«Я люблю тебя» — сейчас это слишком громкие слова для описания моих чувств, но когда-нибудь... Когда-нибудь.
Суббота. День отдыха. И Тэхён рад бы понежиться ещё немного в своей кровати, часиков до двух. Да, он тот ещё соня... Но Тэхён уже как десять минут назад встал, раньше всех в общежитии. Ну, понятное дело, что хочется нормально выспаться после этой недельки, вот и не вылезают из под одеяла все остальные. Тэхён бы тоже не вылезал, но... Стоит значит он возле белоснежной раковины и в полудрёме с прикрытыми глазами чистит зубы, не раскрывая их, полощет рот, брызгает на лицо прохладную воду и, вздохнув, наконец раскрывает веки. Долго бездумно пялится на своё потрёпанное отражение... Губа разбита, до сих пор ещё не зажила, под глазом красуется хороший такой фингал, волосы разлохмачены, словно взрыв макаронной фабрики, с подбородка скатывается одинокая капля и падает, разбиваясь. Как символично, однако. Тэхён так же, как и капля, одиноко летит куда-то вниз, только летит он уже довольно долго и никак не может разбиться... Взглядом спускается ниже, кривится, прикасаясь к шее, на которой, не слабо так, видны отпечатки пальцев рук. В голове проносятся воспоминания, всё, что вчера произошло. Мужской голос до сих пор будто шепчет в ухо, заставляя внутренности Тэхёна скрутиться. «Я тебе даю ещё неделю. Запомни, Тэхён. Неделя.» — Неделя, — вздыхает парень, смотря себе в глаза, а после, секунда, и кулак с силой ударяет по раковине. Он ерошит светлые пряди волос на затылке, наклоняя голову вниз. Где мне найти столько..?, думает Тэхён, прикрывая глаза и до крови кусая нижнюю губу. Кажется, скоро разобьётся... Словно капля...***
Ким уныло шагает по тротуару, рядом с проезжей частью. С правой стороны красуются какие-то магазинчики, кафешки, которые уже давно открыты. Тэхён проходит мимо того самого ресторана, где они встретились с Чонгуком, на пару секунд останавливается. Смотрит через витрину на СокДжина, который протирает один стол, переходя ко второму, после к третьему... Тэхён вдруг задумался, может попроситься к нему на подработку? Буду работать и курьером и официантом... , он запихивает руки в карманы больших тёмных штанов, а возьмёт ли он меня? Ну, я же помог тогда... Хах. Презираю тех, кто помогает именно за что-то, а просто так не может, а сам же, Тэхён отворачивается и продолжает идти дальше, но мне нужны деньги. А только работая курьером, я не справлюсь за неделю... Дерьмово. Парень заворачивает за угол, поднимает голову и делает ещё несколько шагов прямо, останавливаясь возле тёмной двери. Обводит взглядом её, пытаясь найти хоть что-то похожее на звонок, ну или хотя бы записку «Звонок сломан, стучите», но как бы он не старался, ничего подобного так и не встретил. Мгновение попялился, а после начал барабанить в дверь, ведь время то не ждёт. У него и другие заказы имеются, которые донести нужно. Слышатся шаги, а после «Кто там?» Тэхёну приходится прочистить горло, чтобы ответить «З-здравствуйте, это курьер. Я принёс вам посылку». Проходит не так много времени и дверь с характерные звуком открывается, перед Тэхёном предстаёт пожилая аджума, ниже его на две-три головы, глаза, словно щелочки, на уже старом, морщинистом лице улыбка, а в дрожащей руке палочка. Тэхён на секунду замирает, а после, опомнившись, быстро снимает со спины дешёвенький рюкзак, достаёт из него письмо, но для начала спрашивает, она ли О ЧхеХи, на что получает подтверждающий кивок. Тэхён молча, нетерпеливо протягивает аджуме белый конверт и собирается уже