Вторую жизнь не выбирают.

В сентябре у меня началась учеба, и времени сразу стало меньше. Спасибо моей феноменальной памяти — материал запоминался легко, и спасибо моей практике в магической больнице — анатомичка ничем не могла меня впечатлить. Кроме запаха формалина. Но ослабленные чары чистого воздуха локально вокруг своей головы творят чудеса и совершенно незаметны. Да и латынь после штудирования книг по колдомедицине я уже более или менее знала. Но все равно было тяжеловато. Отвыкла я от напряженной работы. Сьюзен уехала в Шармбатон, а я сняла небольшую квартирку. Пора жить отдельно, нехорошо в дом родителей гостей таскать. Особенно учитывая тот факт, что некоторые гости — маги. В квартире две спальни — для меня и для Сьюзен, и большая кухня, совмещенная с гостиной. У Блэков на гобелене появилось новое имя. Нимфа хоть и ушла в другой род, все равно Блэк по матери. Она родила сына. Эдвард Нотт. Больше никакой информации о Тонкс не было. Возможно, на Рождество Тео еще что-нибудь напишет Драко — других источников просто не осталось. В паре магических изданий промелькнула заметка о смерти Грегоровича — талантливого мастера, чьи палочки заслуженно считаются одними из лучших. Волдеморт всё ещё идет по следу старшей палочки. Значит, в могилу директора залез не он. Гарри и Рон поругались с Сириусом из-за новой книги его жены и сбежали из дома на Гриммо. Хотя Рита сейчас там даже не живет. Детям нельзя все время дома сидеть, им гулять надо. А гулять намного безопаснее во Франции. Люпин тоже отправился в путешествие, чтоб присмотреть за подростками. Лунатик и Бродяга ежедневно обмениваются патронусами, но ищут крестражи теперь двумя независимыми отрядами. В Англии начались «суды» над магглорожденными. То есть, людей просто отлавливали и кидали в Азкабан, поэтому многие магглорожденные ударились в бега. Впрочем, за большую взятку слащавая розовая дрянь была готова «сделать» грязнокровку полукровкой. Теперь и в волшебном мире без бумажки ты букашка. Но у Джастина все в порядке, может быть, и его отец взятку дал или еще как-то договорился. После очередной статьи в Придире в стиле: пожиратели плохие, Гарри Поттер — молодец, я отправила письмо Ксенофилиусу. Не заботясь о вежливости, написала ему, что он плохой отец, что его дочь сейчас в школе, где преподают пожиратели, и они могут сделать с ней все, что угодно. А он такое печатает. Пусть профессор Снейп ее наставник и Луне не навредит, но Амикусу и Алекто Кэрроу ничего не мешает. В школе ввели наказание круциатусами. Снейп защищает студентов, как может, берет на отработки к себе. Но его отработки — это не то, чем можно переупрямить подростков, вступивших на тропу войны, поэтому юные бунтовщики пробуют снова, и снова, и снова, пока не нарвутся-таки на круциатус от Кэрроу, после первого же круцио революционные настроения у большинства идут на спад. Луна написала мне, что Невилл и Джинни хотели выкрасть у Снейпа меч Гриффиндора, но были пойманы. Луна пыталась им объяснить, что Снейп не такой плохой, как они думают, но за это Луну изгнали из клуба заговорщиков. Ведь она ученица Снейпа — значит, предательница. Невилл тоже написал мне об этом событии, с его стороны все выглядело совсем иначе. Он не оценил, что юных воришек всего-то заставили скрести котлы, а к Луне стал относиться очень настороженно. Мнение Луны убеждает меня намного больше, чем письмо Дамблдора. Пусть Луна не читает мысли окклюментов, но чувствует реальные эмоции она сквозь любой ментальный щит. Снейп не на стороне Волдеморта. Нам бы поговорить. Только как? Он не может уехать из Англии, я не могу приехать. *** Но на Рождественских каникулах Снейп приехал. Ко мне прилетела серебряная лань и сказала голосом Снейпа, что ждет меня на Северном вокзале Парижа. На вокзале на меня налетел разноцветный вихрь и сжал в объятиях. Аккуратно, чтобы Луна не заметила, убираю прыгнувшую в ладонь палочку назад в кобуру. А вот и профессор Снейп. Сколько мы не виделись — полтора года? Но кажется, он постарел на