Обведи моё тело на асфальте

— Привет, это Молли. Если я вам не отвечаю, значит занята или вы меня просто бесите. Сейчас будет гудок и вы знаете что делать, — сотое голосовое сообщение остаётся проигнорированным и я устало провожу руками по лицу, не зная куда себя деть. — Мол, поговори со мной, — проговариваю я в трубку и бегаю глазами по собственному газону. — Я всё объясню. Ты же моя лучшая подруга… Молли… — слова заканчиваются и я сбрасываю вызов. «Я не знаю зачем в это полезла.» «Прости меня, ладно? Между нами не было ничего.» «Он просто хочет нас рассорить.» Все эти фразы отпечатываются у меня в голове, но я не знаю что с этим делать. Она не говорит со мной, не отвечает на звонки и заставляет чувствовать себя ничтожеством. А ведь изначально всё планировалось совсем по-другому. Я должна была помирить их и наслаждаться своей спокойной жизнью. Я должна была каждое утро просыпаться в одиночестве, завтракать и бежать на улицу, чтобы не заставлять их ждать в машине… Стоп. Машина Бибера? Я хмуро осматриваю автомобиль, а затем натыкаюсь на карие глаза, что с интересом бегают по моему окну. Чёрт, неужели фраза: «Никогда больше не подходи ко мне», была недостаточно убедительна? Я резко подрываюсь с подоконника и бегу вниз, пару раз конечно же запнувшись. Внутри всё вспыхивает от ненависти к его персоне и я резко открываю дверь, знатно ударившись о неё плечом. — Какого чёрта ты здесь забыл? — тут же выпаливаю, как только он делает шаги к моему дому. — Нужно поговорить, — спокойно ответил он и продолжал движение, в то время как я, насупившись, встала в дверном проёме, источая ярость. — Проваливай, Бибер, — фыркнув, я шагнула назад в дом, решив захлопнуть дверь прямо перед его носом, но не успела. — Успокойся, — он с силой дёрнул дверь от себя, тем самым толкая меня и зашёл без приглашения, что взбесило ещё больше. — Как тебе ещё наглости хватает приходить в мой дом, после того, что ты натворил? — мои нервы на пределе и я была готова убить этого нахала. — Выметайся, придурок! — топнув ногой, я сложила руки на груди и встала в коридоре, преграждая ему путь в гостиную. — Джеферсон, прекрати орать, — фыркнул он и встал напротив, смотря чётко в глаза не менее яростным взглядом. — Нам надо поговорить. — Я не хочу говорить с предателем и лжецом, ясно? — резко пихнув его в грудь, я ощутила его руки в своих запястьях и тут же оказалась позади него. Чёртов Бибер просто отодвинул меня с дороги одним движением и это взорвало внутри гранату. Я кипела от ненависти к нему и если бы в руках был пистолет, я бы незамедлительно нажала на курок, даже глазом не моргнув. — Чего тебе надо от меня? — разведя руками, я смотрела в его спину, замечая, как вальяжно он идёт к моим диванам. — Ты уже сделал всё, что хотел. Воспользовался моментом и разрушил мою дружбу. Этого недостаточно? — Ты хочешь всё исправить или так и будешь просто рыдать в подушку и ненавидеть меня? — усевшись, парень закинул руку на диван слишком по-хозяйски. — Если в твоём плане «всё исправить» хоть как-то участвует твоя задница, то я лучше выберу второй вариант, — фыркнув, я так и продолжала стоять на месте, испепеляя его взглядом. — Слушай, я знаю, что сейчас ты меня ненавидишь, — тяжело выдохнув, вымолвил парень, смотря на меня со всей серьёзностью. — Но я правда сожалею о том, что так поступил. — А что такое? — я наигранно подняла брови в удивлении. — Совесть грызёт? — Не издевайся, — усмехнулся он, откинувшись на диван. — Я допустил ошибку. Это были наши с Молли разборки. Не нужно было тебя в это втягивать. — Спасибо, что понял, — в подтверждение своих слов я чуть поклонилась. — Это очень мило с твоей стороны, а теперь, выметайся из моего дома и больше никогда не попадайся мне на глаза. — Чёрт, Венди! — парень подорвался с дивана и развёл руками, пытаясь меня убедить. — Я действительно пытаюсь всё исправить, понимаешь? — Нет, не понимаю, Бибер! — тут же вскипела и я. — Ты предал меня! Ты соврал мне! Ты разрушил нашу с Молли дружбу и я правда не понимаю тебя! Ты — эгоист и заботишься только о себе. Поэтому, знаешь что, дружок, не жди от меня понимания больше! — я чувствую, как ком образуется внутри, от чего его лицо размывается в слезах. — С меня хватит! Я делала всё, чтобы примирить вас, но в итоге оказалась самым большим куском дерьма. Проведя ладонями по лицу, я смахиваю горячие капли и шмыгаю носом, но продолжаю пытаться различить его карие глаза. Он стоит и слушает, не шелохнувшись. Джастин знает, что я права. — И я очень жалею, что не бросила это дело, потому что поверила тебе! — из последних сил, кинула. — Я поверила, Бибер! Ты сказал, что помнишь цвет моих радужек, потому что я всё время рядом. И за это я ненавижу себя ещё больше, так как несмотря ни на что, я поддерживала тебя, а не её! Уже тогда это было предательством! — очередной раз шмыгнув носом, я подошла к двери и открыла её нараспашку, впуская в дом прохладный, осенний ветер. — А теперь убирайся, потому что иначе, уйду я. И Джастин ушёл, вновь оставив у меня внутри пустоту. И она не уходила. Каждый день я чувствовала её, идя в школу, смотря, как тяжело дышала Молли на уроках, когда касалась меня или Бибера взглядом, когда я в одиночестве обедала, наблюдая, как иногда эти двое переглядываются, когда возвращалась домой всё так же одна. Эта дыра внутри без Фрюггер не хотела затягиваться или заполняться чем-то другим. Даже родители были не настолько мне важны, хоть теперь я и видела их старания. Не подумайте что я любитель драмы или слишком близко всё воспринимаю. Нет. Просто потерять Молл для меня, как истребление. Постепенное, еле заметное, местами агрессивное, а иногда слишком жесткое и явное. В течении месяца я наблюдала за ней в школе и видела, как девушке становится лучше без меня. Замечала, как меняется цвет её одежды с черного на яркие, цветные вещи. Всё для неё постепенно входило в норму. Жизнь без меня для неё стала привычной и это самое болезненное. Очень больно осознавать, что человек, без которого ты не можешь, больше не чувствует в тебе необходимость. И всё постепенно становится привычным. Я больше не звоню ей три раза в день, натыкаясь на автоответчик, а она находит новых друзей, которым улыбается. Так же, как мне. Вот что происходит, когда ты перестаешь существовать в чьей-то жизни. Ни смотря ни на что, люди продолжают двигаться дальше. Тогда… Почему я стою на месте?

