Двое в ноябре...

Диалог в спортзале: (Себастьен входит в спортзал тепло одетый.) Кристиан: «Тебе что, не здоровится»? Жозе: «Что с тобой, Себастьен?» Себастьен: «И не говорите, Лали заразила меня гриппом!» Кристиан: «Значит, прекрасный Себастьен и прелестная Лали согрешили?»... > В этом году ноябрь пришел в Париж с отвратительным настроением – укутал небо серым одеялом низко нависших облаков, периодически поливал город дождем, отчего в воздухе пахло мхом и прелыми листьями, не поскупился он и на первые утренние заморозки. Прохожие кутались в теплые шарфы и куртки, спасались от промозглой погоды в уютных кофейнях, где за чашкой горячего шоколада наблюдали за дождливым городом сквозь запотевшие стекла витрин. Себастьен остался в Париже. Он думал о том, что предстоящая неделя каникул будет тянуться тусклыми, однообразными днями, и он будет лишь уныло бродить по городу в котором холодно, сыро, и…одиноко. Все друзья разъехались на каникулы кто куда. Николя уехал к родителям на юг страны с Элен, Жозе с Бенедикт исследовали холмы Шотландии, Джоанна утащила любимого Кри-Кри в Лион на празник молодого вина, а Лали, еще неделю назад, улетела в Бразилию, на свадьбу одной из ее многочисленных кузин. Он лежал на кровати в общежитии, размышляя о Линде, которая, несмотря на его настойчивые уговоры провести вместе каникулы, улетела на очередные съемки. Себастьен вспоминал их встречу, которая состоялась два часа назад. Он примчался к ней на квартиру, радостный, окрыленный тем, что они смогут быть вместе целую неделю. Себастьен задумал поездку в Рим – легкий, теплый и веселый город. Он хотел показать ей свои любимые улицы, площади, фонтаны, небольшую но уютную пиццерию, хозяин которой неизменно угощал его «Сангрией» потому что они были знакомы много лет, еще с тех пор, как его, подростком, приводили сюда родители. - Линда, дорогая , представь только – целую неделю вдвоем, в Риме! Я уже нашел небольшую гостиницу недалеко от фонтана Треви, кстати, ты знаешь, что в нем есть так называемые «трубочки влюбленных»? Существует примета – если пара выпьет из них воды, то до старости проживет в любви и согласии! Здорово правда? Это же о нас с тобой, любимая ! – увлеченно говорил он, не замечая, что девушка совершенно не разделяет его восторгов. Она, снисходительно улыбаясь, поправила свои светлые волосы и прервала его : - Я сожалею, Себастьен, но в этот раз не получится поехать. Во-первых, я несколько раз была в Риме, во время фотосессий и все это видела, а во-вторых, я подписала очень выгодный контракт, так, что, завтра я улетаю на два месяца на съемки, - и добавила,- мне очень жаль, дорогой. Он осёкся ошеломлённый: - Но, погоди, Линда, мы же заранее с тобой договаривались, что эти каникулы мы проведем вместе, о каком контракте ты говоришь?! Она подняла на него глаза, из которых, вдруг, ушла вся мягкость и нежность, сейчас это были две колючие льдины. Себастьен невольно отступил на шаг – такой он Линду еще не видел. Перед ним стояла фотомодель - красивая с холодным взглядом и чужая. - Ты не понимаешь, - жестко процедила она. – От таких предложений не отказываются! И от гонораров тоже. Я не могу всю жизнь сниматься для рекламы прохладительных напитков и косметического молочка для студентов! У меня появился шанс попасть в топ мировых звезд модельного бизнеса, а ты, предлагаешь мне прозябать в дешевой гостинице Рима!? Нет, мой дорогой, если ты хочешь иметь такую девушку как я – ты должен соответствовать! Сколько раз я предлагала тебе сняться в рекламе вместе со мной? У тебя отличные данные, ты мог бы иметь успех и зарабатывать немалые деньги. Но, нет! Тебе понадобился университет, группа доморощенных музыкантов, все достоинство которых, состоит в том, что они, лишь неплохие экземпляры мужских особей, особенно Николя. - Остановись, я все понял, - мертвым голосом произнес Себастьен. – Ты права – я не могу соответствовать ТЕБЕ! Я совершил ошибку, когда решился познакомить тебя с моими друзями. Об одном только попрошу - не смей больше отзываться от них в таком уничижительном тоне! Прощай!!! Он стремительно вылетел от Линды хлопнув входной дверью с такой силой, что со стены осыпалась штукатурка. Вернувшись к себе, в общежитие, он, не раздеваясь, бросился на кровать и остаток дня пролежал уставившись в потолок. У него внутри все оборвалось после разговора с Линдой. Он не ожидал, что она окажется настолько расчетливой и жесткой. Да, работа всегда отнимала у нее много времени, но, тем не менее, Линда умудрялась выкраивать несколько дней для него в своем плотном графике. Вспоминая свои последние встречи с ней, Себастьен неожиданно понял, что с каждым разом они были все короче и прохладнее - из них постепенно исчезали радость обладания друг другом и тот небольшой огонек, который они старались поддерживать в своих отношениях. Впрочем, их занятия любовью никогда не отличались пылкой