***
Гулять по осеннему городу восхитительно! Пускай листья и не создавали атмосферы, но жухлая трава, шуршащая под ногами… Казалось, что компания вновь идет по лесу, казалось, что вот-вот они наткнутся на огромный заброшенный дом, из которого выскочит какой-нибудь новый перевёртыш, доселе невиданный и неизведанный. Казалось, едва ли солнце хоть на мгновение скроется в тучах, как таинственный убийца выскочит из-за угла, кусаясь и царапаясь. Эх, вот чего только не привидится в мрачную погоду, интересно, почему же во время сочинений по литературе фантазия дремала, когда как сейчас, едва ли не прыгала от радости, рисуя всё новые образы? И где её, непутёвую, носило?.. Стайлз упорно предлагал Лидии шарф; девушка отказывалась. Стайлз улучил момент и всё же окрутил шею рыжеволосой серым шарфом. Многие, наверное, умилились бы подобному поступку, а вот Скотта мучил вопрос, почему у Стайлза в рюкзаке шарф… Скорее всего, это были самые обычные будни самых обычных студентов. Нет, конечно же, когда они были школьниками у них тоже были различные шутки или даже войны. В начальной школе, помнится, кто-то из учеников закинул на шкаф тетрадь и пока несколько человек, столпившись, пытались сбить доказательство сделанного домашнего задания, одному из парней — самому умному, отважному и безбашенному, пришло в голову залезть в шкаф и проверить, вдруг в нем есть еще какие-то тетради. Наверное, это было вполне безобидно, если не учитывать тот факт, что учительница пришла неожиданно, а слово «шухер» волшебным образом придаёт ускорение всем школьникам любого возраста. Так или иначе, финал был таков: один из мальчиков, тот самый, что самый умный и отважный, залез в шкаф, но, не успев вылезти по приходу учителя, решил остаться в шкафу на весь урок. Всё бы ничего, но заснув где-то в середине урока, он посодействовал свершению одного из переломных моментов жизни класса: заснув, он оперся на одну из стенок шкафа, а тот, не выдержав напора, упал прямо на пол, издавая при этом шум. К счастью, никто не пострадал. К сожалению, Стайлза ждало наказание и поход с отцом к директору. Я не говорила, что это был Стайлз? Ну, а кому еще такое в голову придет? Итак, теперь перед Стилински стояла более сложная миссия, чем объяснить директору, как его, учащегося младшей школы, занесло в шкаф, да еще и угораздило там уснуть. Хотя, по поводу «уснуть» всё было объяснимо: урок был по математике, а проходили ученики тему дробей. Кого, скажите на милость, не клонит в сон от математики? Впрочем, сладко спать, как выяснилось потом, можно абсолютно на любой дисциплине. Кроме физкультуры: там, если зазеваешься, в лоб может прилететь мячик для лакросса или же футбола. Миссия же состояла в раскрытии преступления. Сколько раз Стайлз представлял себя в полицейской форме и со значком ФБР на груди, деловито записывающим в блокнотик показания свидетелей… Мечты, как оказалось, сбываются не точь-в-точь: свидетели были, полицейская форма, как и значок, лежали где-то в недрах сумки, будучи тщательно скрыты от посторонних глаз множеством сверху наваленной одежды; вместо блокнота и делового вида опрашивающего полицейского у Стайлза была лишь крепкая память, да длинный язык, которым нужно было узнать информацию так, чтоб тебя не заподозрили свои же. И это всё, позвольте заметить, без подготовки! Пару советов в расчет не берём, так как официальная практика с живыми людьми у студентов начинается только на третьем курсе. Прогулка была в самом разгаре, Скотт как раз спрашивал у Лидии совета насчет отношений: видите ли не каждая девушка любит, когда её зовут гулять рано-рано утром. Особенно если учесть, что эта девушка — Малия, принимающая подобное приглашение как намёк на волчью натуру и то, что она умеет полностью перевоплощаться. Так или иначе, а в тот день не слишком уж проницательный