Похороните меня в рояле!

POV Алиса

Ксюша уже четвёртый день лежит тут. И это если не считать того вечера и ночи в день рождения Дани. Этот мудак свалил в свою сранную Японию, шоб ему век терпеть закидоны Ксюхи! Я тут ни на секунду выйти нормально не могу из палаты. Да я даже в туалет и в душ спокойно сходить не могу. Хорошо, что Даня выбил этой психопатке отдельную двухместную палату с телеком, провёл ей сюда интернет. И отопление тут есть. Давайте, дети, все вместе дяде Дане скажем: «Спасибо!». Да вот только еда осталась всё такой же — больничной! Вечер двадцать девятого января. На улице снежит. По-особенному сказочно. Я стояла возле окна, кутаясь в вязаный кардиган, спиной к «больной», которая читала какую-то книженцию. Конечно, телефон же я у неё отобрала и привезла полбиблиотеки домашней. — Вот видишь, мы могли бы сегодня пойти вечером в центр, насладиться красивой погодой. — расстроенно сказала я, глядя в окно. — Но ты решила попробовать суициднуться! — Лиса, заканчивай! Уже четвёртый день слышу! — девушка перелистнула страницу. — Я буду это повторять вечно! — злобно усмехнулась я и подошла к койке Ксюхи. — Что ты хотела этим доказать? — Ничего, это происходило в состоянии аффекта, — Ксюша это говорила, будто не задумываясь, так как продолжала смотреть в книгу. «Роман с Кокаином». Ну хотя бы про наркоту, а не про суицид. — Ну да, о других не думают, когда таблетки глотают, — обиженно сказала я и села на кровать спиной к подруге. — Лисёнок, — обиженно сказала Ксюша, откладывая книгу и обнимая меня. — я ж конченая, ты же знаешь! Прости меня, я не думала… — Ты никогда не думаешь! — я грустно опустила голову и начала рассматривать свои тапочки-лисички, бесцеремонно утащенные мною у тёти из дома. Теперь стоит нам встретиться, следует вопрос: «Ну шо, как там мои тапочки?». — Да, согласна! — согласилась Лукьяненко и только крепче обняла, говоря на ухо.— Зато теперь, если ты себя хреново поведёшь, я не обижусь, а буду считать, что мы квиты. Я улыбнулась. Всё-таки, несмотря на достаточно хорошие отношения с родителями, Ксюша для меня — самый близкий человек. И потеряв её, я бы просто загнулась. Не с кем поговорить, поржать, некого поддержать да и самому поддержку почувствовать! Только она верит, что, когда-нибудь, я всё-таки буду на большой сцене. И люди полюбят мои песни. Хоть я и считаю, что они — полный бред! Мы просидели так минуты три, пока не открылась дверь. Ксюша обернулась, а я продолжала так сидеть. Мне было не интересно кто пришёл. Я была злой, расстроенной и расслабленной одновременно. Не хотелось никого видеть. Просто не хотелось. — Кого это на ночь глядя принесло? — недовольно спросила я, когда Ксюша поздоровалась с поздним «гостем». — Твою судьбу, — раздалось сзади и после последовал щипок в бок, от чего я улыбнулась и скрутилась. Костя. Припхался. Он тут появляется даже чаще, чем Даня. А у этого мудака, вообще-то, тут «девушка — без пяти минут спутница жизни на веки-вечные» валяется после неудачной попытки уйти из мира сего. Из-за него, между прочим. Нужно было таки его убить тогда! — Если у меня такая судьба, то позвольте застрелиться! — смешливо воскликнула я и таки обернулась. Парень стоял в своём пуховике, накинутом поверх концертного чёрного кардигана и футболки. Весь в чёрном. О да, у нас тут покойничек мог бы быть. Господи, что за чёрный юмор? Такой же как и моя душа… — И я тебя люблю! — сердце пропустил удар. И вообще, в его присутствии со мной начинает происходить что-то странное. Улыбка расцветает, даже если я была злее злого только что. Единственное, что не поменялось, так это наши взаимные подколы. Вроде этого. Шутливое признание в любви. Ну да, мне только так можно признаться. В шутку… — А что там в пакете? — из размышлений меня вырвал голос Ксюши и её заданный Мэлу вопрос. — Там вкусная еда, — улыбнулся парень и посмотрел на меня. Я в свою очередь неосознанно перевела взгляд с Ксюхи на него и, встретившись взглядами, я смутилась и опустила голову. — но не тебе! Я удивилась. Ксюша же болеет, как бы. Значит всё вкусное, полезное, хорошее, лучшее должно быть ей. — И что же там? — не унималась Лукьяненко, заглядывая в пакетик с логотипом одного из крутых киевских ресторанов. — Паста Алисе, — я подняла ошарашенный взгляд и мне в руки сразу прилетел контейнер с ещё тёплой пастой с морепродуктами. — Ого, спасибо! — я подняла взгляд на улыбающегося Бочарова, который уже взял стул и сел напротив, около кровати. Я же сползла на стул, который стоял возле меня, скромно опустив ноги. Господи, что же ты со мной делаешь, мистер Дьявольская Улыбка! — А поцеловать? — увидев моё охуевшее лицо, которое так и говорило: «А шнурки тебе не погладить?», и исправился. — В щёчку! Я выдохнула и таки потянулась через ноги Ксюхи к щеке артиста, который уже ждал этого поцелуя. Этот дурак ещё и издевается. Будто не понимает, что меня в его присутствии просто перемыкает. — Я Вам не мешаю? — громко спросила Лукьяненко в момент, когда я почти дотронулась губами к горячей гладковыбритой щеке парня. Будто током, Мэла повернуло ко мне лицом и чмокнула я его не в щёку, а в губы. Наши удивлённый взгляды пересеклись и я быстро вернулась в исходное положение, будто ничего не было. Что-то слишком часто мы неопределённо смотрим друг на друга. Хоть бы на зрачки на мои не посмотрел, хоть бы не посмотрел! — Нет, — усмехнулся Мыло. Мудак, ему ещё и весело. Я ж наверняка краснючая сижу, как рак варёный в Бердянске на пляже в августе. — Тогда давайте есть! — Ксюша потянулась к контейнеру в моих руках. — А кто тебе сказал, что ты это получишь? — спросила я, отводя руку с едой в сторону так, чтобы девушка не дотянулась с постели. — Не поняла, — расстроенно протянула подруга и вернулась на подушку. — А тут нечего понимать, мы квиты! — самодовольно сказала я, закидывая ноги на кровать и раскрывая контейнер с вкусным ужином. — Тебе доктор прописал полезный больничный ужин! Пока я была занята своей едой, парень достал лазанью из пакета и тихо протянул Ксюше. — Э, алло, тебе нельзя! — с набитым ртом воскликнула я. — Когда я кушаю, я никого не слушаю! — ответила с улыбкой подруга, открывая свой контейнер и наполняя серую больничную палату запахом вкусной итальянской едой. Мэл же, немного понаблюдав за нами счастливыми, достал из пакета Цезарь и принялся уплетать сам. — Так, давайте все делиться! — Ксю громко поставила свою лазанью на кровать, призывая нас сделать то же самое. Мы с Костей продвинулись ближе и поставили свою еду на кровать, чтобы мы все могли попробовать всё. — Как же всё-таки вкусно совершать самоубийства! — поев, подметила Ксюха и откинулась на подушку. Засмеявшись, мы с Мылом опять машинально посмотрели друг на друга. Учёные говорят, что, смеясь в компании, мы смотрим на человека, который нам нравится. Подсознательно. Не управляя даже этим. По-моему я попала. Попала без вопросов…