страстью. Все было очень чинно, консервативно, без бурных эмоций, и ему казалось, что так и должно быть. Он списывал их сдержанность на ее англо-саксонский характер и свою натуру флегматика. Себастьен никогда не был злопамятным, особенно к девушкам, и старался всегда искать проблемы в себе. Но сейчас , неприятный розговор с Линдой, ее категоричность не укладывались в его голове, неужели жажда денег и славы послужила причиной столь резкой перемены в ее поведении? Он поднялся и посмотрел в окно – короткий ноябрьский день подходил к концу, мелкий дождь забрызгал стекла, и на деревьях почти не осталось листвы, - в один день наступила глубокая осень. Себастьен поежился, потому что в комнате было довольно прохладно, казалось, сырость просачивается сквозь стены, и он решил включить обогреватель, а заодно выпить горячего чаю. Пока закипал чайник, он пошарил в тумбочке и обнаружил в ней пачку шоколадного печенья, непонятно как укрывшуюся от глаз сладкоежки-Кристиана. Себастьен заварил янтарный напиток и сделал глоток обжигающей жидкости, от которой сразу стало теплее. Распечатав упаковку, молодой человек вытащил печенье облитое блестящей шоколадной глазурью и невольно улыбнулся – оно удивительно на напоминало глаза Лали. Почему он вспомнил о ней? Неужели это следствие усилий Джоанны, чтобы свести их? Нет, вряд ли, хотя, когда он познакомился с этой девочкой, что-то шевельнулось у него в груди. На первый взгляд, это была тихая и спокойная девушка, пока он не заглянул в ее глаза - там притаился огонь, искры которого, казалось , сейчас брызнут из-под ее длинных ресниц и воспламенят все вокруг. Ему даже показалось, что одна маленькая искорка попала ему в грудь, как в сказке про Кая и Герду, только она не заморозила его серце, а наоборот- продолжала гореть, согревая его своим теплом. Ему вдруг, стало жарко и он решил прогуляться под холодным дождем, чтобы тот остудил его разгорячённую странными мыслями голову. Набросив легкую куртку, в надежде, что не замерзнет, Себастьен вышел из общежития. Самолет из Рио задержался на два часа, и Лали с неудовольствием подумала, что до общежития придется ехать по темноте и, скорее всего, нужно будет брать такси, так как на автобусе она будет тащиться до самого утра. Да еще и два тяжеленных чемодана с подарками от бабушки и многочисленных бразильских родственников. Но тут же, ее лицо озарила улыбка – она вспомнила яркое, теплое солнце своей родины, веселую свадьбу кузины Марии на которой она без устали танцевала. Вспомнила прогулки по океану на яхте своего любимого дядюшки Густаво. Она забиралась на самый нос судна и, казалось, летела, над синей гладью воды, раскинув руки, вдыхая полной грудью морской воздух, и пенные брызги океана осыпали ее с головы до ног. Вглядываясь в прозрачную синеву моря Лали ловила себя на мысли, что там, в Париже, за тысячи километров от нее, есть человек, глаза которого напоминают ей этот бездонный океан. Только в них было столько покоя, уверенности и силы, что, казалось, никакие житейские бури не способны затронуть их неподвижную синюю гладь. Он понравился ей с первого мгновения их знакомства, и она поняла, что пропала, как только встретилась с ним взглядом. Это был он - парень, который так часто являлся в ее снах и грезах. Теперь же, он был перед ней наяву – такой осязаемый, настоящий, желанный, но…принадлежащий другой девушке. Лали понимала, что не соперница роскошной блондинке-фотомодели, она видела как он любит Линду, и терпеливо ждет ее возвращения из бесконечных поездок. Но, она так же видела, что с каждым разом ему становится все труднее переносить долгие расставания - у него всегда портилось настроение когда он оставался один. -Я бы тебя никогда не оставила, - задумчиво прошептала Лали, сидя в пассажирском кресле, ожидая, когда же разрешат выйти из самолета. Наконец, подали трап и девушка поспешила к выходу. Но, едва она вышла на улицу, как ледяной ветер набросился на нее, безжалостно поливая дождем. Ее тонкая курточка, в которой она вылетала из жаркого Рио тут же намокла, и зубы застучали от сырости и холода. Она бегом поспешила к автобусу, который довез ее до здания аэропорта, и стала дожидаться багажа, пытаясь вспомнить - есть ли там какие-то теплые вещи? Все что она нашла – это огромный ярко-красный шарф, который связала ей бабушка, - она, почему - то, думала, что в Париже все время холодно и была уверена, что без такой нужной вещи внучка не выживет. Лали радостно намотала его вокруг шеи, и почувствовав себя гораздо лучше, потащила чемоданы к стоянке такси. Ей досталась старая, дребезжащая колымага - под стать водителю –недовольному, брюзжащему старику , который, кажется был простужен. Всю дорогу он чихал, кашлял и сморкался в огромный синий платок с белыми горохами. Лали молчала и прятала лицо в бабушкин шарф, молясь только, чтобы быстрее доехать и не подхватить от него простуду.