For every Demon on your Angel...

Вот уже несколько дней, Ивасаки чувствует себя до ужаса плохо. Болезнь подкралась совершенно не заметно, но девушка упрямо держала её в узде, пока в конечном итоге не пришел край. Да, она старалась хоть как-то оправиться от неё, поскольку отлеживаться в постели с градустником наврядли захотелось даже самому заявдлевому домоседу, но, к сожалению, Изуми была не просто не одной из них… По своей природе слишком энергичная и лежать пластом на кровати казалось настоящей пыткой. Но вот что действительно беспокоит аловолосую больше, чем её простуда, так это слишком напряжённый Ханзо, нервы которого ходили ходуном при каждой удобной возможности. Честно сказать, Изуми ей Богу умилялась со слишком, нет, даже не так, с чрезмерно заботливого парня, который выполнял роль заботливого старшего братика, пока она боролась с болезнью. С одной стороны, голубоглазую немного пугал этот надзор и забота, почти выходившая за рамки возможностей, правда, что удивительно, как только они достигали этой самой черты, фиолетоволосый умудрялся останавливаться прямо на границе этих рамок, а потом всё шло с начала. Но с другой стороны, Ивасаки это льстило. Ей было очень приятно, когда Урушихара заботится о ней. Это были моменты радости и счастья, которые только существовали в её маленьком и нерушимом мирке, и в который она позволила себе впустить только одного дорогого и не менее важного для себя человека. Сам же Падший ни разу не упал в грязь лицом придерживаясь маски «пай-мальчика», пока его возлюбленная зависила от него. Он даже немножко подкорректировал своё отношение к Рину (все помним, белому, пушистому, наглому комку шерсти, которое подобрала Ивасаки), дабы не действовать на болезнь девушки, разумеется это временно, но и этого было вполне достаточно для аловолосой. К слову из-за болезни, Изуми редко улыбалась, а бывало и так, что этого не происходило вообще. Правда Ханзо делал всё для этого, ведь прекрасно понимал, что чем чаще она будет улыбаться, тем лучше будет себя чувствовать, значит и раньше поправится. Правда не всегда эти действия оправдывали его ожидания. — Апчхи! Девушка в очередной раз чихнула, а после закашляла. От сильной боли в горле Ивасаки не могла толком говорить, а даже если и получалось, то звучал он очень тихо. Она взглянула на уже давно опустевший стакан, что спокойно покоился на тумбе. Пить хотелось жуть и эта жажда была куда сильнее вялости и усталости во всем теле. Поднявшись с кровати, Изуми взяла стакан и медленно направилась на кухню, но всё-таки болезнь успела взять свое. При ходьбе поболевали ноги, скорее всего причина была в том, что непривычная к сидению на одном месте девушка, слишком долго пролежала в постели и из-за этого тело немного отвыкло от нагрузок. Сделав ещё несколько шагов, аловолосая неожиданно оступилась о слегка скользкий пол и выронила из руки стакан, который тут же разбился на осколки. — Ой, — девушка замялась и встревоженно огляделась. Убедившись в отсутствии дома Ханзо, чтобы он вновь не начал отсчитывать её за свою беспечность к болезни, Изуми опустилась на колени и стала собирать осколки. Но как по закону подлости порезалась об один из самых маленьких. Вот везет же ей! Поднявшись, Ивасаки быстро прошла на кухню выкинув разбитый стакан и стала промывать небольшую ранку под теплой водой. Также отыскав аптечку, она нацепила лекапластырь и набрав в целый стакан воды направилась обратно в свою комнату. Внезапно входная дверь хлопнула и Изуми вздрогнула придумывая все возможные пути к отступлению, но вот только была одна проблема: дорога в её комнату шла через коридор, а это значит что у неё всё равно не было выбора. Осторожно выглянув из кухни, девушка слабо улыбнулась уголками губ, немного выйдя из своего укрытия, предварительно оперевшись о дверной косяк. — С возвращением, — как можно мягче и по возможности громче произнесла девушка. Встретившись взглядом с парнем, она виновата опустила голову, поскольку догадывалась, чем для неё это маленькое путешествие может закончиться. К удивление, отсчитывать её никто не спешил, что в какой-то степени немного обрадовало Ивасаки, но