Вторую жизнь не выбирают.

Помолвка Сьюзен и Драко прошла обыденно. Никаких сильных ощущений магия нам не подарила — жаль, но логично, никто наследника прямо сейчас делать не собирается. На три секунды на запястьях помолвленных вспыхнули золотом и впитались в кожу магические браслеты. По Нарциссе правда не понять, одобряет она Сьюзен или нет, неудивительно, что Сьюз робеет. Но думаю, если бы не одобряла, она бы дала сыну знать. Мэнор Малфоев уже восстановили, но часть произведений искусства и портретов родственников потеряна безвозвратно. И белых павлинов теперь нет, пожиратели убили птичек, а заводить новых в ближайшее время Нарцисса не планирует. Заночевала я у Малфоев, и на следующее утро проснулась очень рано, еще шести не было. Решила не терять время даром и пошла изучать библиотеку, раз уж мне вчера предложили чувствовать себя, как дома. Может быть, с некоторых книжек копии сниму. Я как раз потянулась вытащить с полки книгу о переселении душ, когда услышала за спиной какой-то звук. Быстро обернулась и увидела человека, который точно не был Нарциссой, Сьюз или Драко, палочка сама прыгнула в руку, и я бросила Ступефай прежде, чем успела подумать. Неизвестный упал. При ближайшем рассмотрении это оказался Теодор Нотт. Неужели не слышал, как я вошла? Хотя я неосознанно старалась не шуметь, ведь еще очень рано. Теперь понятно, зачем Снейп после смерти Волдеморта навещал Нарциссу. Хотел своего ученика от Азкабана защитить. Пытаюсь приманить палочку Нотта Акцио, но ничего не выходит. Накладываю на него Энервейт. Нотт дергается, машинально тянется к кобуре, потом вспоминает что-то и злобно смотрит на меня. — Грейнджер! Какого черта ты так рано встала?! — И тебе доброе утро. Уж извини, мне никто не сказал, что по утрам в библиотеку нельзя. На этом Нотт решил, что разговоров достаточно, а он и без палочки справится, и бросился на меня. Пришлось его связать и отлеветировать в кресло. — И чего же ты хотел сделать? Убить меня, как лишнего свидетеля? — Нет! Я не убийца! А меня хотят пожизненно запереть в Азкабане! Я просто хотел стереть тебе память твоей палочкой, — Нотт задергался. — А Сьюзен о тебе уже знает? — … — Нотт пытается освоить древнюю технику убийства одним взглядом. Понятно, в таком виде разговор продолжить не получится. Вздыхаю: — Вообще-то, я не собираюсь тебя сдавать. Не заслуживаешь ты пожизненной пытки дементорами только за то, что несколько минут целился в Дамблдора палочкой. Или ты после этого кучу народа убить успел? — Не убивал я, — бурчит Нотт. Но глаза отводит. Или все-таки убивал или что-то другое нехорошее делал. Вряд ли по собственной воле. — Давай ты пообещаешь, что не будешь на меня бросаться, а я тебя развяжу? После минуты молчания Тео мрачно обещает, хотя не факт, что не попробует. Развяжу, но буду настороже. — Если ты не убивал, тебе тоже стоит нанять адвоката. Да, ты был Пожирателем, но нельзя сказать, что у тебя реально был выбор. — Ты что, не понимаешь?! Я хотел убить величайшего волшебника современности! Я участвовал в планировании его убийства! Я ни за что не соглашусь явиться в суд! У адвоката может ничего не получиться, и тогда прямо из зала суда я попаду в руки дементоров! — Снейпа будут судить без самого Снейпа. — Драко не рассказывал тебе, во сколько им это обошлось? И Снейп уже у них! В моем случае никаких денег не хватит. Да, вероятно, он прав. В его случае было бы правильнее уехать из страны и сделать пластику, залив свежие швы экстрактом бадьяна. Можно и жениться, взяв фамилию жены. Тогда можно будет даже магией поклясться, что он Теодор с другой фамилией. Полная правда для клятвы магией не нужна, главное самому верить, что говоришь правду. Иначе многие волшебники получали бы откаты только потому, что в чем-то ошиблись или неправильно поняли. Например, дает маг клятву своему другу, что будет помогать его сыну. И подразумевает, что в случае чего будет защищать, лечить, даст кров. Значит, именно в этом он и должен помогать, чтобы не нарушить клятву. Если он не поможет сыну друга сдать СОВ на превосходно и устроиться на работу в министерство, отката не будет. Сын друга в этот момент может