уходить, но пожилая не торопится принимать посылку, продолжая стоять на месте, чуть улыбаясь. Ким хлопает ресницами, недоумённо касаясь морщинистой руки, держащую тёмную палочку. — Возьмите конверт, пожалуйста, — говорит он, протягивая посылку. — Простите меня, — неловко проговаривает аджума, нащупывая руку парня, — я слепая, поэтому... Не могли бы вы прочитать мне, что там, — она улыбается, смотря куда-то в сторону. Если я не донесу вовремя посылки, мне не выдадут отработанные мною деньги, а, возможно, что и вообще пошлют... Навсегда. Ким закусывает нижнюю губу, которая уже давно красная и искусанная настолько сильно, что и живого места на ней уж нет. Он отводить взгляд, суёт прямо в руку ей этот конверт, застёгивает рюкзак. — Извините, — выдыхает он, чувствуя нарастающее неприятное ощущение в груди, чувствуя стыд, — я не могу, — он спешно разворачивается, чтоб не видеть спадающую улыбку с её лица, чтоб как можно быстрее уйти, сбежать, чтоб в голове не трещала совесть о неправильности действий. Я не могу так рисковать, не могу помочь... — Конечно, не беспокойтесь, — слышит он у себя за спиной, делая шаги прямо, — я всё понимаю. Простите, что задерживаю вас, спасибо за доставку, — женщина разворачивается, парень сжимает руки в кулаки, отходя всё дальше. Кто-нибудь другой в следующий раз вам поможет, но сейчас я не могу... Простите. Сделав несколько шагов, он делает ещё шаг и останавливается, сжимая губы. «Кто-нибудь, кто-нибудь...» Все всегда так думают. Но никто при этом ничего сам не делает, а лишь причитает «кто-нибудь другой...» и я такой же. А вдруг следующего раза не будет, вдруг этот «кто-нибудь» уже и не понадобится вовсе? Он нужен сейчас, в этот самый момент, а не в следующий раз... Тэхён выдыхает и разворачивается на пятках, принимается бежать, видя закрывающуюся дверь. — Аджума! Подождите! — дверь со скрипом, не успевая захлопнуться, раскрывается вновь. Я стану этим «кем-то»... — Я прочитаю вам, — запыхавшись, проговаривает парень, дотрагиваясь до руки с конвертом.***
Пока Тэхён там курьером подрабатывает, Чимин в комнате носится от шкафа к шкафу, вытаскивая из него всё новые и новые вещи. Чонгук вообще удивляется, откуда у Пака столько шмоток. И вдруг задумывается, а с какого это фига тот занимает целых два шкафа, а он всего один. Что за дискриминация такая? — Хён, — задумчиво тянет Чонгук, наблюдая за, мельтешащий перед его глазами, старшим. Чимин выбирает из всей это "кучи", лежащей на его кровати, красные штаны с лямками и прикладывает их к себе, смотрясь в зеркало, — что ты как девушка с этими шмотками возишься? Это всего лишь вечеринка, на которой, кстати, никому не будет дела до твоих штанов, когда есть алкоголь. — Это тебе не будет дела до моих штанов, а вот девчонки визжать будут, когда меня в них увидят... Нет, неправильная формулировка, — парень снимает свои пижамные штанишки и надевает красные, — когда они мой попец в них увидят, — он застёгивает ширинку, и поворачивается задом к зеркалу, через плечо посматривая на свой орех.***
