Гроза Пустоши

В прошлом были недолгие времена, когда дорога начисто утратила свою суть, из испытания и приключения превратившись в рядовую забаву, а потом и вовсе став частью повседневной рутины: люди мало на что обращали внимание в пути (разве что на еду, которой их там кормили) и по прибытии даже не всегда могли рассказать домашним что-то интересное. В наши дни дорога так же богата неожиданностями и опасна, как и в эпоху Шёлкового пути. Но славно, что некоторые всё-таки могут добыть себе надёжный транспорт. Как я, например. В Шэйди-Сэндс я прибыл рано утром, стараясь держаться подальше от местного филиала Братства. Поставив квадроцикл в гараж при гостинице, я отдохнул часа четыре, наскоро перекусил и отправился в лавку цирюльника.  Хозяин – пожилой, обходительный мужчина с роскошными усами, сначала подумал, что я хочу избавиться от щетины на лице и предложил за отдельную плату брызнуться одеколоном довоенного производства. Согласившись на эту небольшую роскошь, я попросил не трогать бороду и обрить мне голову под ноль.  -Чтобы как зеркало была! Хорошо? Цирюльник взвесил на ладони мои волосы и с удивлением повёл бровями.  -Из них лассо плести впору - и девушек ловить! Не боитесь, что любить перестанут? -Любят меня не только за это, - усмехнулся я. Признаться, расставаться с хаером было грустно, но пришла пора воспользоваться его главным преимуществом: срезав длинные волосы, выглядишь совсем другим человеком.  Наконец, мои волосы охапкой соломы легли под кресло, а голова заблестела, как отполированная. Старик даже ни копейки с меня не взял и поблагодарил за хороший материал для париков и тому подобных поделок. Шутка ли - ни вшей в нём, ни блох, ни прочей живности.  -А человеческими запчастями где у вас торгуют? – осведомился я, припомнив, что в городе есть неплохой магазин протезов.  - На другой стороне рыночной площади. Предупреждаю: глаза там дорогие. Но если скажете, что пришли от Боба, то есть от меня, вам сделают скидку.  Однако, цену, даже со скидкой, торговец протезами заломил такую, что пришлось загнать трофейный ствол Анклава, чтобы расплатиться за глаз. Он оказался несколько другого оттенка, чем мой настоящий (небесный вместо серовато-голубого), и я сторговался ещё на полсотни крышек. Чтобы вставить новое око, с непривычки пришлось помучиться; покуда его удалось загнать в глазницу, я весь взмок. Если не считать несоответствия по цвету, глаз был сделан идеально, а пара круглых очков с дымчатыми стёклами и вовсе устранила разницу. Завершилось моё преображение в тату-салоне; на оголившемся затылке мне набили могильный крест и надпись готическим шрифтом: «Не дождётесь».  Наконец, я отвёз квадроцикл в мастерскую, где машину перекрасили в графитово-серый цвет. Всё же куда меньше бросается в глаза, чем сине-жёлтая раскраска Волт-Тека. На следующий день, лысый, бородатый, татуированный, одетый в привычные для Пустоши, много кем ношенные лохмотья, я выехал из Шэйди-Сэндс в осточертевший, пропитавшийся кровью моих сослуживцев Нью-Рино. Как только я закончу с последним оставшимся там делом, я буду рад навеки позабыть этот город.  Недоезжая пяти километров до места назначения, я отыскал между скал ложбинку и спрятал квадроцикл в сухом бурьяне — так, чтобы со стороны его никто не разглядел. Как обычно, я заплатил на воротах пошлину; лица стражей, её взимавших, оказались мне знакомы. Меня в новом облике они не узнали, но обыскали очень тщательно: тяжёлое и энергетическое оружие, а также взрывчатка ко ввозу в город строжайше запрещены.  -На послезавтрашний турнир приехал, что ли? – спросил один из охранников, закончив просвечивать фонариком рюкзак, ища, по всей видимости, гранаты. -Может быть, может быть. А что хоть за турнир такой?  -Бои без правил. В клубе «Джунгли» новое развлечение. Странно, что ты не знаешь.  -Я не ахти какой боец, сюда рулетку покрутить приехал. А что хоть выиграть-то можно, в боях этих ваших?  -Либо денег чемодан, либо зубастую сучку из Пустоши в рабство. Ну или в жёны, один хрен. Вон, по всему городу плакаты расклеены… Говорят, она была главой рейдеров. Врут, конечно… Не может баба рулить сворой матёрых мужиков, будь я проклят.  -Да, чтоб меня! Тут мозги надо иметь и яйца стальные!... Так что лучше я подамся в казино, а баб здесь и так хватает! -Штаны не проиграй! -Уж постараюсь! Чертовское везение! В город не успел зайти – как мне уже сдали Фокс (надеюсь, другой главы рейдеров здесь нет)! Значит, снова придётся биться; но провести несколько рукопашных боёв подряд куда проще, чем завалить в одиночку хотя бы одного Когтя Смерти. Про винтокрыл и говорить нечего.  