***
— Шасси? — Убраны, створки закрыты. — Закрылки? — Убраны. Даша докладывала о своих действиях на механизме, за несколько лет заучив все настолько, что разбуди девушку ночью — ответит с точностью от и до. Девушка завороженно смотрела вперед, на огни взлетной полосы, которые при наборе скорости проносились яркими линиям и оставались позади. Но нет чуда, без… Леша резко потянул потянул на себя штурвал, в результате чего механическая птица взмыла в небо практически под углом девяносто градусов. Всех благополучно откинуло назад, люди визжали, как резанные. Бортпроводники, еще не успевшие даже сесть и пристегнутся, свалились на пол. Никита издал свой коронный звук «Кря!», из-за чего половина населения самолета закатилась в приступе адского смеха, вкупе с сердечным приступом. Если в газете напечатают, что пассажиры умерли от разрыва сердца, потому что на борту находился троюродный внук четвероюродной сестры дяди по матери Евгения Петросяна, то это будет просто сенсация. — ИСАЕВ БЛЯТБ! — заорал возмущенный Валера, приложившись затылком о стену. Кому-то надо же развозить этот шальной цирк. В кабине дела обстояли не лучше. Волк моргала, будто в замедленной съемке, в то время как Леша прикусил губу и в шутку виновато выдавил из себя, глупо улыбаясь: — Ой. Даша хрустнула костяшками пальцев. — Ссоре, зато взлетели быстрей, — все так же наивно улыбался Исаев, глядя на девушку. Та отстегнула ремни, а затем начала медленно подниматься. — Ну, разговор у нас короткий… — Сиди, бля, — Леша уже мысленно искал пути отступления, бегая глазами по кабине. Как бы еще не в окно… Даша издала смешок, прошла мимо Алексея, облегченно откинувшегося на кресле, и вышла из кабины, проверить катающихся по всей кухне бортпроводников. В этот раз сок был не разлит. И в луже крови из носа Никиты никто не купался. Но это уже отдельная история, произошедшая год назад. — Ппц, вот он дурачеус земля пухом… — ворчал Денис, прикладывая пакет со льдом ко лбу. Иначе там образуется приличных размеров шишак, а Саша начнет называть его единорожкой. — Живы? — с ноткой сострадания в голосе, поинтересовалась второй пилот, стоя в дверном проеме и обеими руками держась за края. — Вроде да, — пробубнила Валерия, отряхивая черную юбку. — Валеру мне еще не убейте. Мы с ним в покемонов не доиграли, — Даша зыркнула на Валеру, который засмеялся. Денис непонимающе уставился на пилотессу, затем на Акимова, а в результате махнул рукой, мол, что с них взять. Тут как гром среди ясного неба, прозвучало следующее интригующее объявление: — Уважаемые дамы и господа! Говорит командир корабля — Алексей Исаев. Погода за бортом отличная, а это значит, что в Париж мы, к сожалению, не полетим. Мы отправляемся в Псков за самогоном. Приятного полета. Эта гробовая тишина на две минуты… Пассажиры непонимающе моргали, дети начали плакать, мужики обрадовались, а женщины начали лупить радостных мужиков. Короче говоря, отошли позже всех бортпроводники, которым жизнь была намного дороже. Волк поспешила зайти в кабину, чтобы выяснить у Лехи, че он там вообще задумал. Но не тут-то было: дверь была заперта, ни на одну махинацию не поддавалась. — Отлично, кабину еще закрыл, — с долей иронии выдохнула Волк. — Штош, можно было к моему деду по поводу самогона… — нервно выдала Валерия, у которой задергался правый глаз. Самогон самогоном, а жить хочется. — ЛЕШААА, САМ ЖИТЬ НЕ ХОЧЕШЬ ДРУГИХ ПОЖАЛЕЙ, — Даша начала стучать в кабину, шутливо вопя адресованное Исаеву послание. — Неат, — довольно лыбился пилот, заведя руки за голову. Автопилот рулит. Особенно, когда тебе жить осталось не больше пяти минут, пока не найдется умник, умеющий вскрывать двери. Вот тут самолет опять тряхнуло на воздушной яме, что Лешка едва не приложился лбом об приборы, бортпроводники вовремя схватились за стены, а пассажиры за сердце. Кому че, а людям дай только глицин пососать. Чем бы пассажир не тешился, лишь бы дожил до конца полета… — ИСАЕВВВВ! — орал Муравьев, проливая сок уже на себя. Стирать форму будет Леша, это железно. — Алексе-ее-ее-ее-ей, — тянула Волк, уже сидя под дверью, как кошка, которую пускать не хотели. — Че-ее-е? — практически с такой же интонацией, не убирая улыбку с лица, ответил Лешка. — Алексей Николаииич, путитиии! Тут у Исаева все же заиграла совесть, залегавшая, обычно, на