—.... Чтобы вылечить мою болезнь, нужна была операция, а она очень дорого обходится... Я не хотел напрягать и расстраивать тебя, не хотел, чтобы ты, себя не жалея, пыталась найти деньги. Мам, это всё равно было бы напрасно, пойми. Ты бы не выдержала. Я попросил, чтобы это письмо тебе отправили через три дня после моей смерти. Ты считаешь, это эгоистично с моей стороны? Возможно... Я просто очень люблю тебя. Поэтому пойми, пожалуйста. Теперь тебе не нужно переживать. Всё уже хорошо. Твой сын N, — Тэхён складывает письмо пополам, медленно убирая его обратно в конверт. Никогда ещё читать не было так трудно. Лучше бы я не делал этого, вздохнув, думает Ким, облокачиваясь на спинку дивана. Он смаргивает не прошенные слёзы, трёт глаза. Если на него так повлияло это письмо, то каково же пожилой женщине узнать, что её сын уже не здесь, а в другом мире? Каково же ей узнать о смерти своего ребёнка лишь через три дня? А если бы Тэхён не согласился, то она бы так и находилась в неведение? Операция могла бы спасти его, но... Гребанные деньги, злится Тэхён, сжимая кулаки. Всё сводится всегда к ним. — Спасибо вам, — голос пожилой дрогнул, и Тэхён посмотрел в её сторону. Слёзы скатывались по её морщинистому лицу, глаза оставались закрытыми, руки, лежавшие на коленях, дрожали. Тэхён не может больше просто сидеть и смотреть, он хочет помочь. Помочь хоть чем-то, например... Парень присаживается на корточки напротив слепой и нежно прикасается к шершавым рукам. Старуха от неожиданности чуть дёргается, но парень осторожно накрывает её ладони своими и несильно сжимает их, чтоб не причинить боль. Сейчас он может сделать только это. Поддержать, придать сил, отдать тепло, через касания передать своё сочувствие. Он действительно сочувствует ей. — Спасибо, — доносится до ушей шёпот, — я очень ценю то, что вы сейчас делаете, но... Я хочу побыть одна, — сглатывает подступивший комок к горлу, — Пожалуйста. — Конечно, я понимаю, — отвечает негромко парень, выпрямляясь и отдавая белый конверт прямо в до сих пор подрагивающие руки, который слепая сразу же прижимает к своим губам, целуя. Проходит ещё пара секунд, и когда она решает, что парень скрылся за входной дверью, эмоции овладевают ей. Слёзы полились из её слепых глаз, вместе с болезненными стонами, она прижала конверт к груди, покачиваясь. Вот они настоящие чувства пожилой женщины. Боль, которую ей придётся как-то пережить в одиночку. Боль от потери сына. Тэхён сжимает губы в тонкую линию. Не выдерживает страдания другого человека и покидает дом так быстро, как только может. А знаете, что самое трудное? Это понимание того, что ты ни чем не можешь помочь, даже если очень хочешь. Здесь ты бессилен. Ким идёт быстро, не оглядываясь. Почему-то тяжело на сердце у него. Где-то там, внутри, что-то жрёт. Мысли так и вертятся вокруг этой аджумы, и он никак не может избавиться от них. Вот вроде, это же не его дело, и он вообще не должен забивать себе голову этим всем, но жалобный плач пожилой старухи надолго засел у него в голове, а как она конверт к себе прижимала, будто это сокровище какое, а не обычная бумажка с чернилами. Да, для кого-то может и обычная бумажка, а для неё это частичка её сына, частичка его души. И Тэхён как никто другой понимает это. Вибрирующий в кармане штанов телефон отвлекает, пусть и ненадолго. Парень приставляет трубку к уху, но резко отставляет её от себя подальше, ведь мало приятного в том, когда тебе орут прямо в ухо. Вот вообще ничего приятного не вижу, если честно. Он снова приставляет к уху мобильник, как только крик стих. — Где тебя носит?! — уже более менее приемлемый тон голоса доносится из трубки, — мне клиенты звонят уже! Жалуются, что долго слишком они ждут. Тэхён смотрит на часы в телефоне. — У меня ещё есть время, — уверенно заявляет он и ускоряется, смотря по сторонам, переходит дорогу. На том конце провода вздыхают, а потом, будто обдумав всё как следует, проговаривают: — Хорошо, Тэхён... Всё же поторопись, если не хочешь лишиться