Игра продолжается

Мелкий виверн орал. Я отключила слух и теперь грустно наблюдала раскрывающего розовый рот паренька. Это длилось уже… я покосилась на настенные часы — два часа. Ни с того, ни с сего… Но давайте по порядку. Днем к нам пришла золотая виверна и попросила приютить на пару дней ее сына, пока она отправится за какими-то артефактами. Меня не прельщала идея возиться с совсем малявкой, который и выглядел где-то на пять человеческих лет, и ума у него было примерно на столько же, но… Про академский детский сад для вот таких пупсов я просто забыла, а еще виверна смотрела так умоляюще, что проще было взять мелкого… Да и перспектива только двух дней возни меня подкупила. Пацан был плотно упакован в комбинезончик, закутан в какие-то свитерки-подштанники, выглядел вполне здоровым, активно вертелся на руках мамы и молчал. Может, его молчание и подкупило, кто знает. В результате счастливая мать семейства вручила мне укутанного виверна и свалила в дальние дали, а я напоила его молоком и сплавила нашим дракошкам, благо те не отказались поиграть с временно приемным братиком. «Братик» заполучил себе золотые шарики, цепочки и прочие абсолютно безопасные игрушки и был счастливо оставлен в серебряной песочнице с закопавшимися там дракошками. До самой ночи ничто беды не предвещало. Виверн играл, ел вместе со всеми за столом, правда, пришлось его взять на руки, а то до самого стола не доставал. Даже не облился ничем, что уже было огромным плюсом для ребенка, с моей точки зрения. Я его раздела, оставив только штаны и свитерок, иначе сварится в наших стандартных двадцати пяти градусах Цельсия на корабле. А то его маман (так и не представившаяся, между прочим) одела мелкого так, будто отправляла на северный полюс. Или она таким образом сменку нам дала? В конце концов, чтоб малой не упрел, я сделала ему желтую рубашку и легкие кроссовочки, иначе активно роющий золотой с серебряным песок виверн рисковал свариться заживо в свитере. Ну или, что гораздо реальнее, постоянно ходить мокрым и простыть под вентиляцией. С сопливым мелким возиться было неохота. А ночью начался концерт. Ни с того ни с сего уже уложенный спать пацан начал орать. Мы уже его и покормили, и напоили молоком, и переодели (ну мало ли, вдруг авария случилась), и даже просканировали всем скопом по очереди и вместе, красочно представляя все, что угодно. От эпидемии неизвестной заразы до банальных глистов, хотя это какие должны быть глисты… Он был здоров полностью и абсолютно, не имел ни одной царапины и все равно орал. В результате я и Тони отключили слух, драконы получили беруши, которые слабо помогали, но хоть как-то ослабляли вопли, но вопрос все равно остался не решенным. Видимой причины беспокойства виверна не было. Будь это человеческий ребенок, я бы плюнула и ушла спать — человеческие дети имеют обыкновение с помощью крика просто сливать напряжение минувшего дня. Но виверны таким не страдают. Приученные тихо жить во враждебной окружающей среде, они, наоборот, не хотят привлекать к себе внимание. Будешь зря орать без толку — натолкнутся на тебя враги и сожрут с потрохами. По-настоящему, без сравнений и преувеличений. Так что снимать напряжение они должны каким-то другим образом. Общались мы теперь телепатически, поскольку перекричать горластого ребенка было не реально, а включать слух и снимать беруши… ну это уже из разряда жесткого мазохизма. Вон даже кровавый таким не баловался, стойко выдерживая вопли и щеголяя розовыми берушами. Кто-то из драконов предположил, что что-то случилось с мамой виверна. И если она умерла, то… Кхм, я лично закопаю ее убийцу, нарушившего наш покой и сон. Ибо нехер издеваться над малым и над нами. Решено было найти золотую и понять, что все-таки происходит. Виверна нашлась не сразу. Золотая держала на руках мелкого пацаненка (брата этого, что ли?) и выглядела откровенно покоцаной. Но линия поисковика вдруг раздвоилась и показала вторую золотую виверну… Без правой руки, тоже с каким-то мелким детенышем, прижатым к животу. Его она придерживала левой рукой. Чертовы виверны были абсолютно одинаковы! Я растеряно наблюдала на двух экранах совершенно одинаковых виверн — золотокосых, желтоглазых, одетых по-походному, с детьми на руках. Только одна была с огромной уже слегка запекшейся раной на плече вместо руки. И какая из них наша? — Парни, вы хоть помните, какая наша? — я беспомощно оглянулась на братьев-золотых, изображающих на лицах скорбь и отчаяние. Ну да, поспать не удалось никому. — Та, которая без руки, — уверенно кивнул Дэвис, указывая пальцем в левый экран. Ну так и вторую не бросим же… Ладно, тащу обеих, а там разберемся. Наши, не наши, какая разница? Первой вышла виверна с обеими руками, удивленно покрутила головой и вдруг села на пол. Второй буквально вывалилась виверна без руки. Орущий мелкий вырвался от Энари и рванул к матери. Вот так и узнаем нужную виверну. Дурдом… Раненую срочно подлечили и отправили в Приют отращивать руку. Рука (а в трансформе — крыло) у нее отросла бы и сама, но так будет быстрее. Мелкий неожиданно успокоился и притих, всем своим видом изображая скорбь и уныние. Ну, понятно, сейчас не до сантиментов. — Он чувствовал боль матери, — Хэль обнаружился сзади и уткнулся лбом мне в плечо. — А этих куда? Оставшаяся золотая виверна уже с двумя мелкими детишками растеряно сидела на полу. Ее мелкий оказался именно виверном, тоже сын. Тот же, которого нашла наша горе-мамаша сталкерша, был дракончиком. — Только не убивайте… — тихо прошептала женщина и прикрыла руками обеих мелких. И своего, и дракона. Чертов материнский инстинкт! — Никто вас убивать не будет. Давайте-ка вы лучше в ясли пойдете. Там и присмотр будет, и помогут с малыми… — остаток ночи хотелось бы поспать. Может быть. Если не припрутся еще драконы, виверны, демиурги и не принесут своих младенцев… Не дай бог! Мы собрали виверну и малышню и благополучно обрадовали ими академкий детский сад… Пусть и они не поспят, не все же нам колотиться… Страхи новой виверны были понятны — из огня да в полымя, оказалась неизвестно где, вокруг куча раздраженных драконов и сверхов, под ногами болтаются дети, еще раненая виверна окровавленная опять-таки была вытащена… У бедной женщины, наверное, случился шок, и она подумала, что мы ее съедим. Или убьем, что, в принципе, равноценно. Часам к трем ночи все стихло. Посторонних убрали, своих уложили, виверн вырубился прямо на полу, и пришлось его укладывать с нами в общей куче, только в головах, чтоб не задавить. Больно уж мелкий, а дракон в кошмаре… Это дракон, который за себя не отвечает. Да и я не лучше. Хватит вон, насоздавала всякого добра, теперь расхлебываю… Я притянула к себе обоих золотых и тихонько выдохнула, боясь спугнуть тишину. Тишина — это просто божественно, особенно после воплей ребенка. Вот разве это не счастье?