Вторую жизнь не выбирают.

Вернувшись на Гриммо, обнаружила в доме целый табор. То есть, я хотела сказать, орден Феникса, пусть и изрядно поредевший. Рита пропустила момент заселения, потому что по обыкновению пропадала по своим журналистским делам и укатила в очередную командировку. Зато когда Молли Уизли решила затеять уборку (нафига, в доме сейчас чисто, хотя бы потому, что маленький ребенок) и повыкидывать всякие темные артефакты, миссис Блэк была дома и доходчиво объяснила слишком активной гостье, что это называется воровством, и что Молли тут не хозяйка. Рите активно помогала со стены Вальбурга. Пожалуй, это первый случай, когда леди Блэк орет по делу. Это ж чем надо думать, чтобы так внаглую хозяйничать в чужом доме? Я даже пожалела, что у меня попкорна нет. Молли и Вальбурга брали децибелами, Рита — формулировками. Знатный получился скандал. Молли проиграла и оскорбленно удалилась в камин, забрав с собой свой выводок. Правда, Рон через два дня попросился назад. Это только к лучшему, он не дает сходить с ума Гарри, которого не выпускают из дома из соображений безопасности. От меня Сириус тоже требует, чтобы я одна больше не ходила в Косой. И единственной встречи с пожирателями более чем достаточно. Но в маггловский Лондон отпускает спокойно. Думаю, он бы и Гарри туда отпускал, если б не Дамблдор. Утром спускаюсь вниз выпить кофе и слышу продолжение разговора: — …. мало мы тебя гоняли по школе, Нюниус! Черт! Но стратегически отступить уже не получается, Снейп заметил меня в проеме. Кажется, он сейчас кого-нибудь убьет, Сириуса за слишком длинный язык или меня как свидетеля. Хотя я практически ничего не успела услышать. — Доброе утро, — кисло говорю я, пока Блэк не успел еще что-нибудь ляпнуть. — Доброе утро, Гермиона, — подмигивает он, — опять будешь меня воспитывать на тему, что мы, четверо отморозков, издевались над бедными студентами? — Мы оба знаем, что воспитывать тебя бесполезно. — Это на тебя не похоже.… Думаю, тебе тоже не нравится Нюниус, признавайся? — Сириус аж подпрыгнул в кресле. — Ты придурок, Бродяга. Зачем ты меня так подставляешь? — разозлилась я. — Как я тебя подставляю? Ты что, Гермиона?! — он правда не понимает. Ну точно, придурок. — Это ты сам себе хозяин, а мне у профессора еще учиться. Вот что я тебе плохого сделала? — особенно если вспомнить, как страдал в каноне Невилл после подставы Люпина с боггартом. — Поздравляю, псина, школьница в два раза младше умнее тебя. Есть чем гордиться, — внес свою лепту Снейп. — Я иду пить кофе, — зачем-то сообщаю я сердитым тоном и обхожу обоих мужчин. На кухне Кричер подсовывает мне к кофе пирожное. Вот с кем у меня небывалый прогресс в отношениях, так это с ним. От «поганой грязнокровки» до «гостьи дома Блэк». Помимо помощи с медальоном Кричер видит мою заслугу в том, что Сириус женился на чистокровной и наконец размножился. А еще я ему сдала Мундунгуса, когда тот воровал столовое серебро. Эльфы страшны в гневе. Серебро было изъято, а Флетчер вылетел вон по щелчку пальцев Кричера: «Ворам не место в доме древнейшего и благороднейшего рода Блэк!» Теперь я гостья, и Кричер кормит меня пирожными. Жаль, с людьми у меня никогда отношения не улучшались столь радикально. Если с кем-то антипатия, это так и останется. Сам Дамблдор зашел только один раз и не нашел общий язык с Ритой. Она пыталась его уязвить, а он разговаривал с ней, будто ей три года и все ее глупые шалости его только умиляют. Миссис Блэк поставила вопрос ребром. И если Дамблдору плевать, что ему в доме не рады, некоторые члены ордена — более чувствительные люди и находиться в столь негостеприимном месте отказались. А некоторые еще и невоспитанные — я имею в виду Грюма — грозились засадить хозяйку в Азкабан за ее репортерские штучки. Естественно, Сириус не мог игнорировать нападки на жену, и получался скандал вместо собрания. Из-за такой «уютной и понимающей» атмосферы в доме Дамблдору все-таки пришлось перенести собрания ордена в Хогвартс, чему я порадовалась, а Гарри возмутился, потому что в Хогвартс его не берут и подслушать проблематично. Интересно, а у Сириуса он спросить не пробовал? Крестный своему любимому крестнику наверняка бы самое главное рассказал. Между прочим, миссис Блэк тоже вносит свою лепту в общее дело — тем, что она в этом мире не печатает про Гарри