заработанных денег, — и отключается. Трудный денёк предстоит, однако. Ещё и люди косятся на него, точнее на его лицо, поправочка, на его побитое лицо. Но Тэхёна никак это не волнует, он привык такое отношение к себе. Он просто стоит, так же как все, ждёт светофора, чтобы перейти дорогу, но люди продолжают шептаться за спиной, что-то бормоча про его стиль в одежде, точнее его отсутствие, про "ужасное" лицо... Тэхён тяжко выдыхает, пусть он и привык, но не замечать он этого не может, как бы не старался. Слух цепляется за отрывок фразы «...Куда только его родители смотрят? По-любому бандитом растёт...» «Конечно. Ты только посмотри на это лицо, а на шее видишь? Следы... Страшно.» Тэхён, не отдавая отсчёта своим действиям, касается подушечками пальцев шеи, прожигая взглядом этот светофор, будь он проклят. Долго. Слишком долго. Он же всё чувствует, слышит. Он слышит, мать твою! В одно мгновение в нём вспыхнула злость, он зыркнул взглядом на не умолкающих женщин, но светофор замигал зелёным, и вся толпа гурьбой попёрла вперёд, он в том числе. Неужели им больше поговорить не о чем? искренне не понимал парень, но сразу отбросил эти мысли в дальний ящик, ведь прямо возле подъезда, куда, собственно, и направлялся Тэхён, стоял довольно здоровый мужик, пафосно покуривая сигарету. Он был гораздо выше парня, мощнее телом, крупнее. Ким прошёл прямо перед ним к домофону, но грубый голос окликнул его. — Ты, случаем, не тот пиздюк-курьер, которого я тут жду? — он отбросил сигарету и придавил окурок тапочком. Кто-кто? Пиздюк-курьер? Тэхён нахмурился. Так его ещё никто не оскорблял. Он оборачивается и выгибает бровь, чуть приподнимая голову, смотря на громилу с низу вверх. — А я так понимаю, это вы тот самый нетерпеливый, очень долго ждущий человек? — Тэхён достаёт телефон и смотрит время, — Целых три минуты. — Посылка где? — переходит сразу к делу мужчина, — отдавай и проваливай. Тэхён решает промолчать, ему и самому хочется быстрее свалить отсюда подальше. Так что здесь он с этим гориллой согласен, отдаст и свалит, а в перепалку вступать не охота, да и зачем это надо? Он снимает со спины рюкзак и вытаскивает из него коричневую небольшую коробку, но отдавать не спешит. По правилам, нужно спросить, он ли тот человек. — А как вас зовут? — подозрительно спрашивает парень. — Ким МинХёк, — он не терпеливо протягивает руки к коробке, — давай уже! — А вы точно он? — издевается Тэхён, ухмыляясь. За пиздюка. — Я тебе сейчас въебу, — злится тот. — Вы мне угрожаете? — наигранно удивляется парень. Вот актёрище. — Я тебя предупреждаю, — отвечает тот, хватаясь за коробку. Тэхёна почему-то позабавила эта картина и он испустил смешок, всё-таки отдавая посылку владельцу. Всё же не в его правилах так вести себя с клиентом, но мужчина тоже не прав. Так что они в расчёте. — Распишитесь, — говорит Ким, протягивая накладную с ручкой. Мужчина молча, что удивительно, быстро ставит свой автограф, — и здесь, — протягивает Ким ещё одну бумажку. Тот, раздражительно выдохнув, снова расписывается, — эту оставьте себе. — Всё? Я могу идти? — недовольный мужчина, не ожидая ответа, огибает Тэхёна и открывает ключами железную дверь, — спасибо, — будто выплёвывает он, заходя внутрь подъезда. — Спасибо, — передразнивает Тэхён, надевая рюкзак обратно. Его что, жизнь чем-то обделила, не пойму?, думает он, уходя всё дальше. Осталась всего одна посылка и её владелец находится довольно близко, как совпало то, и можно с чистой совестью домой идти. На этот раз он закончил