Вторую жизнь не выбирают.

Едем в Хогвартс-экспрессе и обсуждаем турнир трех волшебников. Потеря кубка и неудовлетворительная с самого начала организация турнира, из-за которой появился лишний чемпион, действительно вылились в международный скандал и запрет на уровне МКМ на организацию подобных мероприятий. Английских волшебников и раньше не так, чтобы очень любили, но теперь не любят особенно. Слишком много претензий накопилось, и вот эта, с кубком, совсем свежая. Странно получилось, все чемпионы, к счастью, остались живы, а победителя все равно нет. На вокзале меня ждет Блэк. — Привет, Гермиона, ну как экзамены? — с широкой улыбкой спрашивает Сириус и крепко меня обнимает. — Привет. Да какие уж тут экзамены, с такими новостями? — вздыхаю я. — Ничего, прорвемся! — ну хоть у кого-то позитивный настрой, — готовься, аппарируем. Аппарация — по-прежнему гадкая штука, но хотя бы уже не тошнит. В доме на Гриммо первым делом иду посмотреть на Касси. Касси — это Кассиопея Блэк, через несколько дней ей исполнится полгодика. Сириус предлагает мне сначала увидеть все в омуте памяти, а потом уже задавать вопросы. Омутом я пользуюсь впервые. В широкой чаше клубится серебристый туман — это Гарькина память. Опускаю голову и как будто проваливаюсь в воспоминания — кру-у-уто! Интересно, как же это сделано? Совершенно не ощущаю, что в реальном мире я осталась стоять в дурацкой позе, с головой в чаше. Рядом со мной Гарри, готовится войти в лабиринт. Раздается гонг и Гарри бежит к входу, меня мягко тянет за ним. Самостоятельное прохождение лабиринта заканчивается для Гарри на первом же повороте. В спину прилетает империо. Из-за угла выходит молодой волшебник со светлыми растрепанными волосами и командует: — Следуй за мной, Поттер. Берет его за запястье и тащит вперед. Лабиринт был пройден быстро, злоумышленник явно знал кратчайший путь и расположение всех ловушек. Он прикасается к Кубку, все так же крепко держа Гарри, и их перемещает на уже знакомое мне кладбище. На кладбище прибывших встречает домовушка с невероятно уродливым младенцем на руках. Рядом свернулась большая змея. Домовушка тихонько подвывает от ужаса. — Винки, хватит скулить! — грозно прикрикивает на нее блондин. Винки пытается выполнить приказ, но отдельные писки все равно прорываются. Хозяин домовушки привязывает Поттера к надгробию Тома Реддла, под которым сейчас находится совсем другой человек, и снимает империо. — Сегодня тебе выпала великая честь, Гарри Поттер! Ты будешь свидетелем возрождения Темного Лорда! — пафосно объявляет волшебник. Оглядываюсь — да, большой котел тоже в наличии. — Пора начинать, Барти, — тоненьким голосом говорит мини-Волдеморт. Неподходящий момент, но это жуть как смешно — попытка говорить величественно столь писклявым голоском. Барти начинает ритуал. — Кость отца, взятая без согласия, возроди своего сына. — маг указывает палочкой на могилу под ногами Поттера. Ничего не происходит. Неужели сработало?! — Кость отца, взятая без согласия, возроди своего сына! — повторяет он громче. И тут получает подзатыльник чьим-то черепом. — Что же ты медлишь, мой слуга? — боже, опять этот пафосный тон. Волдеморт, ты портишь весь триллер своим голосом. — Я не понимаю, милорд, откуда прилетел череп? — Да какая тебе разница, Барти? — мини-лорд начинает раздражаться, — Реддлы жили здесь поколениями, тут половина кладбища друг с другом в родстве. Мой отец был таким ничтожеством, что магия, возможно, сочла даже его кости недостойными для ритуала, и ты сейчас держишь в руках череп какого-нибудь моего прадеда. Не стоит понимать слова про отца дословно, — снисходительно объяснил Волдеморт. Ой, дура я, дура! Жалею, что в омуте памяти нет стола, чтобы побиться об него головой. Ну почему, почему я не поискала подробности про ритуал, ведь библиотека Блэков была в моем распоряжении? С другой стороны, перерывать половину кладбища я бы точно не стала. Точнее, перерывать пришлось бы все. Кто разберет, где здесь родственники. Пока я занималась самобичеванием, Барти уже успел бросить в котел «плоть слуги, отданную добровольно». Но он оказался умнее Петтигрю и отрезал себе только палец на левой руке. Наверное, и мизинец ноги подошел бы, но кто знает этого Волдеморта, на такое он мог бы и обидеться. — Кровь врага, взятая насильно…. — Крауч занес над