Скотт был удостоен лишь омлета на завтрак и чая, причем в его кусочке омлета была скорлупа, а чай был холодным, как лёд. — Эй, Стайлз, ты вообще нас слушаешь? — окрикнула Лидия, щелкая перед носом парня. — Что ты думаешь, по поводу убийства мужчины и тех суицидников? Вот и попался… — А что? — парень притворился, что понятия не имеет ни о чём подобном. Давалась такая игра тяжко, когда, напротив, знаешь в разы больше, чем все остальные. — Нам же на лекции… А, тебя еще не было, ты и не знаешь, — продолжала Мартин, вновь смотря на Стайлза столь пристально, будто бы хотела начать видеть сквозь него, — двое выпали из окон общежития. Одни соотносят этих ребят к жертвам всё того же маньяка, что напал на мужчину, другие — что те просто были пьяны. — Лидия, меня ведь тогда здесь даже не было. Может, правда несчастный случай…- неубедительно; даже ребенок соврал бы лучше. — Ты не хочешь…- начал было Скотт, но его тут же прервали: — Да, мне неинтересна работа полиции. — Стайлз получил нужные ему сведения и теперь уверенно играл гнев на публику. — Если кого-то убили, то это работа полиции, Скотт, а уж никак не моя. Знаете, я думал, что хотя бы вы — мои лучшие друзья — поймете, что мне неинтересно, кто кого и когда убил. Вряд ли нам есть чего опасаться, а поэтому, какое нам дело до какого-то рядового, пусть и убитого, преподавателя? Оплошность. Первая серьезная ошибка. Как Стайлз мог проболтаться, столь непринужденно говоря о происшествии? — Мы не говорили, что убит преподаватель. — удивился Скотт. — Откуда знаешь? — А кто еще мог гулять в столь поздний час на территории университета? — ответил вопросом на вопрос парень, изощренно пытающийся выкрутиться. — Охранник, завхоз, да мало ли… — Охранник в форме, а у завхоза не будет столь крутого костюма, — отмахнулся Стайлз. — Случайный прохожий. — не сдавалась Мартин. — На территории закрытой студенческой дискотеки? Больше некому, ребят. Каким нужно быть идиотом, чтобы чуть ли не раскрыться в самом же начале. Хуже могло бы быть только то, если бы неожиданно заверещала рация и по ней бы, своим излюбленным командный тоном начал говорить оперуполномоченный: "Стажер Стилински, есть что-то новое по чрезвычайно секретному делу федерального бюро розыска? Доложить обстановку!" К счастью, рация не заверещала и никто ничего не приказывал. Испытывая из-за сего факта небывалый прилив сил, Стайлз быстренько перевел разговор в более безопасное русло, выбрав темой «домашние задания». Это уж действительно самая богатая и продуктивная тема в жизни каждого школьника и студента. О большом дз и несправедливом преподавателе можно было бы написать огромное сочинение, включающее в себя эпитеты, метафоры, олицетворения и все то прочее, что прививают школьникам за время учебы и уроков мировой литературы. — Кира поступила на юриспруденцию, только представьте! Ее отец считает, что негоже ходить без высшего образования.Казалось бы, ее будущее связано со стаей. — Твоей? — Пусть и моей, не все ли равно? — Скотт прикусил губу, вспоминая о чем-то. — Так вот, она говорила, что у них по программе обязательна латынь, причем не только цитаты и изречения, а еще и грамматика. Кире бы задачу посложнее, а ее заставляют язык мертвых учить! — Я должен выучить, какая разница между гештальтистами и бихивеористами,— кинул Стайлз. — Еще неясно, кому больше везет. Лидия, не смотри на меня так, да, я пролистал учебник, причем по собственной инициативе. Инициатива наказуема? На этот вопрос Лидия так и не ответила, вновь и вновь задаваясь своим: «Что Стайлз забыл на кафедре психологии и отчего знает о преступлениях больше, чем остальные?»Глава 6. Новые подозрения.
5 октября 2018 г. в 22:26
Неожиданный гость, о приходе которого тебя извещает окрик: «Эй, Стайлз», всегда отождествляется с негативом, пусть и на подсознательном уровне.