Спустя три месяца…

— Венди, — я оборачиваюсь, замечая Холи, которая со сверкающей улыбкой подплывает ко мне на своих чёрных кедах. — Как делишки? — Не плохо, — кивнув, я закинула последние несколько учебников в шкаф и захлопнула его. — У тебя как? — Невероятно, — воодушевлённо ответила та, на что я усмехнулась. В этом вся Холи Коулман. Слишком яркая, со своими фиолетовыми волосами и парой пирсингов, через-чур оптимистичная, со своей всегда излучающей оптимизм улыбкой, немного грубоватой в ответах людям, которые ей не нравятся, но не лишённой женственности с невероятно красивыми голубыми глазами. Она — первый человек, после Молли, которых заставил меня чувствовать себя в порядке. Мы встретились месяц назад, когда она перевелась в нашу школу и с первого дня она мне понравилась. Свежая, обнулённая, ничего не знающая обо мне… С ней легче, чем одной. Видимо, Холи такого же мнения и обо мне. — Сегодня вечеринка, помнишь? — девушка накинула на себя куртку и натянула перчатки. — Да, — кивнула я с задумчивым видом. — Это та, на которую я не иду? — нахмурившись, я улыбнулась, чем заставила её закатить глаза. — Ты всегда пропускаешь веселье, — фыркнула она. — Брось, всего одна тусовка. Если тебе что-то не понравится, — она подняла на меня глаза и подала шапку. — То мы сразу уйдём. Честно-честно. — Холи, — я выдохнула, пытаясь в голове подобрать все необходимые факты, из-за которых я не смогу прийти, но её щенячий взгляд последние несколько дней меня лишает слов. — Пожалуйста, — она придвинулась ко мне слишком близко и я усмехнулась. — Чёрт с тобой, — устало фыркнув, я натянула свою шапку на голову. — Но если мне что-то… — Мы сразу уедем, — тут же ответила за меня подруга и радостно приобняла мои плечи. — Будет весело. Не переживай.