили сразу, - он ещё сильнее натянул цепь. - Ну что, мне вырвать кольца с мясом или будешь говорить? Катрина затравленно посмотрела на Джека - точь в точь как в тот день, когда он обнаружил её среди пустоши, погибающую от голода, жажды и страха. Не желая ждать, Хайдрих резко дёрнул цепь, вырвав у пленницы новый истошный, режущий ухо вопль. Слёзы хлынули по её лицу водопадом. -У нас нет постоянной базы. Мы кочуем с места на место верхом... – проговорила она сквозь рыдания. -Почему же вы шли пешком, когда тебя взяли? – уточнил Хайдрих, трогая лицо рейдерши – хоть и перекошенное болью, но неестественно гладкое и молодое для тех жестоких условий, в которых она жила чёрт знает сколько лет. -На нас напала другая банда. Они убили лошадей. -Сколько вас было? -Трое. Потеряли одного при стычке. -И куда же вы шли? -Искали дураков, которых можно пограбить. -А остальная банда? -На стоянке осталась… -Значит, они всё-таки у вас есть. Но кто бы сомневался? Хайдрих показал Фокс шкатулку с наркотическими грибами - ту, что купил у неё Мозес. -Узнаёшь? -Ну, допустим... -Где остальное? -Сменяли в Дене на боеприпасы. ещё давно. Да ,ебать тебя, на боеприпасы и пушки, говорю! И часть пробухали, как водится! -Значит, осталось ещё много. -А то ты сможешь их найти... – даже сейчас Катрина не растеряла остатков сарказма. -Думаешь – нет? В руке Хайдриха мгновенно, словно сам собой возник хирургический скальпель; он был взят из того же кейса, что и цепь с кольцами. Коротким движением Хайдрих рассёк пленнице кожу на груди от левой ключицы до правой подмышки. Неглубоко, но достаточно, чтобы на белой коже вспыхнула широкая, плывущая алая полоса. Катрина забилась, но не вскрикнула -Поняла теперь, что я здесь не шутки шучу? – сказал Хайдрих, хватая её за волосы и поднося скальпель к её лицу. Сейчас ей стало по-настоящему страшно, и она невольно опустила взгляд. Но остриё с само упёрлось ей в глазницу. Хайдрих нажал на инструмент, прокалывая кожу, и струйка крови поползла по щеке рейдерши, как слеза. -Что ты расскажешь, чтобы я оставил на месте твой глаз, шлюха? – спросил Хайдрих полушёпотом. - У тебя карта есть? - сказала Фокс, дрожа крупной дрожью. Вероятно, такого отморозка, как этот Хайдрих, не было даже в её собственной банде. Джек молчал. Всё, что он себе позволил – это без спроса взять бутылку и с самым равнодушным лицом налить себе ещё один бокал абсента. -Это уже лучше, - сказал Хайдрих и вынул из ящика стола свёрнутую в трубу карту, начерченную от руки – всю покрытую странными значками, посторонними надписями и рисунками. Она много раз переходила из рук в руки, и владельцы не особенно с ней церемонились. Хайдрих развернул её и поднёс её к правой руке рейдерши, которой та с трудом, но могла шевелить. -Вот здесь, - сказала она, ткнув пальцем в северную часть карты. -Что там? -Пещера небольшая. Мы там часто зависаем, отдохнуть там, поразвлечься, подлечиться... -Где ещё зависаете? -В Дене, как водится. И в Кафе разбитых надежд. Но там редко: добычу пугать не хотим. -Логично… Скажи, а Джека ты раньше знала? -Когда – раньше? -До вашей встречи в Пустоши. Когда вы стырили наши наркотики. -Яссдело, нет. Иначе привязала бы за яйца к лошади и таскала б за собой по всей пустоши. Джек понял: глава самообороны всерьёз что-то заподозрил. -Другого услышать я и не ждал… А теперь объясни мне вот это! – Хайдрих ткнул Катрину пальцем в шрам от пули на щеке. – Челюсти, язык – у тебя всё выглядело, как дерьмо – и нате вам! У нормальных людей такая рана за десять дней не заживает! - У нормальных – не заживает. А я такой уродилась, - сказала Катрина. – Мутант, только не зелёный. И не бессмертный. Но раны затягиваются быстро, это да… У мамки тоже было так. -Не прокатит, - сказал Хайдрих, погружая лезвие ещё на миллиметр. – Мутация редко меняет какой-то один признак, обычно меняются несколько, и не все – в хорошую сторону. Я осмотрел тебя очень внимательно. Больше у тебя никаких аномалий – кроме того, что все зубы на месте, которые не выбиты пулей. И так тоже не бывает! Не у рейдеров уж точно! Твоя мутация искусственная, детка. -Нет, - стояла на своём Катрина. Джек никак не мог понять ни ее тайны, ни причин ее упорства. Хайдрих призадумался. Что-то удержало его от того, чтобы вырезать пленнице глаз, и это было не милосердие. - Джек, подойди-ка сюда! Джек поднялся со своего места, на негнущихся ногах подошёл к пыточному креслу и встал у Катрины за спиной. Но Хайдрих сделал ему знак подойти ближе, отложил скальпель