Чарли Райта здесь, может, кто-то и оплакивал, но за плотно закрытыми дверями. В городе оказалось так чертовски спокойно, что я не мог не отнестись к этому как к затишью перед большой бурей– не может же быть так, что ему на смену не пришла никакая другая власть или, по крайней мере, никто не стал за неё бороться. Несколько раз мне попадались на глаза люди из свиты Хайдриха. Они выглядели более напряжёнными и внимательными, чем обычно, однако ко мне не проявили никакой враждебности: среди местных я теперь особенно не выделялся. Не теряя ценного времени, я первым делом пошел искать «Джунгли», чтобы зарегистрироваться на турнир. По пути я заметил целых шесть плакатов, созывающих на битву «самых хищных самцов обитаемого мира», как будто хищных самок у нас не водится. Кстати, о них. На плакате красовалась женская фигура в чёрной кожаной одежде и ошейнике с шипами. Подпись под ней гласила: «Завоюй Грозу Пустоши в пожизненной пользование!» «Глянь-ка, даже печатный станок под это дело запустили, - подумал я. Выспросив у прохожих, где находится клуб, я отыскал его за пять минут. Это было широкое приземистое здание, похожее на перевёрнутый ящик; вероятно, до Войны там размещался гараж для грузовиков. Над обшитой металлическими листами дверью красовалась вывеска, раскрашенная под леопарда — в желтый и черный цвета. Подёргав дверь, оказавшуюся запертой, я три раза стукнул по ней висящей на железной петле колотушкой. Мне открыл высокий, необъятной ширины татуированный детина в треснувших очках и с рыжим ирокезом. Ничего не говоря, он впустил меня в тёмный холл, где на низком столике, сплошь изрисованном похабными картинками, трещала сальная свеча. Из ящика стола он достал потрёпанный блокнот и карандашный огрызок. -Как звать? - отрывисто спросил он, словно я отвлёк его от чего-то важного. -Снежинка Том, - ответил я, намекая на свою белобрысость. -Не похож ты на Тома, - сказал татуированный, вписывая меня тринадцатым номером. - Триста крышек за участие! Я снял с пояса кошелёк и отсчитал деньги. -Какие-то правила есть? -Простые! Выкликают двоих, они тянут жребий. Кто вытянул красную пуговицу, решает, как будут биться — до нокаута или насмерть. -И часто у вас насмерть дерутся? -Отморозков хватает. -А если мы бьёмся насмерть, я побеждаю, а другой просит пощады? -Пощады?.. Ха-ха-ха... Тогда ему придётся вешаться — ведь как бойцу ему грош цена... Можно, конечно, его отпустить, но тогда все твои очки сгорят — и вылетишь с турнира прочь без... Ты вообще откуда пришёл? С луны упал, что ли? -Из Модока я. -Э! Вшивый городишко. Хороших рубак у вас не было никогда. -Так может, я буду первым! -Ну! Бог в помощь, - насмешливо сказал мужик, пряча тетрадь, и снисходительно протянул мне потную лапу. - И да... Купи-ка перед боем хороший гульфик, самое главное поберечь. Лучше стальной. Я по сто двадцать крышек продаю — дешевле не найти. -Ищи дурака! С этими словами я вышел на улицу и, сорвав со стены одну из афиш, свернул её трубочкой и забрал с собой. Всё-таки, мне дико повезло, что Чарли после смерти Хайдриха не скормил чертовку собакам, не повесил на Голгофе или попросту не застрелил. Видать, его убогого умишка хватило на то, чтобы извлечь выгоду из ее красоты — но не из того, что за ней стоит. Заприметив мальчишку, пишущего прямо на заборе объявление, я узнал, что истопнику в здешней бане был нужен помощник — колоть дрова. На силовую броню в предстоящем бою я полагаться не мог, а мышцы нуждались в хорошей тренировке. К тому же, дармовая ночёвка в жарком месте и бесплатная миска каши на дороге не валяются. Деда-истопника я сразу очаровал: за вечер я нарубил четверть запаса дров, что привезли для бани. Однако помыться самому мне так и не довелось: хозяйка заведения ревностно следила за расходом воды, а лезть в бочку после клиента (а то и двух) — удовольствие не для каждого. Промучившись два дня, я стал походить на местных еще и запахом. Итак, за это короткое время я перепилил и переколол все дрова, что привезли в баню на остаток зимы, починил крыльцо, прибил над входом вывеску и смастерил себе гульфик из куска покрышки: пригодились умения, полученные ещё в школьные годы: рыцарь Братства хоть и создан для защиты знаний, должен хотя бы немного, но уметь работать руками - не только в бою. Вечером, переделав все дела и получив в дополнение к ячменной каше жареные уши брамина, я поборол искушение наведаться в бар, чтобы изучить возможных противников: профессиональные бойцы перед турниром спиртного не пьют, а прочие для меня не столь опасны, хотя и с ними нужно держать ухо востро. Вместо этого я послал куда подальше вредного деда, хотевшего заставить меня таскать дрова вместо него, улёгся у стены, которую славно нагрела горячая печь, и погрузился в мыслях о рейдерше Фокс. Если она та, о ком я подумал, Братство, вслед за Ди, ждёт ещё одно ценное приобретение. Но в первую