думать, что помощь ему должна заключаться в кругленькой сумме ежемесячно, а если нет — клятва нарушена. Но какая разница, что он думает, клялся-то не он. Не он вкладывал намерение в слова. Невозможно получить откат, если свято веришь, что не нарушал своих обязательств. Подозреваю, именно на этой святой вере и держался Дамблдор. Он, как директор, брал на себя какие-то обязательства, а в каноне даже за василиска и окаменевших детей ему ничего не было. Значит, он сам себя убедил, что сделал тогда все правильно. Поэтому при деловых соглашениях чаще всего магически заверяются договоры, которые составляют юристы. Много пунктов и подпунктов. Нарушить можно, но для этого нужно уметь манипулировать своим собственным сознанием на уровне того же Дамблдора, большинству магов такое недоступно. Теодор мне не друг, ему о возможных вариантах и без меня расскажут. Наверное. — Собираешься у Малфоев всю жизнь скрываться? Тео набычился. — А что мне еще делать? Драко обещал уговорить невесту молчать. Еще пару дней я планировал не показываться, пока он все подготовит. И какого Мордреда тебя принесло в библиотеку?! — Пфф, если б я хотела тебя сдать, я бы тебя обездвижила и переместилась бы с тобой камином прямо в министерство. Сейчас на выход камин не заблокирован. Нотт разом как-то сдулся и плюхнулся в кресло. Я села в соседнее. И о чем нам говорить? — Хотел бы я знать, где сейчас мой брат? Что с ним? — Эдвард здоров. Хорошо, что в таком возрасте дети еще ничего не понимают. С ним все в порядке, — осторожно говорю я. Эдвард сейчас у Андромеды, но не уверена, что об этом стоит рассказывать. Потом ему в любом случае другую семью найдут, потому что Андромеда планирует какое-то время пожить с дочкой, а Нимфа Эдварда видеть не хочет. — В порядке? Сомневаюсь, с такой-то матерью! — с ненавистью ответил Тео. — Думаешь, ты бы на месте Нимфадоры вел себя по-другому и полюбил бы ребенка всем сердцем? — агрессивно сказала я, — да ты и понятия не имеешь, через что ей пришлось пройти! И не имеешь никакого права ее судить. В любом случае, Сириус Блэк обещал, что ребенок ни в чем не будет нуждаться, в нем кровь Блэков, никто не бросит его на произвол судьбы. — Я и сам бы смог позаботиться о брате. — Но для этого пришлось бы доказать в суде свою невиновность. Как иначе ты себе это представляешь? Нотт отвернулся. Видимо, никак. — У тебя наверняка еще будет шанс познакомиться с братом позже, когда все уляжется. Не бойся, никто его не обидит. Тео проворчал, что это еще не факт и Поттер тому доказательство. Интересно, откуда он про Поттера знает? В этот момент в библиотеку влетела непричесанная Нарцисса в халате. Оказалось, эльф Пинки сообщил ей, что в библиотеке «гостья беседует с гостем, который прячется». Увидев, что мы друг друга не убиваем, а сидим и разговариваем, она спешно удалилась приводить себя в порядок. После завтрака, на котором Теодор отсутствовал, я постаралась побыстрее покинуть мэнор. Влюбленная парочка воркует и планирует будущую семейную жизнь, смотреть на них приятно, хотя мне до сих пор удивительно, как такие разные люди сошлись. Но Нарцисса опять вернулась к теме суда. Все уже давно обговорено и распланировано, мистер Лоули выпил литры моей крови, хоть и утверждал, что все наоборот. Теперь остается только нервничать, и я предпочту делать это без Нарциссы. *** Сегодня мы делаем операцию Алисе Лонгботтом. Именно мы. Я и целитель Сметвик ассистируем Андре. Он приехал несколько дней назад. В первый раз Андре заходил в Мунго как на вражескую территорию, и шел так, будто в любой момент может наступить на мину или схлопотать пулю, то есть, проклятие. Как он в таком состоянии оперировать будет? И как он вообще согласился? Я понимаю, целитель Сметвик и мертвого уговорит, но ей-богу, кажется, мертвого уговорить проще. Все оказалось не так плохо, через какое-то время Андре увлекся, и ему самому интересно стало довести дело до конца. Пока мы готовились, я не сильно нервничала, но вчера вечером смогла заснуть только после сомниума, а сегодня мне страшно так, что ноги подгибаются. Наша операционная выглядит как гибрид маггловской и магической. Вот абсолютно