Солнца яркий луч

Тяжёлые капли дождя без устали барабанили по стенам башни. За окном то и дело слышались то утихающие, то вновь набирающие силу раскаты грома. Да, дождь в этот вечер разыгрался не на шутку… Словно даже природа всей душой негодовала от происходящего. Рапунцель вот уже который час лежала на своей кровати, глядя в потолок, и отчаянно искала в своей душе силы, чтобы поверить. Поверить в то, что она только что осознала… Кто бы только мог подумать — она, Рапунцель, — пропавшая принцесса! Дочь короля и королевы, которую они тщетно ищут вот уже восемнадцать лет, из года в год запуская в небо тысячи фонариков… Выходит, король с королевой — её настоящие родители. Не Готель. Но ведь так не должно быть! Готель ведь — её мать, кто же она ещё? Не она ли заботилась о ней все эти годы, начиная с самого рождения Рапунцель, кормила её, учила ходить и говорить, оберегала её… Оберегала от всего мира. Да так, что Рапунцель не видела этот мир ровно до того момента, как решилась-таки на побег из башни. Оберегала… Чтобы не потерять волшебный дар её волос! Господи, как же всё на самом деле просто! Всё дело лишь в волосах и только в них! Для этого Готель и похитила её, и держала взаперти столько лет… Да ещё и внушала, что «мама умней», что Рапунцель — наивная дурочка, которая пропадёт без её опеки… Всё просто! И никакая Готель ей не мать! Стоило лишь этой чертовски простой и жестокой истине в полной мере дойти до осознания Рапунцель, она схватила лежащую на зеркале корону и со всей силы швырнула её в дальний угол комнаты, после чего на лице её выступили слёзы. Столько лет обмана и заблуждения… Мир её рухнул в одночасье. Когда та, кого ты с рождения считала матерью и любила всей душой, оказывается лишь коварной проходимкой, лишившей тебя нормальной жизни ради собственной выгоды, трудно не отчаяться. Рапунцель была на грани. С огромным трудом ей удавалось сохранять спокойствие. Хотелось кричать во весь голос, рыдать, крушить всё вокруг… Прежней Рапунцель уже точно никогда не будет. Не будет прежним и её отношение к Готель. В королевстве заходило солнце, которое, впрочем, почти не было видно из-за дождя. Наставал вечер. — Вот и ещё один день прошёл, — вздохнул король, стоя на балконе своего дворца и глядя в вечереющее небо. Стоявшая рядом королева понимала всю печаль мужа без слов. Тем более, что она и сама её разделяла… — Будем надеяться, — произнесла она, сжимая ладонь супруга, — надежда — всё, что у нас остаётся, Фредерик. — Только вот есть ли смысл в надежде, когда она тщетна? — послышался сзади детский голос. Король с королевой обернулись. — Не вижу никакого смысла, — полным уныния голосом промолвила рыжеватая девочка лет девяти, после чего поспешила удалиться в свои покои. — Она совсем не верит, Ариана, — с беспокойством в голосе сказал король Фредерик. — Я поговорю с ней, — мягко ответила супругу королева и, подарив ему лёгкий поцелуй, отправилась вслед за дочерью. Девочка сидела, поджав ноги, на широкой постели, и чертила пальчиком невидимые узоры на простынях. Взгляд её был полон печали и задумчивости. — Ирина, детка, — девочка слегка встрепенулась, услышав голос матери, и подняла на неё свои серые глаза. Королева уселась рядышком, приобняв дочь за плечи. Маленькая принцесса на мгновение чуть изменилась в лице. На губах её заиграла слабая улыбка, но уже буквально где-то через секунду она вновь помрачнела, и из груди её вырвался тяжёлый вздох. — В следующем году мы запустим в небо ещё больше фонариков, — ободряющим тоном заговорила королева Ариана, — их увидит всё королевство! — Да нет никакого толку от этих фонариков! — с вызовом ответила по-прежнему мрачная принцесса Ирина, — не вернётся Рапунцель к нам, неужели не понятно? Не видать мне сестры никогда! — Милая, нам нельзя отчаиваться, — продолжала настаивать на своём королева, — только надежда и помогает нам в самые трудные времена нашей жизни! Если мы потеряем надежду, то что же нам останется? — Знаешь, мама, — вздохнула девочка, — иногда от надежды только больнее. Вот уже который год я жду возвращения Рапунцель, но её по-прежнему нет! Да и жива ли она вообще? — Я верю, что однажды твоя сестра к нам вернётся, — прошептала королева Ариана и, поцеловав дочку в лоб, оставила её в комнате. Спать Ирине не хотелось. Не хотелось вообще ничего. Ещё минут пятнадцать она просто сидела, не отводя взгляда от висевшего на стене её комнаты портрета короля и королевы с малышкой Рапунцель на руках. Красивая маленькая девочка с зелёными глазками и золотистыми, как само солнце, волосиками. Старшая