очередь я думал о ней не как о выгоде для Братства, а своём собственном сокровище. И пережитые лишения лишь прибавляли ей цены в моих глазах. Пожалуй, я даже слишком много думал о ней — потому что всю ночь сны мне виделись самые развратные. На следующий день, когда колокол на одной из вышек пробил шесть вечера, я пришёл в «Джунгли», где сменщик толстяка с ирокезом пытался содрать с меня ещё триста крышек, будто я ещё не платил взноса за участие. Наглость едва не сделала его моей первой жертвой в этом заведении, однако появившийся толстяк расставил всё по местам. Он указал мне путь вниз по лестнице и налево по коридору, сказав, что мой выход и угол красные. Что ж, красные так красные хотя синий цвет мне больше нравится. Послушавшись толстяка, я оказался в сумрачном, довольно тесном пространстве, отделенном от ринга решёткой. Отсюда было видно сам ринг, немного — зрительские ряды, а также небольшую платформу с лесенкой, стоявшую за рингом на столбах. Над нею с потолка свешивался большой железный крюк — я и представить побоялся, для чего. Я был тринадцатым, это значит — в седьмой паре. Достаточно времени присмотреться, кто будет сначала со мной, а потом и против меня. Здесь собралось немало крепких ребят — охотников, караванщиков (их было видно по амулетам и татуировкам) и людей без определённых занятий (скорее всего, бывших крестьян). Большинство не дотягивало ростом до моих шести футов трёх дюймов, но вид имело довольно свирепый. Мне было интересно, есть ли здесь бойцы-профессионалы и чего от них ожидать. Мой взгляд упал на невысокого, жилистого парня лет двадцати пяти — с очень короткими чёрными волосами, восточными чертами лица и зелёными, с кошачьим разрезом, глазами. Кто-то его ближайших предков определённо был выходцем из Сан-Франциско. Он носил на себе ворох мешковатой одежды, сидел по-турецки у стены и смотрел перед собой рассеянно; неопытный наблюдатель даже назвал бы его взгляд тупым. Но я, посвятивший боевым искусствам много лет, знал точно: на самом деле этот полуазиат видел всё градусов на двести. И если б я сейчас потянулся за ножом, он бы обязательно среагировал. Это уже серьёзно. Как подсказывает память, опасный человек (как Хайдрих, например) особенно не рисуется. Шмотки у него часто невзрачные и серые, татуировок либо нет, либо они хорошо спрятаны, сидит он до поры до времени тихо, а как начнет действовать, так мало не покажется никому. Рядом с метисом сидел крупный негр с дредами и заострёнными по-людоедски зубами. Одно ухо у него потеряло форму от битья, на лбу красовался белесый шрам, на левой руке недоставало указательного пальца, да и средний был деформирован. Он сидел, развалившись и являя народу широкую грудь, едва прикрытую дырявой майкой. Сверху он носил овчинный полушубок мехом внутрь; на шее красовались бесчисленные побрякушки из бисера, стеклянных и глиняных бус, гаек, шайб и косточек. Увидев меня, он осклабился и затараторил что-то своему соседу на ухо. Третьим в их компании был одноглазый толстяк; не просто жирный, а могучий, как гора. Если я потерял глаз в бою, то этот так с одним и родился. Такие обычно считают, что ставить технику им не нужно. Достаточно сбить противника с ног и задавить массой; многие достигают в этом совершенства. На моё появление он не отреагировал никак, ибо свирепо грыз куриную ногу неполным комплектом зубов. Четвёртый — маленького роста, бородатый и на удивление вертлявый, махал кулаками по воздуху, представляя себе противника и заранее распаляя себя перед боем. Такой может отвлечь своим мельтешением и нанести опасный удар. Лучше эти мельтешения пресечь сразу. Трибуны стали быстро наполняться людьми — в большинстве своём мужчинами, хотя женщины попадались тоже. Как мне стало ясно, пока делами в Нью-Рино заправлял Хайдрих, в городе давно не проводились масштабные зрелища, и Чарли, тогда ещё живой, подготовил турнир, чтобы разрядить обстановку. А тот, кто пришёл ему на смену, хотел красиво отметить своё «восшествие на престол», хоть, я понимаю, и тайное. Когда клуб достаточно наполнился, на помост перед ареной выскочил конферансье в золотистом пиджаке, загнав длинную речь о том, какие молодцы все приехавшие и мудаки все не явившиеся, какой сегодня особенный вечер и как он желает удачи всем. Но напомнил, что кое-кто, возможно, сегодня расстанется с жизнью. Настала пора объявить о призе. Под восторженный визг толпы конферансье с большим усилием поднял в воздух чемодан, набитый деньгами. Некоторые на трибунах повскакивали с мест — так возбудил их вид награды. «Но это если вы скучный человек и унылый неудачник, денег никогда не видевший», - добавил конферансье. Тут же карлик с барабаном, сидевший в углу ринга, начал выстукивать ритм; из проёма, откуда вышел