лживые статьи. Другие журналисты все равно печатают — свято место пусто не бывает. Но у них это выходит как-то вяло и без огонька. Возможно, народ им даже не верит. Через пару дней спускаюсь утром на кухню и вижу Риту, которая завтракает, одновременно надиктовывая мысленно текст своему прыткопишущему перу. — Рита, — позвала я. — Рита! — о, пациент реагирует, — ты ешь эклер вместе с салфеткой! — Хм, а я-то думаю, почему жуется плохо, — Рита «культурно» сплевывает в тарелку эклерно-салфеточный ком и делится новостью, — представляешь, дементоров видели в маггловском районе. И не просто видели, они совершили нападение на несовершеннолетнего маггла! Мне срочно надо доделать статью для экстренного выпуска. Я холодею. Гарри здесь, а значит… — Как его звали? — спрашиваю я быстро, — что с ним случилось? — Дементор запечатлел поцелуй, бедный ребенок, — Рита явно сильнее воодушевлена этой новостью, чем за ребенка переживает, — а имя… — заглядывает в записи, — некий Пирс Полкисс. А что? — Да почему-то испугалась, вдруг это кто-то из моих знакомых… Ну что, запишем на свой счет, Гермиона? Ты вроде не виновата и ни при чем, но ты всегда вроде не виновата и ни при чем, а из-за твоего вмешательства в события с ребенком случилась вещь возможно хуже, чем смерть. Усилием воли заставляю себя прекратить эти рассуждения. Желаю Рите удачи со статьей и бегу писать тете Амелии. Почему, почему я об этом раньше не вспомнила? Еще до первого курса хотела приобрести портключи, но за ними надо было идти в министерство. А потом забыла. Клуша! Амелия с пониманием отнеслась к моей панике, особенно после случая с дементорами в маггловском городишке, и через пару дней прислала три портключа. Мне сделала официальный многоразовый, в дом к ним со Сьюзен, а родителям подобрала из уже имеющихся одноразовых в Корнуолл, недалеко от Труро. Официальные портключи для магглов приобрести в магическом министерстве нельзя. Эх, хорошо иметь связи! Жаль, что такой ключ может спасти жизнь лишь однажды, но с другой стороны, если он родителям понадобится, значит, сразу после этого надо валить из страны, наплевав на все. Гарри, узнав о Пирсе, хотел съездить в Литтл Уингинг, посмотреть, как там семья тети. Не то, чтобы он всерьез за них переживал, но последние пару лет их отношения были не настолько ужасны, чтобы на них вообще плевать было. Сириус его не выпускал, а я не хотела ехать туда, где были дементоры, вдруг вернутся? В итоге пришлось Блэку ехать самому, возвратился он с рассказом, что Дурсли переехали, а четвертый дом на Привет-драйв продается. *** Август подходил к концу. Мы с Сириусом почти довели до ума нашу бомбу, взорвав перед этим пару сотен заготовок в тренировочном зале. Я торжественно предъявила ему мою дорогущую якобы покупку — микроскопический пузырек с ядом василиска, который может разрушить даже самые мощные чары. Осталось последнее испытание, и можно будет собирать. Запас времени заложили побольше — аж трое суток. Вчера вечером родители принесли домой хорошую новость — они подписали контракт, им удалось прибыльно продать свою клинику, которая продолжит работать в прежнем режиме, но немного другим составом. Старых клиентов родителей обзвонили новые сотрудники, сообщили, что их медицинские карты переданы другим врачам и пообещали небольшую скидку за стресс из-за смены доктора. Новый хозяин клиники не хотел терять клиентуру, поэтому организовал все так, что стоматология даже на день не закрылась. Родители у меня теперь — более чем обеспеченные люди. Хотя, такое про нашу семью можно было и раньше сказать, но теперь они могли бы минимум несколько лет ничего не делать без потери уровня жизни. Но это вряд ли, они быстро заскучают. И они планируют устроиться на работу во Франции, в таком случае работодатель помогает с видом на жительство и медицинской страховкой — это гораздо удобнее, чем заниматься всем этим самостоятельно. Мне в голову пришла сумасшедшая идея бросить Хогвартс прямо сейчас, не получив СОВ — ну и пусть сломают мою волшебную палочку, и я буду «вне закона» в магическом мире Англии. Палочку можно найти и другую, а жить я вообще во Франции буду. Конечно, я морально настраивалась на еще один год в Хогвартсе, но я же не знала, что у родителей так удачно сложится с продажей. Больше нет необходимости здесь оставаться. Теперь-то