Виола

Я не считала себя принципиальной или сколько-нибудь обремененной высокими моральными принципами. Но Регина постаралась меня научить тому, что сделанное зло всегда возвращается. Было еще одно, о чем я тогда еще не знала — особенность моего дара. Прошедшая через темный жертвенный ритуал, перенесшая насилие и выжившая благодаря доброте других. Я имела право мстить, но не затрагивать невиновных. Пожелай я с помощью своей силы сжить со свету ребенка или, не запятнавшего себя преступлением человека, то заплатила бы виру. Природа дала мне блистательную красоту… Всего остального я добилась самостоятельно. Привлекательная внешность открывает многие двери. Избавляет от многих вопросов. Но и порой доставляет проблемы. Я, хоть и жила отшельницей, но все-таки некоторые связи сохранила. Конечно, без покровителя во многие места доступ мне оказался закрыт. Но разве это касается модных лавок? Тем более тех, где одеваются аристократки: жены и дочери влиятельных чиновников и богатые дамы полусвета. Может, это противоречило тому, что со мной произошло, но для меня жизненно важно было выглядеть красивой. И кроме того, имея хорошие отношения с хозяйкой и работницами, можно узнать много нового и интересного. Выбирая шляпку, можно услышать такое, что существенно изменит твои планы на жизнь. Живя среди магглов, я существенно отдалилась от жизни магического мира. Вот таким глупейшим образом мне стало известно о Пророчестве. И о надежде для тех, кто мечтает увидеть падение Темного Лорда. Признаться, тогда я не поверила в эти бредни. Ну кто же станет в здравом уме воевать с новорожденным младенцем? Кроме того, всем известно, насколько коварны предсказания. Пытаться обхитрить Судьбу — задача с самого начала провальная. Я бы вскоре забыла об этом нелепом слухе. Да и меня больше занимали другие дела. Прислушавшись к рунам, я отложила момент казни отца. Но мое терпение было не безграничным. Ожидание было настоящей пыткой. Мне постоянно хотелось, наплевав на все, насладиться местью. Молодость и нетерпение… Еще и постоянная тревога от внимания одного вампира. Лестар больше не являлся лично. Но я получала букеты, корзины с фруктами, красивые коробочки с шоколадом и другими сладостями. Лакомства не дрогнувшей рукой отправлялись в мусорное ведро. Хотя чутье подсказывало, что там нет никаких подозрительных добавок. А цветы я со вздохом определяла в вазы. Корзины с фруктами я раздавала соседям. Подкармливая детишек ближайших домов. Лестар меня пугал. Самое последнее мое желание - стать жертвой любвеобильного вампира. Преступный король - слишком опасный покровитель. Если ему что-то не понравится - меня не найдут. Такие, как он никогда не спрашивают, только берут. Не хочу стать живой игрушкой, которую выбросят, когда наскучит. Весь мой невеликий опыт общения с мужчинами говорил, что Лестар не тот, кем можно вертеть по своему желанию. Алекс восхищался моей красотой. Он любовался и задаривал подарками. Меня устраивали наши отношения во всех смыслах до того рокового вечера. Я желала быть хозяйкой ситуации, а не быть заложницей капризов господина. Королям не отказывают. Но я не собиралась доводить дело до этого. В глубине души надеялась, что новая забава быстро надоест вампиру. У него таких как я - сотня, только пальцем помани. Да, я красива, но чего такого? Не думаю, что смазливым личиком удержишь бессмертного. Грянул гром оттуда, откуда меньше всего ждали. Я, как и все, не верила, что это произошло. Как сейчас помню: волшебники высыпали на улицы по всей стране. Пускали фейерверки, гуляли и радовались; колдовали прямо при простецах. Ведь за несколько лет бесконечного страха за жизни себя и семьи показалось, что тьма рассеялась. Я тогда плакала над газетой от радости, облегчения, боли… Мальчик-который-выжил… Так