конферансье, вышел один из Хайдриховых людей, вооружённый автоматом. Перед собой он вёл человека, укутанного в чёрную простыню с головы до ног, держа его при этом на цепочке, терявшейся в складках ткани. Роста «награда» была примерно моего и шла так, будто нетвердо держалась на ногах. Увидев её, галдящая публика мигом смолкла, затаив дыхание, как и я. Остальные бойцы, в том числе и на противоположном выходе, тоже приникли к решётке, на мгновение позабыв о грядущей схватке. Автоматчик возвёл фигуру в чёрном на помост, повесил оружие на плечо, вытащил из-под чёрного покрывала ещё одну тонкую цепочку и зацепил её за потолочный крюк. Лишь после этого он размотал ткань, заставив зал выдохнуть в едином порыве. Женщина, которую я увидел, явно принадлежала когда-то к совсем другому миру. Её блестящие чёрные волосы, тщательно расчёсанные, струились по плечам и груди до самой талии. Роста она была по местным меркам высокого, а лаковые ботинки на больших платформах ещё сильнее удлиняли её стройные ноги. Под ослепительно белой кожей проглядывались мышцы: было заметно, они привыкли к постоянной работе, но не выглядели чересчур тяжёлыми. Плечи рабыни были шире бёдер, но стан, тем не менее, выглядел женственно, напоминая очертаниями восьмёрку; это подчёркивалось коротким атласным корсетом, оставлявшим обнажённой грудь. Кстати, о груди: цепь, переброшенная через крюк, крепилась к колечкам в её сосках, а ещё одна, которую охранник прицепил к железной петле на стене, уходила под короткую юбочку из полупрозрачной мерцающей ткани. Обе цепочки были натянуты довольно туго, поэтому любая попытка побега — да что там! - любое резкое движение было в этом случае исключено, ибо неминуемо вело к разрыву плоти — болезненному и кровавому. Столь изощренная пытка должна была вызвать у меня, как у человека цивилизованного, возмущение и протест, но натяжение обеих цепочек и верёвок, стягивавших локти за спиной, так сладострастно выгибало её стан, что моё возбуждение перекрыло своей силой то, что я испытал во время танца в «Алых крыльях». Развратно накрашенное лицо рабыни не выражало ни боли, ни страха, ни даже надежды на спасение, лишь холодное высокомерие и полное безразличие к своей судьбе. Она держала голову приподнятой, открывая взглядам толпы грациозную шею и тяжёлое колье с красными камнями. -Какова, а... Я, вообще-то, за деньжатами сюда пришёл, но, может, передумаю! - восхитился дредастый негр без пальца. - Ради неё стоит жизнью рискнуть, а? -Баб на свете много, а денег мало, - отмахнулся я . Гульфик из толстой автомобильной резины, украшенный шипами из болтов, помог мне себя не выдать. -Вы не поверите, господа, но эта женщина держала в страхе караваны и совершала набеги даже в наши края! Банда убийц была у неё в кулаке! С огоньком барышня, а? - выкрикнул конферансье, и толпа взревела от восторга. - Только настоящий воин сможет укротить этот живой огонь!.. -Чёрт возьми! Я узнал её! Она и вправду глава рейдеров! Я её банде взрывчатку продавал! - горячо прошептал чёрный. - Что, если я верну её своим? Сколько они мне отвалят? Ещё одно подтверждение. Славно. -Итак, кто тут у нас смелый? - ведущий развернул бумажку. - Ага, Чёрный Принц и Коварный Сэм! -Ну, я пошёл! - сказал негр, обратившись к своему молчаливому приятелю-метису, и шагнул в открывшуюся решетку. Он и его противник вытянули жребий. Сэм решил сражаться до нокаута и через две с половиной минуты вылетел с ринга. Чёрный Принц вернулся, торжествуя. Дальше поединки шли довольно скучные — довольно заурядный бокс, пока Циклоп Вилли (одноглазый толстяк) не схватился с другим здоровяком – Дробителем Майком. Если бы супермутанты не были бесплодны, я решил бы, что у него в семье кто-то был из этого народа. В плечах и груди он был как полтора меня, руки имел длинные и тяжёлые, шею — толщиной с бедро обычного человека и лоб шириной в три пальца. После минуты собственно боя несчастный циклоп, который выглядел столь внушительно и жутко, забегал от Майка по всему рингу, наудачу уворачиваясь от кулаков размером с детскую голову. Уворачиваться получалось плохо. Дробитель, при всей своей тяжеловесности, обладал скоростью, на которую был неспособен Вилли, вероятно, работавший простым вышибалой в кабаке. Бедняга напугался так, что потерял возможность соображать. Несколько раз у него была возможность провести захват и бросок, но проклятый страх испортил всё, и действо перешло в избиение младенцев. Зал свистел, улюлюкал и осыпал толстяка издевательскими выкриками. Наконец, обретя самообладание, Циклоп Вилли нырнул вниз и коротким толчком опрокинул Дробителя на песчаный пол. Зрители взревели от восторга, глядя, как эти два слона схватились в партере. Но и тут Циклоп свою возможность не использовал: Майк