Поттером клинок, но тут Гарри наконец-то догадался воспользоваться портключом, а меня выбросило из омута памяти. — После перемещения в Годрикову Лощину Гарри вызвал автобус и поехал в Хогсмид, — продолжил историю Сириус, — мы расспросили Гарри, откуда он перемещался, но он и сам не знал. И только с подсказки Дамблдора нашли Литтл Хэнглтон. На его кладбище мы обнаружили остатки ритуала и труп Барти Крауча старшего. Думаю, использовалась именно его кровь. А в омуте ты видела его сына. Дамблдор обнаружил на Людо Бэгмене следы империуса, как оказалось, это он бросил имя Гарри в чашу. И именно он ставил призовой кубок на постамент. Ну вот, а я по карте выискивала черт знает кого. Постоянно я что-то забываю учесть. Остаток дня провожу с Гарри, слушая его рассуждения по поводу всего произошедшего, и с Касси, левитируя перед ней игрушки. Она пытается их поймать и смеется, когда получается. Жаль, нам до сих пор неизвестно, во что превратился возрожденный Волдеморт. Ведь вместо Гарри был Крауч, а вместо Питера Барти, который мог справиться с ритуалом лучше. Вдруг Волди выглядит как нормальный человек? Пройду мимо него на улице и не узнаю. Гарри рассказывает о воспоминании, которое увидел в омуте Дамблдора. Это был суд над Каркаровым, Лестрейнджами и Барти младшим. Не понимаю я Крауча старшего, он же все-таки отец. Вряд ли на суде у него уже были планы вытащить сына из тюрьмы, вот так взять и отвернуться от родного ребенка, каким бы он ни был… *** Следующим утром возвращаюсь к родителям. Пришло время нам серьезно поговорить, а для этого мне нужна поддержка, поэтому отправляю сову Амелии с просьбой о встрече. Мы с Амелией на пару были очень убедительны, родители запуганы до чертиков. Мисс Боунс без подробностей, но очень доходчиво рассказала им, что делал Волдеморт и его приспешники с магглорожденными и их близкими в предыдущую войну. — Прямо сейчас на вас никто не нападет, — успокаивает Амелия, — скорее всего, ему надо набраться сил и вернуть свое влияние, а многие из его пожирателей пожизненно сидят в Азкабане. Сейчас темному лорду точно не до магглорожденных. Но вы должны быть готовы, что через год-два жизнь в этой стране для вас станет опасной. Я, как и Гермиона, тоже думаю, что вам на время лучше будет уехать из Англии. Я в течение следующей недели сдаю экзамены в школе — впереди остался последний год. И в Хогвартсе остался последний год. Скоро закончу обе школы разом. Родители думают… Тяжело вот так бросить налаженную жизнь. Но в воскресенье объявляют свое решение — мы переезжаем. Скорее всего, во Францию, где живет мамина тетя с мужем, гостили мы там часто и родители успели полюбить страну. Торопиться пока некуда, надо будет найти там жилье, а здесь разобраться с клиникой родителей. Обидно ее продавать, но думаю, они смогут выручить неплохую сумму. Итак, через две недели мы уезжаем во Францию, будем искать нам новый дом, а пока родители с помощью агента начали подбирать наиболее выгодные варианты продажи своей стоматологической клиники и подготавливают все необходимые документы. Также я попросила маму поговорить с Петуньей. Уезжать или нет, пусть Дурсли сами решают, но они должны знать, что могут попасть под удар. Ну и семью Финч-Флетчи тоже предупредили, разумеется, родители продолжали с ними довольно плотно общаться. Они не уедут, слишком уж высокое положение здесь занимают, но лорд сказал, что примет соответствующие меры. Джастин, как и я, после пятого курса и сдачи СОВ уходит из школы. *** Какое-то время — минут пять — я размышляла о том, стоит ли пойти по книжному пути и пытаться дать гоблинам взятку, чтобы попасть в сейф Беллатрикс. У меня есть, что им предложить, диадема Рейвенкло, пусть и покоцанная, но все равно бесценная, гоблинское оружие, некоторое определенно очень ценное… Но практически сразу выбросила эту дурь из головы. Во-первых, есть риск, что меня убьют тут же, как услышат мое предложение. В книге-то ребята торговались с одиноким гоблином, а в банке расклад будет совсем другой. Во-вторых, даже если мы договоримся, меня однозначно попытаются обмануть. Гоблины вряд ли такое прощают. Даже если будет договор, что диадему я им отдам после своего возвращения из сейфа, меня в ближайшем переулке потом прирежут. Нет. Этот метод не для нас. Я готова смириться, что чашу не уничтожат — а без