Street Rats

Они шагали по снегу, тротуары были свободны от людей. Казалось, что в мире нет никого, кроме них двоих. Кенсу затянул свой шарф, а затем снова засунул руки в карманы. Он одолжил шерстяную шапку Бэкхена, чтобы его влажные волосы не замерзли. Рука Кая была опущена между ними, свободно раскачиваясь вместе с его шагами. И Кенсу испытывал неприятное чувство, оставляя все так. «Когда мне было шестнадцать лет, я попал в автомобильную аварию». Он начал без предупреждения, привлекая внимание Кенсу, широко раскрывшего глаза в ожидании. Кай сглотнул. «Мой лучший друг был за рулем. Он был старше меня на пару лет, но мы выросли вместе. Наши семьи были близки». Глаза Кая на одно мгновение встретились с глазами Кенсу, но Кай тут же снова опустил взгляд к снегу и асфальту. «Была осень, но все еще стояла жара, только-только начались занятия в школе. Не было ничего особенного, мы просто ехали в кино после уроков». Шаги замедлились и остановились, и когда Кай не поднял взгляда, в напряжении стоя под светом уличных ламп, Кенсу взял его за руку. Нос Кая покраснел, его щеки розовели над высоким воротом его курточки, а когда он, наконец, поднял взгляд, в его глазах стояли слезы. Сердце Кенсу разбилось. «Я не очень люблю говорить об этом, так что прости, что все выходит как-то разбито». Кай попытался усмехнуться, но больше это было похоже на всхлип. «Мы не превышали скорость, ничего такого», его губы дрожали, «мы были пристегнуты ремнями безопасности. Мы не нарушали правил». Кенсу моргнул, так как его зрение стало размытым. «Твой сон?» Кай кивнул. «Другая машина выехала на наш путь». Он запнулся, вытирая глаза. «Чунмен погиб, а я уже находился в состоянии комы, когда они вытащили меня». Кенсу сжал его ладонь в своей. Он сделал это для того, чтобы самому прийти в чувство, и в той же мере для того, чтобы придать сил ему. «Я потерял год своей жизни. Так они сказали мне. Но они ошибались. У меня все еще был тот год, просто я провел его в другом месте». «Поле». «Мой дом». Кай долгое время ничего не произносил, тишина была настолько сильной, что причиняла боль. Их прогулка продолжилась неуверенными шагами, и Кенсу мог с уверенностью сказать, что шли они в неопределенном направлении. «Чунмен тоже был там, он спал на траве, но так и не встал. Он просто… исчез». Ладонь Кая дрожала даже несмотря на крепкую хватку. «Это заняло у меня некоторое время, чтобы понять, что к чему. Что туман был барьером между снами, и что мой дом находился в моей собственной голове». «Ты был напуган?» «Я был в ужасе». Кенсу прижался к боку Кая, опуская голову на его плечо. «Как ты мог справляться с этим целый год?» Быть совершенно одиноким вот так…Кенсу не мог себе этого представить. Он провел всего пару месяцев в доме своих родителей в одиночестве, и думал, что просто сойдет с ума. «Я ходил на прогулки через туман, и смотрел чужие сны изнутри. Иногда это были сны тех людей, которых я хорошо знал, членов моей семьи и друзей. Но очень скоро я понял, что разглядывать их внутренние мысли было ошибкой». Кенсу видел, как дыхание Кая выходит из его легких белым облаком. Это был тяжелый вздох. «Полагаю, что можно сказать, что я узнал слишком многое о тех людях, которых, казалось бы, я знал полностью. Вещи, которых я не хотел видеть— которых я не должен был видеть. Сны – это невероятно личная вещь, и какое-то время я старался полностью избегать тумана». Они остановились на светофоре, даже не смотря на то, что дорога была абсолютно безжизненной и пустой. Все люди находились у себя дома, впитывая тепло праздника. «Я не смог этого вынести. Вот так просто сидеть, не делать абсолютно ничего. Поэтому, я вернулся обратно во сны. В этот раз они принадлежали людям, которых я видел всего лишь раз или два. Когда ты не знаешь содержания, чужие сны могут показаться тебе похожими на просмотр кино. Они могут затянуть тебя, ты можешь разделять опыт главных персонажей, но в конце, ты можешь просто уйти прочь без каких-либо последствий для себя». «Думаю, что понимаю это». «Когда я очнулся, мне казалось, что реальность была сном. Люди честнее, когда спят – там они показывают настоящих себя». Слезы, наконец, полились из его глаз, и Кенсу пришлось поднять голову, так как его плечи затряслись. «Моя мать хотела, чтобы я умер». «Кай». Он пытался прочитать что-нибудь в чужом размытом взгляде. «Она мечтала о том, чтобы все это закончилось - о том, как линия на моем кардиомониторе становится прямой, если отключить все приборы или прижать