маггловские хирургические инструменты на подносе, а над нами горит магическое освещение. На стенах, полу, потолке комнаты находятся рунные цепочки, которые будут сдерживать стихийную магию больного. Возможно, не до конца, но убить кого-то в операционной рунная защита не позволит. Господи, а можно все отменить, пока не поздно? С надеждой всматриваюсь в решительные лица мужчин, но озвучить свое трусливое желание язык не поворачивается. Волосы Алисы удалены зельем, она выпила напиток живой смерти, Андре зафиксировал ее голову — сейчас начнется. После того, как Сметвик магически сделал трепанацию черепа, я все-таки смогла взять себя в руки и четко выполнять команды Андре. Мелкие сосуды мне удавалось сращивать даже без заклинаний, только своим даром, благодаря доктору Дефоссе я научилась неплохо его контролировать. Впервые узнала, как Андре умеет материться, когда в разгаре операции рунная защита не смогла полностью справиться с магией Алисы, и в помещении загулял ветер, а инструменты стали подпрыгивать на подносе. Через какое-то время в операционной стремительно стало темнеть, тьма клубилась в углах и медленно подступала к центру. Сметвик тоже выругался и влил дополнительную магию в освещение. Один из инструментов прямо в руке Андре завернулся спиралью, хорошо, что есть запасные. Господи, он ведь не сбежит в середине операции, я же еще ничего не умею. Но операцию Андре довел до конца, не переставая ругаться. Я залечила магией внутренние оболочки мозга, а от шва на коже не осталось и следа после экстракта бадьяна, целитель Сметвик аккуратно споил беспамятной Алисе костерост, чтобы залечить череп. В конце операции все трое были такими мокрыми, будто в бане побывали. Я мечтала об умиротворяющем, Сметвик проверял состояние пациентки заклинаниями, Андре бормотал себе под нос, что он больше ни за что и никогда, даже ради всех женщин мира, и что сегодня он напьется. Под дверью операционной мы нашли бледного Невилла. Успокоили, что все прошло удачно, Алиса пока спит, но к ее пробуждению мы вернемся. Эльфы переместили нашу пациентку в ее палату, где за ней будет присматривать дежурная колдоведьма, а Невилл отправился туда своим ходом. Как только Невилл ушел, Андре хриплым голосом потребовал быстрее аппарировать его подальше отсюда. Хорошо, что он не против аппарации. Иногда мне кажется, что именно этот аспект и примиряет его с моей магией — возможность моментально куда-то попасть. Я переместила нас в его номер. Андре тут же достал из минибара бутылку и налил себе полный стакан. Посмотрел на меня и выпил залпом. Да уж, магия, вышедшая из-под контроля, это всегда страшно, даже для более подготовленных людей. Андре налил себе еще, но пить не стал, поставил стакан на стол и стал мерить шагами номер. В какой-то момент он вдруг запнулся, будто со всего размаха врезался в стену, выдохнул и почти спокойно сказал: — Прости, я так не могу. Я старался привыкнуть. Я не имею права требовать от тебя, чтобы ты ушла из магического мира. И не могу стать его частью. Дело даже не в том, что ты сама ведьма. С девушкой-пожарным или девушкой, у которой контракты в горячих точках, я бы тоже встречаться не захотел. Ждать, когда она вернется, и понимать, что каждый раз может не вернуться. И я никак не смогу защитить ее от опасности. А у вас, магов, весь ваш мир опасен. То, что было сегодня… это для меня слишком. Я правда пытался, Гермиона! Но иногда одной любви недостаточно, чтобы все получилось. Меня только что бросили. Я даже не знаю, что сказать. Потому что чувствую, в словах Андре много правды. Это не просто эмоции сгоряча. У отношений мага с обычным человеком изначально мало шансов на успех. Но это больно… — Если у пациентки будут проблемы, ты всегда можешь со мной связаться, — нехотя добавил Андре, — но думаю, дальше ты справишься и сама, на магах все быстро заживает. Минуту молча смотрю на него. И аппарирую. Следующие пару часов я гуляла по побережью. Был сильный ветер, море буйствовало, и смотреть на него было приятно. К пробуждению Алисы я смогла более или менее взять себя в руки, задвинув свои эмоции в дальний ящик. *** Вечером Алиса открыла