Игра продолжается

Предложение Шеата немного застало меня врасплох. Я как раз работала испорченным телефоном, передавая от одних переселенцев другим на Апельсинке все то, что они по каким-то причинам предпочитали сообщать «через начальство». Эдакая прокладка между людьми, чтобы они не погрызлись. С одной стороны, хорошо, а с другой… Висеть полдня с коммом у рта тоже не весело. Еще и выслушивать всякие жалобы типа: «Они кирпичи не туда отвезли, а везти обратно не хотят» и т.д. Дракон вальяжно подошел, поигрывая парой наручников и ткнул кнопку выключения. Я подняла глаза от потемневшего экранчика и недоуменно уставилась на серебряного. Стоп… наручники? У него проснулась тяга к ролевым играм? — Ты мне не поможешь? — и ласково-просительная улыбка немного смущающегося существа… Однако… чем тут помочь? Разве что отправить за полицейской формой… — Мне нужно немного расслабиться… — Интересный способ релакса ты выбрал, — я кивнула на звякающий металл, попутно рассматривая Шеата. Надо же, сегодня их светлейшество нарядились аж в черные штаны, впрочем, не изменяя любимой белой рубашке. — Это для меня, — дракон слегка потупился. Я потерла нос, задумавшись. Нет, конечно, я знаю, что мы тут все поехали крышей в той или иной степени… Вот, пожалуйста, Шеатовы заморочки уже выскочили наружу. Неужто бедняга решил вспомнить прошлое и весь тот садизм? Или его торкнуло на почве мазохизма из прошлой жизни. Вполне может быть… Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша… — Ладно, попробую помочь. Только я это… бить тебя не буду, и не проси, — я поднялась и пошла за обрадованным драконом. — Нет, что ты! Бить не нужно, только небольшое… превосходство… Немного строгости. — За строгостью — к Шеврину, — отмахнулась я, входя в какую-то свободную комнату. А дракон не промах, видимо, готовился уже давно. Организовал все для себя. Комната была удивительно пустой. Обычно жилые комнаты забиты барахлом своих жильцов. Драконы — страшные плюшкины, собирающие все, что только можно собирать и трясущиеся над своими коллекциями похлеще, чем над детьми. Детей вон нам отдают, а хоть кто-то видел, чтобы дракон отдал свою коллекцию? То-то же. В центре светлой комнаты располагалась кровать. Ну еще бы, даже резные быльца на месте. Рядом с нею — тумбочка, в углу вешалка. Все. Так даже не интересно. Ни шкафа, ни стола с тумбочками. Вот заходи сразу и располагайся на кровати, других вариантов никто не предлагает. — Шеврин меня прибьет, чтоб не мучился, — грустно ответил Шеат и плюхнулся на кровать, стаскивая рубашку. — Вот, приковывай, — подал руки, полностью вручая мне всего себя. — Да что ж тебя так заклинило… — я осторожно коснулась теплых запястий. Неужели степень доверия настолько высока? Он не боится меня? Не боится, что сорвусь, вспомнив былое? Не боится воссоздать своими руками того монстра? А я боюсь. И не хочу снова превращаться в ополоумевшую скотину. Так что нет, релакс будет именно релаксом, без всяких. Поправила ему подушку, ласково толкнула дракона на спину, придерживая голову, чтобы не ударился о железную спинку. — Наручники из чего? Порвать сможешь? Если меня срочно куда-то вызовут, и я исчезну, не лежи, расковывайся, — я осторожно прикрепила его правую руку к спинке кровати, все еще сомневаясь. Смотреть на тонкое запястье с узором вен, покорно замершее в железном обруче было… непривычно. — Обычное железо и ткань… — Шеат задрал голову, рассматривая меня. — Все понял, порвать смогу. На крайний случай смогу убраться отсюда вместе с кроватью. — Дурашка, — я щелкнула пальцем по тонкому носу и взялась за левую руку. Было непривычно и как-то… неудобно. Как будто раньше сидела на муравейнике и меня все устраивало, а потом встала, осознала, как без него прекрасно жить, и вдруг надо сесть опять. Садишься и вспоминаешь, что вообще-то муравьи кусаются довольно больно, но надо же, блин… Замочек щелкнул, и Шеат откинулся на подушку, подвешенный за руки. Почти… распятый. Смотрелось это немного дико. Я помотала головой, отгоняя призраки крови и боли, маячившие над белокожей фигуркой с доверчивыми глазами. — Что? — он снова смотрел, как бог. Странное среброволосое божество, распятое на кровати. Пока еще без крови, без боли, без мученического выражения лица. И этого не будет. Я так решила и точка. — Ничего. Ты просто напомнил… кое-что… нехорошее. Нет, никаких мучений. Никогда. Хватит, намучились, наиздевались над собой и друг над другом. Хочет полежать прикованный — пожалуйста. Но не более того. Я отогнала дурацкие мысли и достала из экрана поднос с конфетами. Настоящими шоколадными, а не той туфтой, которую федералы толкают под видом конфет и шоколада. Готовим их сами, только закупаем какао-бобы, поскольку наши деревья еще не выросли, несмотря на старания эльфов. Всем