слабость обхватила её в свои объятья и у неё закружилась голова. — Как себя чувствуешь? — спросил Ханзо приблизевшись к возлюбленной. Его ладонь коснулась лба Изуми, отчего жар ударил в её щеки, а ноги подкосились и она потеряла равновесие из-за сильной перегрузки на ослабленный организм. Урушихара с легкостью подхватил её на руки и не особо церемонясь направился в спальню. Усадив девушку на кровать, он поставил стакан на тумбочку и достав таблетки от головной боли и головокружения протянул их ей. Ивасаки без вопросов выпила лекарство, но ложиться обратно в кровать совершенно не хотела. — Тебе нужно отдыхать, — твердо сказал фиолетоволосый и слегка нахмурился, скрестив на груди руки. — Я уже несколько дней только и делаю, что отдыхаю и совершенно никуда не выхожу. Сижу тут в четырех стенах. Я так скоро с ума сойду! — начала жаловаться на свою участь Изуми, на какое-то время позабыв о слабости. Она чуть поддалась вперёд, глядя на парня своими голубыми глазами. — Знаешь же, что тебе нельзя выходить на улицу. Может пойти осложнение. — Ну, Урушихара… — состроив щенячьи глазки протянула Ивасаки, похоже, желая разжалобить Ханзо, однако на него это, как известно не действовало. — Нет. — четко и ясно ответил Падший, ставя на этом точку. Не то, чтобы он был против, просто фиолетоволосый беспокоился о том, чем может вылиться эта прогулка Изуми. Он волновался о ней и очень хотел, чтобы девушке стала хотя бы немного лучше, но явно без шансов ухудшить положение. Пару раз в голове Люцифера проскальзывала мысль о применении магии, однако они были тут же отброшены в самые затворки сознания. Он пообещал себе не использовать больше магию и уж тем более не пользоваться ей во вред или же во благо другим. Слишком большой риск, к тому же, он не знает, как организм голубоглазый восприймет постороннее вмешательство. Падший не хочет навредить, поэтому постарается любыми способами справиться средствами, которые доступны людям. Непросто же так они эволюционируют с каждым столетием, должно быть что-то стоящее из того, что они создают. Изуми опустила голову, вздохнув. Непременно, ей была приятна эта забота, но иногда очень хотелось свободы и вся проблема только в том, что она не может выйти на свежий воздух из-за холодного климата на этой неделе. Парень опасался, что ей станет хуже, да и сама Ивасаки это прекрасно понимала, однако мучительные дни домашнего режима казались тюрьмой. Тут она почувствовала, как он присел рядом и протянув руку, коснулся её лица, убирая так небрежно падающие волосы. Последнее время она не особо следит за ними, поскольку проводит все 24 часа в кровати, а после сна они очень сильно спутывались и выглядели так склакоченно, что и расческа справлялась не с первого раза. Аловолосая повернулась к возлюбленной лицом и посмотрела прямо в глаза, стараясь прочесть в них его мысли. Но кроме нежности и заботы она ничего не видела. Это было не удивительно, однако будь она знакома с ним чуть дольше, то, возможно бы и озадачилась таким не свойственным поведением. — Урушихара, — она зовет его тихо, но громко настолько, насколько ей позволяет боль в горле. В ответ получается заинтересованный взгляд, говорящий о том, что он готов её выслушать. В голове творится невесть что, но всего одна мысль, что вертиться в её голове не даёт никакого покоя. Достаточно абсурдно, но очень желанная, что даже в слух стыдно произносить. Девушка отводит смущённый взгляд в сторону, наконец осознавая всю суть своих желаний и теперь не знает, что говорить. Глубоко вздохнув и заткнув голос совести, она вновь осмелилась взглянуть в глаза Ханзо, но всего на мгновение, а затем в смущении зажмурилась. — Пожалуйста… Вылечи меня. Урушихара немного удивился, однако это чувство продлилось не долго. Возможно то, что об этом попросила именно Изуми и было странно, нежели парень сам бы мог потянуться за поцелуем и не спрашивать при этом разрешения, но… нечто странное непозволяло ему сделать этого раньше. Может быть это было чувство собственного достоинства, а может преданность и уважение чувств Ивасаки. Объяснить, что это такое конкретно фиолетоволосый не мог, правда и