подушку к моему лицу. Никто из моих близких не оказался тем, кем я их считал. Все эти маленькие тайны высвобождались, когда их защита ослабевала, и подсознание брало верх. Люди, которых я видел, когда просыпался, не были реальными для меня. Они были лишь красивыми оболочками с уродливыми внутренностями». Это был ужасный способ видеть мир, и Кенсу совершенно не знал, как ответить на это. Кай продолжил, проглатывая всхлипы и смахивая слезы. «Я пытался справиться с этим. Но я отстал по школе, и я не хотел ни с кем разговаривать. Они все были для меня лишь шуткой, и сны продолжались. У меня появилось такое чувство, что я схожу с ума в дневное время, а ночи никогда не казались достаточно длинными. Поэтому большую часть времени я начал проводить во сне, и в конце концов, все полетело к чертям. Произошла та огромная ссора с родителями. Я был неблагодарным, я в пустую тратил ту жизнь, которую вновь приобрел. Мама сказала мне, что если я так несчастен, то, может быть, мне лучше следовало бы умереть». Что-то раскаленное и кипящее поднималось внутри Кенсу. «Как она могла сказать такое?» «Не знаю, но я ушел. Я собрал свой рюкзак и ушел, изменив свое имя, чтобы больше никогда не вернуться назад». «Кай», он почувствовал свой эгоизм и вину, «почему ты не рассказал мне?» «Я просто хотел быть нормальным, а не этим куском жалости. Да и кто захочет быть с тем, у кого такой багаж за плечами?» «Ой, боже, как будто бы я не такой же ходячий сгусток травмированного прошлого. И ты знал это. Ты мог рассказать мне. Я бы тебя понял». «Ты сам никогда не рассказывал мне». Кенсу отшатнулся. «Что?» «Ты никогда не рассказывал мне о своих родителях. Ни о том, откуда ты, ни о том, почему ты живешь с Бэкхеном». Казалось, что Кай защищается, и Кенсу отпрянул от звука этого голоса, выдергивая свою ладонь из его ладони и засовывая ее обратно в карман. «Мне не нужно было этого делать, ты же и так все знал». «Но ты не знал, что это был я». Их голоса становились все громче, обрамленные снежными сугробами. «Именно!» Он замер на месте, его ноги вросли в землю, когда все вокруг начало вскипать. «Ты копался у меня в голове в течение месяцев. Я не знал, что и думать о Чонине, который пришел, чтобы спасти меня. А ты все знал. Ты видел меня; ты прекрасно знал, почему именно я никому об этом не рассказываю. Я запутался, и я не хочу, чтобы люди видели во мне лишь жалкого сироту, который все еще плачет из-за смерти своих родителей». Он не хотел плакать вот так. Если бы только они поговорили раньше. Ему нужно было прислушиваться к остальным. «Кенсу—» Он перебил его. «У меня блять случались чертовы панические атаки от этих снов, Кай. Я не мог больше определить, что реально, а что нет, и это пугало меня до смерти». «Я собирался рассказать тебе». «Когда?» «Я просто не мог найти подходящего момента». Его голос звучал, как испорченная пластинка. «Но Сехун знал?». Его ревность была очевидной, и Кенсу ненавидел себя за то, что так себя ведет, но не мог остановиться. «Он был первым человеком, который увидел меня как целое. Я пришел в его сны, чтобы проверить, был ли он таким же искренним, каким казался. И он был, и я рассказал ему, потому что чувствовал, что был в долгу перед ним. Он был моим первым другом после аварии, Кенсу. И единственным, пока не появился ты». Кенсу ударил по своей собственной грудной клетке. «Но и мне ты тоже должен!». «Я боялся! Окей?» Пар вырывался изо рта Кая, его слова были горячими и неуклюжими. «Ты был этим милым и честным парнем с потрясающими глазами. Я хотел увидеть, какой ты на самом деле, и затем я узнал, что тебе знакомо то чувство, когда твой прежний мир рушится после аварии. Ты не сразу начинаешь доверять людям, но у тебя есть эта безграничная теплота по отношению к тем, кто тебе небезразличен, и я хотел этого. Я хотел тебя. Я хотел помочь тебе. И если бы я рассказал тебе, я боялся, что ты уйдешь». «Я бы не ушел». Кенсу тяжело вздохнул, его тело согнулось. Нужно было столько всего обдумать, и его мозг не мог так быстро справиться с этой задачей. Ему нужно было время. «Но прямо сейчас, я должен уйти». Он отвернулся, пытаясь вспомнить, как далеко они ушли, но его голова кружилась, а его шаги не уносили его так быстро, как он того хотел. «Кенсу». Голос раздался позади него, и он не хотел оборачиваться, но все равно сделал это. «Пожалуйста, не уходи». Грудь Кенсу болела. «Я просто пойду домой». Когда он посмотрел на пустую дорогу, он осознал, что не знает, где же теперь находится его дом.