вывернулся из его захвата, словно угорь, и вцепился ему зубами в ухо. Одноглазый совсем немужественно завизжал и захлопал по песку ладонью, что значило: «сдаюсь», но куска уха всё-таки лишился. Сплюнув на пол кусок окровавленной плоти, Майк его отпустил. Да, серьёзный мужик. Придётся быстро перемещаться по рингу, чтоб измотать. Жёсткие блоки ставить смысла нет — пробьёт. А вот на приём из айкидзюцу поймать можно. Следующим выкрикнули меня и какого-то упоротого наркомана, который, вытащив из протянутого мешка красную пуговицу, пожелал биться со мной насмерть. Схватка не заняла и минуты: едва ударил гонг, мужик со страшным рёвом бросился в атаку, но был встречен моим кулаком и рухнул на песок, словно мешок с картошкой. На счёт «десять» он в сознание так и не пришёл, и я, заработав чистую победу, удалился, поклонившись — но не зрителям, а неподвижной рейдерше. Народ, глядя на это, взволновался ещё сильнее, чем если бы я поклонился ему. Меня провожали аплодисментами и восторженными криками. Я остался недоволен: слишком легко всё вышло. Это значит, что дальше будет какая-то засада. -Ты откуда такой? - спросил меня полуазиат, представившийся Вайпером. -Из Модока, - продолжил я гнуть свою линию. -Аааай, брось! - воскликнул он. - В Модоке никто не вырубает людей с одного удара! -Ты почём знаешь? -Много путешествовал. Где путешествовал - дрался. Но вот Вайпера выкликнули самого; против него вышел крупный, мускулистый и рыжий, весь в татуировках, воин, похожий на свирепого викинга, в своей деревне он наверняка слыл крутым рубакой. Он и Вайпер стали кружить, словно в танце, примериваясь друг к другу: рыжий оказался не промах — подвижный и быстрый. Он провёл серию мощных ударов, целя Вайперу в голову, но тот умудрился отразить их все, отведя в сторону короткими круговыми движениями, а потом «взорвался» серией коротких ударов, похожих на броски кобры. Половина из них была незаметна неопытному глазу. Я читал про эту технику: её называют вин-чун. Никаких трюков, никакого рисования, как, например, у Чёрного Принца. Минимальный расход сил при максимальной эффективности. Я б такого в Братство пригласил. Хоть не шпион Анклава, я надеюсь! Рыжий попытался стремительным наскоком сократить расстояние, и это ему почти удалось: Вайпер даже пропустил два мощных удара в корпус, но ничуть не растерялся. Скользнув вбок, он на долю секунды оказался в незащищённой зоне противника и провёл такой же короткий, как все предыдущие, хлёсткий удар ногой по задней поверхности бедра; рыжий в результате моментально охромел на правую ногу. Он стал размахивать длинными руками, теперь стремясь не подпустить к себе опасного, как ядовитая змея, метиса, у которого за время поединка даже не сбилось дыхание. Отведя его руки своими мягкими, но быстрыми полукруговыми блоками, Вайпер нанёс один-единственный удар-укол в солнечное сплетение соперника, и тот, зашатавшись, рухнул на песок лицом вниз. Гонг ударил десять раз. Всё это время Вайпер стоял над поверженным «викингом», прожигая его взглядом, словно тот ещё представлял опасность. Бесчувственное тело унесли с ринга и зачем-то положили передо мной; я потрогал пульс - жив. Мне хотелось рукоплескать Вайперу, хотя теперь я всерьез его опасался. Итак, для второго тура нас осталось восемь. Как я и подумал, Чёрного Принца поставили против Дробителя Майка. И это было уже интересно. Майк был боксёром до мозга костей и ноги использовал главным образом для перемещения. Негру нравилось бить в прыжке с вертушки: именно так он и «вынес» предыдущего соперника. Красная пуговица досталась Дробителю, и тот оправдал своё прозвище, заявив, что хочет биться насмерть. Отдыхая после первого боя, я уже успел услышать, что большинство смертельных исходов на ринге «Джунглей» - его работа. Но ладно бы в финале... Сначала Чёрный Принц очень ловко и красиво изматывал своего соперника, низко уклоняясь от его тяжких кулаков, чуть ли не стелясь по земле. Один раз Майку очень хорошо прилетело ногой в висок; любой другой потерял бы после такого сознание. Громила пошатнулся, но устоял. Видимо, он извлёк урок из этого удара, потому что, когда чернокожий решил подкрепить успех своей фирменной «вертушкой», Дробитель поймал его за ногу и грохнул оземь так, что у парня сломалась шея. Абсолютно все ожидали крови, но мало кто думал, что всё произойдёт так быстро. Чёрный Принц был ещё жив, когда Майк сел ему на грудь, схватил его за горло и хладнокровно задушил, а потом, встав, поднял кулаки к потолку. На что я не из пугливых — и то похолодел. После того, как тело Чёрного Принца унесли прочь, у меня был затяжной, изматывающий бой с бывалым боксёром, невысоким, бритым наголо, как и я, и очень выносливым. На беду кто-то научил его лоу-кикам, так что мне