Дорогая Гермиона, Безумно рад, что ты приняла мое приглашение поужинать. Приношу извинения, что не отправил Эдмунда раньше — были неотложные дела. Приду за тобой в пятницу в семь. Искренне твой, Димитри Вол.
Гермиона совсем забыла о присутствии Джинни и опомнилась, только когда та уже прочитала письмо через ее плечо. Она собиралась с духом, но Джинни крепко обняла ее и закричала. — Я знала! Пусть на это потребовалось больше времени. — Не понимаю, о чем ты, Джинни. Я даже не знаю, почему ответила "да", возможно, просто ... переволновалась. — Переволновалась? — повторила Джинни с понимающей улыбкой. — Ну да, — пробормотала Гермиона, больше себе, чем Джинни. — Откуда он знает твой адрес? — спросила Джинни с намеком, явно думая, что он уже был здесь, хотя ей не было об этом известно. — Не имеет значения. — Гермиона давно отказалась от попыток переубедить кого-то, когда вопрос касался Димитри — она сама не знала, что это было. Скорее всего, чувства.***
Гермиона не ответила на записку. Это ничего уже не изменит. Она представила себе картинку, что будет, если ее не окажется дома, когда он придет "забрать" ее, как он элегантно выразился. Однако, когда раздался громкий стук в дверь, обнаружила, что оделась несколько ярче, чем обычно, в одной руке бокал бренди, а другой гладит Живоглота. — Одну минуту, — пропела Гермиона, идя к двери. Дыхание перехватило, она попыталась вдохнуть, убеждая себя, что не стоит так переживать о вечере. Димитри оделся еще наряднее, чем она, в слизеринскую зеленую мантию. На ней же был кремовый свитер с v-образным вырезом, черные брюки и черные ботинки. — Добрый вечер, — поздоровался он. Гермиона кивнула. — Как мы доберемся до твоей квартиры? — Поскольку я единственный, кто может трансгрессировать внутрь или оттуда, единственный вариант — совместная трансгрессия. Конечно, Гермиона задумалась, сможет ли трансгрессировать из его квартиры самостоятельно, или только вместе с ним? Она покачала головой. "Всегда есть выход, Гермиона", — отчитала она себя. — У тебя есть камин? — поинтересовалась она. — У меня нет камина, — она снова почувствовала его большой палец на нижней губе и неосознанно прикусила его. — У тебя помада на зубах. Гермиона кивнула и молча пробралась в ванную комнату, потирая передний зуб пальцем, чтобы удалить пятно ярко-красной помады. Она посмотрела на себя в зеркало: зачем она вообще накрасила губы? Она медленно вернулась по короткому коридору в гостиную, где Димитри допивал ее бренди. — Ты готова? — изобразил он нетерпение. — Да. Хотя мне не нравится, что ты без спросу взял мой напиток. Он рассмеялся громким смехом, похожим на звон колокольчиков. — Тот, что у меня дома, гораздо лучше. — Гермиона сузила глаза на его грубый комментарий, на что он улыбнулся еще шире. Они вышли на улицу. Для трансгрессии достаточно было прикоснуться, но он обнял ее за талию и крепко прижал к себе, и даже не предупредил о перемещении — Гермиону просто затянуло в бешеный водоворот трансгрессии. Но при приземлении они потеряли равновесие. Димитри попытался поймать ее, но они переплелись настолько тесно, что Димитри упал на Гермиону. Лежа на снегу, она рассматривала большой дом, который не был похож на упомянутую им квартиру. Но что еще ожидать от раздражающего человека, который лежал сейчас на ней. В миллионный раз она спросила себя, почему она не старалась отказаться от их "свидания", но ответ был очевиден: любопытство, смешанное предположительно с некоторым влечением. — Извини, — пробормотала она, пытаясь пошевелиться, но без особого успеха, поскольку ее полностью придавил мужчина, лежащий над ней. Частично из-за близости и темноты, она едва могла разглядеть его черты лица. Его нос коснулся ее носа, но ничего не изменилось. — Не мог бы ты…? — пискнула она, когда вес его тела сдавил ей грудную клетку. — Что? — Не мог бы ты слезть с меня, пожалуйста? — Ты мне нравишься больше в этом положении, — Гермиона покачала головой, бросая на него раздраженный взгляд, который он, вероятно, не заметил, поскольку освещением служил лишь кусочек Луны. — Димитри, мне холодно. Он