Прямо перед Стилински, всего в паре десятков метров, стоял юноша-подросток с всклокоченными и растрепанными после длительного бега волосами. Всё те же карие глаза, которые во мгновение ока могут стать с алым отливом, всё те же широкие плечи, осанка и… полное удивление, читаемое во взгляде. С другой стороны, покажите мне хоть одного человека, который не удивился бы увидеть того, кто должен быть в другом городе, всего в паре шагов от себя.
Скотт МакКолл подошёл к другу, похлопав в знак приветствия по его плечу.
— Невероятно! Ты решил пойти на психологию — в голове не укладывается! А как же…
Вопрос о ФБР, пускай он и не был произнесён, так и завис в воздухе Домокловым мечом. Конечно, спрашивать о столь кардинальном решении бестактно, это понимал и сам Скотт, теперь стыдливо опустив взгляд. С другой стороны, ответ был ясен и без слов; точнее, так считали все, не знающие истины.
— Лидия. — чуть позже ответил Стайлз. — Всё дело в ней. Знаешь, я сидел на одной из пар по криминалистике и понял, что мне нужно к ней. Федералы в шоке, отец грустит, хоть и не говорит этого вслух, а я просто счастлив, понимаешь? Сердце будто бы выпрыгивает из грудной клетки, этого не передать словами! — частично Стайлз говорил правду, разумеется лишь от одного упоминания рыжей бестии его сердце проваливалось в бездну. Что до остального, а вы, можно подумать, не знаете, что все жертвы оправданы и все для благого дела. Ну что тут поделать, не федералам же устраиваться преподавателями в университет под прикрытием? Хотя, некоторые преподы так сильно «знают» свой предмет, что порою кажется, что они — агенты под прикрытием, и к лекциям не готовятся именно поэтому. Далеко ходить не надо, на первую пару по анатомии преподавательница пришла без конспектов, и поэтому отпустила студентов. Конечно, без конспектов же вообще вести лекции невозможно…
— А я-то уже почти поверил, что тебя действительно интересует «наука о душе», — рассмеялся Скотт. — Многое выучил уже? Можешь дать совет какой-нибудь?
— Психолог не имеет права давать советов и наставлений. — на автомате ответил Стайлз, памятуя первую лекцию введения в специальность.
— Психология вне Хогвартса запрещена? Это уже интересно, а можно поподробнее?
Разумеется, всё было переведено в шутку. Стать психологом за пару дней невозможно, хотя стоит отметить, что некоторые личности так не думают. Скотт предложил прогуляться по территории огромного университета, а заодно и рассказать другу о всех новостях. Стайлз был не против.
-… , как ты уже знаешь, Лидия пошла на общую психологию, я и Малия создаём стаю, Дерек помогает, иначе я один бы с ума сошёл. Нет, ты только представь, всех надо помнить в лицо, разбить по группам, выявить людей, обладающих лидерскими качествами; а еще Дерек взялся меня обучать символике разных стай альф, бет и омег, располагающихся в нашем штате и соседних. Эти пентаграммы — с ума можно сойти — необходимо уметь рисовать ровные круги от руки, ровные линии и всё такое. Я взвою скоро от этого всего, и это не метафора. Что еще, вроде, ты и так всё знаешь. Пэрриш работает в полиции, пару раз смотрел на Лидию, но, вроде, у него девушка появилась. Тоже рыженькая, кстати. Стайлз, а здесь и было совершено преступление? — неожиданно и совершенно случайно, по инерции, разумеется, парни вышли именно к тому месту, где всюду пестрили ярко-жёлтые ленты ФБР.
Нет, не подумайте, что везде на участке были багровые следы крови, окропившей всё вокруг, холодный и до смерти некрасивый труп, валяющийся на лужайке, множество улик и вереница следов преступника, а также забытый киллером бумажник с сотней на дорогу и подписанными кредитками. Нет, такое можно увидеть только в ужасном фильме-детективе, или же у какого-нибудь комика. В реальности, уж поверьте, всё куда более прозаично.