десять. — Мисс Грейнджер, прошу позаботиться о мисс Лавгуд в счет долга жизни. Неожиданно. — Эээ… да, профессор, но… Луна, почему ты здесь? А твой отец? — Профессор Снейп сказал, что мне в Англии опасно, — Луна глянула на Снейпа недовольно. Вероятно, профессор не только сказал, но и приказал, как наставник, — а папа решил остаться. — Темный Лорд заинтересовался способностями мисс Лавгуд, — снизошел до объяснений Снейп, — тем более, ее семья до сих пор под наблюдением после статей в честь Поттера, которые мистер Лавгуд продолжал печатать вплоть до середины осени. — Наш поезд ехал в тоннеле под морем! — делится впечатлениями Луна. Снейп закатывает глаза. Очевидно, что сейчас его раздражает абсолютно все, Луна, ее отец, погода, работа, Волдеморт и Франция. Ну а я всегда его раздражаю. Ему бы по боксерской груше поколотить — выпустить пар. Или повзрывать манекены бомбардами. Можно даже фотографии на манекены прилепить: Волдеморт, Белла, Поттер, Дамблдор. — А как Вы объяснили Волд… своему начальству? — не надо имя произносить. Тем более, у Снейпа при слове «Волдеморт» болит метка. — Пришлось сказать, что мисс Лавгуд заразилась обсыпным лишаем от мистера Уизли. Удачно, что они соседи. И я отправил ее на лечение во Францию. — Профессор, мне нужно с Вами серьезно поговорить. — О чем же, мисс Грейнджер? Я на секунду устыдилась, чего-то хочу от человека, на плечах которого лежит вся усталость мира. — Ну, об оленях… — Ладно, — морщится Снейп, — мне в любом случае нужно совершить ряд покупок. Помогите мисс Лавгуд устроиться. Встретимся здесь же, в восемь вечера. И аппарирует. Хорошо, что всех колдомедиков учат парной аппарации, мало ли как придется транспортировать пациента. Потому что Банни звать не хочу, в этом случае Рита через минуту будет в курсе и примчится к нам домой выяснять подробности. Пока что Луне придется спать на диване в гостиной. Но Сьюзен уже предложила занять ее комнату, когда она вернется в Шармбатон. Интересно, расскажет она Луне о своей дружбе с Драко? Удивительно, как эти люди вообще смогли сдружиться. Их близкие погибли по разные стороны баррикады, но это не разъединило их, а как-то сблизило. Хотя сейчас Драко не меньше самой Сьюз хочет падения Волдеморта. В первые дни учебного года Малфой помогал Сьюзен освоиться в Шармбатоне, он уже год там проучился и все знал. — Луна, ты же знаешь, что я с радостью помогла бы тебе без всякого долга жизни? — Знаю, — мечтательно ответила Луна, — и профессор Снейп знает. Но он сказал, что тебе долг жизни покоя не дает, и в стремлении как можно быстрее взаимно спасти жизнь ты опять можешь вляпаться. А у него нет на это времени. Обалдеть. *** Вечером встречаюсь с профессором. Мы выбираем тихие улицы, снег падает мягкими хлопьями, народу сейчас немного, все-таки Рождество уже позади, и основной ажиотаж спал. Сложно начать этот разговор. — Профессор, Вы все еще планируете помочь Поттеру убить Сами-знаете-кого? — С чего Вы взяли? — с усмешкой спрашивает Снейп, — уже успели забыть, что это я убил Альбуса Дамблдора? И если бы Темный Лорд не пришел к власти, я был бы самым разыскиваемым преступником в магической Англии. Вы всё цепляетесь за ваш глупый Орден, но должны понимать, что всегда лучше быть на стороне победителя. — Орден Ваш намного больше, чем мой, — бурчу я, — Вы ведь убили директора по его просьбе? В ту же секунду я оказалась прижатой к мокрой стене дома, правая рука вывернута, а палочка Снейпа упирается мне в горло. — Ай, Вы чего?! — У Гермионы Грейнджер нет ни одной причины задавать подобные вопросы, — шипит Снейп. Лицо совсем белое, глаза черные и страшные, — мисс Грейнджер просто хотела расквитаться с долгом жизни. Кто Вы? Где мисс Лавгуд? — И как я могла забыть о Вашей паранойе? — протянула я и тут же заверещала от боли, — Ай-яй-яй, Вы щас мне горло проткнете без всякой магии! Нажим палочки чуть уменьшился, но с такими сумасшедшими глазами только круциатусами бросаться или мозги легилименцией вскрывать. Логично, сложно предположить, что мисс