приходилось следить, как бы «подлец» не «срубил» мне ногу. Ноги удалось уберечь, но бровь и губу он мне рассёк будь здоров. Разозлившись, я, до сих пор хранивший молчание в бою, оглушил его диким криком, едва не сбил с ног подсечкой и, воспользовавшись замешательством, провёл апперкот, едва не лишивший его сознания. Поймав его руку уже на медленном ударе, я повалил его наземь и вырубил (вероятно, сломав парочку рёбер). Перед уходом с ринга я посмотрел наверх: глава рейдеров уже успела порядочно устать и поникнуть головой. Волосы упали на ее лицо, закрыв его. Она стояла всё время, всё это грёбаное время ей не давали ни сесть, ни лечь. Нас осталось трое: у сурового, жилистого, но немолодого мужчины, что должен был биться со мной в полуфинале, так жестоко заболела печень, отбитая, вероятно, в предыдущей схватке, что бедняга не смог выйти на ринг; когда его выкликнули он постоял, одной рукой опираясь на заграждение, а другой держась, за бок, и тяжело осел наземь. На верхней трибуне я увидел человека, который уже попадался мне на глаза в Алых Крыльях, его фамилия была, кажется, Бишоп. Он отдал двум охранникам распоряжение, после которого те довольно бережно взяли больного и унесли его — надеюсь, что к врачу. Толстяк с ирокезом, исполнявший роль судьи, предложил Вайперу, первому по очкам, выбрать себе для нового раунда соперника. От неожиданности я поперхнулся собственной слюной: хрупкий Вайпер уверенно ткнул пальцем в свирепого Майка, который, как показалось, вовсе не устал от боя с Принцем. Да и с чего бы тут уставать? В свою очередь, Вайпер, в предыдущем бою изрядно побегавший, порядком взмок. Стоя за решёткой, я сплюнул кровь из разбитой губы на песок. Исход битвы между соперниками с такой дикой разницей в массе был очевиден. С огромной скоростью чудовищный Майк ринулся вперёд, разя кулаками и надеясь подавить метиса натиском, но Вайпер остановил его хлёстким ударом стопы в колено и отскочил назад. Пока Дробитель не ослаб, Вайпер предпочитал оберегать себя от ударов, но его отступление не было трусливым бегством; всякий раз, увернувшись от кулака-молота, метис лупил громилу по ноге, пока тот не начал заметно хромать. Несколько раз он едва не пропустил удары по голове, но всё же успел их увести. Мне было любопытно, сколько времени этот щуплый парень сможет выстоять. «Что ж, победить не победит, но порядком измотает, - решил я. - Мне же облегчит задачу, если я сойдусь с Майком в финале!» Помимо отточенной техники и рациональности у Вайпера оказалась дьявольская способность — не волноваться, что один на один с Дробителем, только что легко уложившим предыдущего соперника, было сложно. Его лицо своего выражения почти не меняло. За бесконечные пять минут Вайпер пока пропустил лишь один удар — по корпусу, но и тот прошёл вскользь, иначе у него оказались бы сломаны рёбра. Майк уже заметно приволакивал ногу, его атаки на глазах становились всё медленнее. Но Вайпер тактики не менял, а забегал вокруг противника быстрее, продолжая жалить Дробителя лоу-киками в ногу, как злая оса. Ледяное спокойствие помогало ему беречь силы. Дробитель был страшен собой, ужасно мощен и быстр, но, как я понял, привык, разделываться с противниками в первые же минуты. Теперь же он потерялся. Одна нога у него почти не работала. Кулаками он лупил наудачу, Вайпер отражал их машинально и не особенно напрягаясь, не забывая долбить здоровяка по внутренней стороне колена. Майк, злой, как чёрт, в какой-то момент перестал себя контролировать, и стал бросаться на коротышку бездумно, как раненый бык. В одной из отчаянных атак Дробитель отбросил-таки врага на заграждение и едва не проломил ему голову, но Вайпер за четверть секунды перекатился от него по земле и принял низкую стойку. Меняя уровень вверх-вниз, он еще сильнее сбивал противника с толку. Когда Майк попытался пнуть его в живот, он на полшага сместился в сторону, и здоровенная ступня поразила лишь воздух. Хук с левой, хук с правой.. Гибкие пальцы прилипают к толстому запястью, ноги Вайпера пружинят вверх в изумительном, высоком прыжке. Он снова получает гранитным кулачищем в бок, но снова по касательной, а сам поражает громилу в левый висок точным, коротким, импульсным ударом. Хруст ломающейся кости слышу даже я. На секунду Майк застывает, затем обрушивается на колени и затем падает лицом в песок. Его тело валится криво, неуклюже, отвратительно. Вайпер коротко кланяется толпе. Только сейчас он позволяет себе улыбнуться. На отдых нам дали целых полчаса. Труп Майка убрали и выпустили на ринг полуголых танцовщиц. Пленной рейдерше, наконец, разрешили опуститься в «позу покорности» — сесть на колени и опустить лицо в пол, для чего ее верхнюю цепь отсоединили от крюка, оставив, прикрепленной к кольцам