дне души. Слышно было, как Исаев плетется открывать несчастную преграду, мешавшую намылить ему шею. Мылом. А потом повесить красиво висеть возле входа в самолет. Чтоб не трындели, да и хороший оберег будет. Брюнетка быстро подскочила. Как только несчастная дверь открылась, Даша сразу же прошмыгнула в кабину, зажимая ничего не соображавшего Лешу к стене, приставляя локоть к горлу. Единственное, что пилот понимал, — он попал. — Че делаем? — с улыбкой язвительно спросила Волк, глядя Леше прямо в глаза. — Аэээ… — Ну-у-у? — Летаем, — широко улыбнулся Алексей. — Щас… Девушка подняла руку над головой страдальца. Тот сразу сообразил. Советские профилактические методы насилия работали, как сигнал о том, что пора на перестройку. Леша заорал, в полусогнутом состоянии метнулся к двери, но та, чертовка, была закрыта. И когда уже Волк только успела? — Бляяя… Даша рассмеялась и подошла к Исаеву, потрепав его по голове: — Да не буду я тя бить, Алеша, — затем она села на свое законное место. — От слова «але». Командир экипажа облегченно вздохнул, а потом последовал примеру девушки и тоже уселся на свой «трон», откуда и объявлял о неожиданном визите в Псков. На самом деле, он ждал прилета в Париж, чтобы нахлестаться вином. — Че, испугался, фошыст? — хихикнула девушка, положив руки на штурвал. — Нет, — гордо выпятил грудь Исаев. Даша засмеялась. Парень фыркнул, сложил руки на груди и надулся, как мышь на крупу. — Ладно, сиди, кукундер. Сейчас приду. С этими словами, брюнетка поднялась с места, покидая кабину в очередной раз, и надеясь, что у Леши не хватит теперь мозгов ограничить доступ в святая святых вновь. Кто его вообще научил закрывать двери в кабине? Когда пьяный — дома все нараспашку. Напоминало известного чувака из видео, который клялся, что ему до дыры, даже двери открыты. Все же, Исаев сидел и ждал… Заодно решил выучить хоть какую-нибудь молитву. — Ну че? — Денис, уже успевший разнести еду и напитки, тщательно выжимал пиджак от второго нападения сока. По крайней мере, на него не вываливался прыгучий борщ из холодильника. — Света, Лена, Вика… — пропела пилотесса, сдерживая приступы смеха. — А! ВЕРОНИКАААА! — донеслось из салона. — Ну такое, — рассмеялась Дарья. Бортпроводники зашлись в приступах смеха. Да, летать с Исаевым — просто нечто. Взяв поднос с парой бутербродов и кофе, Волк вернулась к Алексею. Поставив поздний ужин ему на колени, девушка плюхнулась в кресло. — О, збс, — выдал Исаев, после чего сразу начал точить бутерброд, словно голодный до деревьев бобер. Даша усмехнулась, наблюдая за командиром воздушного судна. Да, таких еще берут в летчики… — Как в тя сток лезет, Исаев? — Изи, — улыбался жующий хомяк. — Ле-е-еш… — Что-оо-о? — Леша насторожился, прекратив жевательные движения и проглотив тот комок, что успел нажевать. Благо, не подавился, а то медики на борту не так часто попадаются, чтобы откачивать пилота. Даша хитро улыбнулась. На весь самолет заиграла песня Артура Пирожкова — «Чика». Бедные бортпроводники оглохли, в салоне началась суматоха, бизнес-класс уже вовсю катал третью за полчаса жалобу, а Леша изобразил знаменитое «рукалитсо». Волк рассмеялась и выключила музыку. — Так… Вот в Псков за самогоном, значит, можно, а так нельзя, да? — Да, — засмеялся Алексей.***
Рейс в Париж завершился. Еще один удачный полет. Теперь дело за малым — как-нибудь улететь, потому что гарантом жизни в данном случае Леша не являлся. Тем более, командир судна обещал нажраться в хлам, а только потом вылетать. Но вылет был назначен на утро, так что Никите пришлось гуглить вытрезвитель. На французском бортпроводник, естественно ничего не понял. Затем решил, что лучшим способом вывести всю дурь из лучшего друга, является железное ведро и прилагающаяся к нему бита. Игра в пиньяту потихоньку становилась совсем не смешной. Из номера отеля вышла Дарья, направляясь на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. В Париже погода была еще более приятной, чем в России. Тут ветерок был намного теплее. И если в России было где-то около часа, то в Париже доходило одиннадцать. Заметив Исаева, идущего в номер в обнимку с бутылкой, Волк сглотнула. Парень заметил девушку, ее реакцию, и вскинул бровь, глупо улыбнувшись: — Шо? Девушка молча прошла мимо Исаева, на ходу отбирая