настоящей Гермионы, силами лишь Рона и Гарри, дерзкое ограбление может и не получиться. Но лучше так, чем самой рисковать. Надо искать другой путь, и сначала уточним кое-что у Сириуса. Через пару дней я опять приехала в гости и подловила момент, когда Бродяга был один: — Сириус, скажи, а ты, как представитель рода Блэк, можешь попасть в личный сейф своей кузины Беллатрикс? — Единственное, что я могу сделать с ее сейфом — это подкинуть в него деньжат на бедность, — хохотнул Блэк, — я хоть и родственник этой сумасшедшей бабе, но сейф-то личный, пусть и появился еще когда она была Блэк. — А чтобы подарок сделать, тебя в ее сейф пустят? — Нет, придется передавать через гоблинов. Содержимое своего сейфа люди предпочитают никому не показывать. А что это ты вдруг заинтересовалась? — спохватился Сириус. — Понимаешь, такое дело, я сама не уверена, что подслушала все верно, — начала мяться я, — ты помнишь, я недавно ходила в Косой за чемерицей? Надо было запасы умиротворяющего бальзама обновить… — Гермиона, ну имей совесть — ближе к делу, я ж щас сдохну от любопытства! — В общем, в аптеке нужный мне ящик стоял у самого пола, я присела на корточки, чтобы выбрать пучок получше, и тут с другой стороны к полками подошли двое. Я думаю, это были пожиратели! — Ты их видела? Сможешь узнать? — подпрыгнул Сириус. — Да нет, я же на корточках сидела. Поэтому они меня тоже не видели и разговаривали откровенно. Они говорили о Темном Лорде, то есть, о Сам-знаешь-ком. Какую-то чушь про его величие, что он снова станет сильнее всех. Это страшно, они настоящие психи. Я там сидела и боялась лишний раз вздохнуть, — делаю испуганные глаза, — не знаю, что было бы, если б они меня заметили… — Гермиона, ты хорошо запомнила разговор? Нам может пригодиться любая информация! — вижу, Сириус повелся. Хоть сейчас готов бежать по наводке, побеждать темных лордов. — Сириус, я очень боюсь! Вдруг кому-нибудь станет известно, что это я рассказала! Пожиратели мне отомстят. А ведь у меня родители — магглы. Они не смогут себя защитить! — Не беспокойся, Гермиона, никто не узнает, — для убедительности даже за руку меня схватил, — зато ты можешь спасти несколько чьих-то жизней. Мало ли, вдруг эта информация крайне ценная? Если ты промолчишь, мало ли, что случится? — Я думаю, информация ценная. Просто я не хочу, чтобы кто-то узнал о моей роли, — клиент готов? Или надо интриговать дальше? — Гермиона! — Сириус, я прошу тебя, дай мне обет. Что ты никому не скажешь о том, что эта информация от меня. Лучше скажи, что сам подслушал! — Гермиона, неужели ты мне не доверяешь?! — кажется, Блэк обиделся. — Доверяю, но ты же знаешь, и у стен есть уши. А еще есть легилименция, разные зелья! Тут хочешь — не хочешь, предашь даже близких друзей. А обет от этого спасет. Прошу, Сириус! — даже губу закусила для убедительности. — Хорошо, будь по-твоему, — сдался Бродяга, — все ради твоих прекрасных глаз! — улыбнулся он. Эх, Сири, нельзя же быть таким несерьезным в таких серьезных вещах. Но мне сейчас это только на руку. Сириус приносит обет. Думаю, у него не возникнет желания обойти его специально. А от случайностей клятвы отлично защищают. Теперь я спокойна. — Они говорили про какую-то чашу, которая хранится в личном сейфе Беллатрикс. Что эта чаша — гарантия возвышения Темного Лорда, что он лично доверил сохранение чаши Бэлле — своей самой преданной слуге. Чаша очень важна…. Чем именно, я не поняла, люди явно продолжали какой-то старый разговор, но поняла, что без чаши все может рухнуть. — Что ж, хорошо, что сумасшедшая семейка Лестрейндж пожизненно заперта в Азкабане, — легкомысленно заключил Сириус. — А ты уверен, что Сам-знаешь-кто не организует им побег? Наверняка рано или поздно это произойдет. — Бежать из Азкабана… — начал Блэк. — Ты сбежал оттуда, не имея никакой помощи извне, — перебиваю я его, — если ты в одиночку совершил невозможное, то у Сам-знаешь-кого с маленькой армией темных магов тоже может получиться. — Черт, но ведь я не смогу забрать ничего из сейфа Беллы, — вскочил и забегал по комнате Сириус, — даже если я стану лордом Блэк, я не смогу ей приказать отдать мне чашу. Она ведь перешла в род Лестрейндж. — Значит, мы должны сделать бомбу, — выдохнула я. *** До отъезда с родителями во Францию бомбу мы сделать не успели. Сумели только определиться