— Как думаешь, — будто между прочем поинтересовался Стайлз, — это мог быть оборотень?
— Тогда не было полнолуния, да и всех своих я знаю, никто бы не посмел. Соседние стаи мы бы учуяли, поэтому, к сожалению или счастью, оборотни тут ни при чем.
— Иногда люди в разы страшнее животных,- философски произнёс Стайлз. — Без обид, Скотт.
— Какие обиды, просто в следующее полнолуние тебе, друг, несдобровать, — усмехнулся Скотт МакКолл. — Вполне возможно, что это был просто какой-то пьяница с пистолетом, всего делов-то.
— Раны более похожи на когти, чем на ножевые ранения, — тут же разнёс данную теорию в пух и прах Стайлз. — От отца слышал и мельком просматривал отчет,— тут же добавил парень, стараясь не вызывать подозрений и свести всё к аргументированному объяснению.
— Думаешь, ножевые? Эх, Стайлз, идти бы тебе в ФБР, цены бы тебе там не было, но нет, психология…
«Цены и так нет: кого еще из новичков на задание отправляют».
До того момента, как у Стайлза появилась мания величия, к парням подошла Лидия, весьма удивленная, чего эти двое забыли возле места преступления.
— Привет, Скотт,— добродушно произнесла банши. — Что скажете, насчет прогуляться где-то в другом месте?
Предложение было одобрено, а Стайлз, обрадовавшийся скорой смене темы разговора, не заметил, что Лидия куда более внимательно присматривается к его рюкзаку, по иронии застегнутому не до конца.
Всю дорогу до школы Бейкон Хиллз, того самого места, что сплотило группу и создало тесную дружбу, того, что подарило любовь и привило страсть к адреналину, подростки беседовали о студенческих билетах, где, по иронии судьбы, фотографии были столь же отвратительны, как и в паспортах. Лидии, конечно, грех жаловаться, уж кто, а она получается чудесно везде, даже на том самом снимке, впутанном в мистическую историю Докторов. Да, даже там Мартин была красавица, хоть рядом с ней и не было ее дорогого, а порой докучающего Стилински, вместо которого на фото была пустота. Стоит вспомнить — мурашки по коже.
Скотт и Лидия, не видевшиеся и успевшие друг по другу соскучиться, мило болтали, то и дело перескакивая с одной темы на другую, чего нельзя было сказать о Стилински: его голова была целиком и полностью занята загадочным трупом. Издержки профессии? Возможно. Парень, правда, работает без году неделя, однако факт остается фактом: если человека увлекает какое-то дело, то это надолго.
Прокручивать варианты развития событий, имея очень мало улик — та еще пытка. Стайлз помнил наставления криминалистов о том, что нельзя строить теории, не зная фактов, ведь тогда волей-неволей будешь подгонять факты под теорию, а не наоборот, что есть огромная, но, к сожалению, довольно распространенная, ошибка.
Что, собственно говоря, Стайлз вообще знал о преступлении? Дату происшествия и его место, то, что убит мужчина средних лет, чье лицо невозможно расшифровать физиогномически, ведь от самого лица осталось нечто непонятное; рваная рана в груди, вырванное сердце рядом. Если узнаем жертву, то сможем опросить родственников и понять, мотивы преступления. Хотя, это не факт. Может, это вообще какой-нибудь банальный случай, по типу того, что у мужчины была жена, а ревнивая любовница решила отомстить за ложь, но не рассчитала сил. Все эти рассуждения столь субъективны…
В это время, отрывая Стайлза от мыслей, на телефон-рацию пришло сообщение, о чём тут же оповестил звуковой сигнал с примитивным рингтоном. Сообщение было лаконично, содержа в себе всего пару слов: «По результатам ДНК и тестам опрошенных было установлено, что убитый — преподаватель философии — Бен Фрицмен. Следы ранения не ножевые. Включайся в работу активнее, стажер!» Подписи не было, хотя не нужно быть следователем, чтобы понять, кому может принадлежать это сообщение.