Грейнджер имеет какую-то информацию подобного рода. Намного вероятнее, что Снейпа захотели проверить, и он испугался за Луну. Ведь из-за его шпионства ему ни одна сторона до конца не доверяла. Надо было ему сразу письмо дать прочесть. — Магией клянусь, что Альбус Дамблдор сам написал мне в письме о своей просьбе к Вам. Люмос! — зажигаю шарик света на левой руке, оставшейся свободной, — Нокс! Весьма вольный текст клятвы, но Снейп меня отпускает. Хорошо, что подробностей требовать не стал. — Вы дурак, профессор! — я тру шею. — И синяк теперь будет. — Колдомедик вылечит такой синяк за пять секунд, так что все в Ваших руках. Да, глупо было бы думать, что при занятиях менталистикой наставник не будет знать что-то из того, что знает ученица. Черт, получается, теперь он узнает, где живем мы со Сьюзен. — Так о чем же Вы хотели поговорить? — Знаете, сэр, пожалуй, я погорячилась, когда решила, что Вам можно доверять. — Вы все еще живы, и я все еще не залез в Вашу глупую голову — чем не повод для доверия? Мрачно смотрю на этого шутника. — Ну хорошо… Клянусь магией, я собираюсь помочь мистеру Поттеру уничтожить Темного Лорда и не изменю своего решения. Люмос! Нокс! Довольны? — Вы знаете, что Гарри — крестраж? — профессор морщится, но кивает, — и Вы знаете, что Дамблдор хочет, чтобы Волд… сами-знаете-кто запустил в Поттера аваду? — Удивительно, что Вы об этом знаете, мисс Грейнджер. Кто бы мог подумать, что директор избрал Вас своим доверенным лицом. Вы вроде не очень ладили… Что ж, продолжайте. — Но Вы ведь этого не хотите, сэр? — Можно подумать, есть какой-то выбор. — Я могу предложить другой вариант. — Ну-ну… и какой же? — Были и другие крестражи… — Были? - подчеркивает интонацией он. — Чаша Хаффлпафф, диадема Рейвенкло, медальон Слизерина, старый дневник, кольцо, — о змее упоминать пока не будем. Тем более, местный Волди мог и не сделать ее крестражем, — Эти крестражи уже уничтожены. Кольцо директор уничтожил ценой своей жизни. Вероятно, Гарри — последний крестраж. Если Лорд новых крестражей не сделал. — Сомнительно. Альбус сказал, что последний крестраж был сотворен непроизвольно, потому что слишком мало души осталось у Темного Лорда. Подобное явление никто еще не описывал, создание крестража — довольно кропотливый ритуал. Но директору удалось это выяснить, проверив ребенка Поттеров и место убийства. Создание еще нескольких грозит тем, что осколок души в принципе не сможет держаться за тело. Но это ничего не меняет, мисс Грейнджер, даже одного крестража достаточно, чтобы Темный Лорд возродился. — Но ведь можно просто не давать ему возродиться! Когда-нибудь Гарри состарится и умрет, вместе с ним умрет и последний крестраж, и Темный Лорд исчезнет. — Это очень большой риск, мисс Грейнджер. Поттер не хозяин своему разуму. Если крестраж притянет дух убитого Лорда, он легко возьмет над Поттером вверх. — А если ваш Лорд будет не в состоянии это сделать? Если стереть ему всю память, прежде чем убить? В Мунго жертвы полного обливиэйта навсегда остаются в отделении для безнадежных больных. Ну, будет где-то по Земле летать совершенно безумный дух… — И как Вы предлагаете это провернуть? Темный Лорд никогда не поворачивается к слугам спиной. Никогда не выпускает из рук палочку. К нему никто не сможет достаточно приблизиться для обливиэйта. — К нему можно будет приблизиться, если сначала смертельно ранить. И в последние минуты жизни стереть ему личность… — Теперь я понял, мисс Грейнджер, Вы в детстве в шпионов не наигрались. С такими сюжетами Вам только книжки писать, в стиле Локхарта, — припечатывает профессор презрительно. За разговором мы углубились в какой-то парк, людей вокруг нет, поэтому никто не обращает внимания на странный разговор, хотя последние несколько минут мы спорим на повышенных тонах. — Черт возьми! Совершенно необязательно убивать Лорда магическим способом. Можно ведь сделать ловушку. Допустим, магическую ловушку он распознает, а маггловскую? Мы с Сириусом, между прочим, уже взорвали его змею. И