в сосках. Цепь, подсоединенная к третьему кольцу, сокрытому от чужих глаз, по-прежнему приковывала ее к стене. Я отследил, куда тянутся по стенам клуба провода, нарисовал в голове план здания и просчитал добраться до генератора и прямо посреди схватки погрузить во тьму весь клуб, потом отцепить Фокс от петли в стене и спрятаться вместе с ней в укромном месте, воспользовавшись суматохой и толкотней. Но по ряду причин пришлось отмести этот сценарий как нежизнеспособный. Мне тупо не хватило бы рук и времени; к тому же, не факт, что нам бы удалось живыми покинуть город. Сражаться с убийцей Дробителя Майка выходило безопасней. Но ненамного. Я с пользой провел оставшиеся полчаса: сделал дыхательные упражнения — сначала расслабляющие, потом стимулирующие, промочил из фляги горло (пить много воды сейчас было нельзя), умылся из железной бочки (там полоскали морду все, но сейчас мне было плевать), наведался в тесную, вонючую уборную и там едва не принял последнюю оставшуюся у меня таблетку «Ментата» («Баффаут», который нередко глотают бойцы-рукопашники, подошел бы для встречи с Майком, но сейчас вряд ли бы пригодился). Повысить интеллект и реакцию сейчас было бы кстати, но со временем препарат «обвалил» бы мне и то, и другое. А нужно было быть готовым к любой пакости после турнира. И вот, нас выкликнули на ринг, вновь протянув толстый мешок с двумя пуговицами на дне. Заветная красная пуговица выпала моему противнику, и он решил драться насмерть. Что ж, это можно понять. Опасно оставлять в живых того, кто почти так же силён, как ты, да ещё и разозлённого неудачей. Мы стали кружить по песку, выставив вперёд кулаки, но довольно медленно, чтобы сберечь силы. Вайпер ожидал моего нападения, так как любил контратаковать. Я попытался сбить его с толку, притворившись нерешительным и не нападая, однако тот не показал никаких эмоций. Я симулировал беспечность и на долю секунды «раскрылся», провоцируя атаку, но Вайпер на это не поддался. Ход мыслей других бойцов можно было предугадать. Этот оставался для меня загадкой так же, как я — для него. Я, признаться, был морально не готов к такой встрече. Те, с кем мне доводилось драться раньше, просто махали руками-ногами, с ними я управлялся за пять секунд. А здесь мог на самом деле умереть. -Да хватит топтаться! Действуйте уже, старухи! - кричали нам зрители. Всё произошло за несколько секунд. Я отвлёкся на ложный удар ногой; в ту же секунду обе ладони Вайпера звонко прилетели мне в уши, а стопа ужалила в диафрагму, я чудом успел напрячь пресс и среагировать на следующий удар, нацеленный мне в лицо, уйдя по диагонали — но не назад, как сделал бы любой на этой арене, а вперёд и влево, одновременно рубанув соперника ребром ладони по кадыку. Попал... Подсечкой я смёл противника в песок — уже в полной тишине притихшего зала. Парень свалился, схватившись за шею и хрипя. Я стоял в метре от него, дожидаясь гонга и мучаясь от звона в ушах. Гроза Пустоши по-прежнему лежала на полу в своей неудобной позе. Из-под чёрных волос была видна часть лица и накрашенный глаз, устремлённый на ринг. У Вайпера изо рта шла кровь. Мне было его жаль: люблю людей, преуспевших в своём деле. Он имел все шансы меня растерзать, просто мне повезло чуточку больше... -Вы что, не хотите завершить начатое? - спросил, ухмыляясь, конферансье. -Я, в общем-то, уже закончил. -Не совсем. Он решил сражаться насмерть, и вы приняли условие. -С него достаточно. -Конечно, вам решать. Но готовы ли вы расстаться с наградой? С такой наградой? - он указал рукой на рабыню. - Вы же хорошо помните правила? Я валился с ног от усталости и забыл, в чём состояла ловушка данного турнира. Мне чертовски не хотелось убивать: на моих руках и так было уже слишком много крови. Надеясь выехать за счёт славы победителя, я обратился к толпе. -Послушайте! - крикнул я залу, подняв руку и заслонив собой конферансье. В конце концов, именно эти галдящие, свистящие, немытые, разгорячённые видом крови существа были тут хозяевами. - Жить ему или умереть, решаете вы. Этот парень сражался, как сам Сатана! И будет ещё сражаться, когда поправится! Нет никакого смысла его убивать: таких бойцов на пустошах единицы! -Хватит болтать! Не будь бабой! - орали одни. -Оставь, пусть живёт! - требовали другие. -Да, он славно дрался! Майка завалил! Он заслуживает жить! -Он убил НАШЕГО Майка! Прикончи гада! Зал разделился поровну, люди бесновались, готовые вцепиться друг другу в волосы. На меня накатила тошнота — и не только от побоев и усталости. -Вот видите? - закудахтал конферансье. - Это ни к чему не приведет! Правила не просто так придуманы! Решайте, наконец — его жизнь, красавица или деньги? -Пусть возьмёт приз, а Вайпер пусть живёт!