нам осталось только вещи запаковать и на баржу погрузить. Как ни странно, но родители засомневались. Тем более, мисс Боунс им пообещала еще один более или менее спокойный год, и они не хотели рубить с плеча. Папа вспомнил закон, который обязывает всех волшебников Англии отучиться минимум пять лет в Хогвартсе, и заинтересовался, какие могут быть репрессии. И он не теоретически заинтересовался, он попросил Амелию ему объяснить. Это ж надо было так меня подставить. А тетя Амелия, как представитель закона, была очень против, чтобы я его нарушала. Мой аргумент про Хагрида, которому сломали палочку и оставили в покое, никого не впечатлил, так как Хагрид остался в магическом мире. Увы, у Амелии дар красноречия развит сильнее, чем у меня, да и неудивительно, она всю жизнь с людьми работает, причем с самыми разными и сложными. А еще она для моих родителей — авторитетный взрослый человек, в отличие от любимой дочки-подростка. Время использовать тяжелую артиллерию — расскажу тете Амелии про Дамблдора, про Снейпа он с меня обет взял, а вот про свои действия и не подумал. Но лучше начать наедине с мисс Боунс. Папа, если узнает, что мне или маме угрожает что-то плохое, не пойдет разбираться, а схватит нас в охапку и свалит куда подальше. Но если он узнает, что плохое не только грозит, а уже частично произошло, есть вероятность, что отец захочет отомстить. Начнет выяснять у Амелии, как найти этого старого пидораса, и молодого в черном тоже, если и про него всплывет. А это может закончиться очень плохо. Прошу тетю Амелию поговорить наедине и подробно все выкладываю про Дамблдора. Ой, что-то не нравится мне ее взгляд. — Гермиона, милая, — Амелия берет меня за руку, — я знаю, что ты стремишься узнать и понять волшебный мир. Изучаешь законы, традиции. Это очень похвально, но тем не менее, ты по-прежнему продолжаешь судить наш мир с маггловской точки зрения. И когда ты делаешь выводы о том, что можно, что нельзя, а что вообще преступно — ты судишь именно по миру магглов. А мир волшебников — он другой, пойми! Она тяжело вздыхает. — Ты не одна такая, многие магглорожденные авроры рассуждают также, хотя они живут в магической Англии дольше тебя. Они закончили Хогвартс и академию аврората, им маггловский мир давно стал чужим, однако ориентируются они по-прежнему на него. Упрекают магический мир в том, что здесь средневековье. И тут же, моментально забыв свои собственные слова, удивляются, что здесь несправедливые законы и решает право сильного — как будто у простецов в средневековье как-то иначе было. Говорят что-то про защиту детей и международную конвенцию о правах человека… Или вспомни, как твой отец, уже успев ознакомиться с магическими законами, удивлялся ужасам Азкабана! Он искренне не понимает, как можно так обращаться даже с преступниками. А для нас точно так же странно слышать, что у преступников есть какие-то гражданские права. Я сижу молча. Хьюстон, у нас проблема. Кажется, мы в полной жопе. — Гермиона, я понимаю, что поступок Дамблдора тебя возмутил, но ни один волшебник не увидит в нем ничего дурного, — она говорит медленно, с ударением на каждое слово, чтобы до меня точно дошло, — подумай сама, что мешало ему взять с тебя еще один обет? Ничего. Ты ведь не считаешь нашего директора дураком? — Нет, не считаю, — я вложила в эти слова всю свою антипатию к бородатой сволочи. — Это правильно. Он может быть эксцентричным и прикидываться чудаком не от мира сего, но он точно не дурак. Дураки таких должностей не занимают. И он не стал брать с тебя еще один обет, потому что знает, никто не осудит его действия. Это не исключение из правил, это в порядке вещей. Совсем недавно в семьях волшебников детей могли наказывать легким круциатусом. Волшебники моего поколения еще помнят подобные методы воспитания. Хотя меня Мерлин миловал, — улыбаясь, добавляет она. Но тут же опять становится серьезной, — после закона о трех непростительных воспитывать так детей тоже стало незаконно. Поэтому вместо круциатуса вернулась порка. Однако наложить на непослушного ребенка недельное силенцио — в порядке вещей. — Это ужасно! — Это просто другое мышление, Гермиона. Не суди магов по своим меркам. Многие из них — хорошие родители и любят своих детей. Возможно, дело в том, что для волшебников большинство проблем со здоровьем решается просто