чашу. Там была магическая часть, но можно сделать такие же бомбы совершенно без магии… — Не лезьте в это, мисс Грейнджер. Вы совершенно ничего не понимаете. — Я же хочу Вам помочь! — Я не нуждаюсь… — профессор на секунду замялся, видимо, придумывает в мою сторону эпитет пообиднее. — В помощи мерзкой маленькой грязнокровки [1]? — ох, ну зачем я это сказала?! Что ж я за человек такой?! — Лили… — хрипит Снейп и хватает меня за руки. С лица слишком рано постаревшего мужчины на меня смотрят несчастные больные глаза. Определенно, я плохой человек. Ай! Все-таки, профессор меня сегодня покалечит. Шею проткнуть не получилось, теперь он сжимает мои пальцы так, что сейчас сломает. И не вырваться. — Отпустите, пожалуйста…. Профессор! — он не слышит, — Северус, отпусти! Больно! — Лили, — повторяет он, разжимая руки. — Я не Лили… Простите, — кажется, мне не верят. Я умею доводить всех до ручки, вот ужас, — я не могу быть Лили. Когда я родилась, Лили еще была жива… Молчим минут пять, я смотрю на Снейпа, Снейп смотрит сквозь снег. — Иногда Вы очень на нее похожи… Лили так же безрассудно стремилась всем помочь, была такой же смелой до глупости. Она тоже была умной, когда дело касалось учебы, и тоже совершенно не желала просчитывать наперед, чем могут обернуться ее отчаянные поступки. Верила, что всегда есть правильный выбор. Воевала с пожирателями беременной… дура! К примеру, эта Ваша откровенность… просто самоубийственна. Было бы правильнее стереть Вам память, все знания о крестражах — нельзя допустить, чтобы Лорд узнал эту информацию. Но Вы знаете слишком много и, судя по всему, знаете уже давно. Маленькое воспоминание об одном разговоре можно стереть без проблем, но стирать очень большой кусок… это может покалечить разум. Остается надеяться, что у Вас хватит ума не возвращаться в Англию, пока он жив. Сам Лорд ради одной беглянки на материк не отправится. Я холодею, осознавая, что сейчас только чудом избежала судьбы жертв Локхарта. Об этом я совершенно не подумала. А ведь правда, в каноне Дамблдор не занимался с Поттером окклюменцией сам, чтобы Волдеморт случайно не узнал какие-нибудь планы директора через Гарри. А Гарри о том, что он крестраж, сообщили в самом конце. — Хотя в чем-то совсем не похожи, — профессор возвращается к прежней теме, — Вы не такая категоричная, Вы гибче. Вам легче принять других и легче договориться с собственной совестью… Но схожесть характеров — ерунда. Вы заботились о Поттере, будто он Ваш родственник. Не друг — да какой он Вам друг, у вас с ним ничего общего! Вы смастерили ему магглотталкивающий амулет, а затем и вовсе договорились с Петуньей и сделали его жизнь у родственников вполне сносной — это, пожалуй, самое значимое, что для него в тот момент кто-либо мог сделать. Вы устраивали ему праздники в дни рождения, покупали теплую одежду, заставили его непутевого крестного отправить Поттера на осмотр в Мунго... Вы помогли ему выбрать правильные предметы на третьем курсе, а во время Турнира убедили Диггори обучать заклинаниям этого мелкого чемпиона — не понимаю, как Вам удалось, Диггори твердо был настроен на победу и вряд ли сам захотел помогать своему сопернику. В конце концов, Вы спасли Поттера от всеобщего остракизма на втором курсе, а он был весьма вероятен, если я хоть немного знаю магов… Но никогда не лезли в близкие друзья, не стремились разделить его приключения, не претендовали на плотное общение — Вам явно было неинтересно. Я видел это с самого начала. До того, как Вы подсказали ему надеть комплект наследника, к нему в голову кто угодно поверхностной легилименцией заглянуть мог. Не голова, а проходной двор, ей-богу! А на занятиях легилименцией я увидел и все остальное. Это была забота взрослого о ребенке. И Вы знаете! Вы знаете слишком много. Я видел Вас глазами Поттера на его проверке крови. Вы не удивились, потому что заранее знали, что Блэк — крестный Гарри и что он невиновен. И эта чертова карта мародеров! Откуда она у Вас? Откуда Вы о ней узнали?! Вы сводили меня с