быстро, раньше заканчивал примерно в семь часов вечера, а сейчас вон, без двадцати шесть, а он уже скоро всё. Но, походу, этому не бывать. Жизнь приподносит сюрпризы и Тэхён был бы рад набить ей морду за вот такие вот "сюрпризы". — Да, — отвечает парень на звонок, — куда? А другие не могут что ли? — Некому... Все уже развозят заказы. Если поможешь, я тебе сверху ещё пару вон брошу, — доносится из трубки. — 10000 вон, — задумывается Тэхён, — и я помогу, — знает, что так не делается, но отговорка «мне нужны деньги» плотно засела в его голове, а сейчас такой шанс, и он не глуп, чтобы упускать его. На том конце провода молчат, но всё же принимают такие условия. — Отлично, — улыбается Тэхён, выключая телефон и подходя ближе к нужному подъезду, чтобы отдать последнюю (как планировал он) посылку на сегодня. Но у судьбы видно свои планы на его счёт.***
Тэхён тащит эту пиздец какую тяжёлую большую коробку на своих двух руках и уже проклинает тот момент, когда согласился на это. Грёбанные деньги, ругается Тэхён, продолжая переться к пункту назначения (Миссия невыполнима. Хах). Только вот миссия выполнится через буквально десять-пятнадцать минут, потому что Тэхёну осталось всего пару метров до нужного подъезда. Какое же было счастье ему, когда не пришлось ставить эту коробку возле железной двери, чтобы в домофон позвонить, ведь неизвестная женщина вышла в тот момент из подъезда. Даже дверь подержала, какая молодец. Существуют же люди нормальные. На кой чёрт кому-то понадобилось столько бухла? думает парень, кряхтя, поднимаясь по лестнице, слава богу, хотя бы на третий этаж, а не на шестой-десятый. Тэхён бы сдох уже на пятом. А почему же он на лифте не поехал? Спросите вы. Просто судьба та ещё сука и решила, что он и так справится, ну на фиг этот лифт, который, кстати, сломался. Доползёт. И Тэхён дополз... Поставил эту коробку возле двери и уткнулся лбом в стену, рядом со звонком. Пару секунд так постоял, пытаясь отдышаться, а после его уши уловили громкую музыку, которая, как понял он, доносилась именно из этой квартиры. Тэхён усмехнулся. Теперь понятно, куда столько бухла, думает он и жмёт на звонок, не убирая палец с него. Вряд ли в такой громкой атмосфере можно что-то раслышать, но проходит всего минутка и дверь открывается. Быстро, подмечает Тэхён. Перед ним предстаёт выпившая, довольно красивая, по мнению Тэхёна, девушка. — О! — вдруг вскрикивает она, отчего Тэхён дёргается, — Ты ж наш новенький! Тэхён ничего не понимает, просто стоит и хлопает ресницами. Он её вообще впервые в жизни видит. Зато вот рыжеволосого, который прибежал, да именно, прибежал, минутой позже, Тэхён готов поклясться, что видел. — Какие люди! — тоже кричит он, чтоб слышно было, и опирается на дверной косяк, скрестив руки у груди. Пьяная улыбка расплывается на его пухлых губах, — зайти не хочешь? В чём дело?..***
Честно говоря, Чонгук уже заебался сидеть на этой вечеринке. Громкая и очень раздражающая музыка играет на всю квартиру, девушки лезут к нему, распуская свои ручонки, будто одержимые, стреляют своими накрашенными глазками, вся квартира пропитана алкоголем с дымом от сигарет, в углах бесстыдно обжимаются парочки, не стесняясь вообще ничего, на воображаемом танцполе танцует народ, ну, если это можно назвать танцами. Девушки бесстыдно прижимаются своими ягодицами к парням и невесть что вытворяют, даже девушка к девушке... Чонгук сидит и недоумевает, как вообще его сюда занесло. А вишенкой на торте, пожалуй, будет то, что он уже пятнадцать минут не