глаза, поморгала, остановилась взглядом на Невилле, который держал ее руку. — Мама, — прошептал он. — Невилл? — хриплым неуверенным голосом сказала Алиса. Мы с доктором Сметвиком в очередной раз колдуем диагностические заклинания. Диагностика показала, что у пациентки магическое истощение, и больше ничего плохого. — Мама! Мамочка! — друг заплакал. Алиса села и протянула к сыну руки. — Невилл, — повторила она тверже и обняла его. Мать и сын обнимались и продолжали звать друг друга. Августа рыдала, забыв про этикет, я тоже плакала, Сметвик утирал слезы платочком. Через какое-то время Алиса и Невилл смогли оторваться друг от друга, хотя продолжали держаться за руки. Невилл попробовал поговорить с мамой, но Алиса молча улыбалась, слушая сына, гладила его по щеке и как-то извиняющее качала головой на вопросительную интонацию. Доктор Сметвик попросил штатного легилимента, который специально задержался сегодня вечером, проверить Алису. Выяснилось, что Алиса нормально воспринимает окружающую действительность, но совершенно ничего не помнит, кроме того, что Невилл — ее сын и она его любит. Ей придется всему учиться заново. Чуда на сто процентов не получилось, но Невилл все равно выглядит счастливым. Августу тоже переполняют эмоции. Вероятно, она уже вся в мыслях о Фрэнке. Но о следующей операции в любом случае говорить рано, сначала надо посмотреть, что будет с Алисой. *** На следующий день Невилл и Августа суетились вокруг Алисы. Маму Невилла пришлось учить застегивать пуговицы, завязывать шнурки, спускать за собой воду в туалете, мыть руки, держать ложку — она тянулась есть руками… Но училась она быстро, гораздо быстрее, чем ребенок. Алиса уже выучила несколько слов. Нет, не буду себя заранее обнадеживать... Целителю Сметвику не терпелось узнать, как обстоят дела с магией пациентки, но он себя сдерживал. Сначала Алиса должна научиться говорить. Невилл долго меня благодарил и сказал, что сделает для меня все, что угодно. Хотел поблагодарить Андре и заявить официально, что род Лонгботтобов в долгу перед родом Леду, поэтому расстроился, когда я сказала, что Андре уже уехал. Ничего, письмо напишет, хотя подозреваю, Андре это нужно, как рыбе зонтик. И только целитель Сметвик не дождется от рода Лонгботтомов никаких особенных благодарностей, ведь Алиса — его пациентка, он за ее лечение деньги получает. После расставания с Андре я опять переселилась в свою комнату у Блэков. Рита сообщила плохие новости. В Южной Америке Гарри помочь не смогли, и они отправились в Страну восходящего солнца. В Японии темный целитель смог определить, что в Гарри крестраж, и крестраж начал пробуждаться. Но избавиться от него каким-нибудь приемлемым методом не смог. И сказал, что это в принципе невозможно. Метод один — создать крестраж самого Поттера, затем убить тело Гарри с оставшейся половинкой души, заодно уничтожится и посторонний крестраж. А потом возродить Гарри из его крестража. После этого пятьдесят лет Гарри не должен создавать новых, чтобы душа успела восстановиться. Естественно, Сириус и Гарри пришли от таких предложений в ужас и отказались. Целитель пожал плечами и равнодушно посоветовал не обращаться за помощью к русским магам. На Руси после Кощея Бессмертного отношение к крестражам предвзятое, и там Гарри вместе с крестражем убьют сразу же, как поймут, в чем дело. Затем целитель сказал Гарри выйти и предупредил Сириуса, что если пациента убьют магией, его тело займет вселенец — при условии, что хозяин крестража уже мертв. А душа Гарри отправится на перерождение. Поэтому Сириус должен быть осторожен и не пропустить, если рядом вместо крестника окажется кто-то другой. Поэтому Блэк потащил Гарри к шаманам куда-то в Танзанию. Но если и там не смогут помочь, то больше не останется вариантов, кроме японского. Назавтра Алиса сказала: «Привет, Гермиона», — когда я вошла в палату. Она была одета в нарядную мантию и неумело расчесывала волосы, которые отросли до середины лопаток. Это приблизительно две порции зелья для роста волос. Невилл смотрел на маму с обожанием. Целитель Сметвик сказал, что Алиса выучила уже около ста слов, узнает Невилла, Августу, меня, самого