ума, тем, что так похожи, но в какие-то моменты я не видел ничего общего. И тем, что знаете вещи, какие не может знать мисс Грейнджер, но вполне могла знать мисс Эванс. Я пытался найти ее у Вас в памяти… Объясните мне, наконец, какое Вы имеете отношение к Лили Поттер?! — под конец профессор стал говорить быстро, эмоционально, почти кричал. Он никогда таким не был. Черт, черт, черт! Это ж надо было так спровоцировать человека! На моей могиле напишут: «Жизнь ничему ее не учила». Хотя Снейпа тоже, нахрена он полез в мою память на третьем курсе, если бы это оказалась Лили, она бы его никогда не простила. Или он планировал заобливиэйтить этот момент, но я смогла шокировать его и сбежать? Вероятнее всего. Стирание события, которое произошло только что, безвредно. Если не рассматривать моральный аспект, а маги его не рассматривают. Но чем дальше в прошлом находится воспоминание, тем опаснее его стирать. — Я никакого к ней отношения не имею. Мне очень жаль, профессор! Очень жаль, что я напомнила Вам невольно…. разбередила душу. Но я не она! Это — просто совпадения. Я могу клятву дать, что я не Лили… — Не стоит, — Снейп опять долго молчит, — Раз готовы дать клятву, в ней уже нет смысла… Разбираться во всем остальном… да пошло оно к Мордреду! Обливиэйт! Я увернулась, потому что ожидала чего-то подобного. Вот зараза! Выговаривался бы своему котлу, если хочется не оставлять свидетелей. Увернулась еще раз от инкарцеро, кинула в ответ слабую молнию, которую он поймал на щит. А из пистолета я бы его уже достала. Хотя если бы он не боялся меня ранить, он бы тоже меня уже достал. Танцуем минуты три. Я уже кидаюсь чем попало — чем удобнее из моего текущего положения, тем и кидаюсь. Профессор по-прежнему ничего серьезнее экспеллиармуса и инкарцеро не использует. Да уж, не зря были те мои тренировки в Выручай-комнате… благодаря им можно героически оттянуть свой конец на пару минут. Жаль, что аппарировать без концентрации нельзя. Не успеваю ставить щиты с такой скоростью, приходится уворачиваться, отпрыгиваю от очередного луча, а в то место, куда я прыгнула, уже прилетел еще один. Петрификус Тоталус. Я ненавижу Вас, профессор. Но сказать под заклинанием не могу…. *** Жаль, что профессор Снейп оказался таким упрямым. Не захотел вообще ничего обсуждать. На прощание он коротко поблагодарил за помощь Луне и сказал, что теперь между нами нет долгов. Аппарировав домой, я проверила себя диагностическим заклинанием. Да, профессор произнес устную формулу, и я наконец-то свободна. Мне грустно, что Снейп скорее всего умрет. Но теперь максимум, чем мне это грозит — плохие эмоции. Никаких опасных откатов. Но что-то еще не давало мне покоя. Царапало на краю сознания. *** Козёл! Сукин сын! Урод носатый! Я в бешенстве металась по комнате. Это был обливиэйт! Во время вечерней медитации я обнаружила в своей памяти какую-то неровность. Будто, проводя рукой по ровной поверхности, о металлический заусенец пальцы ободрала. Какой-то дефект записи. И этот дефект в середине разговора со Снейпом! Заклинание Приори Инкантатем выявило, что сегодня моей палочкой много колдовали. Последние два заклинания я помню: диагностическое и аппарации, а до этого — много боевых и вполне серьезных. Если это было в середине разговора со Снейпом, вероятно, и сражалась я со Снейпом. И что же эта сволочь со мной сделала, раз была нужда стирать память? Так бы и врезала! Даже не магией. А ботинком прямо в нос! А может, не только в нос, я же не знаю, что он стер! Продиагностировала себя — я была в порядке. Прислушалась к ощущениям — вроде норма, чувствуется легкая боль в связках, как будто занималась растяжкой, не разогревшись. Кинула распознающие чары на свою куртку. Ее недавно чистили и сушили магией. И больше ничего. У нас была учебная дуэль, а потом что-то пошло не так, и Снейп стер этот кусок? Проверила оружие — нет, из него сегодня не стреляли. Как назло, на рождественских каникулах месье де Флуа отдыхает, а сама я этот обливиэйт снять не смогу. Придется ждать.