королевская дочь. Пропавшая без вести принцесса. — Прошу тебя, вернись, — прошептала маленькая Ирина, глядя на портрет, и по щекам её покатились слёзы. Сердце колотилось с бешеной скоростью, отбивая неимоверные ритмы. Удушающие слёзы сдавливали горло, не позволяя вымолвить ни слова. Рапунцель не верила… Она наотрез отказывалась верить, что женщина, которую она считала своей матерью, — такое чудовище. Только что Готель пырнула ножом Юджина — человека, что за столь малое время уже приобрёл для Рапунцель такое значение… Человека, которого она полюбила всей душой. А Готель просто взяла и пырнула его ножом. Ни на миг не замешкавшись. Хладнокровно. Сердце Рапунцель готово было разорваться от боли при виде того, как Юджин лежит на полу башни, корчась от боли и истекая кровью. Ей было слишком тяжело это выдержать. Так хотелось хоть чем-то ему помочь, облегчить его страдания, да только как? Девушка была бессильна, и от своего бессилия ей хотелось лезть на стену. — Рапунцель, мы уходим! — властным тоном произнесла Готель, таща девушку за собой, — не пытайся со мной бороться! — Нет! — отчаянно воскликнула Рапунцель, — как бы вы ни были сильны, я никогда не перестану бороться! Я не оставлю попыток сбежать от вас! Но…- девушка вдруг осеклась, словно на ум ей пришла новая, совершенно безумная мысль, способная изменить всё, — если вы позволите мне исцелить его, то я пойду с вами! Услышав это, Готель резко изменилась в лице. — Клянусь вам, — у Рапунцель не хватало дыхания, чтобы говорить, — клянусь, что я никуда от вас не уйду, если только разрешите мне его вылечить. Я буду с вами… И всё снова будет как прежде — как вы и хотели! Рапунцель хваталась за эту возможность как за последнюю спасительную ниточку, ведь ничего другого ей не оставалось. Даже если она больше никогда в своей жизни не увидит Юджина. Главное — он будет жить. И её душа будет спокойна даже в вечном заточении у Готель, если она будет знать, что он жив. — Хорошо, — согласие Готель вернуло девушке уже почти совсем потерянную надежду, — только без глупостей, Рапунцель! Как сделаешь дело — мы уходим! Рапунцель склоняется над теряющим силы Юджином, и из глаз её одна за другой капают слёзы. Она должна вылечить его. Должна быть сильной. Не плакать, Рапунцель, сейчас не время! — Рапунцель, не надо…- произносит Юджин ослабевшим голосом. — Тише, Юджин, тише, — успокаивает она его, — ты должен жить! — Но ведь для тебя это — смерть… Голос Юджина всё слабее, взгляд его угасает, лицо бледнеет… Нельзя медлить больше ни секунды! — Побереги силы, — шепчет Рапунцель, прикрыв ему рот рукой, и начинает петь: Солнца яркий луч, путь найди во мгле… Я прошу — верни, что так желанно мне! Длинные золотистые волосы её светятся, словно солнечные лучи, обвивая рану Юджина, нанесённую Готель. Рана постепенно зарастает… Раны исцели, жизни свет пролей… Я прошу, верни, что так желанно мне… Желанно мне… Ещё мгновение — и волосы, набрав полную силу волшебства, угасают. Рапунцель сделала всё, что могла. Она смотрит на Юджина. Он по-прежнему лежит на полу, закрыв глаза. Неужели не сработало?! Нет! Но… Ещё один миг — он открывает глаза! Взгляд его ясен и чист, побледневшее лицо вновь наливается кровью, а раны словно и не бывало! Она полностью заросла. Сердце Рапунцель снова отбивает бешеные такты. Она это сделала! Сделала! Вылечила его! Ей не верится… — Рапунцель, — произносит Юджин, чуть приподнявшись и проведя рукой по её волосам, — ты спасла меня… — Разве я могла поступить иначе? — по лицу её текут слёзы. — Рапунцель, ты стала моей мечтой, — улыбаясь, говорит он, смахивая слезинку с её заплаканного лица. — А ты — моей! — отвечает девушка, сжимая его ладонь. О, если бы это мгновение могло продолжаться вечно! — Рапунцель! — всё в одночасье прерывается криком Готель. Встрепенувшись, Рапунцель оборачивается. — Рапунцель, нам пора! — говорит «матушка», схватив свою приёмную дочь за руку, — я и так позволила тебе слишком много! Вот и всё. И больше никогда ей не увидеть Юджина снова. Не насладиться ей больше этим миром со всеми его красками, не увидеть фонарики так близко… — Рапунцель, нет! — кричит Юджин, глядя, как Готель уводит девушку за собой, — Рапунцель! — Прости, Юджин, — шепчет она, послушно направляясь вслед за ведьмой. «Если я дала клятву, я никогда и ни за что её не нарушу». Этим всё сказано. А значит — так тому и быть. — Юджин, — без конца повторяет Рапунцель его имя, а в горле между тем стоит огромный комок слёз. В эту ночь она спасла ему жизнь, но вместе с тем и потеряла его. Навеки.