***
Неудивительно, что остальная часть ужина не оказалась результативной. Димитри был намеренно уклончив, и когда они подошли к двери его дома, она почувствовала такое же раздражение, как и в начале вечера — единственная перемена заключалась в том, что теперь она была сыта. — Так как же это работает? — спросила Гермиона, уперев руки в бока. — Что? — Димитри опирался рукой о дверной косяк, но вместо того, чтобы принять небрежную позу, стоял ровно и слишком близко. — Ты сказал, что только ты можешь войти или выйти. Только не говори мне, что ты сказал это только ради того, чтобы напугать меня? Губы Димитри тронула та самая ухмылка, которую она наблюдала весь вечер, и ей сразу захотелось поцеловать его. «Гермиона», — упрекнула она себя, — «это не лучшее завершение вечера после четырех бокалов вина». — Мне удалось тебя напугать? — спросил он. Она застонала в ответ. — Теперь я могу идти домой? — Не думаю, что позволю тебе уйти. — Гермиона нервно засмеялась, тем временем преодолев несколько дюймов между ними и провел по краю ее уха вниз к подбородку. Когда его палец коснулся ее подбородка, подушечкой большого пальца слегка раздвинул ее сжатые губы, и Гермиона невольно потянулась вперед, готовясь к поцелую. — Шучу, — спокойно ответил он, отодвинувшись от нее, чтобы открыть дверь. — Конечно, — глухо ответила Гермиона, разочаровавшись. — Я трансгрессирую тебя домой. Как только эти слова слетели с его губ, он резко схватил ее. Она почувствовала, как ее желудок перевернулся вверх тормашками, когда Димитри трансгрессировал. У нее все еще кружилась голова, когда она заметила, что они находятся в том же положении, что и при предыдущем перемещении — Димитри держал Гермиону за талию. — Похоже, стоит тебе захотеть, то не позволишь даме упасть. — Именно. — она вздохнула; он и не отрицал, что намеренно сбил ее с ног. — Но я не хотел раздавить тебя. Я не собирался падать сам, да еще и на тебя. Его губы впились в ее прежде, чем его руки последовали за ними, двигаясь вверх, чтобы обхватить ее лицо. Гермиона потянулась к нему, желая оттолкнуть (даже не смотря на то, что отвечала на его поцелуй), но вместо этого просто схватила его за воротник и притянула ближе. Поцелуй оборвался, но не по ее инициативе. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, что обычно презентабельный Димитри теперь был слегка помят, а левая сторона нижней губы распухла. — До скорой встречи, — поспешно проговорила Гермиона, внезапно почувствовав себя немного неуверенно. — Конечно. Кивнув, Гермиона направилась в свою квартиру, попятившись от него, прежде чем взяться за замок. К тому времени, как она проскользнула внутрь, его уже не было.***
Весь год Гермиона пыталась узнать больше о Димитрии, использовав все законные способы, и теперь не могла не расширить поиск после свидания. Четыре дня спустя она стояла перед входом в архив Министерства, внутренне споря сама с собой. Не было ли это полным сумасшествием? Как бы то ни было, она решительно толкнула дверь, сжав губы в тонкую линию. Цель ее миссии сидела за столом Хранителя, его рот расплылся в хищной усмешке, которую она обычно ассоциировала с ним. — Кормак. — Это было определенно плохой идеей. — Гермиона, что привело тебя сюда? Невыразимцы редко проверяют кадровые записи. — Помолчав, он откинулся на спинку стула, облизнул губы и продолжил: — Соскучилась? — Не совсем, нужно поговорить. — Чем могу помочь, Грейнджер? — Я подумала, что мы могли бы прийти к соглашению. Предлагаю сделку. Ты можешь мне, а я помогу тебе. — Гермиона говорила быстро и четко, стараясь придать встрече как можно более официальный тон. —А тебе есть что предложить? — Да. — Ее губы были стиснуты, — Насколько я понимаю, ты метишь на то же место, что и Блейз. — Мне говорили, что нужно переспать с боссом, но не с боссом из другого отдела — Он пожал плечами, в его глазах был смех, он явно наслаждался собой. — Не знаю, как это поможет, но я готов попробовать, — подмигнул он. — Секса не будет, но ты не так далек от истины. — Усмешка слегка померкла, когда Кормак заинтересовался. Гермиона почувствовала облегчение от того, что заткнула ему рот достаточно надолго, чтобы сделать предложение, хотя теперь ее еще больше тошнило. — Я соглашусь делать вид, что встречаюсь с тобой публично, пока не будет принято решение между тобой и Блейзом— месяца хватит? — Кормак тупо кивнул. — Две-три публичные прогулки в неделю; одно интервью с кем угодно, кроме Риты Скитер, и расскажу как мы счастливы вместе и тому подобное. — Кормак открыл рот. — Мы можем притворятся еще какое-то время после твоего назначения, если нужно, — его рот закрылся. — Не нужно объяснять, какое преимущество в продвижении дает тебе моя поддержка в глазах общества. Примерно через минуту он заговорил: — А что взамен? — Все, что мне нужно – посмотреть файл без регистрации. Он недоверчиво посмотрел на нее. — А что насчет секса? — Только целомудренные поцелуи в щеку — на публике. Он пожал плечами. — Договорились, Грейнджер. Мне нужно знать, какую запись тебе нужно посмотреть, чтобы получить доступ. Индивидуальная безопасность и всё такое. — Не могу сказать, — коротко ответила Гермиона. — Что? — Просто дай мне шифровальщик. — Шифровальщик — это устройство, доверенное Хранителю. Оно снимает защиту, охраняющую каждый файл. А общую защиту в хранилище Кормак снимет для нее. — Гермиона, ты этого не говорила. — Я сказала что, но не сказала как. — Я не… — Я не пойду на компромисс, Кормак. Это мое последнее предложение. Как она и подозревала, эгоизм превзошел должностные обязанности. С шифровальщиком в руке она прошла по коридору Хранилища записей, остановившись перед одной – «Димитри Вол». Она быстро нашла, что искала, но сначала могла только смотреть. Всегда не давала покоя система сокращений, используемая Министерством — первые три буквы от каждого имени. Созданная магией, она не давала человеку шанса внести изменений. В ее случае, и, по общему признанию, в большинстве, так оно и было. Ее имя было сокращено до Her. Jea. Gra. Не лучшее, конечно. Но лежащая перед ней запись показала ей то, на что не обращала внимания, хотя это было перед ней все время. "Dem. Vol." Dem. Vol ... Voldem. Она нервно сглотнула. Гермиона давно выяснила, что его имя на французском означает «бегущий от смерти». Было ли это знаком?