медленно отодвинулся, скользя своими пальцами по ее, так что он держал обе ее руки, когда помогал ей подняться. Он провел ее через голубую входную дверь бесцветного дома. — Почему мы не переместились в дом? — требовательно спросила Гермиона, дрожа от холода. Он бросил заклинание без палочки, чтобы высушить ее и согреть, на что она ответила только подозрительным взглядом. — Я могла бы и сама это сделать, — огрызнулась она. — Да, но я уже сделал это за тебя. Мне нравится, как ты произносишь мое имя, — добавил он. — Это было немного не… Не меняй тему, — прокомментировала Гермиона. — Я много раз называла тебя по имени. — Нет, впервые. Гермиона бросила на него странный взгляд. — Обычно ты подкрадываешься ко мне, — добавила через некоторое время. — Верно. С минуту они смотрели друг на друга. Впервые после свадьбы Гермиона могла изучить Димитри при нормальном освещении, и она не могла не отметить, он выглядел по-другому. Каким-то образом он стал еще красивее, но в то же время моложе, что не так уж и важно. Наконец, один из них заговорил. — Хочешь экскурсию? В прихожей мы точно не будем ужинать. — Звучит прекрасно, — осторожно произнесла Гермиона. — Джинни обрадовалась, узнав, что мы наконец-то поужинаем, — добавила она, не так уж тонко сообщая Димитри, что кое-кто знает об их "свидании". Димитри усмехнулся, и она почувствовала, что он точно знает, почему она упомянула Джинни в их разговоре, что было подтверждено его следующим комментарием: — Я собираюсь вернуть тебя целой и невредимой, Гермиона. Сначала она хотела настоять, что ничего такого не имела в виду, но затем успокоилась. Намерения были ясны. Тур был чисто ознакомительным. Гид, как правило, ограничивался одним «Здесь комната», и двигался дальше, не останавливаясь у своей спальни. Все в доме казалось жутко знакомым, но Гермиона не могла понять, почему. — Как ты приобрел этот дом? — Я полагал, что все вопросы подождут обеда, но можем сделать перерыв сейчас, — его тон не показался таким беззаботным, как можно было бы предположить. На мгновение он уставился на стену. Гермиона проследила за его взглядом, но не увидела ничего интересного — просто белая стена. — Я унаследовал его. — О. От кого? — Дальних родственников, — ответил он, все еще глядя на стену. Он выглядел, будто вспомнил что-то неприятное, и это застало Гермиону врасплох. — Я прошу прощения. Это, наверное, очень личное. Он повернулся к ней, внимательно изучая ее лицо. — Что, прости? Он что, не слышал меня? — Я извинилась. Кажется, это деликатная тема. Димитри смотрел в ее глаза, как будто читал книгу, пока она говорила. Она на мгновение задалась вопросом, не был ли он легилиментом, но ничего не почувствовала. Хотя никто никогда не пытался залезть ей в голову, но Гарри говорил, что это ощутимо. — Спасибо, Гермиона. — Не за что, Димитри, — неуверенно ответила Гермиона. — Откуда ты сразу узнала это? — спросил Димитри после долгой паузы, прислонившись к стене, а Гермиона сутулясь стояла посреди коридора. — Что? — О моих глазах. — его обеспокоенное выражение лица заставило Гермиону подумать, что он часто ломал голову, пытаясь разобраться, как она его раскусила. Мне не нравится эта тема, подумала Гермиона. Она вспомнила день свадьбы, когда он трансформировал их цвет дважды. Как он это сделал? Он просто самоуверенный везунчик или действительно так хорош в колдовстве? — Слишком матовые, — Димитри не ответил, словно ожидая, что тишина подтолкнет ее продолжить. — Это о чем-то напомнило мне. В конце концов, вспомнила отрывок о преображении глаз, который когда-то прочитала. — Ты умная. — Не настолько, чтобы провернуть подобное, — ответила Гермиона с намеком на горечь. Она привыкла быть лучшей ученицей в классе. И тут вспомнила: — Ты хорошо учился в Дурмстранге? — Конечно, — Гермиона не смогла удержаться, чтобы не закатить глаза. — А я знаю, что ты хорошо училась в Хогвартсе. — Да. Ты так много обо мне знаешь, но никто ничего не знает о тебе. — Люблю маленькие тайны. А ты? Гермиона не ответила, но, когда он протянул руку, подала свою, прежде чем он повел ее вниз, по-видимому, на ужин.