- крикнул женский голос. -Чёрта лысого! Кто он такой, чтобы правила нарушать? - возмутился у самого ринга красномордый старик, похожий на крупного индюка. Внутренне готовясь свернуть раненому Вайперу шею, я выцепил взглядом человека из «Алых крыльев». Видимо, на него сейчас смотрел не только я один, потому что он коротко, едва заметно кому-то кивнул. -Вы чертовски везучий парень! - пафосно прокричал конферансье. - Зрители решили в вашу пользу! Вы уйдёте с призом — и чистыми руками! Мои сторонники в зале разразились рукоплесканиями, противники — свистом и недовольными криками, но через пару секунд они остались в меньшинстве. Наконец-то я был полностью собой доволен — так изящно разрешить ситуацию! Вайпера, потерявшего сознание, унесли с арены вниз лицом, оставляя кровавую дорожку на песке. -Итак, какую награду предпочтёт наш герой? - шумел, брызгая слюной, конферансье. - Мы бы отдали ему оба приза — но снова нарушать правила не станем!.. Что ты возьмёшь, Снежинка Том? Ничего не говоря, я взошёл на помост, где лежала усталая, дрожащая от холода пленница, взял её за подбородок и обратил её лицо к себе. Совершенно неожиданно, блестящие тёмные глаза Фокс расширились от необъяснимого ужаса — так, словно она увидела привидение или самого Ричарда Грея. Да, я был изрядно побит — но выглядел ничуть не страшней остальных самцов вокруг. -Н-н-нет... Невозможно... - прошептала она, непонятно что имея в виду. Охранник потянул её за верёвки на руках, принуждая встать, затем отсоединил от стены её цепь и вручил мне как новому хозяину. Пленница судорожно сглотнула, будучи не в силах спрятать испуг, но я ласково погладил её по голове: всё хорошо, все ужасы позади. -Господа хорошие! - обратился я к зрителям. - Кто выдаст леди тёплую одежду? Я как был нищебродом, так и остался, а не май ведь месяц на дворе! Зал заволновался. Теперь, когда я стал обладателем Грозы Пустоши, он тоже находился в почти полной моей власти. Тот самый дед, что возмущался моим презрением к правилам, сорвал с себя узорчатое пончо и передал мне по рукам, оставшись с голым торсом, выдававшим бывшего рубаку. Откуда-то возник плащ, из которого я соорудил своей красавице юбку подлиннее, а также пара много раз перешитых и переклёпанных сапог. Я, насколько позволяли ушибленные ребра, грациозно раскланялся, сорвав очередную бурю рукоплесканий. Рейдерша, и так бледная от пудры, стала ещё бледнее. -Капитан Айвэн Уэверли, - прошептал я, помогая ей спускаться по ступенькам. До городских ворот нас провожала целая процессия фанатов, которые упрямо пытались вызнать, кто я, откуда и где научился рукопашному бою. Они наперебой предлагали ночлег, предупреждая об опасностях ночного путешествия. Старый истопник, у которого я работал, предложил, наконец, две бочки чистой воды за свой счёт. Но я не собирался задерживаться здесь ни на минуту и с нетерпением ждал, когда железные створки закроются за нашей спиной навсегда. Наконец, мы вышли за стены и проделали путь среди нищенских шалашей — эти десять минут показались мне вечностью. Руки Фокс всё ещё были связаны, а цепь лежала у меня в левой руке. В правой я держал ствол, и никто не осмеливался на нас напасть. Когда опасность миновала, и мы добрались до скал, среди которых я спрятал квадроцикл, моя добыча всё ещё была напряжена, словно ожидала удара. Я с тревогой искал свой тайник, опасаясь, как бы транспорт в моё отсутствие не увели. -Мисс Уинтер, - начал я, чтобы сломать лёд. - Я знаю, что вы родились в Тринадцатом убежище. Мне известно, что за вами охотился Анклав, но я не с ними. Туда, куда я вас заберу, они носа не сунут. Вы станете одной из нас и сможете заниматься наукой. Эти ужасы вас больше не коснутся, слово паладина Братства Стали! -Но... Но... -Мы там были, когда разыскивали вас, мисс Уинтер. - соврал я на свой страх и риск, ибо не знал подробностей мальчишкиной смерти. - Нашли только кисть, и то без двух пальцев. Грудь Катрины поднялась и тяжело опустилась, жирные чёрные струи туши поползли по бледным щекам, лицо сморщилось, став ужасно некрасивым. Я неуклюже пробормотал: «Мне очень жаль...» -Ни хрена вам не жаль. Вам тоже кровь моя нужна? Ведь так? Хорошенькая благодарность! Рейдерша — это, видать, неистребимо! -Мы добыли кровь получше вашей. И образцы вакцины. Кванов было двое, помните? Люди с мозгами — вот кого нам не хватает, чтобы работать с этим дальше. Она не сказала ничего, и я продолжил: -Вы теперь свободный человек и свою судьбу можете решать сами. Я отвезу вас в Шэйди-Сэндс, одену по-человечески, а там — делайте, что хотите. Но если снова попадётесь на рейдерстве — пеняйте на себя. Я пристрелю вас своими руками. -Я не стану больше рейдером. - её голос набрал силу, чаруя меня всё сильней. - Братство так Братство. Другого ответа я и не ждал.