heat is dead and alive.

Намджуна хочется любить. Это будет самым правильным, что Юнги сделает за всю свою жизнь. Жить с ним в голове, вместе просыпаться и засыпать, качаться в синих сумерках под одну музыку, не дышать на одних и тех же сценах фильмов. Юнги разделяет его любовь к инди и ненавидит джаз. Для нее это какофония звуков с единственным понятным и уместным элементом во всем баре – раскачивающим воздух ногой в такт Намджуном. Его светящиеся изнутри вином и нежностью взгляд, от виртуозного оркестра до засыпающей Юнги. Мин думает о паршивых закусках и безвкусном галстуке саксофониста. Золотые лампы накаляют пропитанный сигаретным смогом и густым джазом воздух, каплями искрятся в высветленных волосах Кима. Хмель бьет в голову, стоит выйти из-за стола. Юнги неуклюже хватается за плечо Намджуна, деликатно выводящего ее через заполненные коридоры. Хрустящий холодный воздух наполняет лёгкие и едва выветривает алкоголь. Мостовая осклабилась, подвернув ей ногу на высокой платформе. В четыре утра она с профессиональной выдержкой спасла весь альбом от кривых рук аранжировщиков и нашла, куда пропихнуть на фиты молодых и зелёных, с температурой под нечеловеческую. Вечером следующей недели сражает наполненными разговорами о музыке и людях, работе и жизни. Намджун сражён и не против быть побежденным вновь, потому что Мин Юнги хороша и в высоких конверсах с собранными в неуклюжую гульку волосами, и в маленьком черном платье посреди дорогого ресторана. Прямо как идеал из дневников пятнадцатилетнего Намджуна. Только идеал не рассыпается в пыль, когда Юнги становится просто собой. Вернее нет, вместо идеала все это время она была Юнги. С натертыми под дорогими туфлями ногами, с горящими со страниц ежедневника делами и раздраженными ответами на чьи то смс. Хочется быть собой и чуть-чуть лучше. Намджун целует уставшие от ходьбы ступни, отдает свою новую футболку, чтобы старшая переоделась. Показывает, где от уехавшей пару недель назад сёстры осталось средство для снятия макияжа и прокладки. Юнги разочарованно стонет, что футболка пахнет только магазинными полками и хлопком, после душа заваливаясь рядом смотреть черно белые фильмы с ноутбука и слушать Дэвида Боуи, рассматривая вид на город из окон спальни. Намджун живёт в дорогом районе, но заказывает ночью пиццу и выковыривает оливки. Юнги несколько раз засыпает, уткнувшись в чужой домашний джемпер или шею, тепло пахнущую кожей и парфюмом. Пока вновь не просыпается уже утром в медвежьих объятиях под тихое сопение над головой. Намджун выцеловывает макушку и не хочет отпускать, пока не звонит кто-то по работе. У Намджуна широкие теплые ладони. И кожа чудесно пахнет, как и вся квартира – Юнги везде чувствует осязаемый уют и заботу, оценивая каждую деталь интерьера. Скандинавский минимализм с намеком на любовь к коллекционированию в виде фигурок и пластинок за стеклом стеллажа. Намджун тепло улыбается ассиметричной улыбкой, очень искренне, когда готовит на двоих кофе. Юнги это нравится и она неосознанно начинает показывать десна. Заметив, смущается, на что Намджун ее в улыбку целует, покрывая эти самые десна, уверяет, что красиво.