не особо стремился. Будет глупо, если он скажет, что не хочет этого. Скорее он просто соврет, так как на самом деле ужасно хотел снова увидеть это милое личико и вообще почувствовать её. В очередной раз убеждаясь, что теперь она только его. Губы парня сломились в хитрой ухмылке, словно выдовая все его мысли, что на тот момент могли дорости до отметки «18+». Но Ханзо прекрасно понимала, что на большее, чем просто поцелуй мог и не рассчитывать, хотя инциатива была полностью в его руках. Как можно осторожней, Падший взял девушку за подбородок и приподнял. Поскольку глаза Изуми были закрыты, то он не мог их видеть, однако это ему никак не мешало смутить её ещё сильнее. Он приобнял её за талию, притягивая как можно ближе к себе и не медля накрыл её губы своими. Ивасаки отвечала неуверенно, будто боялась или быть может причина была в мягкости и робости, что присутствовали в её характере? Но как бы там ни было, похоже, ей это нравилось, что было вполне естественно. Урушихара углублял поцелуй, постепенно делая его из нежного в более настойчивый и властный. Он ощущает, как Изуми обвивает его шею и это служит для него своебразным знаком. Он валит её на спину и непрерывая поцелуя, начинает водить рукой в доль левого бедра, приподнимая подол её ночной рубашки. Люцифер знал, что чем дальше зайдет тем тяжелее будет остановится, но… это, черт возьми, того стоило. Он отрывается от её губ, позволяя набрать воздуха. Девушка смотрит ему в глаза чуть слабо улыбаясь, но это никак не затмевает здравого рассудка и того, что они сейчас делают. Похоже из-за болезни, она совершенно потеряла здравое мышление, раз попросила о таком… Впрочем, и отрицать того, что ей это не понравилось было нельзя. Неприменно это было так, хотя насколько хорошо она себя знает, то никогда такого не делала, за что становится вдвойне стыдно и перед собой и перед Урушихарой. Она уже было хотела извиниться за своё столь распущенное поведение, но парень не дал ей это сделать, вновь поцеловав. Он увидел все её мысли в эмоциях, что отразились на лице и совершенно ему не понравились. Это не то, что он бы хотел увидеть. Люциферу нравится её робость, доброта, мягкость в характере, но эта легкая наивность достаточно сильно мешает Изуми, но она этого совсем не замечает. Хоть это и непортит о ней впечатление, но иногда может сильно потрепать за ошибочное доверие. Остановиться становится сложнее, но он и не пытается этого сделать, хотя из-за всех сил сдерживается, стараясь не причинить возлюбленной боль. Ханзо не хочет этого, но темная сущность, что живет в нём и уже несколько лет молчит в тряпочку - сейчас толкает его в спину, заставляют заткнуть голос совести. — Урушихара… Он отдалёно, словно в трансе слышет голос Изуми, но не может остановиться сейчас. Опускается ниже, касаясь шеи и закусывает кожу заставляя девушку тяжело задышать… Его рассудок трезв, но тело будто не слушается. Через силу, Падший отстраняется от возлюбленной и принемает сидячее положение, на всякий случай чуть отдалившись от Ивасаки. — Прости… Раздаётся одновременно и достаточно тихо, на что оба перекидываются взглядами и снова отворачиваются, понимая, что каждый из них сделал ошибку в своих действиях. — Извини, что попросила о таком, — наконец подала голос Ивасаки нервно сжимая пальцами одеяло. Урушихара чуть наклонил в её сторону голову. — Тебе ведь не за что извиняться. — Дело не в этом, просто… Знала же, что тебе будет тяжело сдерживаться, но… Грх! Какая я глупая! — девушка недовольно поморщилась и сжала руки в кулаки, сверля взглядом стену перед собой. Падший нервно усмехнулся, а Ивасаки в не понимании вскинула бровь. Он вновь приблизелся и невесома коснулся её губ, улыбнулся. — Но тебе ведь стало лучше? Изуми удивленно захлопала глазами, и только сейчас осознала, что голова, как и горло прошли и никакой боли в этих областях не ощущалось. Легкая радость засветилась в её голубых глазах и она сама не заметила, как обняла парня. Было ли это совпадение или нет, девушка не знала, однако была очень рада, что рядом с ней всегда есть такой необычный человек. Главное, чтоб потом ему не пришлось отдуваться за обоих.