Вторую жизнь не выбирают.

Усталая женщина грустно смотрела на меня из зеркала. Впалые бледные щеки, синева под глазами, тусклые спутанные волосы… Да, в двадцать семь можно выглядеть и получше. В голове голосом Жени Лукашина играет: «Пить надо меньше! Надо меньше пить!» Ну да, меньше пить, вовремя ложиться спать и заниматься спортом. Какая теперь разница, как я выгляжу, можно подумать, это что-то изменит в моей жизни. Иду на кухню, открываю бутылку вина. Очередную. Сегодня у Ксюшеньки день рождения. Ей исполнилось бы четыре. Ставлю рядом свою любимую фотку: дочка обнимает меня за шею и смеется. С днем рождения, родная, пусть тебе там будет спокойно. Пью и бессистемно перебираю события своей неудачной жизни. А ведь начиналось все совсем неплохо. Отгуляла счастливое детство, закончила школу, институт, нашла работу по душе, вышла замуж за любимого мужчину, родила дочь… Был ли любимый мужчина и любящим — уже не понять, может и любил когда-то, но под конец он меня возненавидел. А я его. Несчастный случай, взрыв газового баллона. Мои родители забрали Ксюшу на дачу, чтоб не торчала летом в душном городе, пока мы работаем. Одна ночь и я потеряла всех. Дочку, родителей… и мужа тоже. Он так и не простил нас. Проклинал моих родителей, считая, что это их вина, кричал, что они убийцы. Проклинал меня, что доверила дочь не тем людям и поэтому тоже убийца. В конце концов я и сама поверила, что виновата, и с такой виной невозможно жить дальше. Мы развелись с желанием никогда больше друг друга не видеть. Мой психотерапевт говорит, что это не конец света, что боль проходит. Люди теряют своих близких, но все же живут дальше, женятся снова, рожают других детей. Она права, конечно. Я просто не хочу дальше. Не хочу других детей, я же с ума сойду от страха. Сейчас мне уже некого терять и можно не бояться. Кажется, мне нужны антидепрессанты помощнее. Неожиданный звонок в дверь, гостей я не жду, но машинально открываю. Вот же черт! Мой бывший. Еще более пьяный, чем я. Ну вот какого хрена я не посмотрела в глазок, и как его теперь выгонять? Бывший муж бесцеремонно отодвигает меня в сторону, проходит на кухню. Плетусь за ним, наблюдаю, как он по-хозяйски допивает из моего бокала и лезет в холодильник. Опять называет меня убийцей и мразью… смотрю и не могу поверить, что когда-то любила его. Муж продолжает жаловаться на жизнь, я не слушаю. Вздрагиваю от звона разбившейся тарелки. Оп, еще одна летит об стену. Блин, да у него глаза бешеные! Сейчас разнесет мне всю квартиру. Быстро подходит ко мне и хватает за шею, продолжая ругаться. Я даже не сопротивляюсь. Может и правильно? Пусть и я умру, зачем мне тут оставаться? Ради чего? Навалившееся удушье разом выбивает все мысли о правильности происходящего. Не могу вдохнуть. Пожалуйста! Дергаюсь, пытаясь вырваться, царапаю руки, сжимающие горло. Кружится голова. Тени похожи на пластилиновых зверюшек, которых лепила мне дочка… муж что-то говорит, говорит… Кажется, я падаю… Темнота. *** Уууу, голова раскалывается! Даже думать больно. Что вчера было? Рядом двое выясняют отношения, ввинчиваясь голосами прямо в мой страдающий мозг. Открываю глаза, я точно не дома, потолок не мой. Так, стоп! Резко вспоминаю, что было накануне. Видимо, откачали. Интересно, бывший испугался и сам скорую вызвал, или меня соседка нашла? Медленно осматриваюсь, так как глазами двигать тоже больно: двухместная больничная палата, капельница, мужчина в белом халате и взволнованная женщина с милыми кудряшками. — Мама, — хриплю я. Мама… Какая мама? Почему я назвала эту женщину мамой? И где я ее уже видела? — Детка, ты нас так напугала! Как ты себя чувствуешь? — женщина бросается