назвали его тогда. Я была благодарна маленькому Гарри Поттеру за то, что он освободил меня от одного из самых страшных призраков, что мучил меня. И сочувствовала этому малышу, который стал сиротой в одну ночь. Желала ему всего самого лучшего. Время пришло: хозяин отца мертв… И он сам в мгновение утратил все величие и власть. Из газет мне стало известно, что мой братец Люциус арестован. Как и десятки других виднейших волшебников. Среди них был и мой насильник. Я с замиранием сердца дожидалась приговора, который обещал быть суровым. С газетных страниц на меня смотрела та гордая незнакомка, закованная в цепи, всклоченная, бледная, с искусанными губами, но не сломленная. Ее муженек. Я закрывала глаза и видела всю ужасную сцену. Чувствовала его касания. И третий, который был мне мало интересен. Я больше не колебалась. Кукла не была истыкана иголками, как я хотела поступить раньше. О нет, мой папаша не заслужил быстрой смерти. Пусть сгинет медленно, успев увидеть, как вся его власть, которой он так кичился, испаряется. Пусть почувствует себя изгоем, не смотря на свою чистокровность. Пусть выпьет чашу унижения, как побежденный, до дна. И только тогда умрет, претерпев боль и беспомощность. Что может быть естественней Драконьей оспы? Которую не видели на наших островах много лет. Ни одно зелье и заклятие не помогут. Болезнь медленно подточит силы, обезобразит тело, выжрет магию, а потом сожжет живьем. Бред будет мешаться с реальностью, и в кошмарах этот ублюдок будет видеть лицо той, от которой отрекся. Мое лицо… Чудовищные синие нарывы по всему телу, выматывающая лихорадка и постоянная боль. Когда придет время лечь в семейный склеп, Абракаса понесут в закрытом гробу. Впервые я заснула сном младенца и спала почти до обеда. Проснулась, улыбаясь и стараясь не рассмеяться в голос. Чувствовала ли я себя чудовищем? Нет. А если и была им - то счастливым чудовищем. Знание, что Абракас скоро заплатит, сделало меня по-настоящему радостной. Будто груз, который я несла, уменьшился на один огромный валун. Сожалела лишь о том, что не смогу увидеть агонию папочки собственными глазами. Но ведь нельзя просить слишком много? Да и зачем? Пора вычеркнуть лорда Малфоя из моей жизни. Он теперь для меня ничто — пустое место… Лестар явился на следующий же день. Как будто чувствовал. - Добрый день, Виола. Я могу войти? Я не слишком охотно посторонилась, впуская его. Конечно, то, что вампир не может войти в чужое жилье без приглашения, - чушь. Не более, чем суеверие. Мои руны удержали бы его на некоторое время, но зачем обострять ситуацию? Злить вампира мне даже не приходило в голову - слишком хорошо я понимала, чем это могло кончиться для меня. Мимолетное удовлетворение ценой жизни? Нет - это не для меня. - Я пришел поговорить. - Лестар снял пальто. - Не дуйся, amore mio, я пришел с миром. Его улыбка должна была бы выглядеть безобидно, но он не спрятал клыки. - Ваш заказ выполнен, - я открыла шкафчик, чтобы достать чашки. Чтобы чем-то себя занять. - Но он умрет не сразу... Ведь время значения не имеет? - Да, мне все равно, как скоро это произойдет, - вампир кивнул. - Успокойся, я слышу, как быстро бьется твое сердце. Даю слово джентльмена, что сегодня не съем тебя, bella. - С молоком или лимоном? - я поставила чайник на стол. - Что случилось? - пришлось спросить напрямик. - Мне здесь так очевидно не рады, - вздохнул Лестар. - Не утруждай себя, Виола. Ты оказала мне услугу, я пришел оплатить тебе, моя дорогая. Знаю, ты ничего не захочешь от меня принять, но совет не помешает. Знаешь ли, amore mio, добрый совет может спасти от больших неприятностей. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - вампир усмехнулся. - Одно из преимуществ возраста. А думаешь ты о глупостях. - Это касается только меня. Самодовольная скотина... Лестар имел колоссальный опыт в сравнении с мной. Да что там, в сравнении с прожитыми им годами, я была даже не ребенком - младенцем. Он был силен, могущественен и умен. Я мало что могла ему противопоставить. Точнее, практически ничего. Ведь я всего лишь сквиб. Но с некоторых пор сдаваться я себе не позволяла. Всегда есть выход. В эти незамысловатые слова я верила всей душой. Вампир мог думать, что читает меня как открытую книгу. Он и читал, но далеко не все. Мне не нравилось, что в моей голове копается посторонний. Да еще и такой опасный. Жизнь в лесу многому меня научила. Регина никогда не скупилась на знания. Приговаривая, что никогда не угадаешь, что в жизни может пригодиться. И любое знание само по себе бесценно. Мне недоступна трасфигурция, я никогда не смогу использовать боевую магию. Но ведь на этом жизнь не заканчивается? У меня есть уникальный дар, пусть я заплатила за него кровью. Все имеет свою цену. Регина учила не только проклинать. Она учила исцелять. И научила меня тому, что может пригодиться, чтобы защитить себя - заговоры, наговоры, амулеты, обереги, обряды. Пусть и не все давалось мне хорошо. У меня сейчас интересная прическа: высоко поднятые волосы, открывающие хрупкую шею, перехваченные симпатичной голубой лентой. Лента затейливо расшита бисером и разноцветными нитями. Я вложила в нее много труда и сил. Ужасно кропотливая работа, ведь непременно все нужно делать самой, чтобы оберег подействовал. Обычная женская безделица, но все нити, все бусины, каждая завитушка рисунка продуманны мной. Лента не закрывает мои мысли глухим щитом. Крайне опрометчиво носить такую вещь, если не можешь себя защитить - значит есть, что скрывать. Нет, мой оберег действует тоньше и проще. Желающие прочесть мои мысли далеко не влезут и услышат то, что хотят слышать. А не то, что думаю я. На том празднике Лестар уже прочел мои мысли. Пусть результат меня устроил, но этого не должно повториться. Никто на свете не должен отнести меня к роду Малфой. Иначе мне не жить. Не думаю, что сводный братец окажет снисхождение к бастарду отца. Скорее, постарается стереть позор. Отец от меня уже отрекся, я ему отплатила сполна. Но отречение в результате сыграло мне на руку и вылезло боком всем Малфоям. Регина много говорила о том, что я могла бы снять их родовое проклятие, если бы Абраксас поступил правильно. Но утратив голову, по волосам не плачут. Предпочту, чтобы Люциус никогда и не узнал о том, что у него есть сестра. - Можешь злиться на меня, bella mia, но выслушать изволь. Я знаю, ты меня боишься, Виола, - красивое лицо стало серьезным и немного печальным. - Хотя я не давал тебе повода. Видишь ли, я не набрасываюсь на приглянувшихся дам. Но пришел я не за этим. Скажи-ка мне, amore, что ты знаешь о своей матери? Я выронила чашку и равнодушно наблюдала, как чай вытекает на пол. Меня встряхнуло от одного упоминания. Все это время я старалась забыть о ней... Не вспоминать по чьей вине я оказалась в роли жертвенного агнца. Для меня она умерла. Но все равно сердце резануло болью. Просто потому, что нет для любого ребенка хуже вещи, чем материнское предательство. Удар от той, кто должна защищать и оберегать, любить... Обняв себя руками, я качнула головой. В самом деле, что со мной? Неужели я видела когда-нибудь от этой красивой и равнодушной женщины, которую звала "мама", хоть каплю любви? Агнесс с трудом меня терпела в детстве, а потом вовсе возненавидела. Если так легко смогла продать. Был соблазн найти ее... Чтобы спросить: каково это - продать своего ребенка? Но потом здравый смысл возобладал над глупым разбитым сердцем девочки. Агнесс не умела раскаиваться и всю свою жизнь по настоящему любила только себя. Да и нужно ли мне ее