может найти что-то кроме алкоголя. Напиваться до беспамятства не входило в его планы. Он надеялся немного расслабиться, послушать приятную музыку, поговорить с приятными людьми, а самое главное – нормально поговорить с СуЁн, которая как сквозь землю провалилась. Но вместе этого он получает вот такую вот извращённую хуету. Так ещё и Хосок всё пытается вытащить его на танцпол, потому что «Это же весело! Пойдём!» Да в каком месте это весело? думает Чонгук, отмахиваясь от Хосока и вставая с места. Ему нужно лишь найти СуЁн и умотать из этого места как можно скорее, и не забыть захватить за собой Чимин-хёна. Чонгук идёт по тёмному коридору, но секундой позже уже оказывается прижатым к стене, сладкий запах духов ударяет в нос, а губы в плену чужих, аккуратные коготки проходятся по шее. Чонгук узнает эти губы, аромат духов. Это его подарок ей на пятый месяц их отношений.Кажись, нашёл, думает он, прикрывая глаза и сжимая идеальную талию в своих руках. Женские пальчики забираются в каштановые волосы, а тело жмётся ближе. «— Я Ким Тэхён... » Чонгук вмиг раскрывает веки, пытаясь отстранить от себя не на шутку разошедшуюся СуЁн, которая уже под кофту ему успела залезть своими ручонками. Чонгук хватает её за руки и отворачивается от поцелуя. Девушка хлопает ресницами, действительно не понимая, а что, собственно, не так. — Чонгуки, ты чего? — шепчет девушка. И только сейчас до парня доходит, что играет медленная композиция и надо бы на танец свою девушку пригласить, но Чонгук уже не уверен, что это правильная формулировка. Его девушка. Его ли?.. Когда любят, не отворачиваются от поцелуя любимой или любимого, не отстраняют от себя, не избегают и не смотрят на других, не вспоминают о других девушках или парнях при поцелуе. Когда любят, сердце не танцует танго, стоит только улыбнуться кому-то другому. Когда любят, не думают день напролёт о других парнях и девушках. Отстранив СуЁн от себя, Чонгук всё понял. Ну, практически всё... — Может возьмём перерыв? — произносит он, отводя взгляд в сторону и отпуская женские руки. Медленная мелодия добавляет ситуации атмосферу. Девушка раскрывает рот, но сразу поджимает губы. — Т-ты меня...бросаешь? — не веря произносит она, после напряжённого молчания. Теперь очередь прикусить язык настала Чонгука, — ответь, Чонгук! Мы расстаёмся?! — она хватает его за грудки, прижимая к стене. — Ты больше ничего не чувствуешь ко мне?! У Чона будто голос отняли. — Чонгук! Посмотри на меня, — она прикасается к его щекам, силой заставляя взглянуть на неё, — пожалуйста, скажи, что это шутка, — говорит она, чуть улыбнувшись и шмыгая носом, — пожалуйста, — уже шепчет, утыкаясь в ключицы. — Прости...— наконец произносит Чонгук осипшим голосом. СуЁн сжимает его кофту в своих кулачках настолько сильно, на сколько может и Чонгук позволяет ей это. Проходит минут пять-шесть, после чего девушка, собрав всю свою силу воли, отстраняется от Чонгука. Заставить себя сделать это было неимоверно трудно, ведь это парень не любит больше, а не СуЁн... СуЁн по-прежнему так же любит, ничего не изменилось. Надо быть очень сильной, чтобы отпустить любимого, ради его же счастья. Музыка набирает обороты и становится так же как было - шумно. Чонгук наконец осмеливается поднять взгляд, сразу же поджимая губы, смотря на слёзы когда-то своей любимой. Пусть прежних чувств он к ней не испытывает, но всё же... Смотреть, как девушка плачет, невыносимо больно. Особенно понимая, что это ты причина её слёз. Суён больше ничего не говорит, вытирает тыльной стороной ладони слёзы с глаз, дарит Чонгуку последнюю улыбку, разворачивается и уходит. Без ссор, без обид, просто уходит, оставляя Чонгука одного наедине со своими мыслями. Улыбка Тэхёна другая, думает парень, затылком прикасаясь к стене. Даже в такой ситуации все мысли его крутятся вокруг Кима. Прости, СуЁн... Я не могу ничего с этим поделать. Мне жаль, что так вышло.***