Сметвика. Фрэнк ей не нравится. Августа подвела невестку к мужу, Алиса запомнила имя, но предпочитает поменьше на него смотреть. Фрэнк лежит здесь же на соседней кровати. Сегодня Невилл с целителем ведут Алису в больничное кафе. В первую очередь, чтобы посмотреть, как пациентка отреагирует на других людей и смену обстановки. Посетителей обычно немного, поэтому целитель надеется, что они Алису не напугают. *** Перед судом мы с Нарциссой выпили умиротворяющее. Хорошая штука, несмотря на атмосферу почти всеобщей неприязни, я совсем не нервничаю. Жаль, перед операцией так сделать было нельзя. Судьей была Юджина Дженкинс, она занимала пост министра магии еще до первой войны с Волдемортом. И, если мне не изменяет память, была разумным политиком — это плюс, но ушла в отставку она из-за Волдеморта и вряд ли относится к пожирателям непредвзято — это минус. На скамье свидетелей защиты сижу я, Малфои, Луна, Рита. Сьюзен пришлось сесть отдельно, она не свидетель. Рита не теряет времени даром, продолжает мысленно что-то диктовать своему прыткопишущему перу, и машет рукой своему фотографу, чтобы не забывал снимать. Зрители смотрят на нашу скамью взглядами голодных пираний. В море осуждения вылавливаю отдельные ободряющие взгляды. Седрик Диггори приветственно махнул рукой с задних рядов. Не потому, что он верит в невиновность Снейпа, но потому, что мы со Сьюз — хаффлпаффки, свои. Невилл тоже пришел ради меня, несмотря на свою ненависть к Снейпу. Думаю, он верит, что я искренне заблуждаюсь, и хочет поддержать, когда это выяснится. Помона Спраут успела к нам подойти еще до суда и попыталась немного успокоить бывших учеников, но сейчас сама не может спокойно сидеть от волнения. Рядом с ней сидит Флитвик, по его лицу не понять, что он думает. Зато Минерва МакГонагалл осуждающе поджала губы, встретившись со мной взглядом. Заметила и семью Уизли, большинству из них как будто нет до суда дела, они спокойно общаются между собой. А вот Молли определенно хочет убить всех на нашей скамейке. И Рон смотрит, как на новое явление Волдеморта. Джинни выглядит озадаченной. Сириус рассказывал, что однажды в напитке Гарри обнаружилось приворотное зелье. После анализа выяснилось, что приворожить должно было к Джинни. Молли созналась, что варила она, но не устыдилась. Дескать, детишки и так любят друг друга, надо их только немного подтолкнуть, и вообще, Альбус ее одобрил. Пояснять про Альбуса она отказалась, и решив, что лучшая защита — это нападение, начала обвинять Сириуса во всех грехах. А вот Джинни потом просила у Гарри прощения, и они сумели восстановить дружбу, несмотря на этот неприятный инцидент. Джинни сейчас опять встречается с Дином Томасом, они вместе пойдут на седьмой курс, ведь прошлый год Дину пришлось пропустить, он был в бегах, потому что доказательств своей полукровности у него не было. Начался суд. Мистер Лоули выступил с речью, в которой утверждалось, что Снейп изначально пошел в пожиратели по просьбе Альбуса Дамблдора. Что он всегда был верен Альбусу Дамблдору — несгибаемый боец за всеобщее благо, незаменимый шпион и так далее. И даже свое убийство уже умирающий Дамблдор спланировал сам, чтобы обеспечить для Волдеморта железное доказательство преданности Снейпа. Большая часть его слов была совершенно бездоказательной, еще какая-то часть была откровенным враньем. Но часть его утверждений можно было доказать, и оставалась надежда, что в глазах суда этого будет достаточно. Суды у магов чаще всего происходят по принципу: кто кого переговорит. Даже на очевидные нарушения законов могут забить, если удастся доказать, что это было оправдано, и впечатлить судей. Поэтому софист на казуисте и демагогом погоняет. Реакция на речь адвоката была бурной. Толпа зароптала, а Молли Уизли во всю мощь своих голосовых связок начала кричать, что мы гнусные лгуны, оскверняющие все святое, что есть в этом мире. За что и получила Силенцио от самой Дженкинс, с предупреждением, что в следующий раз ее удалят из зала. Настал черед доказательств. Наши воспоминания были продемонстрированы в огромном думосборе. В него не надо было опускать голову, в тумане над чашей воспоминание