ко мне и хватает мою руку, свободную от капельницы. — Голова болит. — Ничего, при сотрясении мозга это нормально. И переломов нет, только ушибы. Скоро будешь как новенькая, — врач определенно стремится успокоить женщину, а не меня. Еще бы, пока я тут лежала тихонько, она явно успела вынести ему весь мозг. Женщина осторожно гладит меня по щеке и говорит что-то ласковое. Смотрю на нее, пытаясь понять, что здесь происходит и откуда я ее знаю, но глаза против воли начинают закрываться. — Сон сейчас — лучшее лекарство, пойдемте в мой кабинет, миссис Грейнджер, — слышу я, уже засыпая. Грейнджер? Что-то знакомое… *** Мне снится яркий и очень правдоподобный сон про девочку Гермиону. Сон заканчивается 19 сентября 1990 года. Гермиона в слезах идет домой. Сколько раз она говорила себе, что не будет обращать внимание на Стейси и Оливию. Две закадычные подружки, вечно они над ней издеваются. Но сегодня у нее день рождения, сегодня особенно обидно. Гермиона плачет и не смотрит на дорогу. Визг тормозов, удар… Просыпаюсь. В этот раз голова болит не так сильно. Кроме меня в палате никого нет. Пытаюсь сесть, с третьей попытки получается. Что-то не так. Это не мое тело, оно какое-то маленькое. Разглядываю свои-не свои детские руки, тяну за чужие кудряшки на своей голове, трогаю еще по-детски пухлые щеки. Ощупываю грудную клетку — сиськи, раньше здесь были сиськи! Есть у меня подозрения, что это был не просто сон. Почему-то не паникую, наверное оттого, что в данный момент у меня имеется проблема поважнее — я сейчас описаюсь. Медленно слезаю с кровати. Кажется, я разучилась ходить, с координацией настоящая беда, ноги совсем не слушаются. Успеваю пройти три шага по стеночке, когда в палату заходит медсестра и очень неодобрительно на меня смотрит. О, уже открыла рот, чтобы начать ругаться, надо успеть первой. Быстро делаю максимально жалобное лицо: — Мне очень надо в туалет. — Ладно, идем провожу. Но после этого с кровати ни ногой, — ворчит она. Доводит меня до туалета, караулит, ведет обратно. Жаль, зеркала не было, впрочем, мне кажется, я уже знаю, кого там увижу. Девочку Гермиону из сна. А та женщина, что беспокоилась обо мне, во сне была ее мамой. После визита врача и ужина лежу и размышляю. Этим я буду заниматься еще пару недель, так как при сотрясении мозга больше развлечь себя нечем. Есть время все обдумать. Или я сейчас лежу в какой-нибудь реанимации и вижу глюки, или у мироздания дурное чувство юмора. Уверена, что тысячи людей отдали бы что угодно, чтоб получить шанс на вторую жизнь, вцепились бы в нее руками, ногами и зубами, а досталось это счастье мне, хотя я и предыдущую жизнь особо не ценила. И ведь не передаришь, кому нужнее. Интересно, Гермиона — моя реинкарнация, которая в результате потрясения вспомнила свою прошлую жизнь, или Гермиона все же умерла в той аварии, а в ее тело непонятным образом попала моя неприкаянная душа? Первое выглядит как-то логичнее, но я не чувствую в себе ничего от Гермионы. У меня есть ее память, но я совсем не разделяю ее эмоций, вкусов, мыслей. Могли воспоминания из предыдущей жизни настолько изменить личность? Правда, второй вариант еще невероятнее. Если тело Гермионы по-прежнему пригодно для жизни, то куда делась сама Гермиона? Умирать она явно не стремилась. И почему на вакантное место притянуло именно мою душу, наверняка нашлось бы немало других душ, намного ближе во времени и пространстве. Кстати, а мой ли это вообще мир? Может, параллельный? Или все-таки галлюцинации? Увы, вряд ли есть быстрый способ как-то это проверить. Так, я упускаю главное. Гермиона Грейнджер — это девочка из сказки про юного волшебника. Возможно, это далеко