с принципом действия. Основу будет составлять рунная цепочка из рун взрыва и рун нейтрализации. Вторые должны будут разрушиться через какое-то время, и тогда произойдет взрыв. Разрушать нейтрализующие руны решили желчью броненосца, которая сначала будет находиться в капсуле и медленно ее растворять. Начинять бомбу будем тонкими острыми гвоздями, которые я пропитаю ядом василиска. Но Сириусу про яд я пока ничего не сказала, сказала, что надо использовать разрушающее чары зелье. В принципе, яд василиска как раз заменяет такое зелье, только действует намного мощнее. Больше всего ломали головы над оболочкой. Оболочка не должна сильно уменьшать силу взрыва. В итоге остановились на металлическом шаре-мозаике, который легко разлетится на куски.[1] Сириус предложил покрыть его позолотой, чтобы было больше похоже на ценный артефакт. Осталось теперь все рассчитать. Силу, которую следует влить в руны, толщину растворяемой оболочки, чтоб не растворилась слишком быстро и давала хотя бы пару дней в запасе. С бомбами шутки плохи. Мне было пора уезжать, а мы успели провести только первые эксперименты. Двести раз попросила Блэка не экспериментировать без меня, особенно с гвоздями. И даже без гвоздей не забывать ставить щиты. *** Все две недели во Франции мы осматривали недвижимость. Под вечер голова уже не соображала, а наутро звонил агент с предложением следующей пачки вариантов. Поэтому приехали оттуда, пожалуй, более уставшими, чем уезжали. Но дом мы нашли. Будем жить на окраине Дижона рядом с парком. Красивое тихое место, дом меньше, чем у нас сейчас, но удачной планировки и почти не нуждается в ремонте. А я на будущее уже имею в виду университет Бургундии и его медицинский факультет. Но даже если не получится поступить именно туда, все равно — медицина. Меня завораживают гипотетические возможности союза науки и магии. Одно без другого все-таки не всегда дает нужный результат, но вместе они способны справиться практически с любой медицинской проблемой. Придется искать способы, как переложить магические методы на обычный мир, чтобы не нарушать Статут секретности. В успешный союз магов и магглов я не верю, а вот в союз методов — вполне. В конце концов, во многих зельях используются совершенно немагические ингредиенты. А если я буду не кабинетным ученым, а практикующим врачом, я смогу и жульничать иногда, в самых безнадежных случаях помогая себе магией. И спасу множество жизней. По возвращении родители опять погрузились в работу — перед продажей было много дел, поэтому большую часть суток я была предоставлена самой себе. Сьюзен сейчас заперта дома бдительной тетей, которая сама днюет и ночует на работе. Даже погулять моей подружке не сходить дальше своего садика, мы переписываемся, и из писем видно, как ей непривычно тяжело от такого образа жизни. На пару дней съездила к Луне, познакомилась с ее папой, который сразу предложил называть его Ксено. Ксено — очень своеобразный человек, порой вообще не понять, серьезно он или прикалывается. Рассказать ему про рептилоидов с Нибиру, что ли? Но в небольших дозах он интересный собеседник. Мне очень понравился их дом. Снаружи он напоминает скособоченную башенку. Внутри комнаты неправильной формы, все стены изрисованы смешными рисунками, мебель разноцветная и разностилевая, много всякой всячины, непонятной и яркой. Швейная машинка, прялка — думаю, для декора, мольберт, куча красок и карандашей, фигурки из глины, самодельные люстры — Луна уважает ручной труд. Все это в сумме должно бы смотреться, как бардак, но нет — дом выглядит уютно. Мы заново раскрасили стены в ее спальне, старые ей надоели. Я рисовала жирафов и попугаев, а Луна — морщерогих кизляков и каких-то гусеничек с крылышками. Посмотрела, как волшебники печатают газеты — почти как обычные люди, только станки запускаются магией. Ксено тоже умеет разговаривать мысленно! За месяц они с Луной здорово натренировались, это для них почти не отличается от обычного разговора. Но только между ними двумя. Даже лучше обычного разговора, потому что на большем расстоянии получается. Сидим мы с Луной в ее комнате, и тут она сообщает: «папа предупредил, что идет в деревню, так как у нас закончилось молоко». С ума сойти можно, как круто. А я по-прежнему могу «видеть» только простые картинки из одного, максимум двух предметов.