— Зайти не хочешь? В чём дело?.., думает Тэхён, смотря на пьяную рожицу Чимина, и эта его улыбка вот совсем Тэхёну не нравится. — Нет... Я тут, вон, — кивает на огромную коробку, — принёс... — Курьером значит подрабатываешь, — тянет Чимин, осматривая парня с ног до головы, и вот равнодушный взгляд доходит до лица. Чимин ничего не собирается спрашивать, не его дело, захочет – расскажет. Вот его позиция. Но эти отпечатки пальцев на шее, так и провоцируют задать вопрос, но Чимин лишь зачёсывает волосы одним движением руки назад и берёт коробку, сразу удивляясь, как Тэхён смог её дотащить на третий этаж, лифт-то не работает. Он только разворачивается к квартире лицом, как приходится ему и Тэхёну отступить по разные стороны, открывая путь высокой черноволосой девушке, которую Ким тоже помнит. — СуЁн, ты куда это!? — звонкий голосок разносится по лестничной площадке, девушка оборачивается и кланяется, извиняясь перед подругой, говорит «Мне нужно уйти... Извини» и поспешно, стуча каблуками по лестнице, скрывается. Интересно, а кто-нибудь, кроме Тэхёна, заметил её покрасневшие и опухшие глаза? Подруга тоже удаляется, только в глубь квартиры, проговорив «Ну вы тут сами как-нибудь разберётесь, а меня друзья ждут... Чимин, алкоголь неси быстрее!». — Так зайдёшь? — спрашивает Пак, заходя в квартиру и оборачиваясь на Тэхёна. — Нет, нет, я лучше пойду, — мямлит светловолосый, а после вспоминает, что ему нужна роспись заказчика, — мне ваша роспись нужна, — говорит он, протягивая бумажку с ручкой. Чимин ухмыляется, а Тэхён уже думает: ну её нахуй, эту роспись! Я не хочу участвовать в этом всём, но каким-то неведомым образом уже оказывается в квартире, чувствуя твёрдую поверхность за спиной. — Проходи, — приглашает Чимин, шагая впереди с коробкой на руках. Если честно, то у него уже руки еле держат её, — и получишь свою роспись, но чуть позже. Как-то Тэхёна пугают последние слова «.. Чуть позже». Это когда? Он нервно сглатывает, но, сняв свою обувь, делает несколько неуверенных шагов вперёд. Резкий запах ударяет в нос, заставляя поморщиться, когда Тэхён заходит в просторную комнату, где, собственно, находятся все. Столько глаз направлено сейчас именно на него, прямо оценивая его внешний вид, и вот тут он понимает, что всё-таки это было плохой идеей, зайти сюда. Не нужно было. Чёрт с ней, с этой росписью. Но сейчас дороги назад нет, Тэхён же не может сбежать. Он не трус. Чонгук только выходит из тёмного коридора, как ахуевает от неожиданного гостя в этом месте. — Я его пригласил зайти, — рядом с ним появляется Чимин, — сказал, что если зайдёт, то роспишусь за посылку, которую он принёс. Как только силёнок хватило дотащить... — Зачем? — Чонгук хватает Пака за грудки одной рукой, — ему не нужно быть в таком месте, ты же сам понимаешь это! Но Чимин лишь улыбается, аккуратно разжимая пальцы Чонгука и убирая его руку от себя. — Почему же? — спрашивает он, заглядывая в совсем чёрные глаза друга, — пусть развлечётся, — пожимает плечами. — Хён! Он другой, понимаешь? Ему не место здесь! Среди таких! Может, стоит уйти? думает Тэхён, осматривая всех и всё.to be continued...