и быстро. Поэтому и боятся за своих детей они меньше. Вспомни чемпионку Шармбатона мисс Делакур. Ее отец занимает высокий пост в министерстве Франции, и вероятнее всего, именно он станет следующим министром. Как ты думаешь, позволил бы маггловский министр одной своей дочери участвовать в испытании, где вероятность умереть настолько высока? И позволил бы он свою вторую дочь использовать в качестве заложника? — Я этот момент с заложниками вообще не поняла! Чемпионы хотя бы сами решили участвовать — ну, кроме Гарри. А заложников вообще никто не спрашивал. — Милая, все заложники были несовершеннолетними. Поэтому спрашивали не их согласия, а их опекунов. Сами дети не могут такое решать. Но поверь, здесь нет ничего предосудительного. Англия, как организатор турнира, не стала бы рисковать своей репутацией лишний раз. Ты ведь знаешь, чем для нас обернулась потеря кубка. На турнире присутствовали иностранные репортеры, все на виду, всё, что может быть истолковано против нас — будет так истолковано. Да что я говорю, статью в Пророке писала твоя знакомая мисс Скитер…то есть, уже миссис Блэк. Если честно, Гермиона, не понимаю, как вы с ней можете общаться? — спросила Амелия неприязненно, — наглая, беспардонная, беспринципная… — У Риты есть другие достоинства… — Даже она, известная своими скандальными статьями, не нашла к чему придраться во втором туре. И ее статья была в основном о юном рыцаре Поттере, который спас и чужого заложника тоже. Тетя Амелия переводит дух, собираясь с мыслями. — Милая, тебя удивляет, что сделал директор, но обет о неразглашении — это ведь мелочь, на любом волшебнике их по паре дюжин висеть может. А Дамблдор, как твой опекун, может заставить тебя намного более серьезные клятвы дать. Ты же изучала этот вопрос. Он может заключить брачный контракт с тем, кого сам для тебя выберет. А это ведь на всю жизнь. Да и в маггловском мире совсем недавно родители могли насильно выдать замуж дочь или сироту-воспитанницу. И никто не спрашивал мнение девушки. При этом, родители или опекуны могли искренне считать, что действуют только в ее интересах, просто она еще слишком юная, не понимает. Ну не хочет она замуж за богатого старика, так стерпится-слюбится, зато она никогда голодать не будет, не будет тяжко работать, будет жить в хорошем доме и рожать детей, которых муж гарантированно сможет прокормить. В магическом мире родители или опекуны тоже решают за детей такие вопросы. Иногда руководствуются интересами самих детей, иногда жертвуют ими ради интересов рода. Думаешь, только у простецов девушки иногда сопротивляются? Думаешь, юных волшебниц никогда не тащат к алтарю для ритуала? А там уже берет верх магия контракта. Не буду нагнетать, такое бывает нечасто, чистокровные изначально воспитаны в правилах послушания и с детства знают, что мужа им родители выберут. Да и отвращения между потенциальными супругами родители стараются не допускать. Но все же бывает... Сказать по правде, меня эта лекция просто убила. — Мне сложно это принять, тетя Амелия, — честно отвечаю я, — одно дело — читать про средневековье, но совсем другое — когда это касается тебя лично. Боунс поморщилась: — На самом деле, это не очень корректное сравнение. Но да, возможно магглорожденным будет легче понять наш мир, если они будут помнить о средневековье и учитывать, что права человека тогда соответствовали своему времени. — Быть женщиной в средневековье было ужасно. — Ну, в мире обычных людей — да, — улыбнулась Амелия, — но поверь, тебе очень повезло, что ты магглорожденная девочка. Мальчиков в магическом мире точно так же женят без их желания, и в этом плане вы равны. Но только мальчиков в любой момент могут вызвать на дуэль за те или иные слова или действия. И совсем необязательно за реальное оскорбление. Женщин вызывать на дуэли не принято. Даже если между двумя женщинами конфликт, они предпочитают разобраться косвенными методами. И, как правило, женщина сражается на дуэли, только если она сама бросила вызов. — А если парень отклонит дуэль? — Просто так отклонить не получится. Скорее всего, пришлось бы приносить публичные извинения, а во многих случаях и выплачивать какую-то виру. Не очень заманчиво, особенно учитывая то, что для вызова на дуэль особо серьезного повода не нужно. За несовершеннолетнего волшебника может сражаться