мог видеть сразу весь зал. Без эффекта присутствия, но позже желающие смогут нырнуть в обычный думосбор и посмотреть со всех сторон. Судье было передано заключение об их подлинности. В воспоминаниях Риты, Нарциссы, Драко были редкие встречи со Снейпом в доме на Гриммо. Эта часть никого особенно не впечатлила, ведь считалось, что Снейп тогда притворялся сторонником директора. Но адвокат подчеркнул, что у Снейпа было множество возможностей убить Гарри, да и многих других из Ордена, еще тогда. Луна в своих воспоминаниях показала, как Снейп прятал ее от Волдеморта. А главное, как Снейп защищал детей в школе. В ее памяти действительно было видно, что Снейп, рискуя своей легендой, отмазывал неразумных нарушителей от садистов Кэрроу. Но самые главные воспоминания были моими. Зал ахнул, когда туманный Снейп дал клятву, что собирается помочь Гарри уничтожить Волдеморта. В этот момент Молли опять завопила, что всё подстроено и эксперты куплены на деньги Малфоев, и ее удалили из зала. Судебные эксперты не куплены на деньги Малфоев, это в принципе невозможно из-за клятв. Но пересмотр дела состоялся только благодаря тому, что Малфои сильно раскошелились. «На благотворительность», само собой разумеется. Драко уже много раз печально говорил Сьюзен, что она выходит замуж за нищего. Еще было воспоминание, как Снейп меня спасает из Малфой-мэнора. Убивает Пожирателей Смерти ради спасения ученицы — ну какой же он после этого пожиратель? Чем именно убивает, с моего ракурса было не видно. Но даже если при полном погружении будет заметна Авада, это уже не важно, Дамблдора-то он точно Авадой убил. Закон о непростительных на время войны был пересмотрен. Подразумевалось, что только для авроров, но адвокат сказал, что в данном случае по сути и по форме мы получаем разные вещи, и конкретно Авада — не самая большая проблема в этом деле. Хм… получается, мой неудачный империус тоже не так уж преступен был? Но все равно хорошо, что о нем никто не знает. После этого мы ответили на несколько вопросов под веритасерумом. С такими показаниями трудно поспорить. Врать мы не могли, а что благодаря умело составленному списку чего-то не договорили — это уже другой вопрос. Действие умиротворяющего бальзама давно закончилось, но сил нервничать тоже не осталось. По лицу судьи было совершенно непонятно, что она думает, однако публику наши откровения определенно потрясли. Спрашиваю мысленно Луну, какие чувства сейчас испытывает судья. Луна тем же образом отвечает, что Юджина Дженкинс испытывает сильное удивление и большие сомнения. Заключительная речь адвоката была красивой, о человеческой жертвенности и самоотверженности. О несгибаемом духе и готовности умереть ради победы добра. По-моему, мистер Лоули умеет вешать лапшу лучше Альбуса, он потрясающе убедительно доказал, что расплывчатая фраза из письма: «Если Вы читаете это письмо, значит, Северус выполнил мою просьбу, и меня уже нет в живых», подразумевает именно просьбу помочь с эвтаназией таким странным способом, а не что-то еще. По-моему, даже Поттер поверил бы, несмотря на всю его ненависть к Снейпу. Строго говоря, эвтаназия в таком варианте тоже незаконна, ведь Снейп — не целитель, и нет официальных доказательств, что Дамблдор был при смерти. Вся надежда на ораторский талант мистера Лоули. Суд удаляется на совещание. Во время перерыва к нам подошли Невилл, Седрик, Флитвик — они поверили. Помона была практически уверена еще до суда, она сразу решила, что если мы со Сьюзен что-то утверждаем, то не на пустом месте. Джинни пошла дергать Риту на тему, что сейчас с Гарри, и тоже нарвалась на короткое интервью. Мы были уставшие, а Рита фонтанировала энергией, наверное, уже предвкушает свою будущую статью. Она ее при любом исходе дела напишет. Через два часа суд вынес решение: Северус Тобиас Снейп обвиняется в применении непростительных, но за мужественную борьбу против Того-кого-нельзя-называть, защиту своих учеников и непоколебимую преданность Ордену Феникса [1] все его преступления прощаются. Остальные обвинения сняты. Подсудимый будет освобожден из Азкабана завтра же. В зале поднялся невообразимый гвалт. Мы победили.