нужно время… Этот шоколад следовало держать в прохладном месте, поскольку в руках и в теплом помещении он таял. Причем достаточно быстро, что было гарантом качества. А то знаю я «шоколад», который может и месяц лежать в теплом помещении и ничего ему не сделается. Фигня фигней, но люди почему-то продают втридорога, называя эту коричневую баланду шоколадом. Я стала выкладывать маленькие шоколадные кусочки на теле дракона. Они достаточно прохладны, чтобы вызвать дискомфорт, но и довольно быстро нагреваются, так что не раздражают и не мешают. Шеат дернулся, когда парочка конфет улеглась на его соски. Вот кстати вопрос — на хрена драконам соски, если они вылупляются из яиц, а мелкие ящерки вполне так зубасты и способны оттяпать человеку палец? Впрочем, природа штука интересная… Смотрелось это довольно красиво — прямоугольные темные конфеты на белоснежной коже — на уже выпуклых мышцах груди, на кубиках пресса. Накачал, однако… Я завороженно уставилась на дракона, любуясь эдакой композицией. Даже есть жалко. Готовая эротическая фотография получается. Но оставлять такой компромат на память я не буду. Кто-то другой, может, и сохранил бы, но не я. Лучше запомнить, налюбоваться вдоволь и все разрушить, чем через тысячу лет сидеть с фейспалмом с фоткой в руке и думать, какая же я была дура. — Это не доминирование, — улыбнулся Шеат. — Но мне нравится. — Я рада, — взяла конфету с его груди и осторожно подала дракону. Порозовевшие губы сомкнулись на сладости, серебряный прикрыл глаза. Правильно, балдей, пока есть возможность. Юркий язык слизал конфету, оставив мне только крохотный кусочек в пальцах. С мармеладом внутри, надо же. Я принюхалась — с ананасовым. Значит, Шеату тем более зайдет. — Еще, пожалуйста, — с мольбой распахнулись зеленые глаза. Красив, зараза! Я сдержала вздох и сунула ему вторую конфету. Ну и кто кем командует? Хитрый драконий план, однако. Заманить женщину, притвориться беспомощным, покушать с рук и побалдеть. Постепенно были съедены все конфеты. Парочку я успела отхватить, как раз те, которые были на сосках… Розовые ареолы дрожали, когда я подхватывала сладости губами, стирала языком капли тающего шоколада… Дракон впервые дернулся, порываясь то ли освободиться, то ли перелечь поудобнее. Все равно ничего не вышло, и ему пришлось терпеть экзекуцию до конца. Я нежно массажировала руки дракона, поскольку от длительного приподнятого положения они наверняка затекли. Шеат тихонько балдел, облизываясь после конфет. Вот поди угадай — то ли вкус понравился, то ли язык рекламирует. Язык у него нормальный, это у Шеврина раздвоенный. Что не мешает черному вполне нормально есть, пить и язвить. Вот уж язва адреналиновая… — Достаточно на сегодня? Шеат кивнул, продолжая балдеть с закрытыми глазами. Левые наручники легко отстегнулись, с правыми пришлось повозиться. Снова разминка рук. Я проводила пальцами по нежной коже, рассматривая узоры на ладонях и сеточку вен, струящихся по запястьям. Какой-то он… не тянет на грозного дракона, совсем не тянет. Тонкие кисти, нежная кожа, весь такой прозрачный, хрупкий… Драконы такие хрупкие, хоть и сильные. Поддавшись порыву, я коснулась губами его ладони — теплая кожа, пахнет теми же конфетами или, скорее, ананасом. И ногти аккуратные. Вот за что уважаю драконов — они себя содержат в чистоте, если могут. Шеат удивленно коснулся моей головы и провел рукой по волосам. Я отпустила его ладонь. — Все совсем не так… — дракон слабо улыбнулся, стараясь справиться с рубашкой одной рукой. Я смотрела на него, присев на краешек кровати. — А что ты ожидал? Бить я тебя не буду, уже это говорила. Как-то иначе мучить тоже не с руки. Не хочу быть той сволочью. Извини… — Нет, ничего, — он мотнул головой, собрал выбившиеся из косы волосы и заколол шпилькой. — Просто все стало так… нежно, ласково… Я… отвык. Он растерянно смотрел на меня, не скрывая всего себя. Распахивая душу, свои нереализованные желания, страхи, волнения, переживания. Меня затянуло в водоворот чужих чувств, но это быстро прошло и все вернулось на свои места. — Не бойся. Я постараюсь не быть такой, как… тогда. Я сделаю все, чтобы ему было хорошо, но и чтобы не бередить свои кошмары. Тонкий баланс на грани иногда изнуряет, но иначе нельзя. Слишком много дури в головах, которую нужно лечить. Два скрытых мазохиста не уживутся, значит нужно решить этот вопрос, пока Шеат не перешел грань между легким релаксом и полным подчинением. И важно не сорваться самой. Это хорошо, что я боюсь стать прошлым монстром. Что боюсь причинить ему боль. Одно дело ночью нечаянно косу прищемить локтем и совсем другое — осознанно ударить, унизить, опустить. Как по команде взвыл комм, принимая сразу кучу сообщений и звонков. Вот и кончился релакс у обоих. Пора приниматься за работу.