его опекун. Поэтому магглорожденных учеников Хогвартса никогда не вызовут на дуэль до смерти. Никто не захочет погибнуть от палочки Дамблдора. Но когда магглорожденный волшебник становится взрослым, ему приходится самому за себя отвечать. А как правило, магических сил и умений у магглорожденных меньше, чем у чистокровных. Ты не подумай, дуэли не каждый день случаются. Никто не хочет лишний раз искать себе потенциальные проблемы. Просто знай, законы волшебников никак от этого не защищают. Поэтому радуйся, что ты девочка, — завершила Амелия ликбез. Нда, вот тебе и свод законов. Читала-читала, а толку? Сами законы в наличии, а вот с пояснениями негусто. Вероятно, для волшебников это само собой разумеющееся, поэтому половины информации в книгах просто нет. Про разрешенные дуэли там было, а о том, что дуэль нельзя отклонить без потерь для себя, не считая репутационных, ничего не написано. Да я и сама хороша. Про то, что опекун от моего имени может заключить брачный контракт, прочитала, а выводов, что меня могут прямо силой (магической) заставить дать нужные клятвы у алтаря, почему-то не сделала. Поговорка про книгу и фигу в полной красе. — Есть у меня какие-то шансы сменить опекуна? Я у гоблинов спрашивала, они сказали — помолвка или если кто-то из волшебников станет моим магическим крестным… — Вот видишь, ты сама все знаешь… Но если решишь двигаться в этом направлении, советую искать жениха — это вероятнее, чем найти взрослого волшебника, который настолько захочет тебя опекать, что согласится стать магическим крестным, это очень большая ответственность… Прости, Гермиона, я не могу, — отреагировала Амелия на мой просящий взгляд, — просто не могу, есть причины. Думаю, ты могла бы попросить Сириуса… но есть ли смысл? Он по-прежнему человек Дамблдора. Для тебя почти ничего не изменится. — Тетя Амелия! — умоляюще говорю я, — но как же мне теперь быть? Получается, Дамблдор может сделать со мной, что угодно, и я ничего не смогу с этим поделать? — Не надо так переживать, — успокаивающе говорит она, — у меня тоже к директору имеется много претензий, но все-таки излишне жестоким отношением к магглорожденным он не славится. И брачные контракты обычно с согласия своих подопечных заключает. Ведь подопечные чаще всего и сами совсем не против встроиться в магическое общество через брак. Только не пытайся бороться с директором силой, раздавит. Будь гибче. Если ты не станешь ему мешать, он позволит тебе сохранить бОльшую часть свободы. Тебе ведь всего год остался. После СОВ уйдешь, если ситуация в стране не улучшится. Ну, или в середине шестого курса уйдешь, после совершеннолетия, если директору будет принципиально твое присутствие в Хогвартсе. В итоге родители и мисс Боунс остановились на том, что СОВы я должна получить, а после экзаменов присоединюсь к родителям во Франции. Если в стране будет совсем тревожно, то о моей безопасности от Хогвартса до места встречи с родителями Амелия обещала позаботиться. *** Тридцатого августа мы с Сириусом собираем заключительный вариант нашей бомбы. Сегодня он несет ее в Гринготтс. Напоминаю, чтобы не забыл проинструктировать гоблинов, в каких условиях она должна храниться в сейфе - мол, так лучше для артефакта. Увы, даже при выборе максимальной зоны поражения, нет гарантий, что чаша обязательно пострадает. Может быть, она со всех сторон чем-то заставлена. Но тут уж ничего не попишешь, мы сделали все, что могли, остальное не в моей власти. А я зайду в Гринготтс к своему поверенному, мне нужен мультивалютный кошелек. Грипхук продал мне кошелек за полсотни галлеонов и рассказал, как найти филиал банка во Франции. Также сообщил мне, что по гоблинским тоннелям тоже можно проехать под Ла-Маншем на тележках, однако путь неблизкий и лучше мне заранее продумать, что я заберу из этого сейфа в свой французский, который мне настоятельно посоветовали открыть, если я буду проводить во Франции много времени. Когда я распрощалась с поверенным, Сириус меня уже ждал недалеко от входа в банк — верен своему решению не отпускать нас с Гарри в Косой без взрослых — и аппарировал меня до дома. Родители уже вовсю пакуют вещи, хорошо им, во Францию уезжают. А меня с легкой руки Амелии опять ждет чертов замок. В этом году мои школьные задания будет носить сова Джастина. Все идет не так, как я хочу.