бутылку, за которую он не больно то и держался. Но завопил из-за потери драгоценного сокровища он вполне знатно: — Э-Э-Э БЛЯ-Я! Волк рассмеялась и со всех ног рванула в противоположном парню направлении. Тот выругался и поспешил отбирать свою прелесть. Девушке как раз под руку попался ничего не подозревающий Муравьев, уже изеввавшийся в край, и направляющийся спать. Брюнетка забежала за него, прячась от страшного Лексея. А Денис просто стоял и не вдуплял в происходящее, посекундно моргая. — Бля, отойди! — крикнул Леша. — Вы че блять, ебобо? — Денис непонимающе развел руками. Да, устроили тут брачные игры. — Ща разобью, — Даша выставила руку с бутылкой в сторону, начав шантажировать Исаева. — Не надо, — прохныкал тот. Волк начала медленно отходить назад, а Денис так и вовсе плюнул, отошел в сторону и начал смотреть, че будет дальше. Девушка вновь рванула с места, а Лешка, как полагается, за ней. Тут козлом отпущения стал Валера, по счастливой случайности завернувший за угол. Дарья врезалась в Акимова, после чего оба упали. Единственное, что волновало Исаева на тот момент, явно не состояние своих коллег: — СУКИ! ВИНО БЛЯТЬ! — БЛЯТЬ! ДА ЗАЕБАЛИ УЖЕ! — возмущался светло-русый золотой, второй раз за день прикладываясь затылком. У Даши пошла кровь из носа, которую девушка, быстро слезая с Валеры, закрыла рукавом олимпийки. — Лол, бутылка разбилас, — торжествующе произнесла Даша. Пока Исаев сокрушался над восьмым чудом света, разбитым в хлам, Каргополов выглянул из номер и начал ржать над Волк. Все равно он недолюбливал девушку, стараясь при каждом удобном случае спустить ту с небес на землю. — Че, разбила таблище? — Угомонись, хспд, — Лера театрально закатила глаза, пройдя мимо Каргополова, а затем помогла пилотессе подняться, на что та отблагодарила подругу кивком. — Ф… — телефон зазвонил. Волк поспешно взяла трубку, прижимая тыльную сторону ладони к кровоточащему носу. — Да?.. А, ладушки… Завтра? Да неужели? Ясно, спасибо, до свидания. — Шо? — Лера вопросительно посмотрела на подругу. — С Артемом лечу, — улыбнулась Даша, показывая Исаеву язык. Тот опять надулся. — Ну и лети! — Ураа! — сегодня-я-я праздник у Ники-ии-т. — Так ты с нами значит, да? — обиженно высказал Денис, скрещивая руки на груди. — Два полета. Просили. Да и Леша с Катей полетает, — Волк пожала плечами. — Ну и ладно, ну и полечу, — передразнил Исаевю — Бе, — Даша показала парню язык. — Хуебе, — вновь передразнил пилот и отвернулся. — Ути, на обиженных воду возят, — засмеялась девушка. — А ещё их в одно место… — хохотнул Муравьев. — Я не обижен, я огорчён, — Исаев специально шмыгнул носом, вздернув подбородок. — Ну бля, многое меняет, — Лера развела руками, посмеиваясь над якобы обиженным пилотом. Нашлась кисейная дамочка. Волк покачала головой, и, улыбаясь, подошла к Исаеву спереди. — А знаешь что, Исаев? — тыкнув ему в грудь пальцем, она продолжила: — Вот возьму и летать с вами больше не буду. Выкрутишься, окей? — А вот это нарыв уже на всех, — присвистнула Валерия, рукой опираясь о дверной косяк. — Ясно все, — тоже якобы обиделся Акимов. — Так то команду изи перевести, но ладно, — с этими словами, Даша отправилась к себе в номер. Никитус продолжил выражать свое негодуэ в адрес Дарьи. Она в его глазах была просто ярым соперником, переманивающим Леру на свою сторону. Впрочем, девушка много раз оговаривалась, что Каргополов должен был стать первой опорой бортпроводницы, а не она. — Вот бросит ее тот дебил, тогда к нам прибежит. А мы не возьмём. — Хера ты ебать, — удивленно выпалил Валера, глядя на Никиту. — Кулич то возьмет, — усмехнулся Муравьев, локтем пихая Кулиш. — Гы, — засмеялась та. — Нафиг она нужна, — протянул Каргополов. — Да успокойся уже блять, господи… Опять характерное «Кря», с которого упал не только 729-й, но и несколько мимо проходящих людей. У Никиты лучше получалось работать уточкой, нежели бортпроводником. И вот поэтому, наверное, он обижался, когда кто-то дико угорал над его кряканьем. — Утка ебоная, — сквозь смех выдала Лера. Никита состроил обиженную мину. — Хспд… — Каргополов, бля, — тоном начальника начал Исаев, но не успел закончить великую мысль. Никита передразнил его голосом то ли телепузика, то ли покемона, а может и всего вместе. Весь экипаж опять зашелся в истерическом смехе.