не единственная на свете девочка с таким именем. Англичанка подходящего возраста и с родителями-стоматологами. Больше никаких подробностей о книжной Гермионе я вроде не знаю. Ну допустим… Но во сне было несколько моментов, которые заставляют думать, что моя Гермиона — та самая, сказочная. Маленькая Гермиона тянется к красивой шкатулке с ракушками, та стоит высоко — не достать, но ее так хочется потрогать — и тут шкатулочка сама слетает ей в руки. Гермиона сшибает со стола сахарницу, пугается, что мама будет ругаться — сахарница собирается из осколков, как новенькая, только сахар остается на полу. Стейси в очередной раз ставит подножку, злая Гермиона смотрит ей в спину, и сумка рвется, а учебники и тетрадки разлетаются по коридору. Это кстати говорит в пользу версии о глюках. С другой стороны, если думать, что глюки — это реальный мир, хуже уже не станет, а вот наоборот, реальный мир считать глюками очень опасно. Поэтому сойдемся на том, что все вокруг реально. На всякий случай и для собственного спокойствия. Тогда это точно другой мир. В моем мире волшебницы Гермионы быть не может. Интересно, есть ли в этом мире Екатерина Сотникова? И как сложится ее судьба? Впрочем, если есть, до момента трагедии еще много лет, я ведь смогу все изменить, и пусть хоть в этом мире моя Ксюшенька и родители будут живы. Сердце болезненно сжалось. Тиихо! Здесь ничего еще не случилось, здесь не то что Ксюша, даже я, то есть Катя, еще не родилась. Проверить книжную версию просто. Достаточно прогуляться по Чаринг-Кросс-Роуд и посмотреть, есть ли там Дырявый котел. И лучше бы его там не оказалось. Я ведь совсем не Гермиона и на ее роль подхожу меньше, чем кто бы то ни было. Не получится из меня сейчас спасительницы обиженных, революционерки и человека с активной гражданской позицией. Раз уж я все-таки сюда попала, я бы предпочла сидеть, никого не трогать, починять примус. От волшебного мира имени Джоан Роулинг ничего хорошего ждать не приходится. *** На следующий день приезжают мои новые родители и мама радостно заявляет, что доктор разрешил забрать меня домой, если я пообещаю соблюдать режим. Симпатичный пригород Лондона, уже знакомый по сну, мне нравится. И наш дом нравится тоже. Хорошо быть стоматологом в Англии. У Гермионы оказалась очень девчачья комната, с плюшевыми мишками, подушками, оборками и розовыми занавесками. На книжную Гермиону это по-моему не очень похоже. А главное, тут было большое зеркало, и я наконец смогла рассмотреть себя со всех сторон. Во сне я все это уже видела, но это не то же самое. Симпатичная девочка, действительно есть что-то общее с маленькой Эммой Уотсон. Передние зубы и правда длинноваты, хотя в одиннадцать лет это даже мило. Волосы ооочень густые, придется мне теперь на эту повышенную лохматость убивать кучу времени. Может, подстричься? Следующие две недели я в основном спала, ела и плевала в потолок. Пробовала читать, но на третьей странице разболелась голова. Возможность спасти в этом мире Ксюшу и родителей определенно способствовала поднятию духа. Меня уже не тянуло напиться и забыться, хотя последний год именно этим я в основном и занималась. Поэтому я лежала и строила дальнейшие планы. В дальнейшие планы входило устроиться с комфортом, обеспечить безопасность моей новой семье, спасти старую семью. Спасать Гарри Поттера и весь магический мир в придачу в мои планы не входило от слова совсем. Если б я могла убедить своих новых родителей переехать из Англии в более безопасное место, я бы так и сделала, но будем реалистами, кто станет слушать одиннадцатилетнего ребенка в таких вопросах? Зато, пока они жалели бедную травмированную меня, удалось