и протянул караванщику толстые стальные кусачки, заточенные по краю. -Будь так добр, отрежь ей палец. -Шутите? Да как бы я смел! Это не моя работа, а ваша привилегия! – воспротивился караванщик, впрочем, не меняя благодушно-пьяного выражения лица. -Делай, что говорят. -Я ведь даже не умею. -А тут и уметь нечего. Хрусть – и готово! Попробуй! Джек стоял столбом, судорожно соображая, что ему делать дальше. Его виски пульсировали с безумной скоростью и тяжким гулом. -Пожалуйста… - взмолилась Катрина. – Я вам правду говорю… Вы же знаете, сейчас каких только уродов не встретишь… И я не исключение! Только моя кровь может и раны лечить!.. Вы и так забрали у меня всё! -Всё? Я даже не добрался до твоих почек! – усмехнулся Хайдрих. – А у меня, Джек, по-прежнему огромные сомнения в твоей лояльности. Слишком много вокруг тебя стало странных вещей. И странных людей… Я чую странную игру за моей спиной. Но никак не просеку, в чём она состоит. -Моя кровь может лечить раны! – выкрикнула Катрина. -Сейчас и посмотрим, - Хайдрих порезал тыльную сторону ладони острой, как бритва, кромкой кусачек и выразительно посмотрел на Джека, протягивая ему инструмент. -Разубеди меня. -Ещё две порции абсента – и я готов! –развязно ухмыльнулся Джек, ничем сейчас не отличаясь от головорезов самого Хайдриха. -Совсем оборзел! Ну, пей, раз своей храбрости не хватает, - поморщился Хайдрих. Горькая травяная жидкость, и холодная, и горячая одновременно, скользнула Джеку в горло и жаром разлилась по кровеносным сосудам. Почти сразу же Джек налил новую порцию, рассеянно глядя на дрожащую, тяжело дышащую Катрину и словно не замечая её и своего мучителя. Бывалому вояке не надо было видеть врага, чтобы рассчитать движение. На счастье, враг был сейчас без очков… Короткий взмах единственной рукой – и жгучий абсент выплеснулся прямо в незащищённые глаза. Раз – Хайдрих с шипением отшатнулся, автоматически закрываясь одной рукой, а второй – хватаясь за кобуру. Этого ничтожно малого времени Джеку хватило, чтобы въехать ему ботинком по колену, подхватить скальпель и броситься вперёд… Два – с молниеносной скоростью выхватив пистолет, Хайдрих выстрелил в упор, прошив противника насквозь. Три – Джек, держа скальпель обратным хватом, достал-таки врага, располосовав ему и яремную вену, и сонную артерию. Обливаясь кровью, тот схватился за шею в уже бессмысленной попытке зажать сосуды, и медленно осел на колени. Караванщик с наслаждением пнул его в живот и грохнулся рядом - с дырой в груди. Катрина в кресле слабо вскрикнула. -Прости, - сказал Джек, силясь подползти к молодой женщине, им самим обречённой на позор и пытки. – Прости меня, родная… Я слишком хотел отомстить. Мстить легко – пока сам не видишь результатов. За дверью послышались крики, кто-то принялся ломать её снаружи. Катрина попыталась высвободить руку, но стальной браслет был защёлкнут слишком плотно: кисть пройти никак не могла. -Джек! Джек, не вырубайся! – закричала бывшая рейдерша. – Они сейчас вломятся! Джек, надо бежать через окно! У этого упыря ключ в кармане пиджака. Найди, умоляю! Слабеющей рукой караванщик нашарил в кармане убитого крохотный ключ на чёрном кожаном шнурке, заплетённом косичкой. Оставляя за собой широкий красный след, караванщик пополз к Фокс. В голове старого бойца громко шумел океан, которого он никогда не видел. Контуры вещей размывались, как в воде: лишь любимое лицо по-прежнему оставалось чётким. Бежать? Ха-ха! С пулей в позвоночнике? -Чуть-чуть до Братства Стали не дотянул, - усмехнулся Джек. -Будет тебе и Братство, и синее небо, и трава зелёная – всё будет. Только расстегни этот чёртов наручник! Или крышка нам обоим! -Да, родная… - сказал Джек и закашлялся кровью. – Потерпи ещё чуть-чуть! Корчась от боли, Джек прополз полметра. Потом ещё половину – и протянул руку, сжимавшую ключ. Ему не хватило каких-то десяти сантиметров, чтобы вставить её в замок на браслете. -Пожалуйста! – всхлипнула Фокс. Рука Джека царапнула ключом подлокотник кресла и безвольно упала на пол. По его телу прошла судорога. Запрокинув голову, Катрина завыла от бессилия, как волчица, у которой перебили щенков. Джек ещё успел увидеть, как охранники выбили дверь, как Гарри Монтана с криком бросился к уже мёртвому Хайдриху, сгрёб его в охапку и зарыдал, целуя строгое холодное лицо, волосы, всё ещё раскрытые глаза, словно никого не было вокруг… Не зря он всегда казался Джеку странненьким, этот Гарри. «И даже пожелание моё сбылось…» - подумал Джек и заснул навеки.