раскаяние? - Ровным счетом ничего, - ответила я тускло. - Зачем вы спрашиваете? - Я знаю твою историю, Виола, - мужчина выглядел отстраненным, лишь в голосе было сочувствие. - Жизнь тебя не пожалела... Но ты выжила - на этот раз он посмотрел на меня почти с уважением. - Не сошла с ума. Я уважаю характер. Удивительная стойкость для столь юного и хрупкого создания, - вампир поцеловал мою руку. - Я прошу объяснений, а не комплиментов, - поторопила я вампира. - Теряешь вежливость? Ну что же, мне это нравится, - вампир улыбнулся и хлопнул в ладоши. - Давно мне не дерзили, но я не могу долго злиться на красивую женщину, так что прощаю тебя. Твоя мать, Виола, после того, как ты пропала, опустилась окончательно. Дурманящие зелья, алкоголь и десятки мужчин. Которых, чтобы не оскорблять твой слух, не назову клиентами... Я выдохнула и поборола желание схватиться за голову. Очнись, Виола, почему тебе ее жаль? - Ее выгнали с квартиры, и она была вынужденна перебраться в один из притонов Лютного. И притом один из худших, что там имеется, поверь слову короля, - Лестар смотрел на меня, словно наслаждался каждой моей эмоцией. - Агнесс стала одной из шлюх, кто обслуживает за миску еды и флакон дурмана. Поверь, ты не захочешь увидеть, во что она превратилась. - Мне нет до этого никакого дела - легкое пожатие плеч и болезненный комок в горле. - Но это же не все? - я предполагала, что главное еще впереди. - Она увидела тебя, - Лестар встал и подошел ближе ко мне. - Я не знаю где... Увидела с нынче покойным Алексом. И стала болтать... Мне донесли, что некая дама рассказывает каждому о своей незаконарожденной дочери от лорда Малфоя, которая живет в шелках, а мать бросила подыхать в канаве. Мало кто свяжет Абраксаса с грязной и потасканной ночной работницей, но такой шанс есть. Я вмешался, больше таких историй не будет. - Она жива? Этот вопрос я задала в смешанных чувствах, с волнением и надеждой на отрицательный ответ. - Жива - Лестар наклонился ближе. - Я поместил ее в одну из магловских лечебниц для сумасшедших, там она не причинит никому вреда. И за ней будет достойный уход. Можешь поплакать, Виола. Блистательная любовница лорда Малфоя, та, с кем он был столько лет, опустилась до роли обычной уличной шлюхи. Мать гордилась своей красотой и тем, как может крутить мужчинами. И такой финал. Наверное, как и все нелюбимые дети, я в глубине души желала заслужить родительскую любовь. Я всегда прощала мать за невнимание, равнодушие, эгоизм. За то, что стыдилась меня. За холодность и отсутствие ласки. За крики и упреки. За то, что часто срывала плохое настроение на мне. Не смогла простить только последний раз. Да и кто бы смог? После произошедшего? Говорят, умение забывать и прощать - великий дар. Счастливы те из людей, кто может простить и отпустить. Во мне же ненависть так глубоко пустила корни, что я позабыла о прощении. Но жалеть нужно и можно только о том, что возможно исправить. Я желала мести, а не искупления. И первые шаги по этой дороге я уже сделала. Вампир обнял меня и прижал к себе, не давая и тени шанса вырваться. От него пахло пряностями и чем-то металлическим. Меня удерживали бережно, осторожно касаясь пальцами спины. - Можешь не бояться меня, Виола, я не трону... Но тебе нужно поплакать. Всегда быть сильной невозможно. Уж поверь моему опыту. Я все-таки поплакала. Но только после того, как выпроводила вампира. И поплакала не в сильное мужское плечо, а в подушку. Наверно, все-таки в этих слезах было больше облегчения, чем горя. Вот и Агнесс заплатила... В каждом из нас есть демоны. Кто-то учиться с ними жить. Кто-то борется. Мне пришлось смириться и привыкнуть к тому, что боль и страх не оставят меня. Как напоминание о том, как жестоки могут быть люди, и как тяжело собирать себя по кускам.