уговорить их перевести меня на домашнее обучение. Тратить уйму времени за партой в компании мелких детей не улыбалось совершенно, так что — ура! Буду раз в месяц сдавать письменные работы и дважды в год приходить на очередные экзамены. Когда доктор позволил вернуться к нормальному образу жизни, я первым делом решила испытать свои новые сверхспособности. Вдруг они ушли вместе с прежней Гермионой, а я тут планы строю. Думаю, начать надо с чего полегче. Кладу на стол монетку и пытаюсь сдвинуть взглядом. Эффект нулевой. Чем дольше я гипнотизирую пенни, тем большей дурой начинаю себя чувствовать. Королева Елизавета всем своим профилем показывает, что она про меня думает. Полчаса гляделок и медленно нарастающего раздражения. Нет, я определенно что-то делаю не так. С досадой отмахиваюсь от пенни рукой, и он проезжает по столу на пять сантиметров. Точно! Они же палками махали. Мысленно представляю, как сила течет в руку и толкаю пенни от себя. Еще попытка. Да, работает! -Ура! Ура! Ура! — радостной козой я скачу по комнате, как будто мне и правда одиннадцать. Нужно закрепить результат. Следующие полчаса гоняю пенни по столу туда-сюда. Усложним задачу: пытаюсь поднять ее над поверхностью стола, монетка отрывается на пару сантиметров и падает. А я чувствую себя так, будто целый день картошку копала. Уфф. Пора кстати переучиваться с сантиметров на дюймы. Английский я и в прошлой жизни неплохо знала и даже без памяти Гермионы справилась бы. Но переучиться думать и прикидывать на глаз длину и массу в дюймах и унциях для меня настоящая проблема. Метрическая система, я по тебе скучаю. Слопав на обед две порции супа, заваливаюсь спать. Нехило так энергии жрет магия. Итак, телекинез есть, теперь надо проверить Дырявый котел. Магию буду тренировать по вечерам, раз уж после нее сил хватает только на сон. Родители на работе, пора совершить вылазку в центр. Залезаю в Гермионину, то есть, уже мою заначку. Как здорово, что она такая экономная, и там скопилась приличная сумма. Не спеша прогуливаюсь по Чаринг-Кросс-Роуд, рассматривая витрины. Ищу большой книжный — ориентир у Роулинг. А вот и он, и рядом цель моего похода — бар «Дырявый котел», больше похожий на какой-то сарайчик. Значит, мы все-таки в сказке. Хотя я и без этого уже практически не сомневалась. И в школу ехать все равно придется, хочу я того или нет. Значит, нужно подготовиться по максимуму. Заходить или нет? Рассматриваю витрину в книжном, кося взглядом в сторону бара. Наконец мое ожидание вознаграждает какой-то маг, который выходит из Дырявого котла в мантии, минуту осматривается и прям при всем честном народе переделывает свою одёжку в осеннее пальто. Эй, а как же Статут Секретности?! Но кроме меня никому до этого человека нет дела. Вероятно, он в тот момент еще был в «невидимой зоне» бара. Нет, не пойду сегодня. Надо подумать, в том числе о маскировке. Интересно, канон или не канон. Хорошо бы все-таки канон, там по крайней мере есть какая-то ясность, а в неканоне вообще мрак. В хорошего Волдеморта я все равно не поверю, а вот в плохого Дамблдора — запросто. Дамблдора и в каноне нельзя назвать очень хорошим и заботливым человеком. Как минимум он недобросовестный опекун для Гарри и весьма хитрожо… хитрый политик, имеющий огромное влияние, а такие редко бывают добрыми чудаками. Но все же есть надежда, что он не полная сволочь. В любом случае, надо соблюдать осторожность. Если вспомнить, что я вышла замуж за человека, который потом слетел с катушек и убил меня, я определенно не умею разбираться в людях. Интересно, а Снейп тут няшка или гад? Надо будет написать список вопросов, вдруг найду того, кто может на них ответить?