Русская рулетка

Русская рулетка – игра со смертью, когда на кону стоит твоя жизнь и жизнь сидящего рядом человека. Для кого-то это просто развлечение, а кто-то был втянут в нее по неволи. Сейчас эта игра вошла в моду. Стали появляться подпольные клубы, в которых за деньги устраивались смертельные представления. Правительство даже не пыталось бороться с этими организациями, ведь посетители клубов были не простые люди. Аудитория зрителей была разнообразнейшей: от туго набитых кошельков до блюстителей закона и крупных чиновников. Неужели эти люди действительно получают удовольствие, глядя на то, как мучаются, страдают и умирают другие? Но есть вопрос, волнующий меня больше, чем нравственность современного общества. Как, а, главное, зачем я согласился участвовать во всём этом? Мы находились в просторной круглой комнате без окон. Стены были обиты мягким покрытием грязно-бежевого цвета, а в центре комнаты стоял небольшой круглый стол и пять стульев. Пять, ровно столько игроков должно быть по правилам. И кто, черт возьми, придумал эти правила? Наверняка этот человек был не в своем уме, раз они должны были сделать игру как можно более зрелищной. Их целью было заставить людей, попавши в эту ловушку, страдать как можно дольше. В этом классическом варианте игры на храбрость, граничащей с безрассудством, было пять патронов, как и людей. Но револьвер заряжали только одним, ведь так интересней. Каждый игрок должен был крутануть барабан и приставить дуло к виску, а там как повезёт. «Игроки, прошу занять места» — послышалось откуда-то сверху. Каждый из нас покорно прошел к столу и сел на стул. «Надеюсь, вы осведомлены на счет правил? Ваша задача порадовать сегодняшнюю публику и окупить все ставки, а денег, поверьте, поставлено было немало. Мы разыграем всего четыре партии. Смерть одного из вас будет означать конец раунда, так что в итоге из этой комнаты выйдет всего один. Короче говоря, выжил — считай выиграл, сдох – проиграл» — сдох, как все-таки точно подметил крупье. Этот мир прогнил насквозь, а общество с головой погрязло в пороках. И для того, чтобы утолить свои животные страсти они готовы платить огромные деньги. Всё что они хотят это хлеба и зрелищ, и они получают это любой ценой, ведь есть такие как мы, просто куски мяса. Я не берусь говорить за всех, ведь я не был знаком с собравшимися в этой комнате, но лично я здесь только из-за своего неуемного любопытства. Моя вечная жажда разобраться во всём и восстановить справедливость обернулась против меня. Сколько раз я зарекался больше не вмешиваться в эти противозаконные дела. Все участники сидели молча. Я оглянулся по сторонам. Справа от меня была молодая девушка. Её натянутая улыбка выдавала волнение. И как она только умудрилась ввязаться в это. Бедняжка, мне искренне её жаль. Слева от меня сидел мужчина. Он был не молод, но и не совсем стар. На его лице, особенно на лбу, были глубокие морщины, а щёки покрывала недельная щетина. Скорее всего, у него была семья, но видимо он имел веские причины на участия в этом безумии. Напротив присели два молодых парня. Они были примерно одного возраста, но внешне совершенно отличались друг от друга. Один, тот, что сидел рядом с девушкой был похож на испанца. Его кожа была загорелой, темные волосы слегка взъерошены, а ярко-зеленые глаза блестели как у взбесившегося волка. Я не психолог, но понять причину, по которой он здесь оказался, легче простого. Юношеский максимализм и стремление доказать всему миру, что ты ничего не боишься, именно это двигало парнем, может быть ещё и запах лёгкой наживы. Легкой, потому что такие как он не ценят свою жизнь, а уж тем более своих близки. Юноша, что сидел ближе к мужчине, был полной противоположностью “испанца”. Светлая кожа, белые волосы, голубые глаза и очки. Дорогой деловой костюм и повадки аристократа давали ясно понять, что парень был сыном небедного папаши, этакий “богатенький Буратино”. Но зачем ему было нужно принимать участие в этой игре? В его глазах не было азарта, в отличие от его соседа. Таким как он, “тепличным детишкам”, здесь не место. Рано или поздно кто-то должен был нарушить тишину. Встав, я потянулся к пистолету, зарядил его пулей, лежащей около меня, и крутанул барабан. Странно, но я совершенно не чувствовал волнения, хотя взгляды присутствующих были сейчас прикованы к моей персоне. Сухой скрежет металла прекратился, барабан остановился, моя судьба была определена, но я не знал о ней. Это очень разжигало моё безмерное любопытство. Выдохнув, я обратился к сидящим за столом: — Господа, дама, может, прежде чем начать игру не мешало бы познакомиться? — Хорошая идея. Моё имя Эмили, — немного помолчав, красавица добавила, — Эмили Эдисон. — Доминик, — выкрикнул “испанец”, перебивая девушку. Та недовольно фыркнула. Следующим представиться должен был светлый парнишка. Выдержав небольшую паузу и поправив очки, он гордо произнёс: — Моё имя Ален Эстер, приятно познакомиться, — не успел он договорить, как Доминик перебил его. — Эстер, да ни уже ли? А тот миллионер Эстер случайно тебе не родственник? Хотя, что я такое говорю. Будь я сыном миллионера, я бы не полез в эти дела, а жил бы себе припеваючи на каком-нибудь южном островке. Разумеется, в компании прекрасных девчонок, — он подмигнул Эмили, но в ответ получил безразличный смешок. — Смею заметить, — продолжал Ален, — что вы полностью правы, и Адам Эстер приходится мне отцом. Но это не имеет ровным счетом никакого значения в данной ситуации. — Ну, ты придурок! – Доминик хлопнул Алена по плечу да так, что у того слетели очки, — и зачем ты сунулся сюда? Неужели тебе так скучно жить? -Дело не в этом! – повысил тон парень, поправляя очки, — и Вас это не касается, так что попрошу оставить меня в покое! — Не ссорьтесь, молодёжь, — подал голос мужчина, — не в детском саду находимся. — Старик, прежде чем читать нотации, хотя бы скажи своё имя, — недовольно прошипел Доминик, блеснув зелёными глазами. — Меня зовут Джек Вильсон, будем знакомы, — мужчина слегка улыбнулся и взглянул на меня, — а как твоё имя, смельчак? — Эдвард, — я опустил пистолет и хотел, уже было, продолжить разговор, как вдруг сверху вновь донесся голос. «Может быть, всё-таки начнём игру? Зрители уже заждались» — крупье говорил очень раздражённо, видимо аудитория настойчиво требовала зрелища.